Второй день 2074 года

Виктория-Варнава КС Скалеух-Богомаз

Планета для одного человека.

Тупик Мэри Кинг, Эдинбург

400 лет назад квартал Мэри Кинг (так звали владелицу большинства здешних домов) был одним из самых оживленных мест в Эдинбурге. Ситуация изменилась, когда в город пришла эпидемия чумы. Существует легенда, что стараясь предотвратить распространение болезни, власти изолировали всех зараженных в одном районе, после чего обнесли опасный участок глухой стеной. Людей свозили в тупик Мэри Кинг во время нескольких эпидемий, и они умирали, оставшись без какой-либо помощи извне. Среди этих несчастных была и малышка Энни – маленькая девочка, которую отлучили от родителей и заперли в «городе мертвых», потому что она была заражена. Известно доподлинно, что лишь часть этой легенды — выдумка. На самом деле никакой стены не было, хотя карантин для зараженных, которых навещал доктор, существовал.
Сегодня подземные кварталы Эдинбурга (над ними давно построен Новый город) превратились в туристический аттракцион. Отчего не перестали быть жуткими. В каменные лабиринты лучше не заходить без гида, а в фонарь стоит вставить новые батарейки – без света в подземелье делать нечего. Ходят байки, что тупик Мэри Кинг кишит привидениями умерших людей, а некоторых «счастливчиков» хватает за коленки призрак малышки Энни.

Посвящается теме «неврозам мегаполиса» и всем людям прошедшим этот нелегкий путь или еще только идущим по нему. А так же всем тем, кто испытывал внутренние конфликты и эмоциональные напряжения, депрессии, стрессы возникающие в наше не легкое время. Знайте, Вы не одни, и если идти к себе, а не от себя, то этот кошмар обязательно закончиться. И Вы дорогие мои, непременно освободитесь от любого груза, на вашей душе, сердце и от любого не дуга.

Первый день 2074 года:

Открываю глаза. Пытаюсь отыскать себя. Вокруг смертная тишина. Солнце не пристает своим теплом. Нечто не тревожит. Безлюдно.

Мысли, вопросы в голове:

Пытаюсь вспомнить хоть что то, не получается.

Все вокруг серое.

Вне времени:

Женщины с раскосыми глазами.

Они тонкие. Такие сдержанные. Их тела стройные, даже хрупкие. Слова робкие, но в то же время им свойственна уверенность и определенность во всем. Даже безумие имеет прочный фундамент. Кожа слоновой кости. Взгляд, как профессиональный удар дротика, стремительный и прямо в цель. Волосы, как ночь, переливающаяся своим бесконечным, глубоким черным. Они чрезмерно прекрасны, даже более того. Просто не решишься желать их, не позволишь себе. Это: больше роскоши, больше красоты, больше идеала, что то невозможное, древнее, тайное. Необыкновенное проявление вне времени. Кто-то просто при виде их, замирает. Кто-то настороженно всматривается. Кто то ощущает страх и панику, кто то недоумение. Но в любом случае, какие бы чувства они не вызывали, эти чувства всегда противоречивы и не понятны. От них веет, чем то неизведанным, не плохим, не хорошим, всегда более: высоким, тотальным чем, что-либо известное и существующее прежде.

Встаю и иду.

Ищу кого то, кто скажет мне: кто я, где я, что такое «я «и почему вокруг никого нет.

Вне времени:

Жизнь в жизни.

Кровь имеет запах, цвет и состав. Безусловно, она имеет память. Тонкий сплав жидкого человеческого огня. Она стремительно бежит по венам, запоминая вне времени все что слышит, а слышит она все. Все что происходит и даже то, что не происходит и никогда не произойдет. Слышит мысли и желания, не произнесенные вслух и те, которые не осознаются. Кровь как топливо, движимая сила. Часто толкающая, к своей природе – «инстинктам». Потому что они живут в ней, а значит живут и в нас.

Третий день 2074 года:

Иду, иду, иду. Словно топчусь по одному и тому же месту.

Становиться тяжело, дышать и холодно. Снег.

Вне времени:

Губы.

Сочная алая плоть. Сколько они пропускают слов и звуком. Губам абсолютно нет никакого дела до души. Им на нее плевать, хоть без души они не могли бы существовать.

Четвертый день 2074 года:

Дождь, снег, гроза и молния, ветер…Стихии словно соревновались между собой, в своей искусности проявляться. Я уже не иду, я бегу, мой путь, словно беговая дорожка под ногами, все сильнее набирающая темп, но я не сдаюсь. Странное ощущение, что границы сжимаются и пространство становиться тесным и удушливым.

Вне времени:

Обычный вечер.

Она пришла, села, быстро разделась, и встала передо мной, словно позируя перед фотокамерой. Не скажу, что мне стало не по себе. Стеснения я то же не испытал. Подумал, что красиво стоит. И что заняться сексом сейчас, было бы как минимум тщетно. Я как мужчина мог бы затушить этот огонь быстро, медленно, грубо или нежно. Несомненно, она испытала бы удовлетворение, на какое то время, обязательно не длительное. И я как любой мужчина думал, например позвонить друзьям и устроить шальной секс-most. Но опять же это ее удовлетворение будет скоротечным, наше то же. Ее совесть возможно будет мучатся после. Хотя судя по ее чулкам, неординарным чулкам и искусным губам, с каждым толчком она будет оценивать нас все меньше. Эта девочка оттрахала бы нас, гораздо искуснее имей она хотя бы половину нашего предмета. Мы перед ней, будем скакать как кучка обезьян, издавая мучительные звуки. Неистовой зависимости от ее тела и атлетические телосложения и дорогая порода не спасут не одного из нас, от разочарования в ее глазах. И это будет, как казнь, которую нельзя отменить. Она никогда не испытает и капли вдохновения, от моих прикосновений, только не такими методами, это голая правда встала передо мной, томя и ожидая.

Только один способ существует, вдохновить этот холодный взгляд и мне не быть фалоэмитатором в ее руках. Беру камеру, делаю снимок. Набираю, сдержанно, номер, ощущая тепло ее дыхания на.

-Доброй ночи, я могу услышать «леди комильфо»?

- что пожелаете? ее голос прозвучал, как поцелуй каблуком.

- отсылаю молча фото, с надписью: она напротив.

Длинные гудки в трубке, полторы минуты тишины, тихий стук в дверь. Молчанием, я пригласил незнакомца. Моя женщина все так же стояла напротив, глядя мне в глаза, в пол оборота. Награждая меня своим терпение в кредит. Я уже стал ее должником…

Я Сергей:

Пятый день 2074 года:

Все вокруг рушилось, дома, автомагистрали, улицы, абсолютно все.

В голове промчались мысли. Это же земля, я вспомнил, место где я нахожусь, моя планета земля, была…

Вне времени:

Появление Комильфо.

