Причины и основные признаки кризиса римской civitas

Социально-экономическое развитие Римской Республики в III-I вв. до н.э.

Войны Рима с эллинистическими государствами и их последствия. Создание системы провинциального управления.

Итоги

Ликование в Риме было безгранично. Сенат постановил уничтожить город. Карфаген был вновь подожжён и горел ещё 17 дней. По его территории была проведена борозда плугом, площадь навеки предана проклятию, земля посыпана солью.

Управление провинциями

Завоёванные страны римляне разделили на провинции, которыми стали управлять специальные римские наместники, обладавшие неограниченной властью. Самые большие провинции назывались Азия, Африка, Испания, Сицилия, Галлия (Франция), Египет. Всего Риму принадлежало в разных землях 38 провинций. Римляне вели себя в них как полноправные хозяева. Они грабили население, облагали его непомерными, пошлинами, вывозили в Рим пшеницу, соль, ткани, изделия из бронзы и железа, золото и серебро. Одновременно Рим насаждал повсюду свои законы и культуру.

Триумф в Риме

После войны римские полководцы вместе со своим войском возвращались домой. Римляне устраивали им торжественную встречу — триумф, который считался высшей формой отличия полководца. Полководец-триумфатор въезжал в город на колеснице, запряжённой четвёркой белых коней. Для въезда императора-победителя строили специальную триумфальную арку. Полководец был облачён в пурпуровый плащ, голову его украшал золотой венок. Впереди триумфатора везли богатую военную добычу и вели закованных в цепи пленников. Воины с песнями, размахивая лавровыми ветвями, шли за колесницей.

По древнему обычаю, возле трумфатора стоял раб, который время от времени наклонялся к нему и повторял слова: «Не гордись! Не забывай, что ты всего лишь человек! Помни о смерти!» А солдаты пели шутливые песни, в которых высмеивали полководца. Это делалось для того, чтобы отвратить зависть богов. С того времени выражение «помни о смерти» («memento mori») стало крылатым

Братья Гракхи – знаменитые римские исторические деятели. Они известны как противники римского сената, защитники простого народа, пытавшиеся проведением демократических земельных и других реформ остановить разорение крестьян. Их деятельность в интересах плебса во многом повлияла на ход жизни римской республики Iвека до н.э.

1.1. Тиберий Семпроний Гракх (163-133 до н. э.)

Гракхи - два брата, известные римские деятели Древнего Рима. Родом они были хотя и из плебейского, но вошедшего в состав оптиматской аристократии рода Семпрониев. Со стороны матери они примыкали к кружку Сципионов, отличавшемуся просвещенностью. В то время это был идейный центр, в котором обсуждались политические, экономические и социальные вопросы применительно к строю Римской республики. Оба брата женились на аристократках, что укрепило их связи со влиятельной в политическом мире средой. Мать братьев была женщиной образованной и благородной, много времени уделявшей воспитанию сыновей.

Их отец дважды избирался консулом и за победы в Испании и на острове Сардинии. удостоился триумфов. Когда в 151 г. до н. э. отец Гракхов умер, старшему сыну Тиберию было только 11 лет, а младшему едва исполнилось три года. Все заботы о воспитании мальчиков легли на плечи их матери Корнелии, дочери знаменитого полководца Сципиона, победителя Ганнибала. Корнелия старалась, чтобы ее дети были достойны славы отца и деда. Ее труды не пропали даром: дела братьев Гракхов навсегда прославили их имена.

Пятнадцатилетним летним юношей Тиберий отправился в Африку в ряды армии, сражавшейся под стенами Карфагена. Шла третья Пуническая война. В одном из сражений юный Гракх совершил свой первый подвиг. Произошло это следующим образом. Решено было взять штурмом предместье Карфагена Мегару. Под покровом ночной тьмы, стараясь не делать шума, римские воины двинулись к крепостным стенам, надеясь захватить врага врасплох. Но карфагенские часовые их заметили. Тогда римляне бросились на открытый штурм. Карфагеняне яростно оборонялись. Наконец, группе римских воинов удалось захватить одну из крепостных башен. По шатким доскам, переброшенным на головокружительной высоте к стенам крепости, самые отважные ринулись вперед. Первым спрыгнул на стену Тиберий. Имя героя стало известно всей армии. После разрушения Карфагена Тиберий вернулся в Рим. Его «слава была столь велика, что его избрали в коллегию авгуров, в которую входили только знатные и уважаемые граждане Рима» [4. с. 95].

Гордый сенатор Аппий Клавдий — один из опытнейших политиков своего времени — предложил Тиберию в жены свою дочь. Рассказывали, что, придя домой, Аппий Клавдий с порога крикнул жене: «Антистия, я просватал нашу дочь!» Та удивленно спросила: «К чему такая поспешность? Или ее женихом стал Тиберий Гракх? Вот это было бы счастьем для дочери!» [2. с. 186].

Так велико было уважение римлян к молодому Гракху.

