Мировая война Z 11 страница

Из всех мо­их нед­ру­гов са­мы­ми уп­ря­мы­ми, ес­тест­вен­но, ока­за­лись лю­ди в фор­ме. Я ни­ког­да нап­ря­мую не конт­ро­ли­ро­вал их ис­сле­до­ва­ния и раз­ра­бот­ки, они мог­ли дать «зе­ле­ный свет» все­му, че­му по­же­ла­ют. Но, учи­ты­вая, что поч­ти все во­ен­ные прог­рам­мы пе­ре­до­ве­ря­ли граж­данс­ким под­ряд­чи­кам, а эти под­ряд­чи­ки за­ви­се­ли от ре­сур­сов ДеСт­Рес. де-фак­то конт­роль у ме­ня был. «Вы не мо­же­те за­мо­ро­зить прог­рам­му «стелс»! Кто вы та­кой, что­бы ос­та­нав­ли­вать про­из­водст­во тан­ков?» - кри­ча­ли они. Вна­ча­ле я пы­тал­ся их уре­зо­нить: «Где вы возьме­те топ­ли­во для «Абрам­сов»? За­чем вам «стел­сы», ес­ли у про­тив­ни­ка нет ра­да­ра?» Я пы­тал­ся до­ка­зать прос­тую вещь: учи­ты­вая, с чем при­хо­дит­ся ра­бо­тать и ка­ко­ва уг­ро­за, нам прос­то не­об­хо­ди­мо по­лу­чать как мож­но больший до­ход от вло­же­ний, или, го­во­ря их язы­ком, как мож­но больший бум на наш бакс. Они бы­ли не­вы­но­си­мы зво­ни­ли по те­ле­фо­ну в лю­бое вре­мя дня и но­чи, яв­ля­лись ко мне в офис без пре­дуп­реж­де­ния. Ду­маю, их нельзя сильно ви­нить - и пос­ле то­го, как мы об­ра­ща­лись с ни­ми из-за пос­лед­не­го ло­кально­го конф­лик­та, и уж точ­но не пос­ле то­го, как им над­ра­ли зад­ни­цу в Йон­кер­се. Во­яки бы­ли на гра­ни пол­но­го кра­ха, мно­гим на­до бы­ло прос­то на чем-то отыг­раться.

(Доверительно улы­ба­ет­ся).

- Я на­чи­нал карьеру на нью-йоркс­кой бир­же, по­это­му умею орать не ху­же про­фес­си­онально­го сер­жан­та, инст­рук­то­ра по стро­евой под­го­тов­ке. Пос­ле каж­дой встре­чи я ждал звон­ка, страш­но­го и же­лан­но­го од­нов­ре­мен­но: «Мис­тер Синк­лер, это пре­зи­дент, я прос­то хо­тел поб­ла­го­да­рить вас за ус­лу­ги и ска­зать, что мы в них больше не нуж­да­ем­ся…»

(Усмехается).

Я его так и не дож­дал­ся. На­вер­ное, ник­то больше не рвал­ся за­нять мое мес­то.

(Улыбка вя­нет).

- Я не го­во­рю, что не де­лал оши­бок. Знаю, что слиш­ком при­ди­рал­ся к прог­рам­ме по про­из­водст­ву бо­евых ди­ри­жаб­лей. Я не по­ни­мал их зна­чи­мос­ти, не предс­тав­лял, че­го на са­мом де­ле сто­ят эти ап­па­ра­ты в вой­не с жи­вы­ми тру­па­ми, прос­то по­то­му что знал: при на­ших скуд­ных за­па­сах ге­лия единст­вен­ный рен­та­бельный транс­пор­ти­ру­ющий газ - во­до­род, а я ни в ко­ем слу­чае не со­би­рал­ся тра­тить жиз­ни и ре­сур­сы на флот сов­ре­мен­ных «Гин­ден­бур­гов». Са­мо­му пре­зи­ден­ту приш­лось ме­ня убеж­дать за­но­во отк­рыть экс­пе­ри­мен­тальный про­ект по хо­лод­но­му син­те­зу в Ли­вер­мо­ре. Пре­зи­дент до­ка­зы­вал: хоть до про­ры­ва еще в луч­шем слу­чае де­ся­ти­ле­тия, «пла­ни­ро­ва­ние бу­ду­ще­го по­ка­жет лю­дям, что оно у нас есть». В от­но­ше­нии од­них про­ек­тов я был слиш­ком кон­сер­ва­ти­вен, в от­но­ше­нии дру­гих - из­лиш­не ли­бе­ра­лен. Про­ект «Жел­тая курт­ка» - я до сих пор ко­рю се­бя за не­го. Яй­це­го­ло­вые из Си­ли­ко­но­вой до­ли­ны, все сплош­ные ге­нии в сво­ей об­лас­ти, убе­ди­ли ме­ня, что изоб­ре­ли «чу­до-ору­жие», ко­то­рое мо­жет - те­оре­ти­чес­ки - при­вес­ти нас к по­бе­де в те­че­ние со­ро­ка восьми ча­сов пос­ле его ак­ти­ви­за­ции. Они со­би­ра­лись соз­дать мик­ро­ра­ке­ты, мил­ли­оны мик­ро­ра­кет, раз­ме­ром в двад­цать две со­тые пу­ли, ко­то­рые на­до бу­дет сбро­сить с воз­ду­ха, а за­тем с по­мощью спут­ни­ка нап­ра­вить в мозг каж­до­му зом­би в Се­вер­ной Аме­ри­ке. Зву­чит пот­ря­са­юще, да? Мне так ка­за­лось.

(Что-то вор­чит се­бе под нос).

- Как по­ду­маю, сколько мы ух­ну­ли в эту яму, что мог­ли бы сде­лать вмес­то… эх… лад­но, те­перь уже нет смыс­ла га­дать.

