Эволюция роли и места тактики в военном искусстве

МЫСЛЬ

Содержание

Стр.

Эволюция роли и места тактики в военном искусстве....................2

Развитие тактики в войнах и вооруженных

конфликтах XX века..................................................11

Перспективная тактика XXI века......................................25

Принципы боя — теоретический каркас искусства тактики...............33

Основные принципы боя...............................................44

Тактика — искусство управления войсками.............................62

Тактика — искусство наступления.....................................93

Тактика — искусство обороны........................................158

Тактика — искусство встречного боя.................................202

Тактика — искусство передвижения войск.............................216

Тактика — искусство расположения войск на месте....................228

Тактика — искусство всестороннего обеспечения боя................ 237

Все права защищены.

Любая часть данной публикации

не подлежит воспроизведению или передаче

в любой форме и любыми средствами, электронными

или механическими, включая ксерокопирование,

записывающей или любой другой системы хранения

и воспроизведения информации без предварительного

письменного согласия редакции журнала

Победит та армия, которая лучше

постигнет дух современного боя.

А. Свечин

С древнейших времен полководцы стремились найти «эликсиры» победы. Прошли века, было проведено бесчисленное количество военных походов, сражений, пролито море человеческой крови, прежде чем пытливые умы, осмысливая накопленный боевой опыт, анализируя скрытые пружины и рычаги, обусловливающие достижение успеха, нащупали полезные для практической деятельности путеводные нити, выработали рекомендации по подготовке и ведению боя. С течением времени они обогатились, сформировались в довольно стройные теории, которые стали находить отражение в руководящих документах. Но поскольку специфика боевых уставов такова, что в них невозможно подробно показать, как развивались способы тактических действий, иллюстрировать их примера-ми, доказательствами, расчетами, то уже в древности делались попытки создать руководства, некое подобие учебников по тактике. Одним из первых таких пособий стало древнекитайское «семикнижье», в том числе трактат Сунь-Цзы «О военном искусстве» (VI - V в. до н.э.).

За минувшие тысячелетия тактика как искусство боя прошла большой и многосложный путь развития, своего рода историче­ские ступени — военное искусство Древнего Востока (Индии, Китая, Египта, Вавилона), Древней Греции и Древнего Рима, Средневековья, эпохи Возрождения, нового времени. Менялся характер войн (войны домашинного и машинного периодов, две мировые и многочисленные локальные, вооруженные кон­фликты второй половины XX века), а с ним претерпевала из­вестные изменения и тактика. Поистине она олицетворяет со­бой мудрость веков, вобрав в себя богатейший исторический опыт. Военная история — великий учитель. Настоящее прочно стоит на плечах прошлого и столь же решительно устремлено в будущее. Ценность неисчерпаемой сокровищницы военного искусства состоит в том, что оно раздвигает исторически огра­ниченные временем и пространством рамки опыта личности, обогащает познанием опыта предшествующих поколений, оза­ряет мысль мудрыми деяниями полководцев и военных теоретиков прошлого. Великие полководцы всегда с благоговением относились к истории. Наполеон наставлял: «Ведите наступа­тельную войну, как Александр, Ганнибал, Цезарь, Густав Адольф, Тюренн, принц Евгений и Фридрих: читайте и вновь перечитывайте историю их 83 походов и формируйте на них свое мышление; это единственное средство стать великим пол­ководцем и разгадать тайны искусства; ваше сознание, просве­щенное таким путем, отбросит правила, противные началам, которых держались великие люди»¹.

Познание боевого опыта прошлого всегда благотворно. Конечно, военная история не в состоянии дать ответы на на­сущные вопросы дня нынешнего, как не может и открыть за­весу будущего, но исторический опыт в силах вразумить, наста­вить, окрылить, оплодотворить творческую мысль офицера, на­вести его на глубокие раздумья, расширить познания, а это уже само по себе немало. Исторический опыт войн прежде всего учит тому, чего не следует делать, помогает избежать ошибок, находить правильные пути решения боевых задач в современ­ных условиях.

Изучение боевого опыта не должно быть пассивно-созерца­тельным. Извлечь из него правильные уроки можно, лишь рас­сматривая события в тесной взаимосвязи с теми условиями и об­стоятельствами, в которых они происходили. При этом важно проявлять максимальную объективность, учитывать не только положительные, но и отрицательные стороны — ошибки, про­счеты и недостатки в действиях командиров, штабов и войск.

