2013-12-31
681
Если виновным в ее смерти был Энцио Бассалино, тогда Даки должен отомстить именно ему.
Они вернулись из «Ле клаб» только в три ночи.
– Пойдем ко мне в отель или к тебе? – спросил Ник. Они оба были слегка пьяны.
– Ко мне. – В машине они обнимались и целовались, как будто первый раз в жизни.
– Я хочу тебя до умопомрачения, моя дорогая, – сказал он и в подтверждение прижал ее руку к ширинке своих брюк.
Все это ее забавляло, и в определенной мере она чувствовала себя виноватой. Но чувство вины прошло, когда он сорвал черное, стоимостью шестьсот долларов платье и, не сдерживаясь, на полу, со страстью овладел ею.
Потом они перешли в спальню и еще два раза предались любви, пока не уснули.
Как же она могла влюбиться в человека, которого, должна была ненавидеть.
– Не выпить ли нам кофе, принцесса? – Ник голый придвинулся к ней. Его тело было стройным, загорелым. Он обнял ее, притянул к себе, медленно расстегнул ее халат и обнажил тело.
Со вздохом она откинула голову назад, наслаждаясь его поцелуями. Еще никто и никогда не привлекал ее к себе с такой силой. Всегда были какие-то причины, по которым она С кем-нибудь ложилась в постель, убедительные, хорошо обоснованные причины. С Ником все было по-другому. То есть причина, конечно, была, но сейчас она не имела значения.
– Ты прекрасна, – бормотал он, – прекрасна, прекрасна! – Она крепко обняла его.
Скоро должны были появиться утренние газеты, как он будет тогда себя чувствовать?
Бет осталась с детьми Бассалино. Ей было не по себе от того, что она сделала. А если пострадает ребенок Анны Марии?
Утром позвонил Фрэнк. Его голос звучал странно.
– Упакуй свои вещи и исчезни, – сказал он Бет. – И немедленно. Чтобы к моему возвращению тебя там не было.
– Все в порядке? – спросила Бет. – Как ребенок? – На какой-то момент она замолчала, затем голос Фрэнка зазвучал грубо и громко:
– Исчезни из моего дома и не оставляй адреса. Если я тебя когда-нибудь встречу, я тебя убью. – И он бросил трубку.
Бет дрожала. Теперь все позади. Все, что случилось, позади. Она снова свободна и может уйти.
Она подняла трубку, набрала номер справочной и попросила телефон больницы. Она уже знала, что ей скажут, но должна была сама убедиться.
– Я родственница госпожи Бассалино, которую привезли к вам сегодня утром. Что с ней?
– К сожалению, мы не даем справок по телефону.
Бет бросилась в свою комнату, упаковала вещи. Детей она оставила под присмотром служанки.
Покидая дом, она почувствовала облегчение, будто на нее дохнуло прохладным бризом.
На автобусе доехала до больницы. Она боялась, что встретит там Фрэнка, но желание узнать, что случилось, было сильнее.
– Госпожа Бассалино умерла сегодня утром в восемь часов, – услышала она от сестры. Осложнения из-за положения ребенка и другие обстоятельства… – Они обменялись еще несколькими фразами.
– Вы ее подруга? Я думаю, что доктор Роджерс захочет поговорить с вами.
– А как ребенок?
– Все возможное было сделано, но, к сожалению…
Бет развернулась на каблуках и бросилась бежать.
Сестра последовала за ней.
– Подождите же, может быть, вы нам поможете…
Бет продолжала бежать. Она остановилась только на Центральном вокзале.
Перед тем, как сесть в поезд, она позвонила Кэсс.
– Слушай, случилось то, чего все хотели, – сказала она с горечью в голосе. – Но как это поможет Маргарет? Это ее не вернет.
Они были в объятиях друг друга. Движения их были гармоничными.
– Ты становишься все лучше, – смеялась Рио, – может быть, я действительно ошиблась.