Комильфо, ворвалась в нашу драму. Набросившись сдержанно и красиво, села верхом на меня, словно на лошадь и впилась своими сверхъестественными губами. В это мгновение, она подарила, то, что я и не желал иметь, вкус настоящей женщины. Навсегда приковав меня к этому желанию и не к чему меньшему стремиться уже было невозможно. Так же ловко и изящно спрыгнув с меня, она оставила на мне свой образ, в памяти навечно. Помнить все до мелочей и страдать от того, как все остальное посредственно и мелочно, по сравнению с тем, что она несла в себе. Какую то тайну, истину, которую никогда не разгадать и не познать и самым большим достоянием из всех возможных в этом случае, это почувствовать эту тайну. Приобретаешь какое то знание, где то там в глубине она остается в тебе и уже не покидает. Делая тебя особенным и свободным. Но если тебя кто то спросит, что это в тебе, что делает тебя таким и дает свободу, ты никогда не будешь знать что ответить. Это дар от нее, особенный, но он только ее даже когда в тебе и поэтому только она знает что это. (Но все это я понял уже потом, после того как …)

Я понял, что и сам был с женщинами, по великой скуке. Ища леди в каждой суке. Сам давно став кабелем, был обречен на этот порочный круг. Дитя бизнеса и побочного влияния новых тенденций, заразивших этим весь мир. Я сидел в кожаном кресле. Весь такой мистер отполированный член, не зная как съесть вкусно еду, что сама пришла ко мне в дом.

Комильфо, встала между мной и девушкой, в черном парчовом пальто. Погрозив мне пальцем. Руки ее были одеты в ажурные перчатки цвета ультрамарина, она строго прошептала что то и забрала камеру. Затем включила свет создавая этим неловкость всем. Но только не себе. Я увидел тогда все. Вокруг были «всемогущие критики» - зеркала. Дама была тяжела, от косметики и спиртного. Я от сигар и показательных мышц. Ее мейк-ап, был даже на мне и сиял по всей комнате словно бриз. Комильфо, что есть сил закричала, прорывая в нас жизнь. Опрокинув ведро воды и скандала, размазав прошлого пыль.

Мы грязные, испачканные своими идеалами, нас воспитывал дедушка снобизм. Она знала это лучше чем кто либо и чего тогда ждала? Я ведь ей бы заплатил, сколько б она не пожелала, хватило бы купить отдельную жизнь. Но она не пожелала, просто решила убить. Все что мы создавали весь вечер, готовясь друг друга полюбить.

Она спросила, как зовут подругу, девка промямлила:

- Светой… размазанная помоями на дорогом полу.

Теперь все стало так видно детка, где были глаза мои. И это ведро с водой, помои, а не иначе и я заржал, мне почему то захотелось снова жить, вымыться и сбежать, ну или просто отсюда уйти.

Комильфо все еще визжала, как искаженная сирена дорогого такси, я то же все еще ржал, а Света ползла ко мне. Я пока не замечал в ее глазах таски, но тоска была. Она подползла скользя по полу, сняла штаны и сделала все о чем мечтала, с самой нашей встречи в клубе «Zona», как эта дура вообще туда попала.

Я весь такой самец, с «багирой» у ног, что на них насрала. Вот чего я достоин, в жопу все идеалы. Я схватил ее за волосы, и замахнулся, как никогда я был зол и считал, что не заслужил, что она хуже меня и все кто сюда приходил. Что мне дана, какая то истина, и я ее постиг. Просто не знал, как мне ее в жизнь претворить, людям открыть и себе видимо то же не знал, как открыть. Пока я драл ее за волосы, пытаясь замахнуться сильней, она испустила струю мочи, я поскользнулся и упал, струю во рту ощутив. Это превращалось в кошмар, и я уже хотел его остановить, но визг Комильфо, заглушал все звуки и даже крики мои. Она изящная, чистая, дорогая стояла как, посреди поля битвы, пока мы кувыркались на собственных минах.

Света.

Шестой день 2074 года:

Кроме памяти, я видимо утерял и страх то же, что сейчас было весьма кстати. Потому сначала я подумал, что наступила ночь, но когда посмотрел себе под ноги, и понял, что земля превращалась в маленький шар, вращающийся под моими ногами, точнее это я раскручивал ее стопами, потому что бежал изо всех сил. А в низ, в бездну летели всевозможные вещи и постройки, маленькие, большие, гигантские, падающие заводы, и бесконечные вышки, смотрелись особо привлекательно, летя в низ, потому что в сравнении с этой бездной, они казались крупицами, обращались в нечто, да, они становились ничем.

Вне времени:

Комильфо: один из ее образов.

На самом деле, до сих пор, так не известно, как она выглядит. С ее полом и сексуальной принадлежностью, то же существует немало загадок и мифов. Лидирующее из всех. является проявлением ее сущности, как андрогинность, изнутри и снаружи. Полная андрогинность.

Больше сказать о ней ничего не могу. Нет слов, чтоб описать ее личность, нет и примеров так же. Что бы хоть как то отразить характер. Каждый поймет ее природу по своему, если вообще возможно ее понять.

-Я комильфо, и эта книга обо мне, а не об этом снобе, точнее она и о нем тоже, но главная героиня я.

-Комильфо как всегда точна и продумана на тысячу мелочей вперед.

-Он снова думает. Что узнал меня хотя бы не много, вот идиот, но дело в том, что даже я не знаю себя и эта его уверенность, снова его же и подведет.

Седьмой день 2074 года:

Я падаю. Шарик под моими ногами исчез и сейчас я плотно сжимаю его в правой руке, словно держусь за него, как за последнюю надежду и падаю, падаю, падаю в никуда…

Вне времени:

Государственная неприкосновенность.

Я связываю Сергея, тугой и смазанной коровьем навозом веревкой. Свету которая в пала в состояние аффекта, пристегиваю на тонкую леску, к ремню Сергея, так чтоб другой ее край свободно обвивал ее шею.

У меня Государственная неприкосновенность во всем и везде, кроме улицы, там неприкосновенность действует три часа, затем я должна исчезнуть и поменять место пребывания в бубличных местах, если плоды моей работы, выходят за рамки дозволенного, и там я могу снова находиться не более трех часов, так же как и мои подопечные. Но обычно мои подопечные передвигаются с очень большой скоростью, так что с этим не возникает не каких проблем.

Беру камеру Сережи и отправляюсь вместе со сладкой парочкой, напоминавших сейчас безвольных кукол, из квартиры на улицу.

Многих заинтересует, как мы в точности сейчас выглядим.

Отвечу, кратко, описание таких деталей может поглотить любые, даже свободные умы и отвлечь от главного, что не позволительно мне, как в моей работе, так и в этой книге. Дабы угасающие без возбуждения инстинкты читателя, не навели на него скуку, что заставило бы выбросить эту книгу: в парашу или в мусор если хотите, поправка для заблудившихся в этой книге эстетов.

