Принципы автономии воли и свободы договора

 

Когда автономия воли направлена на заключение договора, то на практике полностью соблюдается принцип стабильности обязательств. Нельзя не согласиться, что лица, которые могли своей согласованной волей создать договор, должны также иметь возможность столь же свободно, согласовав свои воли, такой договор и расторгнуть. Данное положение нашло закрепление в п. 1 ст. 450 ГК РФ, в соответствии с которым изменение и расторжение договора возможны по соглашению сторон, если иное не предусмотрено Гражданским Кодексом, другими законами или договором. Соглашение сторон есть самый бесконфликтный и самый желательный способ прекращения или изменения договорных отношений, поскольку при нем стороны имеют возможность удовлетворить обоюдное желание к изменению или прекращению договорных отношений. Такой способ реализации автономии воли отнюдь не нарушает принцип стабильности обязательств, поскольку данный принцип направлен как раз на предотвращение случаев, когда в изменении или расторжении договора заинтересована одна сторона, а противоположная сторона желает сохранить договорные отношения неизменными. Как справедливо отмечает С.А. Соменков: "Подобное расторжение, как правило, серьезно задевает имущественные интересы контрагента. Свобода одного кончается там, где начинается свобода другого. Теоретически, праву одной стороны расторгнуть договор противостоит право другой стороны на сохранение существующих между ними отношений"*(408).

Совершенно иным представляется механизм реализации автономии воли при одностороннем отказе от исполнения договора.

Принцип нерасторжимости договора в форме недопустимости одностороннего отказа от исполнения выражен в ст. 310 ГК, которая рассчитана на все обязательства как таковые независимо от того, возникли ли они из договора или иного, недоговорного основания*(409).

Поскольку односторонний отказ от исполнения договора представляет собой одностороннюю сделку, воля противоположной стороны договора при ее совершении не учитывается. Сторона, заинтересованная в изменении или расторжении договора, действуя "своей волей и в своем интересе", на основании п. 2 ст. 1 ГК РФ односторонним волеизъявлением в виде оповещения контрагента договора имеет установленное нормами закона право прекратить или изменить договор, не согласуя свои действия с противоположной стороной договора, без обращения в судебные инстанции. Следует подчеркнуть, что данным действием управомоченная сторона реализует принцип автономии воли. Ее воля становится независимой от воли контрагента договора, так как нормы права содержат разрешительные условия для подобного поведения.

Принятие решения об одностороннем отказе от исполнения договора основывается на субъективном усмотрении, что совершение подобного действия наилучшим образом отражает собственные интересы инициативной стороны изменения или прекращения договорных отношений, в их осознании и реализации свободные от влияния контрагента договора. В данном случае речь идет о психическом отражении собственных интересов с последующей его трансформацией в конкретную форму поведения. Таким образом, волевой процесс реализации автономии воли отражает психологические аспекты поведения управомоченной стороны одностороннего отказа от исполнения договора и является субъективным основанием автономии воли.

Следует учитывать, что волевые аспекты принятия решения об использовании одностороннего отказа от исполнения договора имеют объективные пределы в рамках установленных законом запретов и ограничений. Закон, таким образом, устанавливает пределы осуществления данного права для управомоченной стороны договора, которые существуют в виде объективных факторов, системы запретов и ограничений и должны учитываться субъектом правоотношений, несмотря на его личное психическое отношение к ним в силу того, что существуют публичные интересы, игнорирование которых в волевом процессе принятия решений неизбежно приведет к их юридической противоправности, т.е. гражданскому правонарушению.

Все разрешительные нормы права в совокупности составляют объективную основу автономии воли субъекта правоотношений в виде правомочий стороны, заинтересованной в прекращении или изменении договорных отношений, входящих в содержание субъективного права, а также в юридических возможностях, определяющих меру ее возможного поведения. Юридическая возможность конкретного поведения определяется совокупностью правовых норм, регулирующих возможность применения одностороннего отказа от исполнения договора, которые устанавливают принципы и порядок его регулирования, и основаны на общем запрете.

Объективное основание автономии воли при практической реализации одностороннего отказа от исполнения договора определяется объемом и содержанием объективных правовых средств, достаточно точно и полно определенных нормами гражданского законодательства. В своей совокупности объективные факторы автономии воли стороны, управомоченной в одностороннем отказе от исполнения договора, институализированные в виде правовых норм, содержащих комплекс дозволений, запретов и обязываний, образуют правовой режим регулирования правоотношений данного подинститута договорного права.

Следует еще раз подчеркнуть, что реализация управомоченной стороной субъективного права на односторонний отказ от исполнения договора представляет собой одну из форм реализации принципа автономии воли. В связи этим весьма интересно оценить соотношение одностороннего отказа от исполнения договора как примера реализации автономии воли с другим способом реализации данного принципа - свободой договора.

Прежде всего следует отметить, что принцип свободы договора представляет собой не просто принцип гражданского права, а норму-принцип, которая отличается от других норм следующими признаками:

1) они являются нормами более общего, универсального характера, действие которых должно быть равным по отношению ко всем субъектам на всей территории Российской Федерации;

2) они обладают юридической силой и из них вытекают общие права и обязанности субъектов;

3) их обязательность (в силу нормативности) диктует необходимость соблюдения принципов законодателем, что исключает произвольные "повороты" развития гражданского законодательства*(410).

Таким образом, предлагаемое сравнение представляет собой сравнение двух норм права, опирающихся на общеправовой принцип свободы воли.

Первое, что обращает на себя внимание, - это направленность действия данных норм. Юридической целью реализации одностороннего отказа от исполнения договора является изменение и прекращение договорных отношений. По определению, данному в п. 3 ст. 450 ГК РФ, "в случае одностороннего отказа от исполнения договора полностью или частично, когда такой отказ допускается законом или соглашением сторон, договор считается соответственно расторгнутым или измененным". Пункт 1 ст. 420 ГК РФ, напротив, устанавливает, что граждане и юридические лица свободны в заключении договора. Как было указано, стороны могут быть свободны в определении условий изменении или расторжения договора только при условии согласования воль. Договор может быть изменен или расторгнут путем соглашения сторон договора (п. 1 ст. 450 ГК РФ). В этом заключается свобода изменения и расторжения договора. Однако в одностороннем порядке, да еще и без обращения в судебные инстанции, согласно принципу свободы договора договор не может быть ни изменен, ни расторгнут, что подтверждается нормой ст. 310 ГК РФ, согласно которой односторонний отказ от исполнения обязательства и одностороннее изменение его условий не допускаются, за исключением случаев, предусмотренных законом. Другими словами, свобода договора реализуется только при условии наличия согласованных воль двух или нескольких сторон. Согласование воль есть непременное условие реализации свободы договора, независимо от того, направлены эти воли на формирование договорных отношений или на их изменение или прекращение.

Отсутствие необходимости согласования воли управомоченной стороны с пассивной стороной одностороннего отказа от исполнения договора есть второй отличительный признак реализации автономии воли путем применения свободы договора от одностороннего отказа от исполнения договора.