За вре­мя вой­ны я мно­го раз мог бы столк­нуться с ар­ми­ей лба­ми, но рад, что это­го все же не слу­чи­лось. Став пред­се­да­те­лем Объеди­нен­но­го ко­ми­те­та на­чальни­ков шта­бов Трэ­вис Д'Амбро­зия не только изоб­рел со­от­но­ше­ние «ре­сур­сы - по­ра­же­ние це­ли», но и раз­ра­бо­тал пол­но­цен­ную стра­те­гию по его при­ме­не­нию. Я всег­да прис­лу­ши­вал­ся к не­му, ког­да он го­во­рил о важ­нос­ти ка­кой-то сис­те­мы во­ору­же­ний, до­ве­рял его мне­нию в та­ких воп­ро­сах, как раз­ра­бот­ка но­вой по­ход­ной фор­мы или стан­дарт­ной пе­хот­ной вин­тов­ки.

Удивительно бы­ло наб­лю­дать, как его те­ория расп­рост­ра­ня­ет­ся сре­ди ря­до­вых слу­жа­щих. На ули­цах, в ба­рах, по­ез­дах мож­но бы­ло ус­лы­шать раз­го­во­ры: «За­чем нам вот это, ког­да за ту же це­ну мож­но сде­лать де­сять вот та­ких и убить в сто раз больше зом­би». Обыч­ные лю­ди да­же на­ча­ли вно­сить свои идеи, изоб­ре­тать бо­лее рен­та­бельные средст­ва, до ко­то­рых мы бы ни­ког­да не до­ду­ма­лись. На­вер­ное, им нра­ви­лось имп­ро­ви­зи­ро­вать, адап­ти­ро­ваться, пре­вос­хо­дить по уму нас, бю­рок­ра­тов. Больше все­го ме­ня уди­ви­ли мо­ря­ки. Я всег­да ве­рил в миф о ту­пых ам­ба­лах с квад­рат­ны­ми че­люс­тя­ми, не­ан­дер­тальцах, на­ка­чан­ных тес­тос­те­ро­ном. Мне и в го­ло­ву не при­хо­ди­ло, что спо­соб­ность к имп­ро­ви­за­ции бы­ла их важ­ней­шим ка­чест­вом, по­то­му как морс­кая пе­хо­та вы­нуж­де­на до­бы­вать свои ак­ти­вы че­рез флот, а ад­ми­ра­лы ни­ког­да осо­бо не за­мо­ра­чи­ва­лись нас­чет су­хо­пут­ной вой­ны.

(Синклер по­ка­зы­ва­ет на про­ти­во­по­лож­ную сте­ну - там ви­сит тя­же­лый стальной прут, на ко­то­рый на­са­жен не­кий гиб­рид ло­па­ты и се­ки­ры. Офи­ци­ально шту­ко­ви­на на­зы­ва­ет­ся стан­дарт­ным пе­хот­но-окоп­ным инст­ру­мен­том, но для большинст­ва из­вест­на как «ло­бо­то­май­зер», или прос­то «ло­бо»).

- Его со­ору­ди­ли «ко­жа­ные заг­рив­ки»,[33] ис­пользуя только ме­тал­ло­лом. За всю вой­ну мы вы­пус­ти­ли двад­цать три мил­ли­она.

(Гордо улы­ба­ет­ся).

- Их де­ла­ют до сих пор.

Берлингтон, штат Вермонт

Зима приш­ла позд­но, как и во все го­ды пос­ле окон­ча­ния вой­ны. Снег пок­рыл до­ма и ок­ру­жа­ющие паш­ни, за­мо­ро­зил де­ревья и скрыл гряз­ную лен­ту ре­ки. Мир­ная кар­тин­ка, из ко­то­рой вы­па­да­ет че­ло­век, иду­щий ря­дом со мной. Он нас­та­ива­ет, что­бы я на­зы­вал его От­мо­роз­ком, по­то­му что «ме­ня все так на­зы­ва­ют, и вы то­же бу­де­те». Че­ло­век ша­га­ет твер­до и це­ле­уст­рем­лен­но, трость, ко­то­рую да­ла ему врач (она же - же­на), слу­жит только для то­го, что­бы ты­кать ею в воз­дух.

- Честно го­во­ря, я не уди­вил­ся, ког­да на пост ви­це-пре­зи­ден­та выд­ви­ну­ли мою кан­ди­да­ту­ру. Все зна­ли, что по­яв­ле­ние ко­али­ци­он­ной пар­тии не­из­беж­но. Я был вос­хо­дя­щей звез­дой - по край­ней ме­ре по­ка не «по­гу­бил се­бя». Так обо мне го­во­рят, вер­но? Все эти тру­сы и ли­це­ме­ры, ко­то­рые ско­рее ум­рут, чем уви­дят, как нас­то­ящий че­ло­век вы­ра­жа­ет свои чувст­ва. Ну и что, ес­ли я не са­мый луч­ший в ми­ре по­ли­тик? Я го­во­рил, что ду­мал, и не бо­ял­ся кри­чать во все­ус­лы­ша­ние. Это од­на из глав­ных при­чин, от­че­го ме­ня выб­ра­ли на роль вто­ро­го пи­ло­та. Мы сос­та­ви­ли ве­ли­ко­леп­ную ко­ман­ду; он - свет, я - жар. Раз­ные пар­тии, раз­ные лич­нос­ти, и, да­вай­те не бу­дем се­бя об­ма­ны­вать, раз­ный цвет ко­жи. Я знал, что вна­ча­ле вы­бор пал не на ме­ня. Знал, ко­го втай­не хо­те­ла выд­ви­нуть моя пар­тия. Но Аме­ри­ка бы­ла не го­то­ва зай­ти так да­ле­ко, как бы глу­по и не­ве­жест­вен­но это ни зву­ча­ло. Су­щий ка­мен­ный век. Они ско­рее выб­ра­ли бы во­пи­юще­го ра­ди­ка­ла, чем еще од­но­го из «этих лю­дей». По­это­му я не уди­вил­ся сво­ему выд­ви­же­нию. Я уди­вил­ся все­му ос­тально­му.

- Вы име­ете в ви­ду вы­бо­ры?