На мне черное, парчовое длинное пальто. Прозрачные, ажурные перчатки, цвета ультрамарина. Белье из черного, дорого хлопка, бесшовное. Темно русые волосы, кончики длинны которых, ласкают мне ягодицы, когда я обнажена. Только, чур не дрочить на мой рассказ, а то накажу, даже из под земли, если нужно, вас достав. Раскосые каре-зеленые глаза…Думаю хватит пока. О да! И я на высоких, каблуках. Туфли из лакированной кожи, с блеском невинных глаз, что сейчас не почти не встречается у молодежи. Я не то, что бы очень молода, ну и не стара все же. Кожа моя смуглая и напоминает гладкость пера. Я красива, но не все могут оценить мою, красоту. Не у каждого хватит смелости, не идти у моды на поводу. Но для всех, сексуальна бесспорно. Что делает меня универсальной снаружи и под кожей то же. Но секс волнует меня меньше всего или хотя бы, меньше того, что я творю, когда в возбуждении мое вдохновение.

Света и Сережа вымазана в дерьме и пропитаны мочой, но Сереже повезло меньше. Так ему досталось больше. Хотя зная зачем сие, ему повезло больше. На Сереже джинсы, благо он не успел их снять, было бы не красиво опущенной шляпой сеньору, перед дамами вилять, в этом плане мужчины зависимы, чего у них не отнять. Света же была полностью обнажена, потому что когда курила обожглась и сняла трусы. Что бы палец ими обвязать. Не нюхайте кокс дети, или так же будете поступать со своей одеждой, у всех наведу, в гостях. Зад ее был в дерьме, а соски казалось от шока застыли и груди выглядели как болты глаз, после пары суток без сна. В общем грудь ее выглядела словно «испуганный филин». Мочой она пахла отвратно, возможно любителям этот запах был бы понраву, но не ей, не нам и точно уж не Сергею.

Все только начиналось, а вид у него был, как у побитого щенка. Но держался он молодцом, это было почти не заметно. Конечно перепрыгнуть из кожаного кресла со всеми удобствами, и сменить парфюм «Dolce & Gabbana» на естественные но не уместные извержения Светы. Так что наш мачо поник, а прекрасная блонда Света, совсем потеряла свой блеск в его глазах. Связаны и грязные они поплелись в лифт, за мной следо, но пришлось отправить их по лестнице, что бы они не перепачкали его, ну и что скрывать меня то же естественно))) Почему я не боюсь что они сбегут…ну конечно они меня еще плохо знают, хотя даже вообще не знают, но я пообещала их найти и наказать. Так что риск не большой их бегства от меня, но если даже попытаются, я все равно их найду. И уж точно накажу!

Восьмой день 2074 года:

Не понятно какой день и какого года. Тьма вокруг и лишь звезды освещают не много, кажется что здесь вечная ночь. Шар в руках перестал убывать в размерах, я боялся что он исчезнет. Не понимаю насколько это важно сейчас, но все таки я боялся, что он исчезнет. И пока он не убывал в размерах и не прибывал, меня это не могло не радовать. Но почему то эмоций не было вообще почти. Думаю только это помогало мне оставаться живым и невозмутимым. И не задавать себе лишних вопросов, ответы на которые мне все равно сейчас не получить. Я решил не сдаваться и попробовать бежать снова, хотя и нет почвы под ногами. Я сгруппировал тело и перевернулся в воздухе, вытянулся и побежал. У меня получилось. Я бежал, изо всех сил и казалось, что скорости моей не было предела.

Вне времени:

Беженцы.

Они все - таки попытались сбежать. Точнее Сергей не мог отвязать Свету и прихватил ее с собой на крышу.

2074 год:

Мне кажется я бегу с не реальной скоростью и рядом мелькает какой то свет, точнее множество световых искр. Я замедляю бег и вижу, что мимо меня бегут такие же люди как и я. Все мы обнажены и у нас в руках, зажат шар. По крайней мере у меня шар-земли и у них, то же что то в руках.

Вне времени:

Медрегистратор.

Кто-нибудь, когда-нибудь заглядывал за обе стороны ширмы одновременно. Можно ли видеть одновременно обе стороны медали.

Она принимала документы через маленькое окно регистратуры. Ошалелая толпа, ругалась, возмущалась, стучала в окно и постоянно торопила. Ее брови были напряжены. А тело натянуто, как струна.

Мысли бегали и перескакивали одна с другой, беспорядочно меняясь: белая кожа так хотела, так ждала, совсем другого не его, не того и не этого вообще. Самые смелые умы уже во всеоружии орудуют своими предметами, ручками, руками, карандашами и ногами, и всем тем другим, что вслух в приличном обществе не произносится. Не высыпаться это не правильно, а высыпаться и ничего существенного не делать, то же не правильно. А та вторая после директора, на второй работе, бизнес леди затасканные мозги, «не раздражаю ли я ее». Да она просто роет себе яму, из одиночества не понимая этого. Так и хочется перевернуть ее на колено и отшлепать. Не поймет, точно не поймет она этого. Леди «аля*баба-мужик», железный ум, пустой почти сосуд для великолепной такой души.

Вот они мои мысли, когда я принимаю ваши документы, нытики. Талончики Вам к врачу подавай, да без очереди. Что же вы детки переростки не как заранее не научитесь ничего делать, слюни и сопли себе не подотрёте. На прием к врачам вам срочно, должны вам всем, в суд подадите, на телевидение вы обратитесь, жаловаться будете, что талона нет к врачу, а у Вас лекарства кончились. А то, что вас таких миллионы. Вы сотнями в день проходите мимо наших окон, а количество этих талонов ограничено, как и все в этом мире, имеет свое начало, конец и продолжительность. Но вам то плевать. И на то, что врачи принимающие вас в кабинетах не боги, они не могут, не оживить, не повернуть время в спять, и что день рабочий у них не резиновый. Что они слушают ваше нытье с утра до вечера, выбрав этот не легкий труд. Вам и на это плевать и на то, что они такие же люди, как и Вы. У них то же есть свои заботы и проблемы, не смотря на то, что они в белых халатах, они не родились в них, они их выбрали. Что б помогать Вам, лечить то. Что Вы создали сами. Научитесь управлять своими головами. Хотя бы просто стремитесь к этому. Большинству из вас нужны просто хорошие психологи-психотерапевты.

Вам бы психиатра посадить у нашего окна. Чтоб он массово принимал, выдавая успокоительное тоннами, да кто возьмётся за это стадо мычащих, вечно недовольных «голодяев» до «пожирания чужих мозгов». Им самим ничего не нужно, кроме няньки для их тела, которое они обуздать не смогли. Что в пеленках, что так, вы все еще те дети, все еще «младенцы»…хотя нет, у тех младенцев было будущее…а у вас закат, как бегущая строка в ускоренном режиме.

2074 год:

Что же здесь происходит с нами со всеми. Я пытаюсь подбежать к кому -нибудь из людей что несутся мимо меня и заговорить. Мне удается приблизиться к длинноволосому мужчине атлетического телосложения. Я начинаю кричать во всю глотку! Выкрикивать свои вопросы, но ничего не выходит, звук словно растворяется в пространстве….А он даже не оборачивается, даже не смотрит на меня….И я решаюсь тогда коснуться его….