В связи с тем, что согласование воль предполагает наличие, как минимум, двух сторон, свобода договора лежит в основе двух- или многосторонних сделок, что нашло отражение в названии данной нормы, поскольку в соответствии с п. 1 ст. 420 ГК РФ договором признается соглашение двух или нескольких лиц об установлении, изменении или прекращении гражданских прав и обязанностей. Название же одностороннего отказа от исполнения договора еще раз напоминает о главном его отличии от свободы договора - одностороннем характере данной сделки, в которой воля реализуется одной из сторон договора самостоятельно, без согласования с контрагентом, по своей инициативе и в своем интересе.

И наконец самым существенным различием между исследуемыми средствами реализации автономии воли является способ правового регулирования данных правовых норм. Следует заметить, что метод правового регулирования отрасли права и ее принципы являются разнопорядковыми явлениями: метод первичен по отношению к принципам, хотя в литературе высказывалась противоположная точка зрения*(411). Метод гражданско-правового регулирования, и в особенности автономия воли как его элемент, является основой диспозитивности и необходимой предпосылкой принципа свободы договора*(412).

Принцип свободы договора определяет приоритет диспозитивного регулирования, но ни в коем случае не исключает детального регулирования договорных отношений. Исходя из опыта экономически развитых стран С.А. Хохлов отмечал, что и в условиях свободы договора такое регулирование определяется общими потребностями современного рынка*(413). Данный тип регулирования присущ гражданскому праву, поэтому ведущее значение в нем имеют нормы, управомочивающие субъектов на инициативные правовые действия, связанные с их интересами*(414).

Односторонний отказ от исполнения договора, напротив, являясь исключением из правила, установленного ст. 310 ГК РФ, основывается на нормах права, разрешающих его применение, т.е. подлежит регулированию путем применения разрешительного порядка*(415), подчиняясь правилу "запрещено все, кроме прямо дозволенного". Данный метод правового регулирования необходимо вытекает из особенностей одностороннего неюрисдикционного характера применения одностороннего отказа от исполнения договора, предупреждая возможное злоупотребление правом в одностороннем порядке изменить или расторгнуть договор без согласования с контрагентом.

Таким образом, односторонний отказ от исполнения договора как подинститут договорного права базируется на основных принципах гражданского и договорного права. Однако, являясь исключением из общего правила, которое устанавливает невозможность одностороннего отказа от исполнения договора, данный способ изменения и прекращения договорных обязательств также является исключением из принципа стабильности обязательств, предоставляя возможность управомоченной стороне договора изменять или расторгать договор в одностороннем внесудебном порядке без согласования с контрагентом.

Поскольку в основе запрета одностороннего отказа от исполнения обязательств (ст. 310 ГК РФ) лежит принцип стабильности обязательств, вполне естественно, что односторонний отказ от исполнения договора как исключение из этого общего запрета должен также представлять собой исключение и из этого принципа. Поэтому данный способ расторжения и изменения договора не подчиняется принципу стабильности обязательств, так же как он и не подчиняется всем другим принципам исполнения обязательств, поскольку он направлен не на исполнение обязательства, а на его изменение или прекращение. В связи с этим принцип надлежащего исполнения, принцип реального исполнения, принцип сотрудничества между сторонами договора, а так же принцип экономичности*(416) не являются руководящими для одностороннего отказа от исполнения договора.

Главным условием реализации свободы договора является согласование воль договаривающихся сторон. Необходимость введения условия о согласовании воль как существенного условия свободы договора подтверждается тем, что отсутствие такого согласования исключает применение данного принципа гражданского права, ярким примером чего служит невозможность применения свободы договора к одностороннему отказу от исполнения договора.

В связи с тем, что односторонний отказ от исполнения договора является односторонней сделкой и исключает возможность согласования воль, применение к нему принципа свободы договора становится неосуществимым, несмотря на то, что сам по себе данный способ изменения или прекращения договорных отношений является ярким примером реализации автономии воли.

 

Глава 4. Природа, содержание и сущность одностороннего отказа
от исполнения договора

 

4.1. Право на односторонний отказ от исполнения договора
как субъективное гражданское право

 

4.1.1. Субъекты права на односторонний отказ
от исполнения договора

 

Правовой статус сторон договора является существенным элементом, влияющим на механизм правового регулирования одностороннего отказа от исполнения договора. По мнению А.В. Мицкевича, "каждый субъект права в силу самого действия закона или, как часто говорят, "непосредственно из закона", т.е. независимо от участия в тех или иных правоотношениях, обладает определенным комплексом прав и обязанностей. Все эти права и обязанности составляют содержание правосубъектности или правовой статус данного лица или организации"*(417).

Субъектом одностороннего отказа от исполнения договора могут являться конкретное физическое или юридическое лицо, Российская Федерация, субъект РФ или муниципальное образование, если на этот момент является его стороной. Таким образом, субъектами предмета правового регулирования одностороннего отказа от исполнения договора являются стороны договора. Их правовой статус, кроме правоспособности, определяющей условия действительности основной сделки, включает в себя их права и обязанности по основному обязательству (договору), которое как раз и выступает в виде объекта отношений сторон, также являющегося элементом предмета правового регулирования одностороннего отказа от исполнения договора.

М.И. Брагинский указывает, что "для всех перечисленных субъектов создается в принципе одинаковый режим. В этом находят прямое выражение закрепленные в п. 1 ст. 1 ГК основные начала и среди них такие, как равенство участников отношений, свобода договоров и др. Вместе с тем в силу различных причин законодатель в ряде норм либо ограничивает возможности использования той или иной договорной модели, либо, открывая такую возможность, откровенно устанавливает определенные исключения из общих норм с учетом того, кто именно выступает в роли контрагентов"*(418).

Это особенно ярко демонстрируется на примере расторжения договора банковского счета. В соответствии с п. 1 ст. 859 ГК РФ договор банковского счета расторгается по заявлению клиента в любое время. Физическое лицо не имеет никаких ограничений и не обязано выполнять никакие условия для реализации предоставленной законом возможности прекратить или изменить договорные отношения в одностороннем порядке. Однако банку для того, чтобы отказаться от исполнения договора банковского счета без согласования с клиентом, необходимо, чтобы в течение двух лет на его счетах отсутствовали денежные средства или не производились операции по его счету (п. 1.1 ст. 859 ГК РФ). Кроме того, банк может отказаться от договора, только выполнив условие предварительного уведомления клиента о своем намерении, при этом договор будет считаться расторгнутым по истечении двух месяцев со дня направления банком такого предупреждения, если на счет клиента в течение этого срока не поступили денежные средства.