Анжело чувствовал, что напряжение с него спало. Он полностью себя контролировал. Наступил вечер, и любовная игра, которой они были заняты с середины дня, продолжалась.
– Я думаю, что теперь можно на время прерваться и перекусить, – предложила Рио. – У меня есть приятель, он принесет нам что-нибудь вкусное.
Она набрала номер телефона. Анжело лежал, откинувшись назад. Он чувствовал себя отлично. Они предавались любви несколько часов подряд, но он все еще был в хорошей форме.
– До скорого, – сказала Рио. – Да не забудь захватить с собой Пичез. Здесь затевается нечто интересное.
Рио скользнула назад в постель.
– Скоро будет чем перекусить, а как насчет аперитива?
Анжело на мгновение подумал, что ему нужно позвонить в казино, где он должен быть сегодня вечером, потом решил послать все к черту, тем более, что там он вновь мог попасть под опеку Шифти Флая. Торчащий под дверью охранник – слишком большая роскошь!
Рио время от времени пользовалась возбуждающими средствами. Она приготовила порцию и дала ему понюхать. Он глубоко втянул в себя запах.
– А ты совсем не так плох, но, господи; твоя борода так щекочет.
Энцио свирепо метался по кабинету врача. Фрэнк сидел в кресле, обхватив голову руками. С уст Энцио срывались проклятья, и было ясно, что адресованы они Фрэнку.
Вошел доктор Роджерс – молодой, усталый человек в очках, с сильными нервными руками.
Энцио дотронулся до его плеча.
– Доктор, мы знаем, что вы сделали все, что смогли, вам не в чем себя упрекнуть.
Доктор сбросил его руку.
– Я себя не упрекаю, – сказал он возмущенно.
Он повернулся к Фрэнку и впился в него взглядом;
– К сожалению, я должен сказать, что бедная женщина была жестоко избита. Это не оставило никаких шансов ребенку, это было…
– Она упала с лестницы, – прервал его Фрэнк. – Она упала!
– Господин Бассалино, внутренние повреждения свидетельствуют о том, что это не было падением с лестницы. Она была избита, и это должно быть засвидетельствовано в заключении о смерти.
Он. с отвращением посмотрел на Фрэнка.
– Несомненно, должно быть проведено расследование.
Энцио подошел к врачу вплотную.
– У вас есть семья? – спросил он.
– Да, – коротко ответил доктор.
– Красивая жена и милые дети?
– Не понимаю, какое это отношение имеет…
– Самое прямое, – прервал его Энцио. – Как мужчина, вы должны отнестись с пониманием к тому, что в семье случаются ссоры, сцены ревности. Разве вы не видите, как страдает мой сын? Вы хотите, чтобы он мучился еще больше?
– Господин Бассалино, я должен выполнить свой долг.
– Конечно, конечно, и я не хочу вам в этом мешать. Я считаю профессию врача прекрасной, но малооплачиваемой, что плохо, даже преступно. Вашей жене наверняка не хватает средств, чтобы быть еще более красивой.
Энцио на секунду умолк.
– Вы понимаете, что я имею в виду? Я старый человек, но мне еще нравятся красивые лица. Будет жаль, если ваша жена поблекнет.
Энцио вынул из кармана пачку банкнот, тщательно перевязанных резинкой.
– Здесь тысяча долларов, возможно, они вам пригодятся.
Доктор Роджерс помедлил, когда Энцио протянул ему упаковку.
– Возьмите же, – пробормотал он дружеским тоном. – И сохраните красоту вашей супруги.
Когда принесли газеты. Ник еще спал. Лара их быстро просмотрела. В одной из них в разделе скандальной хроники нашла ожидаемую заметку написанную острой на язык журналисткой, которая и оформила ее соответствующим образом:
«Задаешься вопросом, как это удается полной жизненных сил сорокалетней кинозвезде Эйприл Кроуфорд? Из осведомленных кругов стало известно, что после четырех лет замужества она готовится к еще одной брачной афере с тридцатилетним бизнесменом из Лос-Анджелеса Ником Бассалино. Однако кто-то его об этом предупредил, потому что, когда его видели последний раз, он собирался вылететь в Нью-Йорк в сопровождении очаровательно красивой двадцатишестилетней Лары Крихтон. Согласно последним сообщениям их, кроме всего прочего, видели танцующими, прижавшись друг к другу, в роскошной дискотеке «Ле клаб» в Нью-Йорке».
