Все ограничения мама должна вводить своему ребенку с позиции заботы

 

“Я не могу позволить себе, чтобы ты сидел 24 часа за компьютером и придется тебе садиться за уроки” (хотя я знаю, что школа не идеальное заведение, но ее надо худо-бедно окончить) - это в более позднем возрасте.

 

В младшем возрасте все проще, потому что фаза в норме идет с 14 месяцев до 2,5 лет – это то время, когда дисциплинирующему родителю надо очень мало чего вводить. Есть какие то ограничения, но их, в принципе, не очень много. И мама эти ограничения вводит интонацией.

Но почему я вам так все это по пунктам прописываю? Потому что приходит масса детей 10, 11,12 лет, у которых объектное постоянство не достигнуто и это первые советы, которые надо давать родителям в таких случаях. Но в14 лет ограничений значительно больше, и вводить их будет сложнее. Но вводить их можно по-разному.

 

Следующий важный момент - когда мама ввела ограничение, выразила свое несогласие, но и отношения с ребенком все равно должны быть продолжены. А то, бывает, мама вводит запрет жестко, а после этого еще полдня с ребенком не разговаривает. Представьте себе, ребенок орет, плачет, хочет игрушку. Мама говорит: “Я действительно, к сожалению, не могу купить тебе эту игрушку”. Ребенок: “Ну, все, тогда ты - дура, я с тобой больше не разговариваю, я с тобой играть больше не хочу” (нарушенные дети часто так говорят). Мама говорит: “Ну, я знаю, что тебе плохо, что тебе хотелось, но не могу сейчас ее тебе купить, нет денег ”. Мама не говорит, что она в этом виновата, она понимает, что это не ее вина. Она не приклеивает это к себе, потому что если она виновата, то у ребенка есть все поводы орать. Но мама и не говорит, что ребенок плохой. То есть, если после вот такого ограничения отношения сохраняются, то в развитии ребенка наступает момент, который, по сути, является следующим пунктом в достижении объектного постоянства. Мама должна развести ребенку два базовых понятия – это любовь иодобрение.   

 

Разведение этих понятий наступает на фазе воссоединения. Что значит развести любовь и одобрение? Итак, еще раз – мама не должна отвечать агрессией на агрессию, мама должна давать выбор, мама должна вводить все ограничения с позиции заботы. И следующий момент - мама должна развести ребенку любовь и одобрение.

 

Что такое любовь и одобрение? Мы говорим родителям, что они должны любить своих детей. Вот комната ребенка, в этой комнате раскиданы игрушки и мама хочет, чтобы в комнате был порядок, а мы ей говорим, что она должна разрушить фантазию, что есть баба Яга. Мама говорит: “Ну ладно, тогда пусть в комнате будет бардак”. А как тогда ребенок научится в комнате наводить порядок? Никак. Что же такая мама должна делать? Она приходит и говорит: “Знаешь, мне ужасно не нравится, что в твоей комнате бардак, но это твоя комната, ты решай сам”. То есть мама делает важную вещь. Она отделяет поступок (наведение бардака в комнате) от отношения. 

 

Я вам даю схему. Схема заключается в следующем: “Мне не нравится, что в твоей комнате бардак, но ты решай сам (ситуация выбора) и я тебя люблю”. “Я тебя люблю”- может быть показано интонацией, невербальными жестами. Я показываю, что после этого я продолжаю с тобой общаться, я на тебя не злюсь, мы с тобой друзья, я перестаю приставать к тебе с твоим бардаком и, тем самым, даю тебе выбор, а то, что мне не нравится, я показываю интонацией. Тогда у ребенка появляется посыл – маме не нравится бардак, она не одобряет его, но мама меня любит, а решать я могу сам. Когда ребенок достигнет объектного постоянства, он решит сам (зная, что маме не нравится беспорядок) убираться в комнате. Поскольку сейчас у ребенка нет объектного постоянства, то он решает сам не убираться в комнате и делать то, что он хочет. Но за счет того, что мама продолжает строить с ребенком отношения, за счет того, что мама показывает, что ей не нравится, но она продолжает строить с ребенком отношения, у него рушится представление, что мама – баба Яга. 