Отдельные виды односторонних отказов от договора предусматривают специальные гарантии для граждан, которые не распространяются на случаи, когда в роли стороны выступает юридическое лицо. Например, только в отношении граждан закреплено императивной нормой, что сумма вклада или ее часть должны непременно выдаваться по первому требованию вкладчика (п. 2 ст. 837 ГК РФ), только в срочный договор банковского вклада с гражданином недопустимо включать условие о праве банка изменять размер процентов по вкладам (п. 3 ст. 838 ГК). Из всех потребителей энергоснабжения только гражданам, использующим энергию для бытового потребления, предоставляется право расторгать договоры в одностороннем порядке (при условии уведомления энергоснабжающей организации и полного расчета с ней). Соответственно, договор, заключенный с гражданами на использование энергии для потребительских нужд, не может быть расторгнут энергоснабжающей организацией по такому основанию, как неоднократное нарушение сроков оплаты, кроме случаев, установленных законом и иными правовыми актами (п. 1 ст. 546 ГК)*(419) и т.д.

В некоторых видах отказов от исполнения договора стороной договора может выступать государство в виде, например, государственного заказчика. В этих случаях отказы от исполнения договора, активной стороной которых выступает государственный заказчик, обязательно содержат в своем составе позитивные обязывания или даже санкции по отношению к нему как более сильной в экономическом отношении стороны, связанные с возмещением убытков поставщику (ст. 533, 534 ГК РФ).

Односторонний отказ от исполнения договора могут реализовывать другие лица, которые не являются его субъектами, так как не имеют прав и не несут обязанности в конкретном договорном отношении. В ряде случаев в суд с иском о расторжении договора обращался должник в лице конкурсного управляющего*(420). Но в одном случае суд в качестве истца по делу о расторжении договора должника назвал арбитражного управляющего: "...суду следует определить предмет и основания по каждому из требований, заявленных истцом, учитывая, что таковым является арбитражный управляющий, действующий в пределах полномочий и целей такой процедуры банкротства, как внешнее управление..."*(421).

Например, при наблюдении и финансовом оздоровлении расторжение договора осуществляет сам должник в лице его органов управления, поскольку последние продолжают осуществлять свои полномочия. Арбитражный управляющий лишь предоставляет согласие на расторжение договора в случаях, предусмотренных законом. Так, требуется согласие временного управляющего при заключении соглашения о расторжении договора, которым предусмотрено возвращение имущества должника, балансовая стоимость которого составляет более 5% балансовой стоимости активов должника на дату введения наблюдения. Также будет необходимо согласие административного управляющего при заключении соглашения о расторжении договора, исполнение которого повлечет за собой увеличение кредиторской задолженности должника более чем на 5% суммы требований кредиторов, включенных в реестр требований кредиторов на дату введения финансового оздоровления.

Иначе регулируется деятельность арбитражного управляющего при внешнем управлении и конкурсном производстве. С даты введения внешнего управления либо с даты утверждения конкурсного управляющего полномочия руководителя должника и иных органов управления должника, а также собственника имущества должника - унитарного предприятия осуществляет внешний или конкурсный управляющий соответственно. Им предоставлено право заявлять отказ от исполнения договоров должника в порядке, установленном ст. 102 Закона о несостоятельности (банкротстве)*(422). Кроме того, конкурсный управляющий может предъявлять иски о расторжении договоров, заключенных должником, осуществлять закрытие счетов должника в кредитных организациях, известных на момент открытия конкурсного производства либо обнаруженных в ходе конкурсного производства.

В Законе не урегулирован вопрос о том, действует ли арбитражный управляющий от своего имени или от имени должника в этих ситуациях, в то время как по некоторым другим положениям он решен. М.С. Каменецкая считает, что право расторжения договора принадлежит должнику - участнику договора. Такой вывод она связывает с тем, что "к внешнему (конкурсному) управляющему переходят полномочия органов управления должника, следовательно, выступать в гражданском обороте должник может только через него. Если бы право расторжения договора принадлежало управляющему, то оставался бы нерешенным вопрос об основаниях возникновения у него данного права. Ведь он не является ни участником договора, ни его правопреемником"*(423).

В этой области вопрос о субъектах одностороннего отказа от исполнения договора плотно смыкается с вопросом участия третьих лиц в реализации исследуемого способа изменения или прекращения договорных отношений. Из существа правового положения третьих лиц на которых возложено исполнение, вытекает, что они не могут требовать расторжения основного договора, поскольку несмотря на то, что третье лицо предоставляет исполнение основного договора непосредственно кредитору, обязательство связывает его с должником основного договора. Поэтому М.С. Каменецкая отмечает, что "прекратить юридическую связь третье лицо может только по отношению к должнику"*(424).

Кроме сторон договора субъектами предмета правового регулирования при одностороннем отказе от исполнения договора могут являться третьи лица. По определению М.И. Брагинского, "третье лицо - это тот, кто, не относясь к числу контрагентов, оказывается в юридически значимой связи с одним из них либо с обоими"*(425). И.В. Кисель дает более расширенное определение: "...третье лицо в обязательстве - это лицо, которое не участвует в нем в качестве стороны, но приобретает определенные права и обязанности в отношении одной или обеих сторон обязательства, реализация которых выражается в возникновении, изменении или прекращении обязательства, связывающего должника и кредитора"*(426).

Только в обязательстве в пользу третьего лица "третье лицо является самостоятельным субъектом обязательственного правоотношения наряду с кредитором и должником..."*(427). Кроме того, по договору в пользу третьего лица последний имеет право требовать от должника исполнения обязательства в свою пользу, а следовательно, третье лицо получает исполнение по этому договору. В связи с этим, если должник не исполняет или ненадлежащим образом исполняет обязательство либо принятие исполнения становится обременительным для третьего лица, то по логике ему должно принадлежать право прекратить обязательство, расторгнув договор.

Некоторые виды одностороннего отказа от исполнения договора предусматривают участие третьих лиц. Так, например, в соответствии с п. 2 ст. 958 ГК РФ страхователь (выгодоприобретатель) вправе отказаться от договора страхования в любое время. При этом выгодоприобретатель по договору имущественного страхования - третье лицо, в пользу которого заключен этот договор (ст. 929 ГК РФ), а выгодоприобретатель по договору личного страхования - лицо, в пользу которого заключен этот договор: застрахованное лицо (страхователь или третье лицо, названное в договоре), а также третье лицо, не застрахованное по договору (ст. 934 ГК РФ). Необходимо отметить, что это правило не распространяется на договор страхования предпринимательского риска, так как в соответствии со ст. 933 Кодекса этот вид риска может быть застрахован только в пользу страхователя.

Согласно абз. 3 п. 1 ст. 1024 ГК РФ выгодоприобретатель по договору доверительного управления имуществом вправе отказаться от получения выгод по договору, что в свою очередь влечет его прекращение. Выгодоприобретатель - третье лицо, в интересах которого доверительный управляющий обязуется осуществлять управление имуществом.

Кроме этого возможно обременение права требования третьего лица обязанностями*(428), а допустимо это "ввиду наличия у него возможности отказаться от выговоренного в его пользу права требования. В случае отказа от права, третье лицо, естественно, освобождается и от исполнения "сопутствующих" его праву требования обязанностей"*(429). В отношении расторжения договора данный вывод находит свое подтверждение в самом Кодексе (например, применительно к договору страхования, ст. 959 ГК РФ).