- Выборы? В Го­но­лу­лу все еще был су­мас­шед­ший дом, сол­да­ты, конг­рес­сме­ны, бе­жен­цы, все ме­та­лись в по­ис­ках пи­щи и кро­ва или прос­то пы­та­лись вы­яс­нить, что, черт возьми, про­ис­хо­дит. И это ка­за­лось ра­ем по срав­не­нию с ма­те­ри­ком. Ска­лис­тый ру­беж еще только ус­та­нав­ли­ва­ли к за­па­ду от не­го ле­жа­ла во­ен­ная зо­на. За­чем нап­ря­гаться с вы­бо­ра­ми, ес­ли мож­но зас­та­вить Конг­ресс го­ло­со­вать за рас­ши­ре­ние пол­но­мо­чий в свя­зи с чрез­вы­чай­ным по­ло­же­ни­ем? Ми­нистр юс­ти­ции поп­ро­бо­вал ид­ти та­ким пу­тем, ког­да был мэ­ром Нью-Йор­ка, и ему это поч­ти уда­лось. Я объяснил пре­зи­ден­ту, что у нас нет ни сил, ни ре­сур­сов на что-ли­бо, кро­ме борьбы за вы­жи­ва­ние.

- А он?

- Ну, ска­жем так, убе­дил ме­ня в об­рат­ном.

- Можете уточ­нить?

- Мог бы, но не хо­чу пе­ре­ви­рать его сло­ва. Из­ви­ли­ны уже не те, что раньше.

- Попытайтесь.

- Вы про­ве­ри­те ме­ня по кни­гам?

- Обещаю.

- Так… Мы на­хо­ди­лись в его вре­мен­ном ка­би­не­те, «пре­зи­дентс­ком люк­се» оте­ля. Он только что при­вел к при­ся­ге во­ен­но-воз­душ­ные си­лы. Его быв­ше­го бос­са от­па­ива­ли ус­по­ко­ительным в со­сед­нем люк­се. Из ок­на был ви­ден ха­ос на ули­цах, ко­раб­ли, выст­ро­ив­ши­еся в до­ках, са­мо­ле­ты, са­дя­щи­еся каж­дые трид­цать се­кунд, на­зем­ные служ­бы, вы­го­ня­ющие их с по­ля сра­зу пос­ле по­сад­ки, что­бы дать мес­то но­вым. Я по­ка­зы­вал на них, кри­ча и раз­ма­хи­вая ру­ка­ми со сво­им зна­ме­ни­тым пы­лом.

«Нам нуж­но ста­бильное пра­ви­тельство, и быстро! - до­ка­зы­вал я. - Вы­бо­ры - это чу­дес­но, только сей­час не вре­мя для дек­ла­ра­ции вы­со­ких иде­алов».

Президент был спо­ко­ен, нам­но­го спо­кой­нее ме­ня. Мо­жет, ска­зы­ва­лась во­ен­ная вы­уч­ка… Он про­го­во­рил: «Сей­час са­мое вре­мя для вы­со­ких иде­алов, по­то­му что кро­ме них у нас ни­че­го нет. Мы бо­рем­ся не прос­то за фи­зи­чес­кое вы­жи­ва­ние, но за вы­жи­ва­ние ци­ви­ли­за­ции. У нас нет рос­кош­ных опор ста­ро­го ми­ра. Нет об­ще­го нас­ле­дия, нет ты­ся­че­ле­тий ис­то­рии. Есть лишь меч­ты и обе­ща­ния, ко­то­рые нас свя­зы­ва­ют, у нас есть только то… (нап­ря­га­ет па­мять…) только то, кем мы хо­тим быть».

Понимаете, о чем он го­во­рил? На­ша стра­на су­щест­ву­ет только по­то­му, что лю­ди в нее ве­рят, а ес­ли она не­дос­та­точ­но сильна, что­бы за­щи­тить сво­их граж­дан от кри­зи­са, ка­кое у нее бу­ду­щее? Пре­зи­дент знал, что Аме­ри­ка жда­ла Це­за­ря, но его при­ход оз­на­чал ко­нец Аме­ри­ки. Го­во­рят, ве­ли­кие вре­ме­на де­ла­ют ве­ли­ких лю­дей. Не ве­рю. Я ви­дел мно­го сла­бос­ти, мно­го гря­зи, лю­дей, ко­то­рые долж­ны бы­ли под­няться навст­ре­чу труд­нос­тям, но не мог­ли или не хо­те­ли. Жад­ность, страх, глу­пость и не­на­висть. Я ви­дел все это до вой­ны, я ви­жу это сей­час. Мой шеф был ве­ли­ким че­ло­ве­ком. Нам чер­товс­ки по­вез­ло, что он ока­зал­ся с на­ми.