Вне времени:

Эхо приближавшихся шагов безысходности.

-Ты дура. Долбанная дура света…тащи свою вонючую задницу быстрее. Какого черта ты так перебрала кокса, или чего ты там перебрала. Хорошо хоть у меня ума хватает еще не портить себе жизнь отравой этой.

-да, ты отравляешь ее другим, заржала Света.

-заткнись.

-ооо….мальчика обидели? Сережа, милый она нас все равно достанет, поэтому можно особо и не шевелить ногами. Кажется меня сейчас вырвет.

-о, Боже нет, только не это. Света, долбанная сучка, нет.

На этой прекрасной ноте, Свету вырвало прямо на грудь Сережи.

- после чего он врезал ей со всей его дури, смачную пощёчину. Девушка плюхнулась на бетон и леска на ее шее натянулась. Сережа не сразу понял, что произошло. Я уже давно была на крыше и просто наблюдала за всем происходящим. Честно говоря пора завязывать с этим негодяем, он уже слишком борщил и те двадцать процентов человечности, что я по расчетам нашла в нем опираясь на досье. Личный опыт и навыки профессионального психолога, искоренились вовсе от жизни которой он жил уже долго и счастливо, на этом сарказм)))

Но он вдруг резко рванул к Свете попытался порвать леску, чем чуть окончательно не лишил ее жизни. Увидев что ее лицо в крови и она не приходит в себя, он схватил ее на руки и начал орать во всю глотку мой псевдоним. Орал и крутился на месте как юля. Затем увидев край моего развевающегося пальто, нашел глазами и меня. Стал пристально всматриваться мне в лицо, словно надеясь что все закончиться и я помогу…

-Почему ты ничего не делаешь, ты же все видела?

Я молчу.

-Сука! ты сука! Комильфо, ты сучка!!! Слышишь?!

Я стремительно подлетев к нему ударила по затылку тростью и он вырубился. Это был не угрожающий здоровью удар, я знаю какие точки можно нажать чтоб человек просто уснул на секунды. Не терплю сквернословий в свой адрес. Через несколько минут он начал приходить в себя. Когда он открыл глаза. Я сказала ему:

Если в течении пятнадцати минут ты не поможешь Свете, она умрет.

-и тогда это все кончится?

Нет, это не кончиться и тогда….

Он начал мычать, пытаясь задавить подкатывающий комок к горлу и чувство безысходности.

-дак, что это больше не игра?

-кто тебе сказал Сергей, что это Игра? Если вся жизнь игра то это то же игра, но она так же реалистична как и мы все, как и то что происходит.

-ты не реальна. Тебя нет, тебя нет….кричал все сильней он. Тебя нет же в моей жизни…

-поплачь Сереженька, поплачь у тебя осталось десять минут милый, а потом ты будешь таскать на себе труп. Это жизнь теперь такая Сереженька у тебя, ты ведь все жаловался помнишь?

он вдруг вытер слезы и спросил:

-на что, на что я жаловался? Постой не уходи?

-вспомни на что, сказала я убирая руку с его волос, после нежного поглаживания по голове, своего подопечного, уходя с места происходящего.

-я вспомню и ты меня, нет нас отпустишь…?

Молчание.

-не уходи, не уходи!!!!!! Что мне делать Комильфо?

Ты знаешь что делать, ты умный мальчик. Услышал он отголоски эхо.

Сергей разрыдался во всю глотку. Не уходи, не уходи пожалуйста. Я сломан все ты выиграла, бери что хочешь, Комильфо….Комильфо я умоляю тебя.

Затем он резко вскочил. Схватил Свету на руки и потащил ее к лифту. Вниз. Из лифта бегом, он подходил к прохожим но никто, никто к нему не подходил, никто все только шарахались от них.

Он упал на колени и кричал ну вызовите же скорую, девушка умирает. До него наконец дошло, что у Светы был «передоз», отравление, а его удар спровоцировал кому. Они не слышат меня, комильфо помоги, я умоляю тебя я вылежу дороги по которым ты ходишь, только помоги. Забирай, что хочешь женщина, только помоги. Он стал терять сознание но тут же встрепенулся. И вскочил. Он бежал так, как не бежал никогда. Он просто несся. Забежав в первую попавшуюся больницу с пониманием, что его лишат свободы, и никто никогда не поверит в рассказы про Комильфо и все остальное, он взывал о помощи. Врачи стояли, как вкопанные и смотрели на него сквозь стекло.

Пока Сережа, обезумевший от страха, не пробил стекло кулаком. А Света, вдруг подавшая признаки жизни, забившись в конвульсиях, выплюнула сгусток крови, вырвавшийся у нее изнутри, не приходя при этом в сознание.

После этого, врачи словно включились. Один стал вопить: носилки, в реанимацию ее срочно. Другая стала отталкивать Сергея и осматривать Свету. Двое других помчались, как бешеные за носилками. Затем они попытались взгромоздить тело Светы на каталку и отсоединить при этом леску. Полетели искры в разные стороны, одного из врачей отнесло к стене разрядом, свету пробило волной тока и Сергея то же.

-Некогда! Заорал Сергей с выпученными глазами и синими губами, я побегу рядом.

-что происходит тут, может объясните? Вопрошал мужчина с табличкой на груди. На которой была аккуратная надпись, «главный анестезиолог, Владимир Николаевич Гай»

-Владимир Николаевич, родной некогда, потом, трясущимися губами повторял как молитву Сережа.

-я не сдвинусь с места пока Вы…

-я не знаю, я не знаю прервал его Сережа полностью погрузившись в безысходность. Я не знаю, но я умоляю Вас помогите этой девушке, потому что если вы это не сделаете я…он замолчал.

-что я?

- она умрет, ее не станет, совсем не станет понимаете доктор! прохрипел он вставая на колени, стараясь не задеть больше эту «чертову леску». Ну помогите же ей, я умоляю вас заорал он разбив голову об пол.

Врачи были в шоке, они просто не знали что им делать, это все выглядело таким безумием, хотя им и являлось. Толи звонить в полицию, толи каким то образом тащить их в реанимацию, то ли звонить на верх и описывать ситуацию, вопрошая что делать….ясно было одно время идет, стрелки бегут вперед, и уже две человеческие жизни под угрозой, кто бы они небыли.

2074 год:

Я протянул руку, сквозь стену страха к плечу мужчины. Какая то сила не давала коснуться, словно мы два магнита с отрицательным ну или положительным значениями, отталкивались друг от друга. Мужчина даже не оборачивался. Интересно, видит ли он меня. Если я его вижу логично, что и он меня видит. Но почему же он не реагирует на меня, не как. Я стал пытаться еще усерднее, ничего не выходило. Усталости не было совсем, эмоции приглушены. Понимание, что я словно робот, не знающий кто я, где я, с полным отсутствием памяти, стало разжигать во мне злобу, словно маленькое пламя, она разгоралась все сильнее. Наконец то хоть какие то эмоции, они казались чем-то родным своим и до боли знакомым. Злость дошла до пика и я ударил со всей силы по бегущему рядом человеку. Искры от удара ослепили и я заорал от жгучей боли.