 

4.1.2. Объект права на односторонний отказ
от исполнения договора

 

В качестве объекта одностороннего отказа от исполнения договора выступает основное договорное обязательство, а именно его исполнение, на прекращение которого направлено действие стороны, заинтересованной в отказе от договора. Объектом правового регулирования одностороннего отказа от исполнения договора является объект основного правоотношения сторон договора, что свидетельствует о том, что сам односторонний отказ реализуется в рамках основного договорного правоотношения.

Представляется правильным придерживаться концепции, согласно которой под объектом понимают то, на что направлено правоотношение*(430), при этом односторонний отказ от исполнения договора следует квалифицировать как фазу основного договорного обязательства.

В связи с этим следует более подробно рассмотреть место понятия "исполнение" в структуре одностороннего отказа от исполнения договора. Правовая природа исполнения по обязательству до сегодняшнего дня вызывает полемику в юридической доктрине. С теоретической точки зрения ученые делятся на тех, кто склонен рассматривать всякое действие по исполнению обязательств в качестве двусторонней сделки*(431), и на тех, кто считает, что исполнение представляет собой совокупность односторонних сделок*(432).

Обращает на себя внимание употребление в юридической литературе двух терминов: "односторонний отказ от исполнения договора" и "односторонний отказ от исполнения обязательства". Е.Г. Комиссарова полагает, что "односторонний отказ от исполнения договора" и "односторонний отказ от исполнения обязательства"- равнозначные термины*(433).

Между категориями, выраженными данными терминами, не существует четкой границы в тех случаях, когда обязательство носит односторонний характер. В этих случаях отказ от исполнения обязательства означает прекращение правовой связи. Иное значение приобретает односторонний отказ от исполнения обязательства в правоотношении, содержащем два или более обязательства. В связи с этим Е.М. Денисевич отмечает, что в этих ситуациях "отказ от исполнения или принятия исполнения в одном обязательстве не освобождает стороны от исполнения остальных обязательств по настоящему договору"*(434).

Содержание п. 3 ст. 450 ГК РФ не дает точного указания на то, что следует понимать под "исполнением" договора. Проблема заключается в том, что в односторонне-обязывающем договоре исполнение возложено только на одну из сторон договора - обязанную. Другая сторона имеет лишь право требования результата этого исполнения. Односторонний договор есть не что иное, как простое (одностороннее) обязательство, участник которого является либо кредитором, либо должником, тогда как в сложном обязательстве каждый из участников выступает в роли и должника, и кредитора*(435).

Так, по договору банковского вклада любого вида банк обязан выдать сумму вклада или ее часть по первому требованию вкладчика. Вкладчик не имеет перед банком никаких обязанностей по исполнению, все обязанности по исполнению возложены на банк. Можно ли в данном случае считать отказ от договора банковского счета вкладчиком одним из вариантов одностороннего отказа от исполнения. В этой ситуации решение вопроса о толковании норм об одностороннем отказе от исполнения договора зависит от определения в них понятия "исполнение".

Ограничительное толкование понятия "односторонний отказ от исполнения договора" заключается в том, что под "исполнением договора" в этом случае понимаются только ситуации, когда исполнение осуществляется стороной, заинтересованной в отказе от исполнения договора. Другими словами, при ограничительном толковании сторона может отказаться только от своего исполнения по договору. В этих случаях, как, например, в договоре банковского вклада (ст. 837 ГК РФ), отказаться от договора может только сторона, исполняющая обязательства по договору (банк). Про вкладчика можно сказать, что он "отказывается от договора", а не от "исполнения договора". То же самое касается и доверителя, который отказывается от безвозмездного договора поручения (ст. 977 ГК РФ), поскольку на нем также не лежит никакого исполнения. Если трактовать это понятие таким способом, то эти случаи не следует считать случаями одностороннего отказа от исполнения договора, и, следовательно, на них не должно распространяться действие нормы п. 3 ст. 450 ГК РФ.

Расширительное толкование понятия "односторонний отказ от исполнения договора" приводит к тому, что случаями отказа от исполнения договора следует считать не только ситуации, в которых сторона отказывается от собственного исполнения, предусмотренного условиями договора, но и от исполнения контрагента договора, на требование которого она имеет право. Следует отметить, что в двусторонне-обязывающих договорах этот вопрос решается проще, так как в них каждая из сторон договора несет обязанности по исполнению своей части обязательств. Расширительно толкуя понятие исполнения в структуре одностороннего отказа от договора, к случаям одностороннего отказа от исполнения договора можно отнести, например, отказы кредитора от принятия исполнения в случае просрочки исполнения обязательства должником (п. 2, 3 ст. 405 ГК РФ), отказ поклажедателя от вещи, поврежденной во время хранения (п. 3 ст. 902 ГК РФ), отказ комиссионера от передачи вещи комитенту в случае неисполнения требований комиссионера по договору комиссии (п. 2 ст. 996 ГК РФ).

Представляется предпочтительным расширительное толкование понятия "исполнение" в одностороннем отказе от исполнения договора, поскольку сами действия управомоченной на отказ стороны договора носят выраженный характер направленности на изменение или расторжение договора. Кроме того, эти действия имеют характер "отказа", и, как представляется, в данном случае не имеет значения, отказывается ли от исполнения договора должник (т.е. тот, на кого возложено исполнение) или кредитор (т.е. тот, кто имеет право требования этого исполнения). И в том и в другом случае путем отказа от своего или чужого исполнения договор будет считаться измененным или расторгнутым (п. 3 ст. 450 ГК РФ).

Отличительной чертой исполнения договорного обязательства как объекта предмета правового регулирования одностороннего отказа от исполнения договора является то, что это исполнение должно существовать. Расторжение допустимо только в отношении существующего договорного обязательства. Поэтому односторонний отказ не может быть применен к договорам, которые являются незаключенными в силу: отсутствия соглашения по всем существенным условиям (п. 1 ст. 432 ГК РФ), несоблюдения требуемой формы договора (п. 1 ст. 432 ГК РФ), непередачи имущества по реальному договору (п. 2 ст. 433 ГК РФ), отсутствия государственной регистрации, когда договор подлежит такой регистрации (п. 2 ст. 433 ГК РФ) и т.д. Односторонний отказ от исполнения договора также невозможен в случаях: окончания срока действия основного договора (п. 3 ст. 425 ГК РФ), наступления отменительного условия (п. 2 ст. 157 ГК РФ), надлежащего его исполнения (п. 1 ст. 408 ГК РФ), зачета встречного однородного требования (ст. 410 ГК РФ), совпадения должника и кредитора в одном лице (ст. 413 ГК РФ), фактической и юридической невозможности исполнения (ст. 416-419 ГК РФ).

Исследуя проблемы расторжения договоров, С.А. Соменков отмечает, что "расторгнуть можно лишь частично или полностью неисполненный договор, ведь надлежащее исполнение прекращает договорный процесс"*(436). В то же время З.М. Заменгоф полагала, что "расторгнутыми могут быть лишь договоры, момент заключения которых не совпадает с моментом исполнения, и лишь в отношении обязательств, срок исполнения по которым к моменту расторжения не наступил, а также договоры с длящимся исполнением"*(437). М.С. Каменецкая утверждает, что договор, в котором момент заключения совпадает с моментом исполнения, может быть расторгнут, если обязательство исполнено ненадлежащим образом*(438). Хотелось бы в свою очередь лишь заметить, что в данном случае исполнения обязательства нет вообще, поэтому нельзя утверждать о совпадении моментов заключения и исполнения сделки.