Выборы за­да­ли тон всей его де­ятельнос­ти. Час­тенько пред­ло­же­ния пре­зи­ден­та выг­ля­де­ли бе­зум­ны­ми на пер­вый взгляд, но, коп­нув глуб­же, мы на­хо­ди­ли не­сок­ру­ши­мую ло­ги­ку. Взять хо­тя бы но­вые за­ко­ны о на­ка­за­ни­ях, они ме­ня прос­то уби­ли. Са­жать лю­дей в ко­лод­ки? Сечь на го­родс­ких пло­ща­дях? Что это - Ста­рый Сэ­лем, дви­же­ние Та­ли­бан в Аф­га­нис­та­не? По­доб­ное ка­жет­ся вар­варст­вом, не­дос­той­ным Аме­ри­ки, по­ка не по­ду­ма­ешь о дру­гих ва­ри­ан­тах. Что де­лать с во­ра­ми и ма­ро­де­ра­ми? Са­жать в тюрьму? Ко­му это по­мо­жет? Кто поз­во­лит отв­ле­кать тру­дос­по­соб­ных граж­дан на то, что­бы кор­мить, оде­вать и сто­ро­жить дру­гих тру­дос­по­соб­ных граж­дан? Бо­лее то­го, за­чем уда­лять на­ка­зан­но­го из об­щест­ва, в ко­то­ром он мо­жет пос­лу­жить цен­ным средст­вом уст­ра­ше­ния? Да, есть страх бо­ли - пле­ти, палки, - но он блед­не­ет пе­ред пуб­лич­ным уни­же­ни­ем. Лю­ди бо­ят­ся, что их прес­туп­ле­ние выс­та­вят на­по­каз. Во вре­ме­на, ког­да все ста­ра­ют­ся дер­жаться вмес­те, по­мо­га­ют друг дру­гу, ра­бо­та­ют, что­бы за­щи­тить и вы­ру­чить ближ­не­го, худ­шее на­ка­за­ние - про­вес­ти на­ру­ши­те­ля по пло­ща­ди с ог­ром­ным пла­ка­том на гру­ди: "Я ук­рал дро­ва у со­се­да». Стыд - мощ­ное ору­жие, но только ес­ли ос­тальные ве­дут се­бя пра­вильно. Ник­то не из­бе­жит пра­во­су­дия. Дав се­на­то­ру пятьде­сят пле­тей за то, что он на­жи­вал­ся на вой­не, быст­рее сни­зишь уро­вень прес­туп­нос­ти, не­же­ли рас­став­ляя по­ли­цейс­ких на каж­дом уг­лу. Да, бы­ли бан­дитс­кие груп­пи­ров­ки, но в них вхо­ди­ли ре­ци­ди­вис­ты, ко­то­рым раз за ра­зом да­ва­ли еще один шанс. Пом­ню, ми­нистр юс­ти­ции пред­ло­жил соб­рать их и вы­са­дить в за­ра­жен­ную зо­ну, из­ба­вив­шись от по­тен­ци­альной уг­ро­зы. Мы с пре­зи­ден­том выс­ту­пи­ли про­тив, я воз­ра­жал из эти­чес­ких со­об­ра­же­ний, пре­зи­дент - из прак­ти­чес­ких. Речь шла все-та­ки об аме­ри­канс­кой зем­ле, пусть за­ра­жен­ной, да, но ведь од­наж­ды ее ос­во­бо­дят.

Президент ска­зал: «Не хва­та­ло нам в бу­ду­щем столк­нуться с од­ним из быв­ших прес­туп­ни­ков, объявив­шим се­бя Но­вым Ве­ли­ким Дик­та­то­ром Ду­лу­та».

Я тог­да ду­мал, что он шу­тит, но позд­нее уз­нал, что имен­но так и про­ис­хо­ди­ло в дру­гих стра­нах, ког­да изг­нан­ные прес­туп­ни­ки соз­да­ва­ли изо­ли­ро­ван­ные и, в не­ко­то­рых слу­ча­ях, мо­гу­чие ко­ро­левст­ва. Так мы увер­ну­лись от вер­ной пу­ли. Не­за­кон­ные груп­пи­ров­ки - это всег­да проб­ле­ма, по­ли­ти­чес­кая, со­ци­альная, да­же эко­но­ми­чес­кая, но что де­лать с те­ми, кто прос­то от­ка­зы­ва­ет­ся хо­ро­шо об­ра­щаться с людьми?

- Вы все же при­ме­ня­ли смерт­ную казнь.

- Только в иск­лю­чи­тельных слу­ча­ях. Подст­ре­ка­тельство к мя­те­жу, са­бо­таж, по­ли­ти­чес­кий се­па­ра­тизм. Зом­би бы­ли не единст­вен­ны­ми вра­га­ми. По край­ней ме­ре вна­ча­ле.

- Религиозный фун­да­мен­та­лизм?

- Этого мы нах­ле­ба­лись, а ка­кая стра­на нет? Мно­гие ве­ри­ли, что мы вро­де как пре­пятст­ву­ем во­ле Божьей.

(Усмехается).

- Простите, мне на­до про­яв­лять больше чут­кос­ти, но, ра­ди бо­га, не­уже­ли вы ду­ма­ете, что соз­да­тель бес­ко­неч­ной все­лен­ной поз­во­лил бы рас­стро­ить свои пла­ны куч­ке на­ци­ональных гвар­дей­цев из Ари­зо­ны?

(Пренебрежительно ма­шет ру­кой).

- Они по­лу­чи­ли го­раз­до больше вни­ма­ния со сто­ро­ны прес­сы, чем на­до, и все из-за то­го су­мас­шед­ше­го, ко­то­рый пы­тал­ся убить пре­зи­ден­та. Од­на­ко от­ще­пен­цы ско­рее предс­тав­ля­ли опас­ность для се­бя са­мих. Все эти мас­со­вые са­мо­убийст­ва, «ми­ло­серд­ные» убийст­ва де­тей в Мед­фор­де… кош­мар. То же са­мое с «зе­ле­ны­ми», ле­вый ва­ри­ант фун­да­мен­та­лис­тов. Они счи­та­ли: раз жи­вые мерт­ве­цы по­жи­ра­ют жи­вот­ных и не тро­га­ют рас­те­ния, зна­чит, на то во­ля «Свя­той Бо­ги­ни», ко­то­рая пред­поч­ла фло­ру фа­уне. «Зе­ле­ные» дос­та­ви­ли нам па­ру неп­ри­ят­ных мо­мен­тов, ког­да под­ме­ши­ва­ли гер­би­цид в го­родс­кое во­дос­наб­же­ние, пря­та­ли ми­ны-ло­вуш­ки на де­ревьях, что­бы ле­со­ру­бы не смог­ли их ис­пользо­вать для во­ен­но­го про­из­водст­ва. Та­кой эко­тер­ро­ризм съеда­ет жур­нальные по­ло­сы, но го­су­дарст­вен­ной бе­зо­пас­нос­ти все-та­ки не уг­ро­жа­ет. Мя­теж­ни­ки - дру­гое де­ло, во­ору­жен­ные, ор­га­ни­зо­ван­ные по­ли­ти­чес­кие се­па­ра­тис­ты. Они предс­тав­ля­ли на­ибольшую уг­ро­зу. Единст­вен­ные, кто по-нас­то­яще­му бес­по­ко­ил пре­зи­ден­та. Он не по­ка­зы­вал ви­ду, пря­тал ис­тин­ные чувст­ва под ве­ли­ча­вым дип­ло­ма­ти­чес­ким лос­ком. На пуб­ли­ке го­во­рил о мя­теж­ни­ках, как об еще од­ном «воп­ро­се», на­рав­не с нор­ми­ро­ва­ни­ем про­дук­тов и ре­мон­том до­рог. С гла­зу на глаз… «Их на­до сроч­но и ре­ши­тельно уст­ра­нить, лю­бым спо­со­бом». Ко­неч­но, пре­зи­дент го­во­рил только о тех, кто на­хо­дил­ся в за­пад­ной зо­не бе­зо­пас­нос­ти. Эти твер­до­ло­бые ре­не­га­ты ли­бо ус­пе­ли на­ко­пить не­до­вольство во­ен­ной по­ли­ти­кой пра­ви­тельства, ли­бо дав­но уже ле­ле­яли пла­ны об от­де­ле­нии и прос­то ис­пользо­ва­ли кри­зис в ка­чест­ве удоб­но­го слу­чая. Нас­то­ящие вра­ги го­су­дарст­ва, су­щест­ву­ющие в пре­де­лах на­шей стра­ны, от ко­то­рых кля­нет­ся за­щи­щать ро­ди­ну каж­дый и каж­дая во вре­мя при­ся­ги. Мы не­дол­го ду­ма­ли, как им от­ве­тить. Но се­па­ра­тис­ты к вос­то­ку от Ска­лис­тых гор, в ка­кой-ни­будь осаж­ден­ной изо­ли­ро­ван­ной зо­не… вот с ни­ми уже слож­нее.