Вскоре Тиберий был избран квестором и вместе с консулом Манцином направлен в Испанию, где народ восстал против римского владычества. Восставшие укрепились в крепости Нуманции. Война шла неудачно. Говорили, что в Риме никогда не было такого бездарного полководца, как Манцин. Однажды в ставку консула проникли ложные слухи о том, что вторая римская армия, воевавшая в Испании, потерпела поражение. Испуганный Манцин приказал той же ночью отступить от стен Нуманции. Защитники города заметили отход и, преследуя римлян, оттеснили их в непроходимое горное ущелье. Гибель 20-тысячной римской армии казалась неизбежной. Послы, отправленные Манцином, униженно просили начать мирные переговоры. «Мы согласны,— ответили нумантинцы,— но пусть, переговоры ведет Тиберий Гракх. Мы помним его отца, который был у нас наместником, и слышали о Тиберии, что он не только смел, но также честен и справедлив» [14. с. 121].

Тиберия направили послом. Он умело вел переговоры, и мир был заключен. Римскому войску разрешили вернуться на родину.

В Риме Тиберия ожидали неприятности. Значительная часть народа и сенаторы возмущались капитуляцией армии. Они говорили: «Кто позволил Тиберию говорить с врагом от имени римского народа? Этот договор позорит римское оружие, не следует его признавать» [4. с. 211].

Однако Гракха спасли аристократические связи, заступничество родственников и солдат из армии Манцина. Помилованы были и остальные военачальники. Только Манцина, босого, в одной рубахе, закованного в цепи, выдали нумантинцам. Однако нумантинцы не казнили несчастного полководца, а великодушно отпустили на родину.

Возвратясь в Рим, он добился избрания в трибуны и предложил закон (lex agraria), наносивший удар крупному аристократическому землевладению. Этот закон вызвал ожесточённое противодействие со стороны большинства сенатской аристократии. Многим не нравилось, что трибун, встав на защиту народа, пренебрегает мнением богачей и аристократов. Но враги не только клеветали и укоряли: они продолжали угрожать, хотя по закону личность народного трибуна была неприкосновенной. По просьбе Тиберия его дом каждую ночь стали охранять вооруженные граждане.

Оптиматы с нетерпением ждали окончания срока полномочий Тиберия Гракха. Они надеялись, что тогда смогут легко расправиться с ним, а главное, отменить аграрный закон. Чтобы не погубить начатое дело, Тиберий решил вторично выставить свою кандидатуру на выборах народных трибунов. Это было нарушением обычая, запрещавшего одному и тому же человеку два года подряд избираться на эту должность. Воспользовавшись этим, оптиматы стали обвинять Тиберия в намерении устроить государственный переворот. Они распространяли слухи о многочисленных дурных предзнаменованиях, якобы предвещавших гибель Тиберия. Будто бы в его боевой шлем заползли змеи и вывели там детенышей. Утром того дня, когда были назначены выборы народных трибунов, жрецы утверждали, что необычно вели себя священные куры: они не хотели выходить из клетки и отказывались клевать корм. А это считалось недобрым предзнаменованием.

В день выборов неудачи преследовали Тиберия. Выходя из дому, Тиберий так сильно ударился ногой о порог, что сквозь обувь выступила кровь. Пройдя несколько шагов, он увидел, на крыше дома двух дерущихся воронов. Камень, который столкнули птицы, упал у самых его ног. Некоторые из спутников Тиберия заколебались и стали советовать вернуться назад. Но проходивший мимо друг и учитель Гракха философ Блос-сий сказал: «Велик будет стыд и позор, если ты, сын Гракха, внук Сципиона Африканского и вождь римского народа, испугавшись ворона, не отзовешься на призыв граждан! А что скажут враги? Они, конечна, станут утверждать, что трибун считается с приметами больше, нежели с желанием народа» [13. с. 147].

И Тиберий продолжал свой путь.

Сначала все складывалось хорошо. Народ восторженно приветствовал трибуна. Но в это время один из сторонников Тиберия, сенатор Фульвий Флакк, с трудом пробившись через толну к трибуне, сообщил, что сенаторы готовятся к расправе с Гракхом и его единомышленниками и что они собрали возле площади много своих вооруженных сторонников. Друзья Тиберия, услышав о грозящей опасности, опоясали тоги и, разломав заборы, вооружились обломками. Стоявшие в задних рядах не слышали слов Фульвия и не понимали причину тревоги. Тогда Тиберий, не надеясь, что его услышат, коснулся рукой головы, жестом желая показать, что его жизни угрожает опасность. Враги поспешили истолковать этот жест по-своему: «Тиберий хочет стать царем!— кричали они,— он хочет возложить на свою голову корону!» [17. с. 105].

Главарь противников Тиберия Сципион Назика устремился в курию, где шло заседание сената, и потребовал от консула немедленной казни Гракха. Консул возразил: «Я не положу начало насилию и не нарушу правосудия. Но если народ, послушавшись Тиберия, нарушит законы республики, я применю свою власть для ее защиты» [10. с. 61].