 

Родителям, конечно, можно дать набор рекомендаций, как сделать ребенка послушным уже завтра (большая взрослая, сильная тетя может заставить маленького подчиниться), но когда у ребенка станет чуть больше сил, он пошлет и тетю и всех тех, кто вместе с ней связан. Если мы не будем делать ребенка послушным прямо сейчас, а хотим, чтобы он в принципе обрел внутренние качества самоорганизации, то надо дать ему выбор и быть готовым, что в течение какого то времени этот выбор будет не в нашу пользу. Чтобы выбор стал в нашу пользу, ребенок должен достичь объектного постоянства. Тогда он решит, что ради сохранения хороших отношений, он будет принимать ваши правила и не наводить, например, в комнате бардак, ну в той степени, в которой он принял это решение. Но это будет только тогда, когда он пройдет этот процесс. А пока нужно принять бардак и запастись терпением. И я всегда говорю родителям, которые приходят с этими проблемами, что надо дать выбор. Пусть ребенок решает, и будьте готовы, что выбор будет не в вашу пользу, но при этом всем, обязательно показывайте, что вам это не нравится, и продолжайте строить нормальные отношения. Если маме это удается, она дает ребенку возможность и время для гармоничного развития.

 

Посмотрите: ребенок приходит в школу, учительница ставит ему двойку за домашнее задание. Что значит эта двойка? Двойка за домашнее задание означает, что учительница не согласна с тем способом, которым решена задача, это не выражение отношения – это неодобрение, но при этом, вообще - то, эта учительница может меня любить. Иногда в школе попадаются зрелые учителя. Однажды ко мне пришла мама и рассказала, как ее ребенку поставили двойку. Учительница сказала, что ей нравится, как он занимается, но сегодня она вынуждена поставить двойку, потому что он просто не сделал домашнее задание. Она показала, что любит его, у них хорошие отношения, но она ставит двойку, как выражение своего неодобрения за конкретный поступок. Дети идут в школу и если у них не разведены любовь и одобрение, (которые должны быть разведены уже на этой фазе) то у такого ребенка появляется необычайная уязвимость. Ему ставят двойку, а он чувствует, что учительница его не любит. Он говорит об этом маме, а мама с ним не согласна. Но почему? Если ребенок говорит об этом, то он действительно так чувствует. Мы ведь сами, таким образом, учим детей врать, потому что дети изначально говорят правду. Но если эта правда не стыкуется с нашим представлением о мире, то мы почему - то считаем, что это неправда. Мы говорим, что если бы ты сделал домашнее задание, двойки бы не было, что означает, если бы ты сделал домашнее задание, то учительница тебя любила бы.

 

Но это не так, это - неправда. К сожалению, есть много учителей, которые работают в школах за минимальную зарплату только потому, что там они имеют такую власть, какой ни имели бы на другом месте работы, и могут эту власть отыграть. И конечно - это психопатология. Но с другой стороны, есть дети, которые очень уязвимы в отношении учительской любви, а есть дети, которые не уязвимы. И если для ребенка (даже при нормальной учительнице) - не одобряют, значит - не любят, то такой ребенок в принципе уязвим, он всегда чувствует себя нелюбимым.

 

Тоже самое происходит с взрослыми людьми на работе или в любом коллективе, если не разведены любовь и одобрение. Когда начальник говорит: “Что вы мне здесь ерунду понаписали ”, то для человека с неразведенными чувствами это значит, что его не любят. Как в “Служебном романе”, когда начальница возвращает отчет на доработку, то герой Мягкова говорит: “Она меня не любит”. Возможно, в отчете написан полный бред, но до этого момента она не знала даже кто он такой, а он воспринимает критику работы, как утверждение, того, что его не любят. Здесь не идет речь о любви или не любви, здесь речь идет о неодобрении. Конечно, отношения - это процесс парный. И есть учителя, которые отрываются на детях. Но есть и дети, которые очень болезненно на это реагируют, а есть дети, которые воспринимают это нормально. И у нас есть два пути: подстраивать мир под детей или подготовить ребенка так, чтобы он не был бы болезненно восприимчив к этому миру, был бы адаптивен; потому что мы сталкиваемся с неодобрением везде. И у учительницы (раз я его не одобряю, значит, я его не люблю) та же неразведенность (сходная проблема), только уже во взрослом состоянии. Если ребенок не сделал домашнее задание, то я не одобряю его поступок, но я могу прекрасно относиться к нему. И второй вариант, – если я его не одобряю, значит, я его не люблю. И у ребенка тоже самое. И задача мамы отделить ребенку любовь от одобрения. А показать это можно через взаимодействие: я тебя не одобряю, но я тебя продолжаю любить. Еще один важный для этого возраста момент. В этом возрасте мама начинает разводить ребенку любовь и заботу.