- Почему?

- Известная фра­за: «Не мы по­ки­ну­ли Аме­ри­ку. Аме­ри­ка по­ки­ну­ла нас». В этом есть до­ля прав­ды. Мы бро­си­ли этих лю­дей. Да, там ос­та­ви­ли куч­ку доб­ро­вольцев из спец­на­за пы­та­лись ор­га­ни­зо­вать снаб­же­ние по мо­рю и воз­ду­ху, но с точ­ки зре­ния мо­ра­ли лю­дей дейст­ви­тельно бро­си­ли. Я не мог ви­нить их за то, что они ре­ши­ли ид­ти сво­им пу­тем. И ник­то не смог бы. Вот по­че­му, ког­да мы на­ча­ли возв­ра­щать ут­ра­чен­ные тер­ри­то­рии, каж­до­му се­па­ра­тистс­ко­му анк­ла­ву пре­дос­та­ви­ли шанс мир­ной ре­ин­тег­ра­ции.

- Но вы не из­бе­жа­ли на­си­лия.

- Меня до сих пор му­ча­ют кош­ма­ры. Бо­ли­вар и Блэк-Хил­лс… Я ни­ког­да не ви­жу ре­альных сцен на­си­лия или пос­ледст­вий. Я ви­жу только сво­его ше­фа, мощ­но­го, энер­гич­но­го че­ло­ве­ка, ко­то­рый с каж­дым ра­зом ста­но­вил­ся все сла­бее и бо­лез­нен­нее. Он столько пе­ре­жил, взва­лив на се­бя не­по­сильную но­шу. Зна­ете, пре­зи­дент ни­ког­да не пы­тал­ся вы­яс­нить, что ста­ло с его родст­вен­ни­ка­ми на Ямай­ке. Ни­ког­да да­же не спра­ши­вал. Он так сос­ре­до­то­чил­ся на судьбе на­ше­го на­ро­да, так хо­тел сох­ра­нить меч­ту, ко­то­рая соз­да­ла это го­су­дарст­во… Я не знаю, мо­гут ли ве­ли­кие вре­ме­на соз­да­вать ве­ли­ких лю­дей, но уби­вать мо­гут точ­но.

Уэнатчи, штат Вашингтон

Улыбка Джо Му­хам­ме­да ши­ро­ка, как его пле­чи. Днем он ра­бо­та­ет в сво­ей мас­терс­кой по ре­мон­ту ве­ло­си­пе­дов, а в сво­бод­ное вре­мя соз­да­ет из расп­лав­лен­но­го ме­тал­ла изыс­кан­ные про­из­ве­де­ния ис­кус­ства. Са­мой зна­ме­ни­той его ра­бо­той, не­сом­нен­но, ста­ла брон­зо­вая скульптур­ная груп­па на бульва­ре в Ва­шинг­то­не. Ме­мо­ри­ал «Бе­зо­пас­ность Тво­его Квар­та­ла»: два сто­ящих го­ро­жа­ни­на и один - в ин­ва­лид­ной ко­ляс­ке.

- Вербовщица яв­но нерв­ни­ча­ла. Она пы­та­лась ме­ня от­го­во­рить. Об­щал­ся ли я с предс­та­ви­те­лем На­ци­ональной стрел­ко­вой ас­со­ци­ации? Знаю ли я о дру­гих ра­бо­тах? Я вна­ча­ле по­нял в чем де­ло, по­то­му что уже тру­дил­ся на пе­ре­ра­ба­ты­ва­ющем за­во­де. В этом-то и смысл ко­манд по обес­пе­че­нию го­родс­кой бе­зо­пас­нос­ти, вер­но? Час­тич­ная за­ня­тость, доб­ро­вольная служ­ба пос­ле окон­ча­ния сме­ны. Я по­пы­тал­ся это объяснить. Мо­жет, я че­го-то не по­ни­маю. Вер­бов­щи­ца вы­да­ла еще ка­кие-то при­тя­ну­тые за уши до­во­ды, и тут я за­ме­тил, как она стрельну­ла взгля­дом по мо­ему крес­лу.

(Джо - ин­ва­лид).