Спокойный тон консула еще более лил ярость сторонников Назики. Вскочив с места, Назика крикнул: «Что я слышу? Даже консул предает республику! Кто хочет помочь мне, пусть следует за мной!» [7. с. 99]

С этими словами он бросился к выходу. За ним устремились другие сенаторы. Толпа людей, вооруженных палками, камнями, ножками от разбитых скамеек, хлынула на площадь, где происходило народное собрание. Стойких сторонников Тиберия на площади было немного. Крестьяне, обязанные Тиберию своей землей, отсутствовали, так как наступило время полевых работ. Городскую бедноту в большинстве составляли люди, зависимые от аристократии, жившие ее подачками. Они расступились перед сенаторами и не оказали сопротивления. Друзья Тиберия были частью убиты, частью обращены в бегство. В схватке на площади погиб и сам Тиберий. Это случилось в 133 г. до н. э.

Расправа над сторонниками Тиберия Гракха продолжалась еще несколько дней. Людей без суда предавали казни. Даже трупы их подверглись надругательствам. Тела Тиберия и трехсот его сторонников были брошены в реку. Но народ не испугался жестокой расправы. Он продолжал чтить память героического трибуна и ненавидел его врагов. Сципион Назика — инициатор убийства Тиберия, несмотря на занимаемый им высокий пост верховного жреца, был вынужден покинуть Рим и умер в изгнании. Опасаясь гнева народа, сенат не посмел разогнать комиссию по переделу земель, в которую вместо Тиберия избрали одного из его сторонников.

1.2. Гай Семпроний Гракх (153-121 г. до н. э.)

Когда погиб Тиберий Гракх, его брату Гаю шел двадцать первый год. Как и Тиберий, он выделялся умом, образованностью и ораторскими способностями. Гай был более вспыльчив, чем брат, и, выступая, настолько отдавался чувству гнева, что начинал кричать и часто допускал чрезмерные резкости. Зная свой недостаток, Гай заставлял своего раба становиться позади и следить за речью господина. Заметив, что Гай чрезмерно распалялся, раб останавливал его. Но различия в характерах не мешали обоим братьям одинаково горячо любить свой народ и самоотверженно бороться за его права.

Первое время после гибели брата Гай не появлялся в народном собрании и, казалось, отошел от политической деятельности. Но эти годы не прошли даром. Гай постоянно упражнялся в красноречии и развивал свой ораторский талант. Первая же речь, произнесенная Гаем на судебном заседании, восхитила слушателей и принесла ему славу первого оратора Рима. Богатые римляне поняли, что если младший Гракх пойдёт по стопам брата, над ними снова нависнет угроза. Поэтому они были очень довольны, когда узнали о предстоящем отъезде Гая в Сардинию в качестве квестора. Сам Гай направился туда с радостью: военная слава влекла молодого человека не менее, чем слава оратора. В Сардинии Гай выделился среди других знатных молодых людей храбростью в битвах, дисциплинированностью и справедливостью. Что же касается рассудительности, трудолюбия и скромности, то, по словам современников, он не имел себе равных.

Когда наступили зимние холода, консул обратился к местным жителям с требованием снабдить римских солдат теплой одеждой. Сардинские города отправили в Рим депутатов с просьбой освободить их от этой повинности. Сенат удовлетворил их просьбу. Консул, командовавший римской армией в Сардинии, оказался в трудном положении: войско страдало от стужи. Тогда Гай поехал по сардинским городам и так убедительно рассказывал всем о страданиях римлян, что жители стали добровольно жертвовать воинам одежду.

Рост популярности Гая беспокоил сенат. Сенаторы опасались возвращения Гракха в Рим, и когда настало время сменять гарнизон в Сардинии, консулу и его квестору Гаю Гракху было приказано остаться на острове еще на год. Узнав об этом, рассерженный Гай самовольно уехал в Рим. Этот поступок вызвал всеобщее осуждение; даже простой народ считал, что квестор не имел права оставить должность раньше своего полководца. Гая привлекли к суду. Его защитительная речь была яркой и убедительной.

«Я участвовал,— сказал Гай,— не в десяти походах, как предписано законом, а в двенадцати. Я был квестором целых три года, хотя обязателен лишь годовой срок! Может быть, я извлек выгоду из столь долгой службы? Нет! Из всех участников войны я один уехал с полным кошельком, а вернулся с пустым!» [9. с. 326].

Попытка осудить Гая провалилась. Знать пыталась еще несколько раз привлечь его к суду по разным ложным обвинениям, но каждый раз красноречие Гая и безупречность его поведения помогали ему доказать свою невиновность. Попытки недругов не допустить Гая к важным государственным постам тоже не имели успеха. Гай выставил свою кандидатуру в народные трибуны на 123 г. до н. э. Все богатые как один человек поднялись против Гая. Зато со всех концов страны в Рим стекалась такая масса народа, желавшего голосовать за младшего Гракха, что форум не мог вместить всех пришедших. Хотя, знать оказала немалое давление на народ и многих склонила не голосовать за Гая, он все-таки был избран народным трибуном.