Вне времени:

Некто в белом халате.

Это была одна из таких ситуаций, когда ждать было нельзя. Эгоизм Сережи, его не умение быть ответственным и позаботиться не то, что о других, но и о самом себе, выбило его из калии напрочь. Ему ничего особо не угрожало. Но Света была не то, что на краю, она была уже высоко от края, там откуда почти никто, никогда не возвращается.

Я вваливаюсь в белом халате, с впечатляющим удостоверением спец организации, по борьбе с преступностью, на толстом кожаном портмоне. И командую, как всегда, командую.

-Секретная спецслужба, все вопросы позже. Это наши люди, им срочно требуется помощь. Немедленно приступить к своим обязанностям!

Самый высокий из четверки шокированных врачей, воскликнул.

-да! Немедленно в реанимацию их. Вызвать две спец бригады в помощь, кто бы они ни были, они прежде всего просто люди, а мы врачи и спасти им жизнь наша миссия и обязанность, произнес он, виновато опустив при этом глаза.

И все словно завилось и задвигалось. Сережа очнулся, я видела лишь его глаза, кривящиеся от ужаса и боли, над кислородной маской. Их везли на каталках, параллельно друг другу, других вариантов не было, так же было не понятно, как оперировать, если понадобиться их обоих и давать разряд Свете с проводами на шее. Цепочку было не прервать, ничего не изменить. Я не имела права разъединять контакт, не при каких условиях. Вы, наверное уже сто раз подумали о том, что я «Комильфо» просто безумна, но мне честно говоря все равно что вы думаете, а что касается вас если хотите понять смысл всего происходящего, у вас есть только один путь для этого, прочитать до конца эту книгу.

2074 год:

Стразы вместо слез.

- Дорогой, пора вставать, раздвигая шторы хрупкими руками, прозвенела какая то женщина. Она впустила солнце в комнату и оно ослепило меня, так, что глазам стало больно.

-закрой шторы….грубо промычал я.

-родной, но пора вставать уже утро! Не останавливалась она.

Я пытался собраться с мыслями и понять где я. Последнее, что было в моих воспоминаниях это…

Голова закружилось. Ее словно сдавило обручем и больно пронзило насквозь….она ходила вокруг постели пока я пытался понять кто я и где я. Вспомнил, кажется вспомнил, я коснулся того мужчины и искры ослепили, боль…я вскочил с постели и тут шмякнулся на пол как тюлень…

-что за бред у тебя опять в голове? Промолвила девушка, и набрав чей то номер промолвила, -«Настя врача к нам.»

Не надо врача Женя, не надо…что ты творишь.

Вбежали санитары, и вместе с ними вошел высокий, светловолосый мужчина в белом халате лет сорока пяти примерно, это был мой лечащий врач. Я не сопротивлялся, но санитары, почему то заломили мне руки, и прижали коленями к полу мое тело. Лица их не выражали абсолютно ничего, а глаза были словно пустыми. Мне стало не по себе. Еще и из за того, что я вспомнил где я был. Вспомнил как я бежал в открытом космосе, с нашей великой планетой в руках, которая уменьшилась в размере. И то..., что я почему то знал как зовут эту женщину. Страх пронзил меня на сквозь.

Настя стояла и смотрела на все это, с лицом на котором не было абсолютно не каких эмоций, полное равнодушие и безразличие. Но из края ее правого глаза, что то сверкнуло. Это был блеск. Похожий на блеск слезы и его цена мне была не известна, как и не понятно все то, что здесь происходило…

Вне времени:

Нерушимый закон.

Я могла вмешиваться только три раза и только в критических ситуациях. Первый был задействован, осталось ровно два.

2074 год:

За кривой стеной.

Перед глазами все плыло, образы были размыты, вместо четких голосов лишь гул. Через какое то время все стихло, и наступила тишина. Я уснул.

Через некоторое время я открыл глаза но было темно и ничего не видно, словно квадрат Малевича, ничего…Потом шаги, они все приближались и становились громче и четче…

Кто то, стал прикасаться ко мне. Некто сначала стянул с меня одеяло, затем стал трогать меня в разных местах, я все чувствую, но не мог пошевелиться, так как связан. Во рту вставлена какая штука, из за нее я не могу издать не звука. Меня ощупывают большие, грубые руки, однозначно мужские, так словно я был бы женщина.

Меня становиться до одури страшно, какой то извращенец походу дела решил воспользоваться моментом, и поиграть в свои гнусные игры…мои размышление прервал шелест салафана, которым некто обернул меня с головой и стал судя по всему фотографировать. Он запечатлел все. То как я задыхаюсь, как искажается мое лицо от боли и страха, все каждую мелочь….и когда уже мне показалось жизнь обрывалась, он сорвал с меня салафан и затих….тишина была долгая и мучительная…

Через какое то время, этот некто взгромоздился на меня. Холодный, влажный и скользкий, он не издавая не единого звука, что то вонзил мне в задний проход и долбил этим словно дрелью, бесконечно долго и невыносимо. Я ощутил себя кем угодно, кроме себя самого, ребенком, животным, всеми беззащитными особями…я стонал и даже разрыдался от безысходности, как загнанная в угол домохозяйка, но ничего его не трогало он продолжал делать, то, что делал….я так хотел умолять его отпустить, встать на колени, и посмотреть, заглянуть в глаза этому чудовищу, но вокруг была темнота…а я все так же был связан и с кляпом во рту…

Я потерял сознание. А когда пришел в себя передо мной - были фото, они сменялись одно за другим, на светящемся мониторе…он заснял все, что делал со мной, во всех подробностях. После фото, последовало видео. Я знал, что я мужчина, но больше я себя таковым не чувствовал…я вообще себя больше не чувствовал…

Если бы через пару недель, я просто ехал в метро, то никто бы и не обратил на меня внимания. Но для себя самого мой мир стал кривым, мутным, я ощущал себя запятнанным, грязным «некем»….не Apple, не дорогой костюм и машина, не все счета в банки не могли бы стереть в моей памяти, то, что произошло и то, уродство, каким стал мой внутренний мир…

Вне времени:

Устои.

По традиции, я оставила сладкую парочку, как только ими занялись профессионалы. Теперь их жизни в надежных руках и им ничего не угрожает.

2074 год:

Сладкая пуля.

-папа, папа просыпайся…мне так скучно одной.