- Представляете? Че­ло­ве­чест­во на гра­ни вы­ми­ра­ния, а она пы­та­ет­ся соб­лю­дать по­ли­ти­чес­кую кор­рект­ность. Я рас­сме­ял­ся. Рас­сме­ял­ся пря­мо ей в ли­цо. Не­уже­ли она ре­ши­ла, буд­то я за­явил­ся, не зная, что мне предс­то­ит? Не­уже­ли эта ту­пая су­ка не чи­та­ла собст­вен­ное ру­ко­водст­во по над­зо­ру за по­ряд­ком? Я - чи­тал. Смысл прог­рам­мы по обес­пе­че­нию го­родс­кой бе­зо­пас­нос­ти в пат­ру­ли­ро­ва­нии ок­рест­нос­тей - ты хо­дишь, или, в мо­ем слу­чае, ез­дишь, по ули­цам и про­ве­ря­ешь каж­дый дом. Ес­ли по ка­кой-то при­чи­не на­до зай­ти внутрь, двое долж­ны ждать на ули­це. (Ука­зы­ва­ет на се­бя). Э-эй! И за кем мы, по ее мне­нию, охо­ти­лись? Ник­то не со­би­рал­ся го­няться за тру­па­ми по дво­рам и пры­гать че­рез за­бо­ры. Зом­би са­ми шли к нам. А ес­ли мы, пред­по­ло­жим, столк­нем­ся с большой груп­пой мерт­вя­ков? Черт, ес­ли бы я не мог ка­титься быст­рее, чем хо­дят тва­ри, как бы мне уда­лось столько про­тя­нуть? Я объяснил ей это чет­ко и спо­кой­но, пред­ло­жил да­же при­ду­мать сце­на­рий, при ко­то­ром мой фи­зи­чес­кий не­дос­та­ток бу­дет по­ме­хой. Вер­бов­щи­ца не смог­ла.

Промямлила, что ей на­до по­со­ве­то­ваться с на­чальством, а мне луч­ше зай­ти завт­ра. Я от­ка­зал­ся, за­явив, что она мо­жет поз­во­нить сво­ему на­чальни­ку, и на­чальни­ку на­чальни­ка то­же, вплоть до Мед­ве­дя,[34] но сам я с мес­та не дви­нусь, по­ка не по­лу­чу свой оран­же­вый жи­лет. Так гром­ко кри­чал, что ме­ня ус­лы­шал весь ка­би­нет. Все гла­за об­ра­ти­лись ко мне, по­том к ней. Это сра­бо­та­ло. Я по­лу­чил свой жи­лет и вы­шел от­ту­да быст­рее всех ос­тальных в тот день.

Итак, обес­пе­че­ние го­родс­кой бе­зо­пас­нос­ти оз­на­ча­ет пат­ру­ли­ро­ва­ние ок­рест­нос­тей. Это псев­до­во­ен­ное под­раз­де­ле­ние. Мы по­се­ща­ли лек­ции и учеб­ные кур­сы. У нас име­лись ко­ман­ди­ры и чет­кая су­бор­ди­на­ция, но ник­то не от­да­ва­ли честь, не го­во­рил «сэр» и про­чее. Во­ору­жа­лись кто чем мог. В ос­нов­ном - то­по­ри­ки, би­ты, мон­ти­ров­ки и ма­че­те. Ло­бо тог­да еще не при­ду­ма­ли. Хо­тя бы трем лю­дям в ко­ман­де по­ла­га­лись пис­то­ле­ты. Я но­сил «АМТЛайт­нинг», ма­ленький по­лу­ав­то­ма­ти­чес­кий ка­ра­бин двад­цать вто­ро­го ка­либ­ра. Он не да­вал от­да­чи, по­это­му я мог стре­лять, не фик­си­руя ко­ле­са. Хо­ро­шее ору­жие, осо­бен­но ког­да бо­еп­ри­па­сы ста­ли стан­дар­ти­зи­ро­ван­ны­ми.

Команды сме­ня­лись по гра­фи­ку. Тог­да еще не бы­ло ни­ка­ко­го по­ряд­ка, ДеСт­Рес во всю за­ни­мал­ся ре­ор­га­ни­за­ци­ей. В ноч­ную сме­ну при­хо­ди­лось тя­же­лее все­го. Мы за­бы­ли, как на са­мом де­ле тем но ночью, ког­да не го­рят улич­ные фо­на­ри. В до­мах то­же не бы­ло све­та. Лю­ди ло­жи­лись ра­но, как только стем­не­ет, по­это­му за иск­лю­че­ни­ем па­ры све­чей или ге­не­ра­то­ра, на ко­то­рый да­ва­ли ли­цен­зию тем, кто брал на дом важ­ную ра­бо­ту, в зда­ни­ях ца­ри­ла кро­меш­ная тьма. Да­же лу­ны и звезд не бы­ло вид­но - слиш­ком мно­го гря­зи в ат­мос­фе­ре. Пат­ру­ли­ро­ва­ли с фо­на­ри­ка­ми, обыч­ны­ми граж­данс­ким мо­де­ля­ми, куп­лен­ны­ми в ма­га­зи­не, тог­да еще бы­ли ба­та­рей­ки. Мы на­де­ва­ли на них крас­ный по­ли­эти­лен, что­бы не пор­тить ноч­ное зре­ние. Ос­та­нав­ли­ва­лись у каж­до­го до­ма, сту­ча­лись в две­ри, спра­ши­ва­ли, кто де­жур­ный и все ли в по­ряд­ке. Пер­вые ме­ся­цы ока­за­лись нем­но­го нерв­ны­ми из-за прог­рам­мы пе­ре­се­ле­ния. Из ла­ге­рей при­ез­жа­ло столько лю­дей, что каж­дый день у нас по­яв­ля­лось до дю­жи­ны но­вых со­се­дей по ра­йо­ну или да­же до­му.