Заняв этот пост, Гай легко выдвинулся благодаря своему уму и красноречию. Выступая по разным вопросам, он не раз вспоминал трагическую гибель своего брата и напоминал о жестокости его убийц — оптиматов: «Наши предки присудили к смертной казни Гая Ветурия лишь за то, что он не уступил дорогу трибуну, переходившему через площадь. А народный трибун Тиберий был зверски убит на глазах у всех, и никто не был за это наказан. Враги волокли его труп через весь город, отказали ему в погребении, бросили в реку, точно собаку. А сколько друзей Тиберия убили без суда?» [11. с. 188].

Под влиянием речей Гая в народе ожили воспоминания о героической жизни его брата и о том произволе, который творила знать. Поэтому народное собрание приветствовало деятельность Гая: люди видели в нем продолжателя дела Тиберия.

Людей поражала энергия и распорядительность Гая. Постоянно его видели среди граждан, и с каждым, будь то ремесленник или посол, солдат или ученый, крестьянин или сенатор, он разговаривал приветливо. Популярность Гая была настолько велика, что он без труда добился своего переизбрания народным трибуном на второй срок (122 г. до н. э.).

Гай Гракх был инициатором принятия ряда законов, которые должны были доставить Гаю прочное большинство в народном собрании и деятельную защиту и помощь со стороны городского пролетариата, сельского населения и всаднического сословия. Но все римское гражданство отшатнулось от своего трибуна, когда он приступил к главной и самой дорогой для него реформе, при помощи которой он хотел коренным образом обновить обветшавший состав римского гражданства.

Враги Гая нашли коварный способ ослабить влияние народного вождя и подорвать его авторитет. Исполнителем этого замысла стал один из трибунов, Ливии Друз. Он происходил из знатной и богатой семьи, был опытным политическим деятелем и блестящим оратором. Должность народного трибуна обязывала Друза стоять на защите прав народа, но на деле он стал послушным орудием знати. Друз предлагал законопроекты внешне чрезвычайно заманчивые, осуществить которые, однако было невозможно. Например, Гай предложил образовать две колонии, где желающие могли бы получить земельные наделы. Друз же, демонстрируя свое мнимое народолюбие, предложил создать 12 колоний, хотя в, действительности для них не нашлось бы земли. Когда Гай с трудом добился снижения арендной платы за землю, Друз по соглашению с сенатом предложил полностью отменить арендную плату. Знать была готова на любые уступки, лишь бы Друз стал самым популярным человеком в Риме, а влияние Гая было бы ослаблено. Друз всегда подчеркивал, что все его проекты вносятся с одобрения сената, и таким образом обманывал граждан, убеждая их, что сенат заботится о народе. Коварству Друза не было границ: он клеветал на Гая, говоря, что тот берется сам руководить всеми финансовыми делами новых римских колоний в надежде обогатиться.

Как раз в это время Гай отбыл в Африку, где на месте разрушенного Карфагена хотел основать колонию Юнонию. Скоро из Африки пришли дурные вести.

«Граждане! — рассказывал приехавший оттуда гонец.— Несчастье грозит нашей новой колонии. Видно, неправ был Гракх, когда предложил распахать земли на месте, преданном проклятию: ведь там стоял Карфаген — город, причинивший Риму столько вреда. Боги прогневались на нас. Когда мы хотели водрузить римское знамя на месте будущей колонии, поднялся сильный ветер. Знамя была разорвано в клочья, а внутренности животных, принесенных в жертву, были сброшены с алтарей и раскиданы по нечистой земле» [3. с. 194].

Несмотря на суеверные страхи римлян, Гай продолжал работы по основанию колонии со свойственной ему энергией и деловитостью.

Аристократ Луций Опимий, злейший враг Гая и яростный противник его реформ, выдвинул свою кандидатуру в консулы. Это заставило Гая покинуть Африку и вернуться в столицу: он хотел помешать избранию Опимия.

Вернувшись в Рим, Гай переселился с Палатинского холма, где жили аристократы, в квартал, расположенный ниже форума и заселенный беднотой. Он хотел быть ближе к народу, большинство которого его по-прежнему любило и уважало. Гай намеревался выступить с новым законопроектом о предоставлении гражданских прав италикам. Услышав об этом, жители различных областей Италии стали сходиться в Рим, желая поддержать своего защитника. Гражданские права, которых добивался для них Тай, означали, что они смогут получать от государства, так же как и римская беднота, земельные наделы и материальную помощь.

Предложение Гая враги сумели использовать против него. Консул Гай Фанний выступил перед народом с речью, в которой грозил римлянам, что новые граждане отнимут у них все имущества.

«Неужели вы не понимаете,— спрашивал он,— что, даровав италикам гражданские права, вы тем самым ограбите сами себя? Не надейтесь, что после этого вы будете занимать в цирках и амфитеатрах те же места, что и сегодня! Ведь эти люди заполнят весь город, на, их долю достанется весь хлеб при раздачах, а вы ничего не получите» [11. с. 301].