На страницах военной печати в прошлом неоднократно ве­лись дискуссии о том, что такое тактика — наука или искусст­во. Авторы, не считавшие тактику наукой, в качестве основно­го довода приводили такой аргумент: тактика не может дать непреложных, годных на все случаи правил ведения боя, а сле­довательно, не может быть наукой, это искусство, основываю­щееся лишь на одаренности военачальников. Сторонники этой точки зрения ссылались на авторитет К. Клаузевица, ко­торый в книге «О войне» писал: «...представляется абсолютно невозможным снабдить военное искусство подмостками в ви­де положительной научной системы, которая давала бы во всех случаях внешнюю опору военному деятелю»². Отрицание наличия закономерностей в военных явлениях, и в частности в бою, неизбежно влекло за собой и отрицание науки в этой

¹ Стратегия в трудах военных классиков. Т. I. 1924. С. 55.

² Клаузевиц К. О войне. Т. I. М.: Воениздат. 1941. С. 40—41.

области. Но Клаузевиц здесь противоречил сам себе. Именно он явился одним из основоположников «положительной на­учной системы» в теории вооруженной борьбы.

Заметим, что противопоставление науки и искусства, кстати не только в военном деле, но и в других областях человеческой практики, происходит до сих пор, что в принципе неверно. Вся­кая наука имеет свое приложение к жизни, т.е. свое искусство, и, наоборот, всякое искусство имеет свою науку, свою теорию, представляющую собой обобщенный опыт, обобщенную прак­тику. Поэтому на вопрос, что представляет собой тактика — науку или искусство, следует ответить: и то и другое. Тактика, как и стратегия и оперативное искусство, имеет свою научную тео­рию и свое искусство — приложение этой теории к жизни.

В энциклопедических источниках термин «искусство» оп­ределяется как высокая степень умения, мастерства в какой-либо сфере деятельности³. К числу особо сложных, резко от­личающихся по своему содержанию от других видов искусства относится военное. В нем воля человека направлена не против мертвой материи и не против объектов одухотворенных, но пассивных, инертных, а против активно действующего про­тивника. В операции, бою сталкиваются две воли, два реше­ния. Достижение поставленных целей, выполнение боевых за­дач происходит в ожесточенном противоборстве сторон. В си­лу этого военному искусству присуща особая специфика. Ему, как никакому другому виду искусства, противопоказаны схе­матизм, шаблон, догматическое мышление, рутина. В его ос­нове лежат неустанные творческие поиски, смелое новаторст­во, дерзание и риск военачальника. За ошибки и просчеты, допущенные в бою, неизбежна жестокая расплата.

Искусство тактики озарено светом общего исторического движения жизни. В различные периоды оно включало в себя и медленную эволюцию, и быстрые скачки. Познать тактику как искусство можно только через призму диалектических за­конов. В историческом аспекте она предстает как цельная, живая, динамичная система, чутко реагирующая на измене­ние средств вооруженной борьбы и, как всякий живой орга­низм, отзывающаяся всем своим содержанием на технические нововведения, научные открытия, изменение характера бое­вой обстановки, взглядов на войну. Именно в жизни, боевой практике берут свое начало истоки искусства боя.

Методологические аспекты познания глубинных основ так-

' Советский энциклопедический словарь. М.: Сов. энциклопедия, 1980. С. 513.

тики предполагают использование философских категорий: законов, закономерностей и принципов в качестве специфиче­ского инструментария интеллектуальной деятельности, напра­вленной на познание природы боя, раскрытие его характерных черт. Основными диалектическими противоречиями, на осно­ве разрешения которых шло и идет совершенствование спосо­бов тактических действий, являются: извечное противоборство между средствами нападения и средствами зашиты; постоян­ное нарушение равновесия между имеющимися боевыми воз­можностями войск и новыми, возрастающими требованиями боевой действительности; противоречия между целями боя и хроническим недостатком наличных средств, между реально­стью боевой обстановки и недостаточными представлениями о ней, между старыми и новыми способами ведения боя, манев­ром и контрманевром, ударом и контрударом.

В субъективной сфере, каковой является искусство веде­ния войны, идет постоянное противоборство интеллектуаль­ных качеств командиров противодействующих сторон, состя­зание войск в боевом мастерстве, соперничество не только оружия, но и способов его применения, систем боевого упра­вления, взаимодействия и обеспечения.

Роль и место тактики в военном искусстве на протяжении во­енной истории не были постоянными — они определялись значе­нием боя в системе вооруженной борьбы. Известно, что в тече­ние столетий именно бой определял ход и исход войны, решая за­дачи стратегии. В недрах тактики изначально зарождались и формировались принципы подготовки и ведения боевых дей­ствий, которые воспринимались затем стратегией. Это обу­словливалось рядом объективных причин: во-первых, тем, что многие века средства вооруженной борьбы были недостаточно совершенными и все без исключения сосредоточивались в та­ктической сфере; во-вторых, армии были сравнительно мало­численными, а материальная база, питающая войну, слабо развитой. Военные действия в таких условиях выливались обычно в короткое столкновение армий, кульминацией кото­рого являлось генеральное сражение.