Я ни­ког­да не осоз­на­вал, как хо­ро­шо бы­ло до вой­ны мо­ем ма­леньком степ­фордс­ком при­го­ро­де. Дейст­ви­тельно ли мне был ну­жен дом в трис­та квад­рат­ных мет­ров, с тре­мя спальня­ми, дву­мя ван­ны­ми, кух­ней, гос­ти­ной, уют­ной ком­на­той и ка­би­не­том? Я жил мно­го лет один, и вдруг об­на­ру­жил семью из Ала­ба­мы, шесть че­ло­век, у сво­его по­ро­га с письмом из жи­лищ­но­го де­пар­та­мен­та. Вна­ча­ле это нер­ви­ру­ет, но по­том быст­ро при­вы­ка­ешь. Я не воз­ра­жал про­тив Шэн­но­нов, так зва­ли ту семью. Мы неп­ло­хо ла­ди­ли, и кто-то всег­да де­жу­рил, ког­да я спал. Од­но из но­вых пра­вил для жи­те­лей до­ма. Ко­го-то наз­на­ча­ют ноч­ным сто­ро­жем. За­пи­сы­ва­ли име­на, про­ве­ря­ли, что­бы не бы­ло не­за­кон­но все­лив­ших­ся и ма­ро­де­ров. Смот­ре­ли до­ку­мен­ты, ли­ца, спра­ши­ва­ли все ли спо­кой­но. Обыч­но нам от­ве­ча­ли «да», иног­да го­во­ри­ли, что слы­ша­ли ка­кой-то шум, и при­хо­ди­лось вы­яс­нять, в чем там де­ло. На вто­рой год, ког­да по­ток бе­жен­цев ис­сяк, а все пе­рез­на­ко­ми­лись, мы больше не ут­руж­да­ли се­бя спис­ка­ми и про­вер­кой до­ку­мен­тов. Тог­да ста­ло пос­по­кой­нее. Но в пер­вый год, ког­да ко­пов ре­фор­ми­ро­ва­ли, а зо­ны бе­зо­пас­нос­ти еще не сов­сем очис­ти­ли…

(Выразительно пе­ре­дер­ги­ва­ет­ся).

- Было еще мно­го пус­тых до­мов, ра­зо­рен­ных, взло­ман­ных или прос­то по­ки­ну­тых. Мы зак­ле­ива­ли ок­на и две­ри по­ли­цейс­ким скот­чем. Ес­ли он ока­зы­вал­ся сор­ван­ным, зна­чит, внут­ри мо­жет быть зом­би. Па­ру раз та­кое слу­ча­лось. Я ждал сна­ру­жи с ору­жи­ем на­го­то­ве. Иног­да слы­ша­лись кри­ки, иног­да выст­ре­лы. Или только стон, воз­ня, а по­том кто-то из груп­пы вы­хо­дил с ок­ро­вав­лен­ным но­жом и от­ре­зан­ной го­ло­вой в ру­ках. Мне приш­лось и са­мо­му нес­кольких уло­жить. Вре­мя от вре­ме­ни, ког­да ко­ман­да бы­ла внут­ри, я, сле­дя за ули­цей, слы­шал шум, шар­канье, скре­жет, буд­то кто-то ле­зет сквозь кус­ты. При­хо­ди­лось нап­рав­лять в ту сто­ро­ну свет, звать на по­мощь и стре­лять.

Однажды я ед­ва не по­пал­ся. Мы за­чи­ща­ли дву­хэ­таж­ный дом - че­ты­ре спальни че­ты­ре ван­ны, а в гос­ти­ной сто­ял джип «Ли­бер­ти», въехав­ший пря­мо че­рез ок­но. На­пар­ни­ца спро­си­ла, мож­но ли ей от­лу­читься «по­пуд­рить но­сик». Я поз­во­лил, и она ис­чез­ла в кус­тах. Черт. Я слиш­ком отв­лек­ся, слиш­ком был за­нят тем, что про­ис­хо­дит в до­ме. Не за­ме­тил, что тво­рит­ся сза­ди. Мое крес­ло вдруг дер­ну­лось. Хо­тел раз­вер­нуться, но что-то зак­ли­ни­ло пра­вое ко­ле­со. Я из­вер­нул­ся, пос­ве­тил на­зад. Это был «тас­кун», зом­би без ног. Он ры­чал на ме­ня, ле­жа на ас­фальте, и пы­тал­ся заб­раться по ко­ле­су. Крес­ло спас­ло мне жизнь. Я вы­иг­рал па­ру се­кунд для то­го, что­бы бы вски­нуть ка­ра­бин. Ес­ли бы я сто­ял, он бы схва­тил ме­ня за ло­дыж­ки, мо­жет статься, да­же уку­сил. Больше я не рас­слаб­лял­ся на ра­бо­те.

Нас за­ни­ма­ли не только зом­би. Еще ма­ро­де­ры - не столько за­ко­ре­не­лые прес­туп­ни­ки, сколько прос­тые лю­ди, ко­то­рые пы­та­лись вы­жить. Или те, кто не­за­кон­но все­лял­ся в чу­жие до­ма. В обо­их слу­ча­ях все за­кан­чи­ва­лось хо­ро­шо. Мы приг­ла­ша­ли их к се­бе, обес­пе­чи­ва­ли не­об­хо­ди­мым за­бо­ти­лись о них, по­ка вде­ло не всту­па­ли ре­бя­та из жи­лищ­но­го де­пар­та­мен­та.

Но бы­ла и па­роч­ка нас­то­ящих ма­ро­де­ров, про­фес­си­ональных пло­хих пар­ней. Единст­вен­ный раз я пост­ра­дал имен­но из-за них.

(Расстегивает ру­баш­ку, по­ка­зы­вая круг­лый шрам с до­во­ен­ную де­ся­ти­цен­то­вую мо­не­ту).

- Девять мил­ли­мет­ров, пря­мо в пле­чо. Моя ко­ман­да вы­ку­ри­ла его из до­ма. Я при­ка­зал ему: «Сто­ять!». Сла­ва бо­гу, это был единст­вен­ный раз, ког­да мне приш­лось убить че­ло­ве­ка. Ког­да всту­пи­ли в си­лу но­вые за­ко­ны, прес­туп­ле­ний по­уба­ви­лось.