Римляне действительно стали опасаться за свои привилегии. Используя их тревогу, Фанний внес предложение не допускать в Рим италиков, а тех, кто уже прибыл,— высылать из города. Это нанесло удар замыслам Гая. Ведь именно италики могли оказать ему наибольшую поддержку. Поэтому Гай протестовал против действий консула и обещал помочь италикам, которых хотели изгнать

Стало ясно, что Гай не в состоянии выполнить своих обещаний, так как народ не склонен был делиться с италиками своими привилегиями. Римская беднота понимала, что чем больше будет граждан, тем меньше достанется при раздачах на долю каждого. Главный враг Гая, вождь оптиматов Опимий, был избран консулом. Однако Гай не падал духом. Он в третий раз выставил свою кандидатуру трибуны, не на этот раз не был избран. Говорили, что трибуны пошли на обман и исказили результаты подсчета голосов.

Теперь богачи перешли в наступление: по их требованию был изменен ряд законов, и народ лишился многих прав, добытых для него Гаем.

В основанную Гракхом колонию Юнонию сенат послал комиссию, которая придирчиво проверяла прошлую деятельность Гая, ища любого предлога, чтобы обвинить его в злоупотреблениях. Отношения между сторонниками Гая и аристократами так обострились, что столкновение могло произойти в любой момент.

Однажды во время жертвоприношения, совершавшегося консулом, один из ликторов грубо крикнул стоявшим рядом друзьям Гая: «Эй вы, негодяи! Уступите место порядочным людям!» [11. с. 216].

Это вызвало такой взрыв возмущения, что оскорбитель тут же был убит. Узнав о случившемся, Гай пришел в отчаяние: «Что вы наделали? Вы что, не понимаете, что наши враги только и ждут предлога, чтобы обнажить мечи? Сейчас они получили этот предлог» [11. с. 217].

На другой день перед зданием, где совещались сенаторы, появилась толпа, оглашавшая воздух громкими воплями и рыданиями. К зданию принесли на носилках труп убитого ликтора. Сенаторы, услышав шум, вышли на площадь, и консул Онимий, делая вид, что ему непонятна причина волнения, спросил пришедших: «Граждане, что случилось? Почему на вас траурные одежды? Что означают ваши рыдания?» — «Свершилось неслыханное злодеяние. Сторонники Гракха убили вчера ликтора, служителя закона»,— отвечали люди, несшие труп. [13. с. 207].

Но многие граждане по-прежнему стояли за Гракха. Они возмущались: «Сенаторы еще говорят о правосудии! А где было правосудие, когда Тиберий пал под ударами убийц? Где были сенаторы, когда труп народного трибуна волокли через весь город?» [15. с. 98].

Огромная толпа провожала Гая до дома и охраняла.его всю ночь.

Наутро сторонники Гая отправились на Авентинский холм, где они решили обороняться от нападения. Когда все собрались, ближайший друг Гая Фульвий Флакк послал своего младшего сына для переговоров с сенаторами. Тот почтительно обратился к консулу Опимию и сенаторам и сообщил им условия, на которых еще возможно было примирение. Большинство сенаторов, стремясь избежать гражданской войны, не возражали против переговоров. Они хорошо помнили, какую ненависть заслужили в Риме убийцы Тиберия Гракха.

Но Опимий грубо ответил посланцу: «Я не намерен вести переговоры через мальчишку! Пусть Гай и Фульвий сами придут сюда и попросят пощады» [18. с. 126].

Узнав об ответе Опимия, Гай хотел самотправиться на площадь и убедить консула и сенаторов не допускать кровопролития.

Но друзья не пустили его: коварство врагов было слишком известно. Тогда Фульвий снова послал своего сына. Опимий приказал схватить юношу, а сам во главе вооруженных воинов двинулся к Авентину. Критские лучники, наемники Опимия, еще издали стали поражать противника. Началась паника. Один за другим гибли друзья Гракха. Гай не хотел участвовать в битве, не хотел поднимать оружие на сограждан. Уйдя в храм Дианы, он намеревался покончить с собой.

«Пусть боги накажут римский народ за неблагодарность,— сказал он друзьям.— Народа который покидает своих; вождей в беде, вполне достоин вечного рабства» [4. с. 314].

Друзья все-таки уговорили Гая бежать. Горстке людей удалось незаметно покинуть храм и устремиться к воротам в стене, окружавшей Авентин. Когда Гай в сопровождении верного раба достиг священной рощи, крики преследователей раздавались уже совсем рядом. «Друзей у меня больше нет, а врагам не хочу достаться живым»,— сказал Гай своему рабу и показал на меч[11. с. 44].

Тот понял желание господина и нанес ему смертельный удар.

ГЛАВА 2 РЕФОРМА ТИБЕРИЯ ГРАКХА

2.1. Причины принятия реформы

Основным населением Италии были крестьяне. Возделывая поля, они кормили свои семьи, снабжали продовольствием города. Однако проводившиеся в Риме переписи показывали, что после победоносных Пунических и других войн зажиточных крестьянских хозяйств в самой Италии становилось все меньше и меньше. Ведь мужчин отвлекали от крестьянского труда военные походы, а женщинам было трудно одним справляться и с хозяйством, и с семьей. Часть земель переставала обрабатываться, не всегда удавалось собрать весь урожай. Из-за нехватки кормов и плохого ухода погибал скот.