Какая то маленькая девочка шести, прыгала по кровати и шумела. Я проснулся с ужасной головной болью и ничего не мог понять. Все было черно белым, странно почему я рассуждаю об этом, разве должно быть по - другому? Разве в мире существуют яркие цвета, что такое цвета…? А этот сон, больница, женщина….и тут я вспомнил про насилие совершенное надомной…Стоп, дак это сон? От задаваемых самому себе вопросов, голова разболелась еще больше.

Девочка все не успокаивалась. В правой ее руке была кукла. Очень потрепанная, с пришитой головой, видимо некогда оторванной. Выглядело это жутковато. И вообще картина в целом, напоминал фильм ужасов. Волосы девочки были растрепаны. Под глазами огромные синяки, а ее худоба выходила за все допустимые нормы. Вся одежда на ней была, старая, рваная и грязная. На ногах носки, огромного размера, судя по всему мои. Моя дочь, дочь…но почему я ее совсем не помню…

А где мама, тихо спросил я?...Девочка выпучила на меня свои голодные глаза и встала молча как вкопанная. Я снова повторил вопрос. Девочка со всей силы ударила меня по лицу куклой и убежала громко визжа. Это какое то безумие, Господи да когда же оно закончится, прошептал я, впиваясь руками в голову, которая продолжала гудеть от боли.

Нужно встать и пойти за ней. Я со страхом отогнул одеяло, точнее груду старых рванных простыней, которых выполняли роль одеяла, и слава Богу ноги были на месте, правда я то же был весь грязный и в лохмотьях. Для начала я пошевелил пальцами ног, чувствительность была. Затем согнул ноги в коленях и послушались меня, и тогда я смело встал с кровати. Я был несказанно рад, что предыдущий сон не повторился, тот в котором я шмякнулся на пол и куча санитаров меня связали. Только я хотел сделать шаг, как услышал какой то странный звук в дверях и пыхтенье девочки, она была вся в слезах и очень напряжена.

С чем ты там возишься, опять играешь, маленькая баловница. Сказал я этим дурацким голосом, которым обычно разговаривают взрослые и педагоги. Полностью уверенные в том, что знают детей и как с ними ладить, хотя на самом деле далеки от настоящего понимания этого. Но таким образом, я пытался сыграть роль заботливого отца и понять быстрее, что тут происходит. Девочка заорала не человеческим голосом, страшно выкатила глаза, во рту открылись прогнившие зубы, все до одного, она казалось была безумна. Я опустил глаза в пол, весь трясясь от страха и от увиденного меня моментально вырвало. На полу лежала, судя по всему мертвая женщина. Запах зловонья был повсюду. Девочка было бросилась к моей рвоте от голода, но я успел перехватить ее. Тогда я она впилась своими зубами мне в руку, еще секунду и она пообедала мной, но женщина на мое удивление начала подавать признаки жизни. Света, дочка не надо родная прохрипела женщина. И девочка остановилась, хотя кровь из руки уже капала на пол. Девочка вырвалась из моих рук и побежала к женщине. Лица которой не было видно, так как она лежала лицом в пол. Девочка легла рядом с мамой на полу и обняла ее за плечи.

Мне так страшно, уже не знаю чего ждать дальше, но решаюсь подойти к ним. Обхожу с другой стороны, так что бы увидеть лицо женщины, к моему облегчению у нее вполне нормальное лицо, не изуродованное и живое. Но откуда тогда это зловонье? Я подхожу ближе и сажусь рядом, она не открывая глаз протягивает мне руку, со словами:

-как ты, любимый?

Я молчу.

-Почему ты больше не говоришь со мной родной мой?

Девочка уснула, а мой взгляд упал на ткань юбки женщины, по всему видимому моей жены. Ткань была вся в чем - то вымазана, я задрал рукой подол, потому что зловонье шло именно оттуда. Зрелище было ужасным, ее ноги были все искусаны крысами, раны сильно загноились, и пошло заражение. Но это было еще не самым ужасным, между ног у нее торчал кусок плоти, обглоданной плоти младенца. Я отвернулся, зажав кулак в зубах, все внутри у меня перевернулось, я не знал что делать, что за чертовщина здесь происходила мне было совершенно не понятно. Мне казалось я уже схожу с ума или сошел давно, но просто не понимаю этого. Что происходит резко выкрикнул я и обернулся. Женщина открыла заплывшие глаза.

-Любимый ты в шоке, ты утерял память? Не бойся родной, ребенок уже родился мертвым, ему не было больно, прошептала она. Но я не понимаю, что мне делать. Что делать сейчас, чтоб спасти тебя?

Она молчала и тут у она начала дергаться.

-что с тобой?

-это схватки, с удивлением произнесла она.

-еще один ребенок?

Я побежал на поиски воды, полотенец, людей, телефонов, чего угодно….но как только я вышел из квартиры, то понял, что дальше ничего нет, она летит в воздухе в открытом космосе и кроме нее ничего нет…

-Это невозможно, я кричу, кричу, кричу, схожу с ума, это все невозможно, это сон, этого ничего нет и делаю шаг в пространство, пытаясь покончить с этим всем. Самоубийство, вот он момент, решение. Только решения никакого нет, ты просто отключаешься, когда делаешь это. И все рассуждения людей по этому поводу настолько ошибочны, настолько далеки от истины. Кто то говорит, чтоб совершить самоубийство нужно быть очень сильным, что бы решиться на это. Кто говорит, что только очень слабый человек кончает жизнь самоубийством. Все это слова, беспочвенные рассуждения. Тех кто не стоял на краю. Чтобы встать на край не нужно доводить себя до придела, и самоубийство это не результат слабости или силы. Просто у каждого есть лимит внутреннего корня и терпения. Насколько бы ты не был позитивным человеком, очень спокойным или умеющим смотреть как говорят на вещи легко, не принимая близко к сердцу, все дело в ней, в жизни. Каким бы не было дерево толстым и могучим, если монотонно долбить по нему острием топора, применяя при этом определенное количество силы, дерево падает на землю, его срубленный ствол отсекается от корней, но происходит это от какого одного из ударов, который и становиться последним. Ты не слаб, не силен, просто отключаешься, так как не можешь это все принять, внутри себя и тебе так там становиться тесно, что ты пытаешься вылезти сам из себя, убежать лишь бы не ощущать этот кошмар. Нет мыслей. Ничего нет, просто, как робот ты отключаешься, и одним рывком делаешь это, словно в состоянии аффекта. Это как выстрел, в котором твое тело пуля…И вопрос кто нажал на курок или что, уже становиться не актуален.

Вне времени:

Золотое руно.

Я кажется что то вижу. Какие - то силуэты мелькают и свет.