Под заметкой была помещена сделанная в Акапулько фотография Лары. Она выглядела пленительно. И рядом – фотография утомленной Эйприл, уходившей с одной из кинопремьер.
Да, для Эйприл это был конец. Она этого никогда не забудет. Но что это давало Ларе?
Это была нечестная игра. Она не могла предположить, что дело примет такой оборот и он ей понравится.
Ник был не таким, как все мужчины, которых она знала до него, такой мужественный, такой чувственный. В нем было все естественно и без фальши.
Она вернулась в комнату с газетой и бросила ему.
– Не думаю, что это тебе понравится, – сказала она упавшим голосом.
Рио приготовила фантастический коктейль. Ром, жженый сахар, яйца, сливки, бенедиктин – все смешано в ликере и тщательно взбито. Когда позвонили в дверь, она велела Анжело оставаться в постели и пошла сама открывать.
В туфлях на высоких каблуках, которые ей так нравились, голая, она направилась к входной двери.
Под влиянием принятых возбуждающих средств, обильного секса, напитков он чувствовал себя приятно переутомленным. Теперь она не будет больше над ним насмехаться. Наконец он показал ей все, на что был способен.
Он закрыл глаза. Возникло странное ощущение, будто он парил в воздухе. Оно отличалось от того состояния, которое бывало под влиянием алкоголя. Ощущение было таким, будто душа покидает тело, расплывается по углам комнаты, чтобы оттуда наблюдать за ним. Смешно, действительно смешно. Он не смог сдержать смеха, но смеялся не ртом, а, казалось, всем телом. При этой мысли его охватил новый приступ смеха, и чем дольше это длилось, тем более странными становились его ощущения.
Ему казалось, что комнату заполнила толпа людей. Дружеские, смеющиеся лица, которые радовались вместе с ним.
Они сбросили с себя одежду и как бы парили по комнате. У него не было сил подняться, но на душе было хорошо. Он веселился действительно от души.
– Эй, сладкий, – лицо Рио приблизилось к нему вплотную. – Ты помнишь Хернандо и Пичез? Они оба хотят тебя навестить. – «Навестить-ить-ить», – разносилось эхом по комнате.
Он качал головой, и ему казалось, что она отделилась от тела и кружила по комнате.
Хернандо крепко сжал его член, поласкал его, затем взял в рот. Анжело застонал от удовлетворения. Ему казалось, что его пенис стал больше, чем все тело, которое становилось ничтожным по сравнению с ним.
Затем в игру включился Пичез. У него было узкое славянского типа лицо, густые, золотистого цвета волосы. Он проявил себя как очень чувственная натура. Смех Рио разносился по комнате.
Она перевернула его, и Хернандо лег на него сверху. Анжело понял, что это был мужчина, но ему было совершенно безразлично. Это было прекрасно. Он почувствовал себя на седьмом небе, и разрядка была как взрыв, с которым мог конкурировать разве что взрыв атомной бомбы. Пенис – гигантское грибовидное облако. И он сразу уснул мертвым сном.
Ник нетерпеливо разговаривал по телефону из спальной комнаты Лары со служанкой Эйприл Кроуфорд.
– Прекрати это, Хэтти, я же знаю, что она дома. Скажи ей еще раз, что мне непременно нужно с ней поговорить, это очень важно.
– Господин Бассалино, – сказала Хэтти почти шепотом. – Это не имеет смысла, она заперлась в своей комнате и ни с кем не хочет разговаривать.
– Ты ей сказала, что это я?
– Как раз с вами она и не хочет разговаривать.