Воины, возвращаясь на родину из походов, находили свои дома разоренными, а семьи - голодающими. Многие из них покидали свои земли и отправлялись на поиски лучшей доли в Рим, где пополняли ряды римского плебса, жившего за счет подачек властей.

Просвещенные и заботящиеся об общественных интересах римляне понимали, что необходимо предпринять шаги, которые помогли бы улучшить положение крестьян. Их вдохновителем и главой стал Тиберий Гракх.

Тиберий Гракх много думал о положении римского народа. «Еще направляясь в Испанию, он обратил внимание, что на полях совершенно не видно свободных крестьян» [15. с. 285].

. Повсюду попадались лишь рабы, закованные в цепи, и надсмотрщики с длинными бичами. Положение народа, судьба Римского государства глубоко волновали Тиберия. Скоро он понял причину поразившего его явления. Пока крестьяне, составлявшие основную часть римского войска, сражались в Африке, в Малой Азии, Испании или Греции, их хозяйство приходило в упадок, а земли захватывались богатыми землевладельцами (оптиматами). Разоренные крестьяне либо шли в батраки, либо уходили в города и жили там на подачки городских богачей. Чем меньше оставалось свободных крестьян, тем слабее становилось Римское государство: ведь батрак или городской нищий не имел права служить в армии. А сильная армия защищала страну от внешних врагов и держала в повиновении сотни тысяч рабов в самой Италии. Все - это понял Тиберий Гракх и решил бороться за преобразования в стране.

2.2. Сущность реформы Тиберия и ее последствия

По существовавшим в Риме обычаям, предлагать проект новых законов мог только человек, занимающий государственную должность. Поэтому Тиберий выставил свою кандидатуру на пост народного трибуна, обещая в случае избрания добиться передела земель. Став народным трибуном (133 г. до н.э.), Тиберий выступил с требованием предоставить землю народу. Обращаясь к римлянам, он говорил: «Дикие звери в Италии имеют логова и норы, куда они могут спрятаться, а люди, которые сражаются и умирают за Италию, не владеют в ней ничем, кроме воздуха и света. Лишенные. крова, точно кочевники, бродят они повсюду с женами и детьми. Полководцы обманывают солдат, когда на полях сражений призывают их защищать от врагов могилы отцов и храмы: ведь у множества римлян нет ни отчего дома, ни гробниц предков,— они сражаются и умирают за чужую роскошь, чужое богатство. Их называют владыками мира, а они не имеют даже клочка земли» [12. с. 114].

Тиберий Гракх предложил народному собранию и сенату принять закон о земельной реформе. Римская знать столетиями пользовалась землями, принадлежавшими всем римлянам, и богатела. По проекту закона общественные земли, незаконно присвоенные богачами-оптиматами, возвращались государству. Тиберий Гракх предложил разделить их между беднейшими римскими гражданами, неимущими крестьянами. Новые владельцы не имели права продавать свой участок, который должен был переходить по наследству от отца к сыну. Согласно этой реформе ограничивалось количество государственной земли на одну семью. Излишки возвращались в казну и раздавались бедным римлянам в наследственную аренду.

Народ восторженно встретил эти изменения. Аграрный законопроект затрагивал прежде всего интересы крупных землевладельцев. Но «его радикальный характер должен был испугать даже те круги нобилитета, которые хоть и являлись сторонниками аграрной реформы, но реформы умеренной» [20. с. 417].

Поэтому огромное большинство сената выступило против Тиберия.

Землевладельцы решили не допустить принятия закона, грозившего их богатству и влиянию. Оптиматы стали распространять клеветнические слухи о том, что Тиберий переделом земель хочет вызвать междоусобицу в стране и захватить власть в свои руки. Однако авторитет Тиберия был слишком велик: народ полностью доверял своему трибуну. Распространяемые врагами клеветнические слухи ничего не могли изменить.

Враги Тиберия не дремали. Они нашли другой способ борьбы с ненавистным им законом. Оптиматы уговорили одного из трибунов, богатого землевладельца Марка Октавия, наложить вето на законопроект Тиберия. Думая, что Октавий боится потерять свои земли, Тиберий предложил из своих личных средств возместить ущерб, который ему нанесет новый закон. Октавий отказался. Тогда Тиберий, пользуясь тем же правом вето, приказал приостановить деятельность всех государственных, учреждений, пока его законопроект не будет поставлен на голосование в народном собрании. Прекратили работу магистраты, был опечатан храм Сатурна, в котором находилась государственная казна, и таким образом были прекращены все платежи.

В знак протеста против Тиберия оптиматы стали появляться на улицах Рима в траурных одеждах. Наиболее решительные противники реформы стали готовить покушение на Тиберия. Но никакие угрозы не могли заставить его отступить. Гракх потребовал обсудить создавшееся положение перед народом.