Через три часа: темно, тишина. Я наверное опять нарезался текиллы и вырубился. Только бы рядом не спала очередная курочка, которая «прикудахталась» ко мне в клубе. Так начинаю шарить руками по дивану из натуральной кожи, который недавно заказал по каталогу современной мебели для таких отличных парней как я. Столько денег угрохал в него, но оно того стоит, я купил его первым, Тема проиграл пари и теперь его кошечка Настена переходит в мои апартаменты на одну ночку, меня это забавляло. Хотел конечно я бросить всю эту ерунду и игры, остепениться. Все таки уже 29 лет как никак. Но ее попка давно напрашивается на мои нежные похлопывания, улыбаюсь себе под нос, сам себе нравлюсь. Да и Настя на меня посматривает с интересом уже давненько. Видимо надоело ей быть наездницей этого парня, как бы потрясен он не был, его чертовски привлекательный торс ничто по сравнению с моим обаянием! Да и вообще семьсот тысяч за диван в наше время не такая уж и большая цена, особенно если бонусом идет сексапильная попка Насти и ее нескромный ротик, который очень уж обещает быть податливым и таким исполнительным, абсолютно безвозмездно, смеюсь громко на всю комнату, запинаюсь, замалчиваю, потому что не слышу привычного эха в квартире студии, а мои рассуждения прерывает скрип чего то и яркий свет в щели приоткрывшейся двери.

-Эй вы кто, что вы делаете у меня дома?

Дверь захлопывается, темнота и тишина вновь. Пытаюсь пошевелиться и понимаю, что привязан чем то. Начинаю беситься, от того что связан и ничего не понимаю.

- успокойся, сейчас лекарство начнет отходить и ты все вспомнишь, если конечно память твоя при тебе, хотя от чего ей тебя покидать.

Охрипший еле уловимый голос какой то женщины, встревожил меня еще сильнее.

-что тут за хреновина происходит, развяжите меня немедленно, мой адвокат разорит всех вас, и все ваши последующие поколения навсегда будут в долгу у меня! Им придется работать, вашим детям на долги, вернее чтоб вернуть их…

-заткнись идиот, иначе они всадят тебе в два раза больше лекарства и в следующий раз, когда ты проснешься, то боюсь что не вспомнишь уже про своего адвоката, а он я вижу важная персона в твоей жизни, раз первое что ты вспомнил, это был он.

И женщина рассмеялась, но тут же закашлялась и с харкнула на пол.

-ты кто вообще такая женщина, не затыкай меня, если перепехнулась со мной, на моем роскошном диване у меня дома, это еще не значит, что ты моя сварливая женушка. Еще слова и я доберусь до тебя. И вообще тебе пора бросать курить, голос у тебя реально прокуренный, лучше тебе молчать. И тут меня начала трясти, так что зуб на зуб просто не попадал. Все тело изводило так, словно его прошибло электрошоком, и мороз побежал по нему. Холодно прошептал я дрожащим голосом. Мне холодно сбивчиво повторил я.

Девушка попыталась закричать, но ничего не вышло. Только закашлялась еще сильнее. Свет снова ослепил, мне что то вставили в рот, чья то рука держала за голову и еще множество рук держали тело, в вену вели какой то укол, тепло и расслабление разлилось по всему телу. Последнее, что помню, это мне показалось словно кто то, накрыл меня теплым, мягким пледом невесомым почти и так нежно, как будто это была мама. Я улыбнулся, потому что обрадовался маме, она никогда еще не была так нежна со мной. Я прошептал:

- мамочка, ты пришла, я так скучал по тебе, почему ты так долго не приходила? Я люблю тебя, мама ты слышишь, мама мне так тяжело без тебя в этой жизни, без твоей ласки я просто могу пропасть, исчезнуть как личность, навсегда стереться, помнишь как в школе стерательной резинкой? Ты так и не узнала, что я придумал себе, когда мне было страшно я рисовал свой страх и стирал его, думая что это волшебство, навсегда стирает мои страхи, врагов и боль….Мамочка ты больше никогда не уйдешь? Не покинешь меня? Иначе я превращусь весь в боль, и меня придется стереть. Мама, почему ты молчишь? Можно я сегодня лягу спать с тобой, ты никогда не разрешала…Но, может сегодня, всего только один раз, милая моя любимая мамочка, полежи со мной или просто посиди, погладь меня своей теплой нежной рукой по голове, мы просто побудем вот так, под музыку молчания и я буду слушать стук твоего сердца. Слезы потекли, из моих глаз…

-Мама!!! Уже кричал я,­­­­ с ревом, не выпуская руки из своих рук…и словно облако окутал меня, морфей

-ты снова пришел и все испортил. Проклятый морфей!…мама, мамочка подожди меня, пока я проснусь, морфей обязательно меня к тебе отпустит, я буду послушным и хорошим, и он отпустит, помнишь, как тогда в детстве?…мама….

2074 год:

Закон притяжения.

Я наверное не много устал, страшно закрывать глаза. Вдруг и это останется сном и начнется другой, потом снова другой и так до бесконечности. Что это, бесстрашие наконец подает голос? Или нет, прошептал я почти беззвучно, ехидно и как то уж точно по больному, нет повторил, это страх, страх того, что следующий сон будет еще страшнее этого. Страшнее и не понятнее. Значит я все тот же гребанный трус, еще больше трус чем сон назад, и два сна и три. То есть с каждым последующим сном я буду становиться все низменнее и трусливее? -захотелось спросить у самого себя. Но, что то внутри меня так же подсказывало мне, что все не так уж и мрачно.

Вообще я их не помню эти предыдущие сны или что это там вообще, так что пугает меня только неизвестность, а она будет в любом случае. Так что можно об этом не думать. Пока по крайней мере.

И эта женщина, она так по настоящему назвала меня любимым. Так честно и от всего сердца. И мне захотелось вдруг вернуться, обратно. Их боль подступала ко мне, как огромная гора. От боли я давно отгородился, еще большими горами и стенами, но эта гора, стала отбрасывать такую огромную тень, на меня самого, что вытеснила не только мои страхи, но и всего меня. Словно машина, запрограммированная или как некий робот с изначально кем то внесенной программой, я захлопнул дверь. Стал медленно поворачиваться обратно, твердя себе под нос беспрестанно, только не закрывать глаза, только не закрывать…Потому что я знал, что этот сон или реальность в которой я сейчас нахожусь, исчезнет и начнётся что то другое. А в этой реальности меня уже что то пришило к себе, что то вцепилось и не отпускало, не как нет. Больше не секунды не раздумывая, я повернулся и пошел стремительно к ним, моим странным и страшным девочкам, скорее нет, загнанным и напуганным, еще больше чем я.

Вне времени:

Мудрость на прокат.

-Что с ним доктор?

-Света милочка, Вам бы о себе побеспокоиться. Вас только с того света вытащили, а Вы…

-а что беспокоиться, доктор, Свету с того света, теперь у вас снова свет…на этом Света в попытках рассмеяться, снова закашлялась и подавилась, от трубки которая была вставлена ей в рот.