– Будь все проклято! Хэтти, ты же меня знаешь Я попытаюсь еще сегодня вылететь к вам. Сколько же бутылок она высосала до того, как заперлась в комнате?
– Господин Бассалино! Я просто в шоке. Я работаю у Эйприл девятнадцать лет, но никогда не предполагала, что Эйприл может так пить.
– Смотри за ней, Хэтти. Поговори с ней, убеди ее в том, что в газетах напечатана чушь, неправда. Сегодня вечером, по-видимому, я буду у вас.
Лара прослушала в соседней комнате весь этот разговор и сияя вошла в спальню.
– Итак! – сказала она, натянуто улыбаясь. – Было это или не было?
– Что? – спросил Ник.
– Назад в объятия бедной мамочки? Я думаю, что она простит тебе плохое поведение.
Ник печально покачал головой:
– Лара, Лара, ты меня просто удивляешь. – «Это я его удивляю! – зло подумала Лара. – О господи, я вела себя как наивная дурочка, ослепленная одной любовной ночью. Я все серьезно взвесила, поверила, что он останется здесь, но он, оказывается, думал только о том, чтобы скорее вернуться к Эйприл».
– Когда ты вылетаешь? – холодно спросила она.
– Я не знаю точно. Я должен сначала позвонить отцу.
– О, понимаю, тебе можно уйти только после того, как разрешит папа. А если папа разрешит тебе остаться еще на одну ночь. Ну и что? Мы тогда повторим то, что было? В конце концов, мы вместе, и было бы глупо не использовать это.
– Послушай, не говори, пожалуйста, как б… Это тебе не идет. Ты ведь знала, что тебя ждет. Ты знала, что я останусь с Эйприл. Я люблю Эйприл Кроуфорд и женюсь на ней.
– Оскорбления можешь оставить при себе, – чувствуя, что сейчас заплачет, сказала Лара. – Одевайся и убирайся отсюда.
Ник пожал плечами.
– Если для тебя это что-то значит, то знай – последнюю ночь я никогда не забуду.
– Да, для меня это много значило, но теперь абсолютно ничто.
Он попытался взять ее за руки, но она оттолкнула его.
– Ты вернешься в Лос-Анджелес?
– С тобой? – с сарказмом спросила Лара.
– Ты знаешь, о чем я говорю.
– Нет.
– Когда я смогу тебя снова увидеть?
Лара улыбнулась.
– Господи! Ты действительно мне осточертел. Только что ты говорил, как ты любишь Эйприл и что ты хочешь на ней жениться, и тут же спрашиваешь, когда можно увидеть меня. В таком случае ты меня никогда больше не увидишь.
Он покачал головой.
– Не рассчитывай на это.
Голли с Сегалом зашли в больницу, чтобы забрать Фрэнка домой.
– Не спускайте с него глаз, – приказал Энцио. – Будьте постоянно с ним.
Энцио все подготовил для похорон и обо всем договорился с родными Анны Марии, которые до сих пор жили в Сицилии. Ее мать и сестра хотели быть на похоронах и через день должны прилететь в Нью-Йорк.
Энцио все еще не мог понять, что же произошло с Фрэнком, именно с Фрэнком. Избить беременную жену… Видит Бог, это отвратительно… Но слава Богу, что Энцио вовремя оказался здесь и удалось все уладить. Позорное пятно не ляжет на репутацию семейства Бассалино. Никогда и ни при каких обстоятельствах он не ожидал от своего старшего и, как он до сих пор считал, самого надежного сына ничего подобного.
Конечно, это не пройдет безнаказанно. За такой грех Бог его накажет. Иногда Энцио верил во всемогущество Бога.
Да, это было ужасное утро! Ко всему прочему поступили сообщения о взрывах в «Мэннисе» и «Барбареллисе».
Это дело рук черных ублюдков. Они ответят за это, против них надо применять только силу. Но как это сделать в отношении кучки сумасшедших, которые взрывают рестораны среди белого дня? Энцио понимал, что ответный удар необходим, иначе на карту будет поставлена репутация его предприятия. Кто же будет платить деньги за безопасность, которая ему не гарантируется?