И вот настал день народного собрания. На центральной площади Рима — форуме, подле трибун, собралась многотысячная толпа. Люди приветствовали Тиберия, ободряли его. Но вдруг крик гнева и возмущения прокатился по площади. Оказалось, что оптиматы, желая сорвать голосование, похитили избирательные урны. Возбужденный народ был готов ринуться на расправу с ненавистными богачами. Тогда на трибуну, где находился Тиберий, поднялись бывшие консулы Манлий и Фульвий. Они стали умолять Гракха не допустить кровопролития и обратиться в сенат: ведь там заседают самые мудрые и уважаемые люди государства. Пусть они решат, как следует поступить. После долгих уговоров Тиберий согласился. Но когда сенаторы не поддержали его предложений, он снова созвал народное собрание. «Граждане! — обратился он к римлянам.Трибуны, которых вы облекли такой большой властью, что одно лишь слово каждого из них может остановить жизнь государства, не могут прийти к соглашению. Поэтому я предлагаю: пусть волей народа один из нас будет отстранен от должности» [8. с. 125].

И повернувшись к своему противнику, Тиберий спокойно произнес: «Октавий! Спроси мнение граждан. И если римский народ лишит меня звания трибуна, я тотчас отправлюсь в свой дом и буду жить как простой гражданин. Клянусь тебе, Октавий, что ты не увидишь меня в числе твоих недругов, если народ отметит тебя своим доверием» [8. с. 174].

Понимая, что народ ни за что не лишит Тиберия звания трибуна, ибо все знают, как смело борется он за народное счастье, Октавий молчал. Тогда заговорил Тиберий. «Народный трибун,— сказал он, обращаясь к притихшей толпе,— лицо священное и неприкосновенное, так как деятельность его посвящена народу, и он призван 'защищать интересы народа. Но если трибун, отвернувшись от народа, причиняет ему вред, умаляет его власть, препятствует его свободе,— такой трибун сам отстраняет себя от должности, ибо не исполняет своего долга. Тот, кто ниспровергает демократию,— уже не трибун. Я предлагаю решить, может ли занимать должность трибуна Марк Октавий, раз он препятствует принятию закона, который даст римскому народу кров, хлеб и работу» [4. с. 351].

Большинством голосов Октавий был отстранен от должности.

После отстранения Октавия и избрания на его место другого трибуна все препятствия были устранены. Аграрный закон Тиберия был принят. Для передела земли была избрана комиссия из трех уполномоченных: сам Тиберий, его младший брат Гай и тесть Аппий Клавдий. То, что уполномоченные были членами одной семьи, не смущало римлян: напротив, в этом видели залог их успешной деятельности. Но сенат всячески мешал работе Тиберия: ему отказались предоставить помещение для работы, задерживали необходимые средства и т. д.

Противники Тиберия получили новый предлог для нападок на трибуна. Умер Аттал, царь Пергама, одного из малоазийских государств. Посланец царя Евдем передал завещание, которое объявляло наследником покойного римский народ. Тиберий внес законопроект, по которому все сокровища пергамского царя распределялись между гражданами, получающими земельные участки по новому закону. При этом Тиберий подчеркнул, что намерен решить этот вопрос с самим народом, не обсуждая его в сенате. Это вызвало у сенаторов чрезвычайное раздражение: они надеялись, что несметные богатства Пергама не минуют их рук. Вновь волна клеветы обрушилась на Тиберия.

В день выборов Тиберий погиб от удара в голову. Его труп бросили в Тибр, а сторонников арестовали и судили.

Предложенная Тиберием Гракхом земельная реформа не была осуществлена. Кровавые события в Риме, когда брат пошел на брата, а народ оказался ввергнутым в кровопролитие, стали началом затяжного периода гражданских войн. Началась жестокая реакция. Власть в Риме захватили самые крайние реакционеры, которые стали жестоко расправляться со своими противниками. По распоряжению сената были сформированы особые комиссии для следствия и суда над сторонниками Тиберия. Некоторые его друзья подверглись изгнанию, другие были казнены

40-е гг. II в. до н.э. были временем относительного спокойствия в жизни Римской республики, и время, непосредственно предшествовавшее гражданским войнам, нередко называют ее "золотым веком". Действительно, римское могущество не имело реальных соперников, и римляне пользовались всеми благами, какие только мог дать уровень античной цивилизации. Но самый опасный враг оказался внутри самого государства. Всего через 13 лет после того, как в огне пожарища погиб опаснейший соперник Рима - Карфаген, в самом Риме разбушевалось пламя гражданских раздоров.

Римские историки связывали эти два столь различных по своему характеру события, в одном из которых они усматривали торжество римского духа, а в другом - его упадок. Римский философ Сенека был наиболее близок к истиной причине этого упадка, усматривая ее в том, что римское государство, добившись казалось бы всего, к чему оно стремилось, не выдержало тяжести собственной мощи.