-да Вам хотя бы нужен просто покой и тишина, молчание, прежде всего, что бы восстановительные функции работали и голос быстрее вернулся, а вы напрягаетесь постоянно еще и шутите, не что уже Вас молодежь не учит. Даже не вериться. Что это из вас мы выкачали столько наркотиков, казалось, что их в ваших венах было больше чем крови! А вы такая милая девочка, беспокоитесь за этого парня, который втянул вас не весь во что. Девочки, какие вы наивные, а парни то, глупые пошли. Врач, которого хотелось назвать дедом, ворча под нос, не переставал смотреть на леску, что связывала неразрывно Свету и Сережу. Он то смотрел на нее, то на телефон, то на время. И так по порядку. Леска, время, телефон. Это был главный врач реаниматолог. Очень старый и мудрый, судя по всему опытный и вменяемый, потому что здесь все его слушались беспрекословно, советовались и никуда не отпускали, хотя ему уже давно было пора на пенсию.

Старый и мудрый. Что это значит? Что в его голове все отлажено, все по полочкам. Он знает, чего хочет и любого может научить понимать жизнь, и принимать ее такой, какая она есть. Рассуждала Света. Или это значит, что он устал, привык к обыденному ходу жизни и биться, что то менять, его окружение это скука, и он закрыл дверь уже давно в свои мечты и желания. А может быть, он все так же мечтает и плачет по ночам перед сном, о том ушедшем и не свершившемся когда то. Возможно, ему хотелось бы, чтоб в его жизни все, все было по-другому. Как же есть на самом деле? Свете очень захотелось узнать, что в голове у этого старика.

2074 год:

У страха глаза любимые.

Когда я вернулся полный намерения двигаться дальше, в комнате никого не было. Только смрад и кукла, похожая на «Вуду» валялась на полу. Не передать мне словами что я испытываю сейчас, какую горечь и боль. Из за чего эти чувства, да из за того, что я хренов идиот хотел стать героям для себя самого. Доказать что я не трус себе и всем вокруг. На самом деле заботиться об этих женщинах, я думал в последнюю очередь. Мне стало приходить в голову, что они исчезли как раз по этой причине. Ну и глупости, подумал я. На этом месте, словно кто-то внутри меня, шепнул, «Это так и есть, ты на правильном пути, своего лабиринта». Произошла вспышка. Видимо какой то перепад напряжения и свет вообще отключился. Темень такая наступила, что было перед глазами трезвое нечего. Сквозь темноту прорвался крик, скорее вопль женский и я понял, это моя жена. Затем последовал, еще один крик, и еще. Я вскочил и побежал на этот крик. Хотя было безумно страшно.

-ты здесь, вскрикнул я? Я иду к тебе милая.

она словно не слышала меня. А девочка, моя дочь не переставая визжала. Я подошел близко, как мне казалось она была совсем рядом, и кричала она от того что рожает. Снова произошла световая вспышка, перепад напряжения, теперь это было ясно точно. И свет зажегся. Женщина лежала прямо у моих ног, с широко распахнутыми ногами, часть головы ребенка уже появилась. Маленькая девочка, была видимо в голодном обмороке и лежала обездвиженная на полу. Я заметил какую то надвигающуюся тень в конце комнаты, присмотрелся это были крысы. Их было огромное множество, просто нескончаемое количество крыс надвигалось прямо на роженицу. В руке которой был нож. Куча сумасшедших мыслей пробежало в голове. До меня дошло нож был не для того, что бы сражаться с крысами, а для детей и для себя, что бы избавить их от этой ужасной участи, а потом покончить с собой. Она ждала чуда, поэтому до сих пор этого не сделала. Я наклонился, что бы взять ее за плечи и провалился сквозь нее, как если бы был фантомом, ничем. Прозрачным, Боже я не знаю, как это безумие назвать. Крысы подходили все ближе. Наконец ребенок появился целиком, она перерезала пуповину. Схватила лохмотья и замотала в них младенца, затем другой рукой схватила за запястье дочь, которая валялась без движения на полу, корчась от боли, встала на ноги и побежала, взбешенные, голодные крысы ринулись за ней. Сквозь меня, они все пробежали сквозь меня, будто меня нет. Я побежал за ними, я пытался схватить палки, бить по крысам. Я орал что есть сил. Но ничего не выходило, я был фантомом, который существует где то в другом измерение.

-Господь!

Заорал тогда я видя, как крысы покрывают ее хрупкие обглоданные стопы и торчащие кости, на переломанных ногах.

-Господь, помоги мне заорал я. И снова опомнился. Помоги мне помочь им.

Помоги мне, помоги, ты же все видишь. Ты существуешь вообще? Что тут происходит, она же умрет, а дети в чем они виновны, грехи смывают, карма прошлых жизней? Им больно, прошу умоляю тебя, не успокаивался я. Не можешь помочь мне, тогда помоги им не знаю как, ну помоги спаси их. Забившись в истерики. Слезы градом, я расцарапал пол руками, рыдал и молился. Как самый отчаявшийся на планете человек, нет фантом, самый отчаявшийся фантом во вселенной. Не переставая молиться, я встал и побежал за ними. Коридор по которому мы все бежали почему то не заканчивался. Как и бесконечное количество крыс.

Слезы не покидали меня, а я все смотрел, они уже обглодали ее ноги до колен, и она ползла, просто ползла и то же молилась во весь голос. Тогда я закрыл глаза и готов был побежать в обратном направлении, может тогда, я все исправлю, там у тех дверей все станет по другому, я снова стану человеком и смогу им помочь. И тут я вспомнила, что нельзя никак нельзя закрывать глаза и вообще двигаться с места где находишься, иначе все меняется кардинально все меняется. Тут у меня появилось странное ощущение, что я ветер и когда я открыл глаза, то понял. Что мне это не показалось. Я стал сгустком энергии. Или светом, душой, как хотите это называйте, и меня втянуло прямо в младенца, которого пыталась прикрыть своим телом его мать. Я лежал под ней, дышать было трудновато, рядом лежала моя дочь. Точнее видимо теперь сестра и судя по всему, она была мертва, да точно, потому что рядом стоял ее фантом и безмолвно за этим всем наблюдал. Не истерики не слез на ее лице не было, полное безразличие и без эмоциональность.

А я лежал и смотрел, как мою мать и сестру, точнее то, что от них осталось, обгладывали эти демонические животные. Они обедали прямо на мне, словно я стол для их трапезы. Вот, наконец появился и фантом моей матери, они с дочерью взялись за руки, за их спиной появился яркий белый ослепляющий свет, они развернулись и пошли по направлению к нему, пока совсем не растворились в нем. После этого, круг света стал сужаться пока совсем не исчез. Крысы то же исчезли, видимо наевшись досыта, беспощадные грызуны. Я пытался кричать в след маме и систре, но у меня не получалось, лишь детский плачь я мог издавать. Они же даже не разу не обернулись. Коридор в котором все происходило, тот самый бесконечный коридор по которому бежала женщина с детьми то же исчез, и я оказался, в хоть и не много знакомой, но все же комнате, в той самой, в которой все началось. Один я лежал, казалось целую вечность, все понимая, чувствуя и помня, как любой, обычный взрослый человек.

И я закрыл глаза.