Все утро он пытался дозвониться до Анжело в Лондон. Где только болтается этот глупый мальчишка? Одно огорчение следует за другим. Как хотелось бы, чтобы в его возрасте их не было вовсе. Анжело не появился и в казино, исчез из-под опеки своего телохранителя.
Энцио разразился проклятиями, когда на очередную попытку дозвониться до Анжело ему ответили, что по этому номеру никто не отвечает. Он знал, что сделает, когда доберется до него. Он заставит его прилететь на похороны Анны Марии и оставит здесь. Хватит веселых ночей в Лондоне.
Возможно, он вновь получит работу у Фрэнка, во всяком случае, он должен быть на глазах у семьи, где его можно держать под контролем.
Ник наконец приехал в отель.
– Где ты так долго был? – накинулся на него Энцио. – Ты должен заехать в госпиталь.
– Я узнал об этом только сейчас. Что случилось?
Энцио с сожалением пожал плечами.
– Несчастный случай. Она упала с лестницы.
– Упала с лестницы? Как это так? Где был Фрэнк? Господи, но это звучит неправдоподобно.
Энцио кивнул.
– Я знаю, знаю, но она ведь была беременна, ноги ослабли. Трагический случай.
– Она была такой славной…
– А ты, дьявол тебя возьми, – вдруг вновь набросился на него Энцио, – где ты болтался всю эту ночь? Ты был мне нужен, но тебя невозможно было найти. – Энцио покачал головой. – Неужели ты не понимаешь, Ник. Сейчас очень опасное время.
– Как только я проснулся, начал тебе звонить в отель, – попытался защищаться Ник. – А потом сразу же помчался сюда.
– Это ты вчера все время куда-то мчался, – сухо отреагировал Энцио. – Слава Богу, что ты хоть отвязался от этой старой голливудской клячи. Все, болтать некогда. Ты идешь к Фрэнку и останешься там.
– Я бы лучше вернулся на побережье, без меня…
– Хватит, заткнись! – заорал Энцио. – Я не понимаю своих детей. Твой брат потерял жену – твою невестку. Ты должен был плакать, а ты тут болтаешь о возвращении домой. Нет, ты пойдешь к брату, останешься там, чтобы утешить его. Останешься в Нью-Йорке, пока не пройдут похороны.
– Когда они состоятся?
– Не лезь ко мне с вопросами! – рявкнул Энцио. – Вон отсюда! – Его сердце бешено билось, конечно, это от перенапряжения и горя.
Даки К. Вильямс, получив известие об удавшихся взрывах, был доволен. Он поздравил Лероя, а затем разыскал Кэсс.
– Я хотел бы сдать квартиру, – сказал он.
Квартира, в которой они жили с Маргарет, принадлежала ей. После ее смерти Даки решил там остаться, а необходимые бумаги оформляла Кэсс. Теперь ему нужно было забыть о прошлом. Он был уже давно готов к переезду, но сначала надо отомстить убийцам Маргарет.
Кэсс рассказала ему об Анне Марии Бассалино и о возвращении Бет в коммуну.
Он пожал плечами.
– Я вам сразу сказал, что она не должна была в этом участвовать.
Кэсс была с этим согласна.
– Убери и остальных, – нажимал на нее Даки. – Теперь я берусь за дело и сделаю все по-своему. Я не хочу, чтобы вы мне мешали.
Даки позвонил своему менеджеру.
– Организуй очередное представление, старик, через неделю предстоит новая работа.
Затем был звонок Лерою.
– Сделай теперь все очень быстро. Сначала Фрэнк на похоронах, потом его дом. Я не хочу больше бездействовать. План твой – как договорились. Деньги тебя ждут.
Анжело стоило большого труда приподнять веки, но в конце концов ему это удалось. Он тер свои заплывшие, воспаленные глаза, лежа в постели Рио. Шторы были закрыты, и он не мог понять, день это или ночь. Все тело болело, и он испытывал незнакомое до этого чувство.
