Рабочий клуб. Проекты 20-х- начала 30-х гг. в Москве

Строительство рабочих клубов было весьма актуальной темой в послереволюционной Москве. Смыслом создания этих клубов была идея полной занятости рабочего человека. По идее профсоюзов того времени, рабочие клубы должны были стать центром обучения, идеологического просвещения и отдыха рабочего класса. С одной стороны, они были созвучны идее создания и воплощения в жизнь домов-коммун, с другой же стороны они должны были так же отвлекать рабочего человека от обособленности, то есть от его привычного стремления в свободное время возвращаться домой.

Рабочий клуб стал в 20-е годы важнейшим очагом распространения новой социалистической культуры. Уже в первые послереволюционные годы в городах, поселках и сельских населенных пунктах возникли клубы, красные уголки, народные дома, избы-читальни и т. д. Эти еще только формировавшиеся тогда новые типы общественных зданий рассматривались как центры и агитационно-массовой работы, и повышения культурного уровня трудящихся, и организации досуга широких слоев населения. Проводятся конкурсы на проекты различных типов нового культурно-просветительного учреждения. И. Голосов участвует в конкурсах на проекты типового сельского Народного дома (1920), Народного дома имени В. И. Ленина в Иваново-Вознесенске (1924), проектирует Народный дом для разработанного им конкурсного проекта рабочего поселка Грознефть (1922) и т. д.

Массовое строительство рабочих клубов и домов культуры развернулось во второй половине 20-х годов, причем клубы этих лет как бы поглотили и растворили в себе функции целого ряда культурно-массовых и зрелищных зданий. Это привело к усложнению их программы и к повышению их функциональной и композиционной роли в системе жилого комплекса.

Практически все архитекторы в 20-е годы считали, что рабочий клуб должен своим внешним обликом выделяться среди рядовой застройки. Однако подход к созданию внешнего облика клуба не был одинаковым.

К. Мельников, например, решал здание клуба единой крупной формой, создавая легко запоминающуюся композицию (как правило, симметричную). Последовательные сторонники функционального метода конструктивизма предпочитали использовать при проектировании клубов прием павильонного объемно-пространственного построения без обязательного выделения главного композиционного акцента (проекты Весниных).

И. Голосов при проектировании клубов не стремился создавать единую крупную форму, не "собирал" все элементы клуба в общую четкую по форме пластическую композицию (как это делал Мельников). Он создавал сложные объемные построения, однако (в отличие от клубов Весниных) главный акцент во внешнем облике здания он всегда переносил на один из объемных элементов композиции, решая именно его крупно и предельно лаконично, а все остальные элементы нарочито усложняя и измельчая, чтобы зрительно подчинить их этой крупкой форме (или, как он ее называл, субъективной массе). Для подчеркивания главенствующей роли крупно решенного элемента в общей композиции (обычно, асимметричной) он использовал приемы динамичного построения, контрасты стекла и глухой стены.

В построенном по проекту И. Голосова клубе им. Зуева в Москве (1927-1929) вертикальный стеклянный цилиндр лестничной клетки как бы прорезает горизонтальный параллелепипед верхнего этажа, являясь главным композиционным элементом сложной и в достаточной степени расчлененной объемной композиции здания.

Сочетание цилиндра и параллелепипеда - один из излюбленных приемов И. Голосова. Согласно его представлениям, цилиндр как абсолютно симметричная форма с вертикальной осью в сложной объемной композиции сохраняет самостоятельность и играет роль главного элемента. И. Голосов много экспериментирует с этой формой, пытаясь выявить, что именно делает ее независимой от примыкающих к ней объемов и в то же время главенствующей в общей композиции. Причем И. Голосов имел в виду именно цилиндр, а не широко применявшиеся в 20-е годы приемы скруглення угла или создания на плоскости фасада полукруглых или сегментных выступов (он и сам использовал такие формы: скругленный торец в проекте телеграфа в Москве, 1925, полуцилиндр лестницы в проекте Русгерторга, 1926). И. Голосов помещает свои цилиндры в угловой части здания. Практически по форме (по плану) это не цилиндры, а почти те же полуцилиндры, которые, когда они размещаются в торце здания или делаются в виде выступов на фасаде, оказываются подчиненной формой. Но в том-то и проявлялось композиционное мастерство И. Голосова, что он использует здесь закономерности зрительного восприятия объемной композиции. Для простого скруглення прямого угла достаточно и четверти цилиндра, но если с каждой стороны немного заглубить этот цилиндр в тело здания, создав практически всего лишь полуцилиндр (в плане), то у зрителя возникает иллюзия, что он ясно видит полный цилиндр. А раз форма воспринимается человеком как цилиндр, она уже получает композиционную независимость и зрительно выделяется как главный элемент объемно-пространственного построения.