Потом еще ди­ка­ри, по­ни­ма­ете, без­дом­ные де­ти, ко­то­рые по­те­ря­ли ро­ди­те­лей. Мы на­хо­ди­ли их в под­ва­лах, шка­фах, под кро­ва­тя­ми. Мно­гие до­би­ра­лись аж с вос­точ­но­го по­бе­режья, го­лод­ные и больные. В большинст­ве слу­ча­ев они пы­та­лись сбе­жать. Только тог­да я жа­лел, что не мо­гу бро­ситься вслед. За ни­ми пус­ка­лись дру­гие, и ча­ше все­го до­го­ня­ли, но не всег­да.

А ху­же все­го бы­ло с квис­лин­га­ми.

- Квислингами?

- Да, зна­ете, не­ко­то­рые схо­ди­ли с ума и на­чи­на­ли вес­ти се­бя как зом­би.

- Вы не мог­ли бы уточ­нить?

- Ну, я не пси­хи­атр, пра­вильных тер­ми­нов не знаю…

- Ничего.

- Ну, нас­колько я по­ни­маю, есть лю­ди, ко­то­рые не вы­но­сят си­ту­аций из се­рии «сра­жай­ся или ум­ри». Их при­тя­ги­ва­ет то, че­го они бо­ят­ся. Вмес­то то­го что­бы драться, они пы­та­ют­ся за­доб­рить, при­со­еди­ниться, упо­до­биться. Та­кое бы­ва­ет при зах­ва­те за­лож­ни­ков - «сток­гольмский синдром», - или во вре­мя обыч­ной вой­ны, ког­да лю­ди с ок­ку­пи­ро­ван­ной тер­ри­то­рии за­пи­сы­ва­ют­ся во вра­жес­кую ар­мию. Кол­ла­бо­ра­ци­онис­ты иног­да да­же бо­лее жи­ву­чи, чем те, ко­го они ко­пи­ру­ют, как, нап­ри­мер, фран­цузс­кие фа­шис­ты, од­ни они пос­лед­них в ар­мии Гит­ле­ра. Мо­жет, по­это­му мы на­зы­ва­ем из квис­лин­га­ми, по­хо­же на фран­цузс­кое сло­во.[35]

Но в на­шей вой­не та­кое не про­хо­дит. Здесь нельзя под­нять ру­ки и ска­зать: «Эй, не уби­вай­те ме­ня, я на ва­шей сто­ро­не». В этой борьбе нельзя быть пос­ре­ди­не. На­вер­ное, у не­ко­то­рых это прос­то в го­ло­ве не ук­ла­ды­ва­лось. И лю­ди сле­та­ли с ка­ту­шек. На­чи­на­ли дви­гаться как зом­би, сто­нать как зом­би, да­же пы­та­лись на­па­дать на лю­дей и есть их. Так мы наш­ли пер­во­го квис­лин­га. Взрос­лый муж­чи­на, лет трид­ца­ти. Гряз­ный, оту­пев­ший, шар­ка­ющий вдоль до­ро­ги. Мы ду­ма­ли, у пар­ня шок, по­ка он не уку­сил од­но­го из на­ших за ру­ку. Ужас­ные мгно­ве­ния. Я выст­ре­лил квис­лин­гу в го­ло­ву, по­том бро­сил­ся к при­яте­лю. Он скор­чил­ся на обо­чи­не, ру­га­ясь и пла­ча, не сво­дя глаз с уку­са. Это был смерт­ный при­го­вор, и он это знал. Бед­ня­га го­тов был заст­ре­литься, ког­да мы об­на­ру­жи­ли, что у пар­ня, ко­то­ро­го я при­кон­чил, из го­ло­вы льется яр­ко-крас­ная кровь. Мы пот­ро­га­ли труп - он был еще теп­лый! Вы бы ви­де­ли на­ше­го при­яте­ля. Не каж­дый День по­лу­ча­ешь отс­роч­ку у глав­но­ко­ман­ду­юще­го на не­бе­сах. Иро­ния в том, что он все-та­ки ед­ва не умер. У то­го по­дон­ка рот ки­шел бак­те­ри­ями, ко­то­рые выз­ва­ли ста­фи­ло­кок­ко­вую ин­фек­цию.

Мы ду­ма­ли, что натк­ну­лись на но­вый фе­но­мен, но ока­за­лось - квис­лин­гов уже встре­ча­ли. Центр конт­ро­ля за­бо­ле­ва­ний как раз со­би­рал­ся сде­лать за­яв­ле­ние. К нам да­же прис­ла­ли экс­пер­та из Ок­лен­да, что­бы на­учить вес­ти се­бя в по­доб­ных си­ту­аци­ях. У нас прос­то кры­шу снес­ло. Вы зна­ете, что имен­но из-за квис­лин­гов не­ко­то­рые лю­ди счи­та­ли, что у них им­му­ни­тет? Из-за них же так расх­ва­ли­ва­ли дерьмо­вые чу­до-ле­карст­ва. Са­ми по­ду­май­те. Кто-то при­ни­ма­ет фа­лакс, его ку­са­ют, но он вы­жи­ва­ет. Что по­ду­ма­ет че­ло­век? Он мо­жет да­же не знать ни о ка­ких квис­лин­гах. Кста­ти, они не ме­нее враж­деб­ны, чем нас­то­ящие зом­би, а иног­да да­же бо­лее опас­ны.

- Почему?

- Ну, во-пер­вых, квис­лин­ги не за­мер­за­ют. При уме­рен­ном мо­ро­зе и в теп­лой одеж­де с ни­ми ни­че­го не слу­чит­ся. По­едая лю­дей, они ста­но­вят­ся сильнее. В от­ли­чие от зом­би. Они мо­гут про­дер­жаться дол­гое вре­мя.

- Но их лег­че убить.

- И да, и нет. Квис­лин­гу не на­до стре­лять имен­но в го­ло­ву, мож­но в грудь, в серд­це, ку­да угод­но, прос­то по­па­ди и он ис­те­чет кровью. Но ес­ли его не ос­та­но­вить од­ним выст­ре­лом, он бу­дут ид­ти к те­бе, по­ка не ум­рет.

- Квислинги не чувст­ву­ют бо­ли?