– Господи, – медленно и с большим трудом сел. – Что же это, черт возьми, со мной вчера было? – Он четко помнил, как добрался до квартиры Рио. Помнил, как она его встречала и с чего началось: возбуждающие средства, напитки – больше он ничего вспомнить не мог. Как долго все это продолжалось? Дальше какая-то пустота. Конечно, все дело в напитках – густые, как крем, фантастические напитки. Рио макала в них палец и угощала его ими.
– Но где же Рио?
Не чувствуя тела, он все-таки заставил себя подняться. Память постепенно возвращалась к нему. Он побрел в туалет, там на зеркале были наклеены фотографии, на которых было изображено все, что с ним произошло. И чтобы он совсем не сомневался, Рио на зеркале написала губной помадой: «Ну и продолжай в том же духе! Я уже давно подозревала, что ты педераст!»
Он стал внимательно разглядывать фотографии, на которых он был с брюнетом и прекрасной блондинкой, он она не могла быть девушкой, поскольку грудей у нее не было, но зато был пенис.
Анжело всегда испытывал отвращение, когда сталкивался с такими типами. В нем все восставало, когда к нему прикасался мужчина, даже если это был просто дружеский хлопок по плечу. Он со страхом избегал обществ гомосексуалистов. Только этого еще не хватало. На фотографиях он смеялся, и было видно, что он получал огромное удовлетворение.
– Боже мой, а что, если эти фотографии увидит отец?
Он лихорадочно сорвал их с зеркала, разорвал в клочья и спустил в унитаз.
Теперь, избавившись от этих улик, он облегченно вздохнул и почувствовал себя лучше.
И чего он так испугался? Он не был педерастом, и почти половина женского населения Лондона могла бы это подтвердить. Во всем виновата одна только Рио. И где она, черт возьми!
Он осмотрел всю квартиру и убедился, что в ней никого нет. Никакого сомнения, что она все это подстроила. Но за это ей придется раскаяться. Он придумает, как ей отомстить. На сей раз они поменяются ролями.
Ник ушел. Лара нервничала. Все начиналось так, как она запланировала, и вдруг такой неожиданный оборот.
А что, если Эйприл все-таки примет его назад? Это маловероятно, но вдруг? Ведь она наконец встретила человека, который пробудил ее чувства, не зависевшие ни от его денег, ни от его положения.
Это чудесно, что она впервые за последние годы получила удовлетворение в сексе. Чудесно, что она впервые по-настоящему влюбилась. В этом не было уже никакого сомнения. Лара решила: что бы ни случилось, она будет ко всему готова. Но продолжать игру она больше не хочет и встречаться с Ником тоже не будет. Она позвонит Кэсс и скажет ей об этом, потом она позвонит принцу Альфа в Рим или где он там. Пусть он заберет ее отсюда.
Ник поехал к Фрэнку. Дети то затихали, то начинали плакать и звать маму.
– Где гувернантка? – спросил Ник.
– Ее здесь больше нет, – пробормотал Фрэнк.
Опустившийся, с красными глазами, он пил чистое виски, еле держась в кресле.
– Мне безумно жаль, Фрэнк, – начал Ник. Фрэнк никогда не был по-настоящему близок ему. В детстве Фрэнк часто избивал его до синяков. Он был старше и сильнее и всегда делал все лучше его.
Ник вошел в комнату, где сидели Голли и Сегал перед телевизором. Этот дом угнетал его. Он был старым и запущенным, как и двадцать, и тридцать лет назад.
Ник с тоской вспомнил свой большой, уютный, современный дом в Лос-Анджелесе.
И дом Эйприл был красивым, просторным, с озером в саду и с закрытым бассейном. Нью-Йорк вызывал у него отвращение – грязные улицы и сумасшедшие люди. Все бледнолицые и постоянно куда-то спешат.