 

Как ребенок до двух лет знает, что мама его любит? «Мама обо мне заботится, значит, она меня любит. Мама за мной ухаживает, мама меня одевает, мама меня кормит». Но в этом возрасте происходят существенные сдвиги – мама постепенно перестает меня одевать, потом перестает кормить (я уже ем сам с ложки), т.е. мама начинает лишать ребенка заботы. И вот здесь становится ясно, зачем мама рожала ребенка. Есть мамы, которым кажется, что подошло время рожать – она его родила, свалилось огромное количество забот. Она о нем заботилась, заботилась, потом видит, что ребенок уже что–то умеет делать сам, «мама перекрестилась», отдала его в детский сад и облегченно вздохнула. И ребенок одновременно лишился и заботы и любви – он это так воспринял. И тогда у ребенка эти два понятия остались соединенными, неразведенными.

 

Если мама постепенно лишает ребенка заботы (перестает делать за него что-то), но при этом продолжает его любить (она с ним общается, она с ним куда-то ходит, играет, читает – это процесс, который начинается в этом возрасте); и освободившееся время посвящает общению с ним, то ребенок понимает, что «мама обо мне не заботится, но она меня любит». И тогда у ребенка эти два понятия становятся отдельными.

 

Пример нарушенности этого процесса. Мы когда замуж выходим, мы что ищем? Понятно, что мужа. Я хочу мужа, чтобы он обо мне заботился, кормил. То есть я ищу заботу, потому что любовь – это нечто абстрактное, а забота – это очень конкретно. То есть я ищу человека, который бы обо мне заботился, потому что для меня забота и есть символ любви.

 

Посмотрите, что происходит сейчас в некоторых семьях. Благосостояние резко выросло, и в этих семьях стало возможным взять домработницу. Домработниц взяли, начались огромные проблемы, потому что когда заботу отдали, то у мужа появилось ощущение, что жена его не любит. Когда она гладила мне рубашки, жарила картошку – она меня любила. Откуда такая идея, что женились на горничной, на домработнице? Потому что раз она заботится, значит, она любит, а ведь искали то «идеальную мамочку». А идеальная мамочка – это та, которая заботится, и «раз ты мне рубашки не гладишь, значит, ты меня не любишь». «И вообще, я хочу, чтобы суп готовила не тетя Клава, а конкретная жена, потому что я хочу не супа, а любви». И самый главный вопрос: “Кто готовил эти котлеты?” Почему? Да потому что не разведены два понятия, не разведены любовь и забота. И если начальник не заботится обо мне, не удовлетворяет мои потребности, значит, он меня обижает, и не нужна мне такая жуткая работа. Лучше я одна буду дома сидеть. Или если есть богатый муж, то я сделаю свое предприятие, где меня никто не посмеет обидеть. Это люди, которые в принципе не способны существовать в коллективе, где есть обязанности и нормативы.

 

Это очень тяжело быть мамой маленького ребенка, так как огромное количество заботы ложится на женщину: кормить, вставать по ночам, всю себя отдавать. Но, поскольку ребенок растет и меняется каждый день, то за этот труд мама получает хорошее воздаяние, то есть мама получает огромный заряд энергии. И здесь очень большая трагедия у мам детей – инвалидов, потому что они вкладывают, а отдачи нет, и тогда, возникает психологическое истощение. У ребенка, который развивается нормально, мама точно знает, что скоро это тяжелое время закончится. Согласитесь, легче работать, когда вы знаете, что отпуск у вас в июле. А теперь представьте, как это не знать, а будет ли он у вас вообще, в принципе. Мама знает, что настанет день, и эта забота закончится – он начнет сам кушать, сам одеваться. Она точно это знает. А у мам, чей ребенок развивается неадекватно, наступает жуткая внутренняя усталость. Поэтому в жизни мы постоянно устанавливаем какие-либо границы, это также очень ценно и даже необходимо в работе с пациентами.