Именно римские завоевания второй половины III - первой половины II в. до н.э. послужили главной причиной кризиса Римской республики, которая оказалась совершенно неприспособленной к новым масштабам государства. Кризис Римской республики был следствием кризиса цивитас, а гражданские войны являлись их выражением и одновременно катализатором. В ряду основных причин кризиса цивитас следует выделить следующее:

во-1-х, римская гражданская община разрушалась вследствие роста экономического потенциала римской державы - ее узкие рамки уже никак не соответствовали новым масштабам экономики;

во-2-х, римская община перестала быть замкнутым, самообеспечивающимся организмом, и потенциал включенных в державу провинций неизмеримо превышал экономические, военные и людские ресурсы цивитас;

в-3-х, отмеченные изменения привели разрушению монолитности гражданского коллектива - появились очень богатые и очень бедные, а средний слой, состоящий из мелких и средних земледельцев - опора цивитас - неуклонно сокращался и падала его социальная роль;

в-4-х, вследствие резкого увеличения масштабов государства традиционные органы власти Римской республики, создававшиеся для античной гражданской общины, оказались неспособными нормально функционировать в новых условиях и по сути лишались реальной власти, создавая тем самым предпосылки для усиления влияния отдельных лиц, опиравшихся на новые, неподконтрольные цивитас силы - профессиональную армию и провинции;

в-5-х, изменявшиеся социально-экономические и политические условия разрушали мир духовных ценностей, в центре которого стоял Рим, как цивитас, и это имело следствием глубокий кризис общественного и индивидуального сознания.

Разложение римской цивитас способствовало выявлению противоречий как внутри римского общества, так и в масштабах всей огромной державы. Обострение этих противоречий вылилось в ряд серьезных конфликтов, которые продолжались на протяжении целого столетия и вошли в историю как эпоха гражданских войн. Конечным итогом этой эпохи стало падение Республики и установление Империи.

Одним из последних этапов периода кризиса Республики и гражданских войн стала диктатура Цезаря.

Уже в ходе гражданской войны Цезарь начал осуществлять мероприятия, касавшиеся самых различных сторон жизни римского государства. Еще в 46 г.до н.э. Цезарь был объявлен диктатором на 10 лет, а с 44 г.до н.э. был провозглашен "вечным диктатором". Постепенно в его руках сосредоточивались права различных республиканских магистратов, что делало его власть по существу неограниченной. Цезарь имел права цензора, трибунскую власть, консульские полномочия, занимал пост великого понтифика и имел ряд почетных титулов: император, отец отечества и либератор (освободитель). В литературе иногда Цезаря называют первым римским императором. Надо заметить, что Цезарь не создал новой политической системы, но лишь близко подошел к ней, поэтому правомерно считать его императором в республиканском смысле (он, как отмечалось, действительно носил этот титул, который в республиканское время давался сенатом или солдатами победоносному полководцу и символизировал его связь с армией).

Цезарь увеличил количество членов сената до 900 чел. (еще при Сулле сенаторов стало 600), пополнив его своими сторонниками, но не удалив из него своих противников. Права народного собрания были ограничены, а политическое значение магистратур было ослаблено увеличением их количества и упорядочением срока их отправления. Особое значение имел закон Цезаря о муниципиях. Этим законом регламентировалось городское управление и устройство. Городам предоставлялась автономия в решении местных вопросов, устанавливались правила выборов городских магистратов и цензовые ограничения. Гражданские права и муниципальные городские формы распространялись в провинциях.

В целом правление Цезаря с политической точки зрения было ничем иным, как единоличным правлением военного диктатора, опирающегося на преданные ему легионы. Установление военной диктатуры было неизбежным следствием развития кризиса Римской республики, как кризиса цивитас. Превращение Рима в крупнейшую державу Средиземноморья требовало большей устойчивости государственного аппарата, наличия постоянной армии и единого централизованного управления. Через военную диктатуру Рим объективно шел к установлению монархической формы правления. Однако Цезарь шел к ней слишком быстро.

Среди представителей римского нобилитета оставалось еще немало противников Цезаря, к которым он относился, пожалуй, слишком милосердно, не удаляя людей даже явно ненавидевших его. Многие были недовольны нарушением республиканской конституции, отстранением их от государственных должностей и искали случая отомстить Цезарю за обиды и оскорбления. Представителей республиканских настроений не только среди знати, но и в широких слоях римлян особенно тревожили явные монархические устремления Цезаря и его приближенных. Все это и привело в конечном итоге к заговору, в котором приняло участие в общей сложности 60 сенаторов. В мартовские иды (15 марта) 44 г.до н.э. несмотря на множество дурных предзнаменований, красочно описанных Плутархом и Светонием, Цезарь явился на заседание сената, на котором заговорщики напали на него и стали наносить ему удары кинжалами. Обливаясь кровью диктатор упал к подножию статуи своего главного противника - Помпея. Как выяснилось позже, заговорщики действовали нерешительно и боялись Цезаря: из 23 нанесенных ему ран только одна оказалась смертельной...

И все же вековые республиканские традиции оказались еще живучими. Республика продолжала переживать кризис, и убийство диктатора смогло лишь ненадолго продлить ее существование.