Он поднялся на второй этаж и попытался связаться с Эйприл, но трубку снова взяла Хэтти. Он сообщил, что его возвращение задерживается, и рассказал ей о случившемся.
– Очень важно, чтобы ты ей все объяснила, – попытался убедить он девушку.
«Господи, Эйприл думает, что я торчу здесь из-за Лары».
Он вспомнил о Ларе и должен был признаться себе, что она очень мила. Она была просто восхитительна. Но красивых девушек в Лос-Анджелесе более чем достаточно, а вот Эйприл Кроуфорд была оригинальной, настоящей звездой. Ник был уверен, что она простит его. Он объяснил бы ей, что в этой сплетне не было ни слова правды, это было чистой случайностью, что они летели в одном с Ларой самолете, Лучше, чем кто-либо другой, Эйприл знает, чего можно ожидать от скандальной прессы. Кто верит в подобную глупость?
Да, Ник был уверен, что все будет в порядке.
Интересно, что сейчас делает Лара? Бросит ли она трубку, если он ей позвонит? Не стоит. Лучше, если он о ней забудет.
Он ее обожествлял и наконец добился ее. И покончим с этой историей. Бог мой, какая же скука – торчать в доме Фрэнка!
– Сегал, – позвал Ник, – не сыграть ли нам в карты? А есть ли вообще карты в этом мавзолее?
Мери Энн Аугуст проснулась в Лос-Анджелесе. Она не могла вспомнить, как она там оказалась. После того, как Алио Маркузи облизал ее со всех сторон, у нее вдруг появилась женщина по имели Клэйра. Она еще вспомнила, что испугалась и сказала, что Энцио разозлится, если узнает об этом. Клэйра рассмеялась.
– Золотко мое, не беспокойся. Энцио все знает, он хочет, чтобы ты совершила со мной небольшое путешествие. – После этого Клэйра воткнула ей в руку иглу. Это она сделала очень ловко и профессионально. Потом они оделись и вышли из отеля, Потом были автобан… самолет… опять машины и, наконец, дом, комната и глубокий сон. Она только что проснулась. Это была скромная спальня с обоями оливкового цвета. Окна были закрыты ставнями. И дверь, и ставни заперты. Она глянула на себя в зеркало. Волосы растрепались и печально висели сзади, косметика расплылась по лицу.
Этот вид ужаснул Мери Энн. Она поискала сумочку и нашла ее на полу. Достала косметику, подкрасилась и привела в порядок прическу,
– Черт возьми, где же я нахожусь и что все это значит? – с тревогой спрашивала себя девушка.
В течение шести месяцев, которые она провела с Энцио, Мери Энн кое-что приобрела: украшения, одежду, норковую шубу и, чем она особенно гордилась, манто из шиншиллы. Эти вещи давали ей возможность выжить в том случае, если Энцио ее бросит. Она могла бы с ним обеспечить свое будущее, я ей не пришлось бы, как раньше, голой танцевать на сцене, чтобы заработать на жизнь.
Женщина, которая называла себя Клэйра, вошла в комнату. Ей было под сорок, стройная, несколько мужеподобная.
– Я ничего не понимаю, – произнесла Мэри Энн. – Где же Энцио? Это он захотел, чтобы я была здесь?
Клэйра ухмыльнулась.
– Он решил, что перемены и Калифорния пойдут тебе на пользу. Он знает, что у меня здесь много друзей, и считает, что тебе было бы неплохо кое с кем из них познакомиться.
– Почему он сам мне не сказал об этом?
Клэйра положила руку на плечо Мэри Энн.
– Энцио сказал мне, что одно из твоих лучших качеств – это то, что ты не задаешь много вопросов. Ты очень красива, но прическу надо изменить.
– Но Энцио нравилась моя прическа.
– Энцио здесь больше не появится.
– А что с моими вещами, украшениями, мехами, платьями?
– Не беспокойся. Энцио тебе все вышлет. Будь хорошей, не доставляй мне лишних забот, и тогда все будет прекрасно.