Обоснованным представляется другой вывод З.М. Заменгоф - о том, что расторгнуты могут быть договоры с длящимся исполнением. Примером могут служить случаи одностороннего отказа от исполнения в договорах без определения срока (ст. 610 ГК РФ).

Односторонний отказ от исполнения договора также возможен, если договорное обязательство полностью не исполнено (например, в силу п. 2 ст. 715 ГК РФ, если подрядчик не приступает своевременно к исполнению договора подряда, заказчик может отказаться от исполнения договора); договорное обязательство не исполнено частично (так, в соответствии с п. 3 ст. 523 ГК РФ неоднократная невыборка товаров является основанием расторжения договора поставки); договорное обязательство исполнено ненадлежащим образом (например, в силу ст. 468 расторжение договора купли-продажи возможно при передаче продавцом товаров в ассортименте, не соответствующем договору).

Е.Е. Миронец и С.А. Соменков в качестве отличительной черты договора как объекта расторжения выделяют тот факт, что он является не исполненным полностью или в части*(439). С одной стороны, в силу ст. 309 ГК РФ обязательства должны исполняться надлежащим образом. С другой стороны, надлежащее исполнение прекращает обязательство (п. 1 ст. 408 ГК РФ). Следовательно, обязательство, исполненное ненадлежащим образом, является неисполненным и сохраняет свою силу. Последовательное толкование этих норм, а также норм, посвященных расторжению договора, приводит к выводу: ненадлежащее исполнение договорного обязательства является частным случаем неисполнения договора полностью или в части.

Из всего вышесказанного следует, что неисполнение обязательства полностью или в части означает существование договорного обязательства.

Нельзя спорить с тем, что ненадлежащее исполнение обязательства не влечет его прекращения. Ясно и то, что отказаться от исполнения можно только в отношении "существующего договорного обязательства"*(440).

 

4.1.3. Структура и содержание субъективного права
на односторонний отказ от исполнения договора

 

Конкретные связи сторон договора, которые возникают между ними в процессе их поведения в связи с изменением или прекращением договорных отношений, будучи опосредованными соответствующими юридическими нормами, приобретают форму правовых отношений. В.Д. Сорокин указывает, что "наличие другого персонифицированного участника этого отношения налагает определенный отпечаток на реализацию принадлежащих им правомочий и юридических обязанностей"*(441).

Прежде всего, следует еще раз подчеркнуть, что односторонний отказ от исполнения договора представляет собой не отдельное от основного правоотношение, а является завершающей или изменяющей его стадией. Субъективное право управомоченной на отказ стороны договора реализуется в пределах основного договорного отношения. Это играет особенно важную роль в определении последствий применения такого отказа.

Право на отказ от исполнения договора - это возможность изменить или расторгнуть договор собственными односторонними действиями, совершения каких-либо действий от другой стороны не требуется. Такого рода правовые возможности, создающие предпосылки для возникновения правоотношения или влияющие на развитие уже существующего правоотношения, принято выделять в особую группу.

Например, Л. Эннекцерус в качестве самостоятельной категории субъективных прав выделяет права на установление или изменение права: право на заключение договора, право на прекращение существующего права (право на отказ от договора) и в более тесном смысле право изменять или определять уже существующее правоотношение без его прекращения*(442). Другие ученые считают, что в механизме правового регулирования право на одностороннее волеизъявление обычно включается в процесс развития сложного правообразующего, правоизменяющего или правопрекращающего фактического состава, являясь своего рода промежуточным юридическим последствием*(443).

По мнению М.М. Агаркова, возможности односторонним волеизъявлением создать, изменить или прекратить правоотношение, которому не соответствует обязанность что-либо сделать или воздержаться от действий, являются отдельными проявлениями гражданской правоспособности как динамически развивающегося явления, специально связанными законом с определенными обязательственными отношениями*(444). В свою очередь О.С. Иоффе полагал излишним выделение особой промежуточной стадии между правоспособностью и субъективным правом в виде секундарных правомочий, рассматривая одностороннее волеизъявление исключительно как элемент фактического состава, необходимого для возникновения и развития большинства правоотношений*(445). При этом он признавал, что возможность совершения односторонней сделки, образующей, изменяющей или прекращающей правоотношение, все же является юридической возможностью, правомочием.

Некоторые исследователи, настаивая на том, что правомочиям на одностороннее волеизъявление не противостоит определенная обязанность, рассматривает их в качестве субъективных прав особого рода*(446). М.А. Гурвич называет всякую правовую возможность на одностороннее волеизъявление субъективным правом, существующим в рамках особого правоотношения, содержанием которого является зависимость прав и обязанностей одного лица от волеизъявления другого*(447). Однако М.М. Агарков указывает на то, что зависимость прав и обязанностей или так называемая "связанность поведения", когда действия одного лица оказывают влияние на правоотношения, в которых состоит другое лицо, является весьма неопределенной категорией, применимой ко многим правовым явлениям*(448).

Нельзя также согласиться и с мнением тех авторов, которые приходят к выводу, что правомочия на односторонние действия реализуются вне правоотношения. Так, В.И. Серебровский, рассматривая право на принятие наследства в качестве субъективного гражданского права, не считает его элементом правоотношения*(449).

Определенное признание получила позиция, согласно которой секундарные права не являются особыми субъективными правами. Отсутствие конкретной обязанности объясняется тем, что указанные правовые возможности в качестве отдельных правомочий входят в состав существующих субъективных прав и обязанность корреспондирует не этому отдельному правомочию, а всему субъективному праву в целом*(450). Исходя из того, что правомочие представляет собой составную часть субъективного права, А.Г. Певзнер проводил классификацию не цельных субъективных прав, а правомочий, среди которых выделял абсолютные, относительные и особые (секундарные), которым непосредственно не соответствуют никакие обязанности*(451). К последним он относил правомочия, входящие в уже существующее правоотношение (право на одностороннее изменение или расторжение договора, право выбора в альтернативном обязательстве). При этом правомочия, создающие предпосылки возникновения правоотношения или "основывающие права"(право акцепта оферты, право наследника на приобретение наследства и т.д.), автор не относил к секундарным, рассматривая их в качестве элемента правоотношения, содержание которого составляет взаимная связанность поведения его участников, иногда сопряженная с возможностью определенного поведения, вытекающей не из субъективного права, а из правосубъектности лица*(452).

Еще в начале XX века германский ученый Зеккель (Seckel) выделил особую категорию субъективных гражданских прав (Gestaltimgsrechte) - прообраз права или образующееся право*(453). С другой стороны, Г. Дернбург характеризовал этого рода правовую связь как право, существующее в промежуточный период в нерешительном состоянии - iN pendenti*(454).