Клуб им. Зуева в Москве, 1927-1929. Общий вид, перспектива (проект).

Разумеется, роль цилиндрической формы во внешнем облике здания зависит от ее места в объемной композиции и от характера других объемных элементов.

В голосовском проекте "Аркоса" изрезанные и пластически беспокойные фасады противопоставлены угловому цилиндру, композиционное звучание которого, однако, как бы приглушено усложненной обработкой его поверхности. В проекте Электробанка цилиндр использован как чистая геометрическая форма. Но и фасады здания здесь тоже решены лаконично и лишены пластики. В результате композиционная роль цилиндра едва ли возросла по сравнению с "Аркосом". Кроме того, в обоих проектах цилиндры наглухо закрыты сверху "плитой" верхних этажей, что как бы приостанавливает (или нейтрализует) движение вверх, характерное, по И. Голосову, для такой формы с вертикальной осью (и соответствующей ей "линией тяготения").

В клубе им. Зуева И. Голосов учел свой опыт проектирования "Аркоса" и Электробанка. Фасады клуба запроектированы с обогащенной пластикой, что позволило лаконично решенному цилиндру стать бесспорно главным элементом всей композиции здания. Этому немало способствовал и необычный прием "прорезания" стеклянным цилиндром перекрывающей его "плиты" верхнего этажа. Внутреннее движение вертикальной цилиндрической формы как бы преодолело тяжесть горизонтальной формы и вырвалось на простор. Верхняя тонкая плита перекрытия над цилиндром уже не воспринимается как остановка движения, она скорее лишь подчеркивает форму цилиндра и его главенствующую роль в композиции.

Клуб им. Зуева в Москве, 1927-1929. Планы.

В результате был создан чрезвычайно выразительный художественный образ клуба, но, в отличие от клубов Мельникова, процесс восприятия образа клуба им. Зуева более сложен. Образ действительно яркий, сразу бросающийся в глаза и надолго остающийся в памяти.

Клуб им. Зуева - бесспорно, одно из лучших и самых известных произведений И. Голосова. Он был высоко оценен и современниками. Один из авторов писал в начале 30-х годов: "Среди общественных сооружений последних лет архитектура этого клуба относится к числу удачных.

Мельников создавал свои пространственные решения, стремясь достигнуть не только удобства клубной работы, но и подчеркнуто экспрессивной архитектурной формы. К. Мельников построил в Москве и под Москвой ряд клубов оригинального объемно-пространственного решения. Примером может служить клуб им. Русакова в Сокольниках. В уровне четвертого этажа три балкона зрительного зала вместимостью по 250 мест каждый выступают наружу в виде скошенных объемов. Это придает зданию необычную форму, вызывая среди прочих и ассоциации с деталями неких гигантских механизмов. Зрительный зал и три консольных балкона-аудитории объединяются в единое двухъярусное пространство общей вместимостью 1500 чел. Трапециевидный план зрительного зала продиктован акустическими соображениями. Своеобразный облик этого клуба продемонстрировал присущие современным конструкциям возможности пластической выразительности.

К. Мельников был человеком талантливым с чрезвычайно развитым пространственным воображением. Работы К. Мельникова всегда были оригинальны, изобретательны по композиции, остры и поэтому, естественно, вызывали противоречивые суждения. Некоторые его идеи обгоняли время. Его увлекала идея трансформации пространства, возможность многоцелевого использования помещений.