Несмотря на свою глупость, Мери Энн стала догадываться, что с ней сыграли злую шутку.
Шифти Флай доставил Анжело на борт огромного «Юмбо-Джет», вылетавшего в Ныо-Порк.
– Не думай, что это была легкая работа, – пробурчал он.
– Послушай, старик, – ответил Анжело, – не злясь, это твоя работа, только ты делаешь ее не очень хорошо.
Шифти Флай зло посмотрел на него. Он получил приличную взбучку от Эдди Феррантино за то, что Анжело ускользнул от него.
– Можешь здесь больше из-за меня не торчать. Я не удеру, – пробормотал Анжело. Он откинулся на спинку сиденья и закрыл глаза. Когда он их снова открыл, охранника уже не было.
Весь день складывался из сплошных неприятностей. Со всех сторон его ругали. Энцио из Нью-Йорка, Эдди Феррантино в Лондоне. Что плохого он в конце концов сделал?
Ему двадцать один год, он переспал с женщиной и никому не сказал, где будет находиться! Подумаешь какое преступление!
– Вам принести чего-нибудь выпить? – спросила стюардесса. Она была красива; если бы все было, как прежде, он сразу же прикинул бы, как с ней переспать, но сейчас голова его была забита совсем другим.
– Только колу, – сказал он. Оба кресла рядом с ним были свободны, можно расслабиться и подремать.
Телефонный разговор с отцом был неприятным. Да и внешним видом его он опять будет недоволен. Анжело не успел постричься и был похож на рок-звезду.
Ему хотелось бы сказать Энцио, что испытывает к нему добрые чувства, но в то же время он понимал, что не сможет этого сделать, хотя и не знает почему.
Огромный «Юмбо-Джет» медленно вырулил на стартовую полосу, и мысли Анжело вернулись к Рио. Она была исчадием ада, тип женщины, который не нравился Энцио, но Анжело ее боготворил. Она была независима и делала все, что хотела, хотя у нее были явно садистские наклонности. Его злило, что в напитки она подмешивала какое-то зелье, и он не знал, что это было. Звонила ли она ему?
Его внезапный отъезд в Нью-Йорк ее удивит. Может быть, она подумает, что он сбежал? Но от чего, собственно, ему сбегать? Для этого не было никаких причин.
Какой-то парень его употребил – такое уж большое дело. Ну и что с того! Большинство мужчин по меньшей мере раз в жизни прошли через это. Но когда он об этом думал, у него пробегали мурашки по телу и возникало странное ощущение в желудке. Неконтролируемое возбуждение пронизывало его тело, и он знал, хотя и не хотел себе в этом признаться, что ему будет приятно попробовать еще раз.
Лара поехала в аэропорт, чтобы встретить принца Альфа Массерини.
Она позвонила в Штадт, где он в это время был на соревнованиях по бадминтону, и попросила приехать и помочь ей.
Чтобы убить время, решила встретить его в аэропорту. По дороге в аэропорт она мечтала, как вернется в тот мир, который хорошо знала. В последнее время она слишком много думала, это плохо отражалось на ее внешности, появлялись морщинки на лице, сон становился неспокойным, ее охватывало чувство вины за то, например, что она тратила тысячи долларов на свои наряды, тогда как другие в это время голодали. Принц Альфа должен ей помочь вернуться к прежней спокойной жизни, именно он подходил для этого лучше других.
В аэропорту она нос к носу столкнулась с Ником. Какое-то время они недоуменно смотрели друг на друга, но Лара заставила себя улыбнуться и протянула руку.
– Ты возвращаешься в Лос-Анджелес? – вежливо спросила она.
– Нет, – покачал головой Ник. – Мой брат возвращается из Лондона. Я его встречаю. А ты?
– Мой друг прилетает из Европы. Я встречаю ее. – Она не поняла, почему вдруг сказала ее, почему она сразу не сказала «Я встречаю своего жениха принца Альфа Массерини, римского принца, а не какого-то жалкого типа – помесь янки с итальяшкой».