Среди отечественных цивилистов этими вопросами впервые серьезно занимался М.М. Агарков, который в начале своих исследований склонялся к мысли, что права на изменение юридического положения представляют собой конкретные субъективные права, действие которых является менее интенсивным по сравнению с юридическим эффектом вещных, личных и обязательственных прав*(455). Позднее ученый пришел к заключению, что признаки понятия Gestaltimgsrechte, на которые указывали сторонники рассматриваемой теории, недостаточны для образования особой категории субъективных гражданских прав. Благодаря использованию конструкции динамической правоспособности М.М. Агарков показал, что секундарные права относятся к отдельным ее проявлениям, специально связанными законом с определенными обязательственными отношениями*(456) и являются промежуточным звеном между правоспособностью и субъективным правом. "...Секундарное право представляет собой нечто большее, чем правоспособность, так как принадлежит не каждому, а лишь данному лицу, и нечто меньшее, чем субъективное право, так как ему противостоит не обязанность, а лишь связанность других лиц"*(457).

С.Н. Братусь приходил к выводу об отсутствии секундарных правомочий в советском праве. По его мнению, так называемые секундарные права являются субъективными правами, поскольку и в них заключена мера возможного поведения, и они представляют собой одно из проявлений правоспособности*(458). P.O. Халфина также отмечала, что выделение категории секундарных прав не имеет оснований*(459). Рассматривая право на прекращение договора односторонним волеизъявлением, она приходит к выводу, что это один из видов связи прав и обязанностей в данных правоотношениях, поскольку далеко не всегда связь "право - обязанность" однозначна. В некоторых случаях особенности связи отражают не объективную закономерность, а несовершенство правового регулирования*(460).

А.Г. Певзнер разделил все правовые явления, связанные с односторонним проявлением воли, на две группы:

- права, являющиеся предпосылками возникновения правоотношения;

- права, входящие в уже существующие правоотношения.

Первую группу исследователь называет "основывающими правами". С его точки зрения, они не являются субъективными правами и возникают на промежуточной стадии во всех тех случаях, когда для возникновения правоотношения в полном объеме необходим сложный фактический состав*(461).

Секундарные права, по мнению А.Г. Певзнера, представляют собой особые правомочия, входящие в состав субъективных прав. Они также могут быть двоякого рода: правомочия, предоставляющие возможность конкретизировать предмет исполнения или изменить содержание правоотношения, и правомочия, предоставляющие возможность прекратить правоотношение*(462).

С.С. Алексеев полагает, что рассмотренные правомочия имеют неодинаковую природу. Они включают: правообразовательные правомочия, существующие в области формирования обязательственных и иных гражданско-правовых отношений, и секундарные правомочия, т.е. правомочия, относящиеся к действию, к изменению и прекращению существующих обязательств*(463). Правомочия на одностороннее вступление в договор, принятие наследства, С.С. Алексеев выделяет как правообразовательные, по признаку первичности возникающих на их основе субъективных прав. Они "могут быть так названы, что... представляют собой промежуточную стадию в процессе формирования ("образования") субъективного права, т.е. "незавершенное" субъективное право, право в процессе становления, формирования"*(464). Развивая эту идею, автор отмечает, "что такой же "незавершенный" характер имеют в данном случае и юридические обязанности. Лица, противостоящие управомоченному, не обязаны к каким-либо положительным действиям или воздержанию от действий, а связаны возможным односторонним действием (сделкой) управомоченного"*(465).

Ученый приходит к выводу, что секундарные правомочия - это "вторичные" правовые образования, которые как бы надстраиваются над главным содержанием обязательства, входят в состав субъективного права кредитора в качестве дополнительных элементов*(466). К аналогичным выводам относительно правовой природы приходит и В.П. Реутов, который считает, что секундарные права - "это входящая в состав субъективного права возможность совершения односторонних актов, непосредственно влекущих изменение или прекращение правоотношения, для удовлетворения охраняемых законом интересов его участников"*(467).

Основным правомочием субъективного права заинтересованной в отказе стороны договора является право на свои активные действия, содержание которого заключается в возможности управомоченной стороны договора самостоятельно совершать юридически значимые действия (отказ) по изменению или прекращению договорных отношений. Оно представляет собой право не на действия контрагента договора, а дозволенное законом поведение самой активной стороны договора, которое направлено на удовлетворение ее собственных интересов. Необходимый эффект (удовлетворение интереса) достигается путем деятельности самой управомоченной стороны, при этом обязательные юридические последствия наступают автоматически. Это подтверждается нормой, содержащейся в п. 3 ст. 450 ГК РФ, в соответствии с которой в случае одностороннего отказа от исполнения договора полностью или частично, когда такой отказ допускается законом или соглашением сторон, договор считается соответственно расторгнутым или измененным.

Вместе с тем правомочие на активные действия в одностороннем отказе от исполнения договора не заключается только в наличии возможности совершения активных действий. Оно также состоит в тесной и неразрывной связи с правом требования (правом требования от противоположной стороны договора воздержания от действий, которые могли бы препятствовать реализации правомочия на активные действия). Субъективное право в данном случае представляет собой органический сплав и тех и других правомочий. С.С. Алексеев указывает, что через правомочие требовать пассивного поведения от других лиц субъективное право в целом связывается с юридическими обязанностями и, следовательно, через него входит в состав правоотношений - правоотношений пассивного типа*(468), как в случае с односторонним отказом от исполнения договора. Другими словами, пассивная сторона договора имеет пассивную юридическую обязанность в правоотношении, в котором отсутствует обязательство, так как сделка при одностороннем отказе от исполнения договора носит односторонний характер. В этом состоит особенность одностороннего отказа от исполнения договора как односторонне-обязывающей сделки*(469).

С.С. Алексеев называл секундарными гражданские правообразовательные правомочия в правоотношениях активного типа, относя право стороны прекратить обязательство своим односторонним волеизъявлением к этому виду правомочий*(470). Однако, как известно, правомочию на односторонний отказ от исполнения договора не противостоит никакая активная позитивная обязанность пассивной стороны отказа от договора. В другом месте этой же своей работы ученый, давая характеристику правоотношений пассивного типа, указывает, что в них положительные действия совершаются управомоченным лицом (ему предоставлено право на положительные действия), а на обязанное лицо возлагается обязанность пассивного содержания, т.е. воздерживаться от поведения известного рода (правоотношения собственности, многие конституционные правоотношения и др.). Управомоченный удовлетворяет интересы своими действиями. Обязанности же в этих правоотношениях играют, так сказать, "оградительную", вспомогательную роль*(471). Налицо противоречие этих двух приведенных утверждений.

Оно устраняется только в случае, если рассматривать право на односторонний отказ от исполнения договора как одно из субъективных прав управомоченной стороны основного обязательства, в котором ей противостоят активные обязанности противоположной стороны договора. Такие конструкции известны гражданскому законодательству. Например, заемщик вправе отказаться от получения кредита полностью или частично, уведомив об этом кредитора до установленного договором срока его предоставления, если иное не предусмотрено законом, иными правовыми актами или кредитным договором (п. 2 ст. 821 ГК РФ). В этом правоотношении, которое является правоотношением активного типа, потому что его активный центр находится в активной обязанности кредитора, заемщик, реализуя субъективное право на односторонний отказ от договора, в одностороннем порядке может прекратить договорное отношение.