 

Если вы выходите замуж за человека, у которого не разведены любовь и забота, то вы вешаете себе «младенчика на шею». Только не на три года, а на очень долгое время, ну, кто сколько выдержит. И тут идет очень мощный бессознательный процесс – от вас ждут не любви, как духовности, которой можно дать очень много, а ждут постоянной заботы. И вас постоянно обвиняют в нелюбви. Человек может сам открыть форточку, он, в принципе, может сам почистить ботинки, – но он не будет этого делать сам для себя, потому что тогда вы его не любите. Это значит, что самому разогреть обед – это лишить себя той любви, которую он мог бы получить. Поэтому мы имеем жутко несамостоятельных членов семьи – и это могут быть как женщины, так и мужчины. Но если у тебя такой супруг, то это никогда не закончится и поэтому в семье иногда возникает чувство запредельной усталости. Это чувство провала, потому что не понятно, когда закончится. И в этом плане очень сложно, так как процесс бессознательный - это огромная психическая нагрузка: на вас висит младенец, чьи требования к вам являются запредельными, выполнить их невозможно, поэтому иногда возникает совершенно непонятное истощение. Именно поэтому желательно, чтобы любовь и забота были разведены с детства, потому что если они разведены, то человек себе ищет в дальнейшем партнера для любви, а не для заботы. И с этим человеком комфортно существовать, а иначе – это невыносимый и неблагодарный труд. Нет, конечно, с мужем хорошо, но когда он в командировке - значительно лучше. Я его люблю, но любить на расстоянии значительно проще.

 

Мама должна постепенно лишать ребенка заботы, но при этом давать взамен очень много любви. Этот парадокс очень сильно проявляется на группах с подростками. Один плачет и говорит, что его родители давили, прессинговали, заставляли учиться, сидели каждый день над ним, а тут второй начинает плакать и говорить, что над ним не сидели, а вот если бы сидели, тогда он смог бы учиться на одни пятерки. Но ведь они говорят не о том, что над ними не сидели, а о том, что их не любили. Поэтому в возрасте два года очень важно, чтобы мама, обрадованная тем, что ребенок писает в горшок и одевается сам, не закидывала бы его сразу в детский сад. Обратите внимание на то, как часто мы ребенку, который болтается по кухне, говорим: “Так все, иди - иди”. Хотя очень многие вещи можно превратить в совместный процесс. Это очень важно в плане консультирования, потому что многие родители будут говорить, что у них не хватает времени. Но, когда ребенок приходит из школы и мама отправляет его разбирать портфель и делать уроки, а сама собирается готовить обед, то у ребенка создается впечатление, что он не нужен. Хотя многие вещи можно сделать вместе, а потом разойтись по своим делам.

 

Итак, нужно отделять любовь от одобрения и тогда то, что меня не одобряет муж – это не значит, что он меня не любит. Потому что если он меня не отпускает в институт, ну не одобряет он мою учебу – это значит, что он меня не любит, а если одобряет, – значит любит. И это все на уровне ощущений. И разводит эти чувства именно мама. И то же самое касается и заботы – не заботится (не купил там чего–то), значит - не любит. Нет, он может меня любить и при этом совершенно не иметь возможности обо мне заботиться. Но это и не значит, что тот, кто любит, не заботится. Если муж не заботится, то это может означать, что он не любит, так как это парный процесс, а с другой стороны он может хотеть находиться в позиции ребенка. И для него начать заботиться означает - поменять позицию в ваших отношениях с детской - на взрослую. 

Если есть энурез – не значит, что это фаллическая стадия или оральная стадия. Здесь нет прямой зависимости. Это симптом, который может иметь свой смысл на любой стадии. Грубо говоря, если не разведены любовь и забота, то если обо мне не заботятся, значить меня не любят, а если у меня разведены любовь и забота и я не забочусь, то это может значить, что я не люблю, а может значить, что «я люблю, но…». 

 

Другой пример: если у человека есть сексуальная неудовлетворенность, то это не обязательно, что он будет очень много есть (он может и другим способом на это реагировать), но если человек очень много ест, то это, скорее всего, значит, что он сексуально неудовлетворен. Грубо говоря, если человек сексуально неудовлетворен, он может не только много есть, но и делать множество других вещей, но если человек много ест, то, скорее всего у него проблема с сексуальной неудовлетворенностью. Сексуальная удовлетворенность здесь не в смысле генитальной разрядки, а в смысле получения удовольствия, это значит, что человек чем-то неудовлетворен в жизни, ведь сексуальная энергия может реализовываться по-разному.

