На момент восшествия на французский престол Генрих являлся крупнейшим феодалом Франции. Различные его феодальные владения были разбросаны по всей стране. Кроме того, он являлся правителем территорий, формально не входивших в состав Французского королевства - таких как Королевство Наварра и смежное с ним графство Беарн, родина Генриха.
Один из конституционных законов старой французской монархии гласил, что все апанажи возвращаются в государство, когда принц, который ими владел, обретает корону. Однако Генрих IV долго противился присоединению своих личных доменов. Письма-патенты от 1 апреля даже декларировали, что они останутся полностью отделенными до тех пор, пока он не распорядится иначе. Парижский парламент опротестовал подобное заявление и отказался его зарегистрировать, несмотря на два последовательных требования. Но другие суды, более послушный или менее независимые, пошли навстречу желаниям государя, и письма были утверждены. Генрих действовал согласно этим постановлениям. Несколькими годами позже (31 января 1599 г.), выдавая свою сестру замуж за сына герцога Лотарингского, он выделил ей в качестве вдовьей части герцогство Альбре, графства Арманьяк и Родез, и виконтство Лимож. Но принцесса прожила мало, и её брак был бездетен. Она продолжала упорствовать в ереси, ни пример, ни призывы её брата не смогли возвратить её в лоно Церкви; и на смертном одре, в ответ на настойчивые увещевания, она отвечала: Нет, я не никогда не приму религии, которая заставила бы меня предполагать, что моя мать осуждена на вечные муки[28].
|
|
После её смерти переданные ей земли возвратились её брату. Тогда Парижский парламент возобновил свои жалобы. Государь пока сопротивлялся; но в 1607 г., когда у него уже было два сына, он, наконец, уступил, отменил письма-патенты и признал, что по факту его восшествия на престол, все фьефы зависимые от короны, возвращаются ей и присоединяются к ней без права отторжения. Наварра и Беарн, суверенные страны, сохранили свое особое положение[. Все остальное включалось в Государство. Это были герцогства Алансон, Вандом, Альбре и Бомон, графства Фуа, Арманьяк, Фезансак, Гор, Бигорр, Родез, Перигор, Ла Фер, Марль, Суассон, Лимож и Тараскон, виконтства Марсан, Тюрсан, Гавардан, Ломань, Фезансаге и Тарта́, четыре долины – Ор, Барусс, Маньоак и Нест, и столько иных земель, что перечислять их было бы просто скучно. Таким образом, один этот государь увеличил королевский домен почти настолько, насколько все остальные ветви Капетингов вместе взятые. …
— " Жан-Жюстин Монлези "История Гаскони"
Таким образом при Генрихе IV совершилось последнее крупное расширение королевского домена за счет внутрифранцузских феодальных владений. Многовековой процесс преодоления феодальной раздробленности Французского королевства и его объединения в централизованное государство был в целом завершен.
|
|
Также следует отметить, что вместе со всеми прочими феодальными владениями и правами Генриха IV к французской короне перешёл и сюзеренитет (совместно с испанским епископством Урхельским) по отношению к Андорре, формально сохраняющийся до сих пор - президент Французской республики по-прежнему остается наряду с епископом Урхельским формальным соправителем этого пиренейского государства.
Период экономического подъёма
Понемногу Франция оправляется. В 1610 г. уровень сельскохозяйственного производства достиг уровня 1560 г. Создана мануфактура гобеленов. Бартелеми де Лаффема и Франсуа Трока, вдохновляясь работами протестантского агронома Оливье де Серра, учреждают культуру шёлка, высаживая миллионы тутовых деревьев в Севеннах и в других регионах. Вырыт первый в истории Франции судоходный Бриарский канал, соединяющий Сену и Луару. Готовятся и другие проекты, приостановленные после смерти Генриха.
Озабоченный благосостоянием своих подданных, король частенько говаривал, что желает, чтобы каждый его подданный был в состоянии положить курицу в горшок по воскресеньям. Эта "курица в горшке" впоследствии стала поводом для многочисленных острот и эпиграмм в адрес Генриха и его потомков, поводом для дискуссий политиков[5], философов и экономистов, а также распространённой поговоркой. Сельскохозяйственную направленность экономики формулирует Сюлли во фразе: «pâturage et labourage sont les deux mamelles de la France» (пастбище(животноводство) и пахота — вот две кормилицы Франции).
Общество, однако ещё далеко от полного замирения: оставшиеся без дела солдаты сбиваются в организованные банды, которые наводят ужас на провинцию и против которых приходится бороться с помощью армии в течение всего XVII века. Дворяне массово погибают на дуэлях, похищения невест вызывают частные конфликты между семьями и тут снова требуется вмешательство короля.