Марии де Розьер в Париж

 

Ноан, вторник [осень 1845]

 

Я Вам пишу без словаря, чтобы доверить письмо к моей матери. Вы мне это позволили. Заранее Вас благодарю и желаю Вам быть здоровой. Здесь всё ничего, за исключением фортепиано, из которых одно не делает ничего, а другое очень мало. То, что очень мало, — это мое, разумеется (Второй инструмент принадлежал Соланж, которая ленилась.).

Сюзанна мне говорила, что Вы были очень добры к моему № 9 (Номер парижского дома Шопена по улице St. Lazare, cour d’Orléans.). За это я Вам так признателен, что мне бы хотелось написать Вам длинное и интересное письмо, чтобы доказать мою признательность. Но я этого не умею и ограничиваюсь тем, что жму Вашу руку.

Фр. Ш.

 

Прислали ли Вам Сонату и Колыбельную? Напишите нам о себе. Остерегайтесь идти в толпу смотреть лодочные состязания [вероятно, из-за возможности давки]. Берегите себя, и если случайно есть письмо из Варшавы, то перешлите мне его. Отправляю мое запечатанным, но если сможете засунуть (В то время письма чаще посылались без конверта; почтовую бумагу складывали и запечатывали сургучом или облаткой.) туда словечко Людвике, то это доставит ей огромное удовольствие. Скажите, пожалуйста, г-же Этьен (если вспомните об этом), чтобы она дала мой адрес разносчикам 2 музыкальных журналов, чтобы мне их пересылали сюда.

 

[Приписка Жорж Санд:]

Здравствуйте, милая, все Вас целуют, все здоровы и все в самом деле лентяйничают. За исключением меня. Я всё еще ежедневно работаю над романом, хотя больше не сижу по ночам и довольно много гуляю. Соланж одевается и раздевается, влезает на лошадь и слезает с нее. Она встает и ложится, почесывается, зевает, открывает и закрывает книгу, приглаживает волосы, обращается с Морисом, как с дураком, — словом, как видите, очень занята, и подобные важные дела мешают ей сойти вниз раньше десерта. Тиф у нас всё еще продолжается, и в этом надо положиться на милость провидения! я лечу заболевших и надеюсь не заразиться. Пока еще никто у нас не умер. Дядя Полит (Ипполит Шатирон.) ведет себя умником. Он является ежедневно в черном сюртуке, в шляпе à la bolivar («... в шляпе à la bolivar» — широкополая шляпа, модная в то время во Франции; названа по имени генерала и политического деятеля Латинской Америки Боливара (1783—1830), освободившего от владычества Испании ряд стран Южной Америки, в том числе и Боливию, названную так в его честь.), в черных шелковых перчатках; жилет немного коротковатый, живот слегка толстоватый, цвет лица чуть бронзоватый. У него вид по-праздничному разодетого скотопромышленника; впрочем, он больше не напивается и не мелет больше вздора. Он говорит, что еще никогда так не заслуживал страсти, которую он Вам внушает.

Морис играет, дразнится, облизывает усы, зубоскалит, разъезжает в бричке, носит берейторские сапоги, пахнет конюшней и обожает Вас.

А Вы будьте здоровы. Играйте на фортепиано, любуйтесь красивыми цветами и любите нас. Я бы хотела послать Вам своих гвоздик и анютиных глазок. Никогда не видала ничего столь прекрасного, но, впрочем, думаю, что в Париже есть еще лучше. Пишите нам. Целую Вас от всего сердца.

Ж. С.

 

Оригинал на французском языке. Адрес написан рукой Жорж Санд: «Mademoiselle de Rozières, rue St. Lazare, 48, Paris».

 

ФЕЛИКСУ МЕНДЕЛЬСОНУ-БАРТОЛЬДИ В БЕРЛИН

Париж, 8 октября 1845

 

Вы представьте себе, мой дорогой, проявив каплю доброй воли, что я пишу Вам тотчас после получения почты, которая принесла мне от Вас добрые вести. — И так как это опоздание никак не вызвано моим отношением к Вам, — то я прошу Вас принять эти строки, словно они приходят в срок. Если прилагаемый листочек не слишком помят и если он еще нужен, то соблаговолите передать его от меня госпоже Мендельсон (Это письмо является ответом на письмо Ф. Мендельсона-Бартольди от 3 ноября 1844 г. (см. письмо 367).). Позвольте Вам также напомнить, что если у Вас есть друзья и почитатели более близкие и более достойные, то нет более искренне преданного.

Всем сердцем Ваш Шопен.

 

На русском публикуется впервые. Оригинал на французском языке.

 

ОГЮСТУ ЛЕО В ПАРИЖ

 

Вы позволили мне, Дорогой друг, переслать Вам через Франкомма рукописи для г-на Штерна, рукописи для Бесселя (с запиской без точного адреса) и маленькое письмецо для Ф. Мендельсона с приложением к нему отдельного листка. Я переменил решение по поводу намечавшегося посвящения. (Если колеблешься — воздержись.) (Речь могла идти только о Мазурках ор. 59, опубликованных в декабре 1845 г. у Штерна в Берлине и у Бесселя в Лондоне; эти Мазурки не имеют посвящения.) Я повсюду проставил заглавия и номера опусов, так же как и день выхода (25 ноября текущего года).

Я Вас затрудняю, не правда ли? — но я надеюсь вскоре приехать и попросить у Вас прощения — потому что погода портится.

Соблаговолите передать мое почтение госпоже Лео.

Искренне преданный Ф. Шопен.

 

Прошу не забыть передать от меня привет г-ну и г-же Валантен и Вашим милым детям.

 

3[амок] Ноан, 9 окт[ября] 1845

 

На русском публикуется впервые. Оригинал на французском языке.