 

 Можно ли как-то исправить то, что любовь и забота были не разведены в детстве? Всегда есть два пути: мама, когда что-то делает для ребенка, она просто делает и никогда это не озвучивает, то есть она заботится и это является проявлением ее любви, потом она постепенно перестает заботиться, но продолжает любить и ребенок сам разводит эти два процесса. Что происходит во взрослой жизни? Что можно начать делать? Я могу о тебе заботься, зная, что ты хочешь этой заботы, но это надо проговаривать.

 

Пример: пациентка испытывает жуткую тревогу и требует стакан воды, я ей говорю о том, что ей стало тревожно, и она решила попить с тем, чтобы себя как-то успокоить, она тревогу свою запивает. Она соглашается. Я ей говорю, что это напоминает ситуацию, когда мама не может ребенка успокоить и дает ему конфетку, соску или водичку. Она соглашается, так как обычно еще либо курит, либо ест. Я ей говорю, что это, потому что вам совершенно невозможно саму себя успокоить, и вы даете себе пустышку. Она говорит: “Да, и что же мне теперь делать? Не курить?” Да курите, и ешьте и пейте, но попробуйте ощутить, когда это происходит, что вам тревожно и попробуйте параллельно себя успокаивать. Когда научитесь это делать, курение само отвалится.

 

Что делает мама. Ведь мама параллельно дает пустышку и успокаивает, постепенно, потом уже может не давать пустышку и ребенок реагирует на одно успокоение. Пока вы не научитесь себя успокаивать, можете не лишать себя ни сигарет, ни еды. Потому что надо сначала сформировать то, чем вы будете это заменять, обрести способность к самоуспокоению. А без этого - одна зависимость просто будет сменяться другой, т.к. «свято место пусто не бывает». 

 

Самое страшное, что происходит со студентами института психоанализа - они уже поняли: “Я ем, потому что мне тревожно”. Поэтому теперь каждый раз, когда я ем, мое Супер-Эго говорит мне: “Ты есть хочешь, тебе же тревожно”. И от этого тревоги становится еще больше, и поэтому порция съеденного тоже увеличивается. Да ешьте вы на здоровье, просто в этот момент, когда вы делаете что–то, что вам кажется ненормальным, параллельно развивайте функцию успокоения. И поэтому, когда жена требует от мужа, чтобы он приносил ей кофе в постель или новую кофточку, он должен сказать: "Я понимаю, что для тебя очень важно видеть, как я тебя люблю ". То есть, надо проговаривать это разными словами и это, по сути, то, что делает психотерапевт. Он же не осуждает, нет. Он показывает, какой смысл вложен в определенные наши действия.

 

По мере того, как я понимаю, что мне нужно, отпадает потребность, чтобы обо мне, таким образом, заботились. Очень важным является проговаривание. Все современные школы психотерапии едины во мнении, что психотерапевт должен стать для клиента «идеальной матерью», но разница между ними в том, что мама видит потребность и удовлетворяет, а психотерапевт удовлетворяет (или не удовлетворяет) и при этом показывает, разъясняет то, что он делает. Он озвучивает, что это за потребность.

 

Я работаю с пациенткой. Она мне говорит: “Вот вы советуете анализировать. Я вчера купила коробку пирожных и с таким удовольствием их съела” При этом она все время сидит на разных диетах. Я ей говорю: “Может быть, ты просто хотела есть?” Она: “Да нет, я была сытая, я, между прочим, полдвенадцатого поела”. Терапевт: “А пирожные-то когда ела?” Она: “В полдевятого”. Терапевт: “Так возможно ты хотела кушать?” Она: “Да, возможно, ну я в следующий раз подумаю”. В следующий раз она пришла домой, подумала: “Хочу, есть или хочу пирожных?” Съела суп, съела второе и поняла: “Хочу пирожных и что мне теперь делать? Если я все буду анализировать, я же буду себе все желания запрещать. Да, я поняла – у меня мерзкое настроение и если я съем шесть пирожных мне будет лучше, но я буду чувствовать себя жутко виноватой”. Когда вы едите эти пирожные, говорите себе, что вам сейчас плохо, одиноко, научитесь себя успокаивать. По мере того, как вы научитесь себя успокаивать, вам не нужно будет шесть пирожных". А не то, что: “Я откажусь от этих пирожных, и буду сидеть в полной заднице”. Вот почему такое огромное количество разобранных людей возникает после таких вот лекций! Вообще, на первый курс института психоанализа приходят более скомпенсированные люди и более здоровые, чем выпускаются с третьего, если они не проходят персональный анализ. Потому что на первом курсе ты ешь и получаешь кайф, на втором – начинаешь задумываться – а чего это ты столько ешь, а на третьем – у тебя хватает сил заставить себя не есть, но вот только функции, которая замещала бы еду, нет. Потому что одного теоретического знания мало для того, чтобы «вырастить» себе эту функцию. Так вот, сначала нужно предложить что-то взамен. Так еда – это замещение чего-то, как забота – замещение любви.