Однако возникает вопрос: как же следует квалифицировать правомочие на односторонний отказ от исполнения договора в договорных конструкциях, в которых активной стороне отказа не противостоит активная обязанность пассивной стороны отказа от исполнения договора? Так, даритель вправе отменить дарение, если одаряемый совершил покушение на его жизнь, жизнь кого-либо из членов его семьи или близких родственников либо умышленно причинил дарителю телесные повреждения (п. 1 ст. 578 ГК РФ). В приведенном примере в договоре дарения дарителю не противостоит никакая активная обязанность одаряемого, однако он имеет право на одностороннее расторжение договора. Следует ли из этого, что это правомочие не является секундарным?

Если исходить из точки зрения С.С. Алексеева на секундарное право при одностороннем отказе от исполнения договора, то можно заключить, что в рассматриваемых случаях это правомочие может быть секундарным правом, а может и не быть таковым. Такой вывод вряд ли можно считать правильным, потому что природа одностороннего отказа от исполнения договора должна быть единой. К такому заключению пришла P.O. Халфина, изучая право на прекращение договора односторонним волеизъявлением. Она отмечала, что в этом явлении "нет особой категории или вида субъективного права. Право прекращения договора односторонним волеизъявлением определяется либо соглашением сторон, либо нормой права, регулирующей данный вид отношений. Во всех подобных случаях такое право является одним из условий договора, так же как, например, право выбора в альтернативном обязательстве, и вряд ли целесообразно вычленять это право из всего комплекса прав и обязанностей данного отношения и рассматривать его как особый вид субъективного права"*(472). Однако и с этим утверждением нельзя согласиться. Если рассматривать право на односторонний отказ от исполнения договора как одно из субъективных прав управомоченной стороны договора, то ему с необходимостью должна соответствовать определенная субъективная обязанность противоположной стороны договора, которой не существует. Вообще, давая оценку позиции автора относительно секундарных прав, следует отметить, что ее точка зрения представляет собой прежде всего дань системе советского права. Считая, что в советском праве не могут функционировать эквивалентно-возмездные принципы имущественных отношений, присущие буржуазному обществу, она приходит к выводу об отсутствии в нем категории секундарных прав, приводя в пример ситуации правового регулирования на основе административно-командной системы управления.

В.И. Серебровский отмечал, что содержание субъективного права следует рассматривать как предоставленную законом возможность совершения известных действий управомоченным лицом*(473). С.С. Алексеев выделяет три вида правомочий, входящих в состав субъективного права:

а) право требования;

б) право на положительные действия;

в) притязание*(474).

При одностороннем отказе от исполнения договора предоставленные правом возможности сводятся к совершению собственных действий (правомочие на активные действия), в том числе и по защите права, направленных на изменение или прекращение договорных отношений*(475). Таким образом, активный центр исследуемого правоотношения сосредоточен в субъективном праве управомоченной на отказ стороны основного договора.

В.А. Тархов исходит из общефилософского понимания объекта правоотношения как "того, на что направлена... деятельность субъекта"*(476). Представляется правильным придерживаться концепции, согласно которой под объектом правоотношения понимают то, на что оно направлено*(477). Как отмечает Е.А. Суханов, "по сложившейся традиции и при известном упрощении ситуации к числу таких объектов (гражданских прав. - М.Е.) относятся именно материальные или нематериальные блага либо деятельность по их созданию..."*(478).

Правомочие совершить собственные действия является в свою очередь содержанием субъективного права на односторонний отказ.

Собственные действия управомоченной на отказ от исполнения договора стороны имеют следующие особенности.

Во-первых, эти действия носят односторонний характер. Большинство норм, предусматривающих возможность одностороннего отказа от исполнения договора, не предусматривают никаких активных действий противоположной стороны договора, направленных на его изменение или расторжение. Если какие-либо из норм права, касающихся применения этого способа изменения или расторжения договора, предполагают совершение пассивной стороной отказа каких-либо действий, то эти действия не являются условиями реализации одностороннего отказа, а лишь представляют собой последствия его совершения. Так, при отказе поклажедателя от договора хранения хранитель обязан по первому требованию вернуть вещь (ст. 904 ГК РФ).

Действия по одностороннему отказу от исполнения договора совершаются управомоченной стороной договора без согласования с противоположной стороной. По смыслу п. 3 ст. 450 ГК РФ "термин "односторонний отказ" означает, что достаточно уведомления второй стороны об отказе"*(479) от исполнения договора полностью или частично. Согласие второй стороны на изменение или расторжение договора не требуется, как не требуется и обращение в суд. К отношениям сторон, когда одной из них предоставлено право на односторонний отказ от исполнения договора полностью или частично, порядок изменения или расторжения договора, предусмотренный ст. 452 ГК РФ, неприменим*(480). В случае, когда законом или договором допускаются односторонний отказ от исполнения договора или одностороннее изменение его условий, они автоматически влекут за собой соответственно прекращение или изменение договора (п. 3 ст. 450 ГК). Это не лишает вторую сторону оспаривать правомерность такого отказа или изменения.

Так, в одном из случаев при рассмотрении спора суд не разрешил вопрос о том, был ли спорный договор поставки расторгнут по соглашению сторон путем обмена письмами или же поставщик отказался от его исполнения*(481). Не было и установлено, правомерно ли поставщик отказывался от исполнения договора по основаниям, не предусмотренным статьей 523 ГК РФ, при условии, что иных оснований для отказа стороны в договор не включили. В результате потребовал решения вопрос о том, достаточно ли было одностороннего волеизъявления поставщика для достижения желаемых последствий - прекращения договорного обязательства.

Во-вторых, односторонний отказ от исполнения договора осуществляется в особой, неюрисдикционной форме. Это означает, что для того, чтобы договор был изменен или расторгнут путем одностороннего отказа от его исполнения, не только нет необходимости в согласовании воли управомоченной стороны договора с волей контрагента, но и нет надобности в обращении к судебным инстанциям для достижения этой цели. Возможность изменения или расторжения договора в этих случаях гарантирована только нормами права и не нуждается в судебных актах, на основании чего односторонний отказ от исполнения договора можно отнести к неюрисдикционным способам защиты гражданских прав.

В-третьих, еще одной особенностью действия, предусмотренного субъективным правом на односторонний отказ от исполнения договора, является его направленность на изменение или прекращение договорных отношений. При этом при наличии заинтересованности в прекращении правоотношения (полный отказ от исполнения договора) отказывающаяся сторона не преследует иных целей. В свою очередь, частичный отказ, порождающий изменение договора, может иметь обеспечительный характер, ориентированный на стимулирование другой стороны договора к исполнению обязательств, предусмотренных основным договором. При этом сторона, осуществляющая отказ, вынуждена в одностороннем порядке изменить свое поведение, временно отказавшись от исполнения ей положенного по основному договору, чтобы поставить контрагента в неблагоприятные условия и побудить его к наиболее быстрому и точному исполнению его части обязательств по договору. Таково поведение стороны, приостанавливающей исполнение своего обязательства со ссылкой на ст. 328 ГК РФ.