Понятие «бой» длительное время было тождественно во­енным действиям. Так, в русской Энциклопедии военных и морских наук, изданной в 1883 году, дается такое определение боя: «Бой — понятие обшее... Бой двух армий, решивший участь войны или отдельной операции... называется гене­ральным сражением или битвой... Бой двух армий менее оп­ределенного характера, чем в предыдущем случае, не решивший ни участи войны, ни даже отдельной операции, но при­ведший к более или менее существенному изменению обста­новки для обеих сторон на театре военных действий... назы­вается сражением... Столкновение самостоятельных частей двух армий — корпусов, дивизий — называется боем»⁴.

С появлением массовых армий и зарождением операций как новой формы вооруженной борьбы появилось новое, вна­чале еще официально не признанное военной теорией проме­жуточное звено между стратегией и тактикой — оперативное искусство. Бой стал выступать уже не в качестве главного средства достижения целей войны, а лишь одной из ее форм — операции. Один частный бой, каким бы важным он ни был, и даже одно крупное сражение, когда стороны располагали не­сколькими армиями, уже не оказывали решающего воздейст­вия на общий ход военных действий. Путь войны, от ее нача­ла и до завершения, стал пролегать через многие и многие ус­пешные и безуспешные наступательные и оборонительные бои и сражения, объединенные в армейские, а затем и фрон­товые (группы армий) операции, а последние — в длительные по времени военные кампании.

Роль боя как основы и главного средства достижения целей операции и войны сохранялась до той поры, пока в распоряжение стратегического и оперативного командования не поступили свои собственные, не входящие в состав общевойсковых соединений и частей силы и средства. Этот процесс начался в ходе Первой мировой войны с появлением авиации и продолжался после нее, но особенно интенсивное развитие получил во Вторую мировую войну. Помимо дальней (стратегической) авиации стратегическое (оперативное) руководство располагало тогда воздушно-десантными войсками, войсками ПВО, мощными высокоподвижными танковыми и механизированными объе­динениями, артиллерийскими соединениями РВГК. Эти силы и средства использовались в операциях не только для усиле­ния оперативных и тактических группировок, но и для реше­ния некоторых самостоятельных задач.

Однако и в этих условиях решающее слово в достижении оперативных и стратегических результатов все еще оставалось за тактикой. Тактические действия продолжали занимать главное место в системе операций. Обусловливалось это тем, что непосредственный разгром противника мог достигаться только боем да и большинство сил и средств вооруженной

⁴ Энциклопедия военных и морских наук. Т. 1. СПб., 1883. С. 452—453.

борьбы продолжало оставаться в тактическом звене. Что же касается стратегического и оперативного командования, то оно целенаправленно распоряжалось тактическими силами и средствами, создавало благоприятные условия для их исполь­зования. Подготавливая и осуществляя операцию, оно опре­деляло соединениям и частям цели и задачи, организовывало взаимодействие между ними, а также боевое и материально-техническое обеспечение, координировало боевые действия.

Но уже в то время в рамках оперативного искусства и стра­тегии появились специфические принципы, присущие только этим инстанциям, например, такой, как достижение глубокого одновременного поражения противника. Правда, в годы Второй мировой войны полной реализации на практике этот принцип не получил. Дело в том, что главную задачу в подавлении про­тивника решала артиллерия, находившаяся в основном в так­тическом звене и имевшая ограниченные возможности по дальности. Доля участия в разгроме противника оперативных и стратегических средств хотя и значительно повысилась, но не стала решающей. Цели операции достигались в конечном счете совместными действиями соединений и частей на поле боя, а за его границами — нанесением ударов с воздуха на раз­личную глубину силами авиации, вводом в сражение подвиж­ных групп фронтов и армий как в тактической, так и в опера­тивной зоне обороны противника, а также высадкой в его тыл воздушных и морских десантов. Общий успех в таких опера­циях становился результатом усилий как тактических, так и оперативных и стратегических средств, но удельный вес пос­ледних в войне из-за их недостаточно высокой боевой эффек­тивности оставался сравнительно невысоким. Разгром основ­ных сил противника осуществлялся главным образом на поле боя, в тактической зоне. Бой по-прежнему занимал в войне центральное место — без него не мыслились ни одно сраже­ние, ни одна операция.

Кардинальное влияние на развитие тактики оказал опыт двух мировых и последующих локальных войн и вооруженных конфликтов. Тактика стала рассматриваться как одна из со­ставных частей военного искусства (рис. 1).

«Расстановка сил» в военном искусстве стала качественно иной с появлением ядерного оружия. Под его влиянием нача­ли складываться новые взаимосвязи между стратегией, опера­тивным искусством и тактикой. Оперативное искусство стало самостоятельной составной частью военного искусства, а перед военной теорией встала необходимость выявления новой взаимо-