 

Нужно сначала показать человеку, что нужна любовь, и эту любовь дать и потом постепенно лишить заботы. Чем и занимается в таком случае психотерапевт или психолог с клиентом. И на это нужно время, в один момент ничего не вырастет (к сожалению, это процесс довольно длительный, мгновенных чудес здесь не бывает).

Итак, объектное постоянство достигается за счет того, что мама не отвечает агрессией на агрессию, мама дает ребенку выбор и дает ему ощутить, что он решает сам, он важный, он главный, мама вводит все ограничения с позиции заботы. Например: ребенок опоздал на два часа, и мама кричит: “Ты - гад, как ты мог? ” А может: “Я так волновалась, переживала”. Надо чтобы мама показывала ребенку, что его любят и поэтому волнуются за него. Мама начинает разводить любовь и одобрение, мама начинает разводить любовь и заботу. При этом всем, очень важной функцией для ребенка в этом возрасте все еще является функция отзеркаливания.

 

Для того чтобы достичь объектного постоянства и понимать, что мама хорошая, нужно параллельно научиться понимать себя. Понять что мама хорошая, по сути, означает понять, что проблема во мне. Если у ребенка на первом году что-то происходит, он думает, что он плохой, если на втором году что-то происходит, значит, мама плохая и теперь это должно вернуться к нему, но стать переносимым, т.к. у него уже есть границы.

 

Возвращение происходит уже в более зрелом варианте, т.е. это не я – плохой, а мой поступок или мое поведение (потому, что уже появились границы между мной и внешним миром). Что должна делать мама, когда ребенок орет, кричит, сердится? Ей надо просто быть рядом с ребенком и при этом его пожалеть. Что значит быть? Ребенок (немножко постарше) носится по квартире и орет: “Ты сволочь, я тебя ненавижу” (вся психопатология на этом и построена). Мама может сказать: “Ах, так, тебе плохо, когда успокоишься, тогда придешь” и уйти на кухню и это не то, что нужно. Потому что основная задача мамы в это время - быть рядом. Не надо «лезть в душу» ребенка, очень многие мамы знают, что когда ребенку плохо (в 2, 5 года) он может маму стукнуть, поцарапать. Мамина задача остаться рядом, не уйти, потому что таким образом она показывает, что наши отношения сохранены. И это является принципиально важным. То есть, когда ребенок сердится, когда ребенок орет, то задача мамы его пожалеть. И это самая большая сложность для мам. Вот вам типичный пример: ребенок ходит по кухне злой, берет чашку, кидает на пол. На кухню приходит папа. Что должен сделать папа? Сказать: “Солнышко, конечно, тебе плохо”. В ответ на это ребенок еще больше заводится и из него начинает выходить то, что было внутри. То есть надо понимать, что ребенок в ответ на ваше сочувствие может плюнуть прямо в глаз (как сказали в детском психологическом центре А.Фрейд, в Англии). Что происходит? Чувство переведено в действие. Что надо сделать? Присоединиться к его чувству, отзеркалить и обозначить ему это его чувство.

 

В рамках следующей лекции мы рассмотрим фаллическую стадию развития (3-5 лет). Посмотрим на формирование полоролевой идентификации у мальчиков и девочек. Разберем «Эдипов комплекс» и значение конкуренции для успешного развития ребенка. А также узнаем, каким образом складываются «любовные треугольники».

 

Редакция конспекта стенографии цикла лекций Сокальской Е.А. по теориям развития. Восточно-европейкий институт психоанализа, Санкт-Петербург 2002 г.