Субъективному праву на односторонний отказ от исполнения договора с необходимостью соответствует обязанность противоположной стороны, которая, в свою очередь, состоит из двух элементов:

1) обязанность принять информацию о совершении контрагентом таких действий;

2) обязанность не причинять препятствий для совершения действий по отказу от исполнения договора.

Юридической литературе, определяющей субъективное гражданское право как элемент правоотношения, которому всегда должна соответствовать обязанность другой стороны, присуще мнение о невозможности существования субъективного гражданского права без своей противоположности - правовой обязанности*(482). О.С. Иоффе, определяя понятие субъективного гражданского права, предлагал соотносить его с правовой обязанностью: "противоположность субъективному гражданскому праву составляет гражданско-правовая обязанность". При этом, отличая ее от субъективного права, он признавал в обязанности меру не возможного (в смысле диспозитивности), а должного поведения, объясняя это тем, что "тот, кому предоставлено субъективное право, может требовать определенного поведения от других лиц; напротив, тот, на кого возложена обязанность, должен исполнить чужое требование, требование управомоченного. Субъективное право обеспечивает определенное поведение других лиц его носителю; правовая обязанность обеспечивает определенное поведение ее носителя другим лицам"*(483). P.O. Халфина также считала, что "в отличие от права как меры возможного поведения обязанность представляет собой должное поведение, которое превращается в действительность в зависимости от воли управомоченного осуществить свое право"*(484).

В.П. Грибанов подразделял гражданско-правовые обязанности на три группы:

1) те, которые возникают из запретительных норм гражданского права и касаются любого участника гражданского оборота, независимо от того, правомочное или обязанное лицо перед нами;

2) те, которые возникают в связи с осуществлением субъективных гражданских прав и исполнением правовых обязанностей и также касаются всех участников гражданского оборота предъявлением к ним требования о соблюдении требований закона и интересов иных лиц;

3) те, которые порождаются в пределах определенных гражданско-правовых отношений и являются принадлежностью одной из сторон гражданского правоотношения*(485).

При одностороннем отказе от исполнения договора субъективному праву управомоченной на отказ стороны договора противостоит необходимая пассивная обязанность контрагента договора, которая заключается в необходимости не препятствовать активной стороне в осуществлении ее права на совершение действий, направленных на изменение или прекращение договорного обязательства. Однако кроме этого элемента юридической обязанности необходимо указать на еще один ее существенный элемент, который заключается в неукоснительном принятии информации о совершении действий по отказу. Поскольку, как будет показано ниже, момент принятия информации об отказе определяет момент совершения односторонней сделки по отказу от исполнения договора, пассивная сторона обязана эту информацию воспринять и не вправе отказываться от этого.

По смыслу п. 3 ст. 450 ГК РФ для совершения одностороннего отказа от исполнения договора достаточно лишь волеизъявления управомоченной стороны договорного обязательства, однако также необходимо, чтобы это волеизъявление было воспринято противоположной стороной договора. Эта обязанность по сути своей так же пассивна, как и обязанность не препятствовать действиям по отказу от исполнения договора, хотя по своему содержанию она может представлять собой разнообразные активные действия (например, получение заказного письма, факса, телеграммы и т.п.)

Эта обязанность, по определению Н.С. Малеина, и есть мера должного поведения обязанного субъекта, необходимого для осуществления возможного поведения управомоченного субъекта*(486). Пассивное поведение пассивной стороны отказа от исполнения договора презюмируется, законодателю нет надобности делать дополнительные указания на необходимость подобного поведения. Кроме того, следует подчеркнуть, что такая обязанность пассивной стороны отказа имеет место при любой конструкции одностороннего отказа от исполнения договора, вне зависимости от наличия или отсутствия других обязанностей, которые могут быть предусмотрены законом. Например, в случае существенного нарушения требований к качеству товара (обнаружения неустранимых недостатков, недостатков, которые не могут быть устранены без несоразмерных расходов или затрат времени, или выявляются неоднократно, либо проявляются вновь после их устранения, и других подобных недостатков) покупатель вправе отказаться от исполнения договора купли-продажи и потребовать возврата уплаченной за товар денежной суммы (п. 2 ст. 475 ГК РФ). При этом презюмируется, что действия по отказу от договора не должны сталкиваться с препятствиями со стороны контрагента договора, и договор в соответствии с п. 3 ст. 450 ГК РФ должен быть соответственно изменен или расторгнут в зависимости от того, какую правовую цель преследует управомоченная сторона договора, применяя односторонний отказ от исполнения договора.

В других случаях закон прямо не предписывает, но, безусловно, предполагает необходимость совершения определенных действий со стороны пассивной стороны отказа от исполнения договора. Так, согласно п. 1 ст. 859 ГК РФ договор банковского счета расторгается по заявлению клиента в любое время. В этой норме нет прямого обязывания банка на совершение действий, направленных на обеспечение расторжения договора, однако они, несомненно, предполагаются законодателем, что подтверждается содержанием п. 3 и 4 той же статьи, в соответствии с которыми остаток денежных средств на счете выдается клиенту либо по его указанию перечисляется на другой счет не позднее семи дней после получения соответствующего письменного заявления клиента (п. 3) и расторжение договора банковского счета является основанием закрытия счета клиента (п. 4).

Существуют также конструкции одностороннего отказа от исполнения договора, в которых установлены прямые активные обязанности пассивной стороны отказа от договора. В договоре хранения, например, установлена активная обязанность хранителя по первому требованию поклажедателя возвратить принятую на хранение вещь, хотя бы предусмотренный договором срок ее хранения еще не окончился (ст. 904 ГК РФ). По договору банковского вклада любого вида установлена активная обязанность банка выдать сумму вклада или ее часть по первому требованию вкладчика, за исключением вкладов, внесенных юридическими лицами на иных условиях возврата, предусмотренных договором (п. 2 ст. 837 ГК РФ). Эта обязанность настолько жесткая, что условие договора об отказе гражданина от права на получение вклада по первому требованию признается ничтожным.

Таким образом, при одностороннем отказе от исполнения договора субъективному праву на отказ управомоченной стороны договора всегда соответствует пассивная обязанность противоположной стороны договора не препятствовать осуществлению этого права и принять информацию о действиях по отказу от исполнения договора. При этом в некоторых случаях кроме этой пассивной обязанности, необходимо вытекающей из содержания правомочия на активные действия, устанавливается также активная обязанность на совершение определенных законом действий, направленных на обеспечение реализации вышеуказанного правомочия. По отношению к обязательной пассивной обязанности не препятствовать эта обеспечительная обязанность пассивной стороны отказа носит факультативный характер. Она имеет место только в случаях, прямо предусмотренных законом.

Как было указано выше, односторонний отказ от исполнения договора представляет собой фазу в договорном отношении, которое соответственно трансформируется под его влиянием.

Это трансформированное договорное пр