2018-03-09
203
Родился 28 августа (9 сентября) 1893 г. в Елизаветграде в семье священника. В 1916 г. Флоровский окончил историко-филологическое отделение Новороссийского университета (Одесса), где в 1919 г. ненадолго стал приват-доцентом кафедры философии и психологии. С начала 20‑х гг. и до конца жизни — в эмиграции: сначала в Софии, затем в Праге, потом — в Западной Европе и в США. В 20‑е гг. написал серию аналитических и полемических статей о разных русских религиозных философах, поставленных ими проблемах и предложенных решениях.
Главное в истории — это созидаемое спасение, поэтому христианин не вправе отрицательно относиться к истории, а должен сочетать свое понимание ее событий и фактов с верой в то, что в ней идет «богочеловеческий процесс». История чисто научная знает только Иисуса из Назарета, и только вера исповедует в Нем Христа.
Философско-исторические идеи Флоровского изложены в статьях «Метафизические предпосылки утопизма» (1926), «О типах исторического истолкования» (1925), «Эволюция и эпигенез (к проблематике истории)» (1930), «Положение христианского историка» (1959), известная также под названием «Затруднения историка-христианина», и др.
История — это «полная смысла повесть» о личностях, вступивших в отношения. В лоне личностного бытия возникают духовные или интенциональные человеческие единства. «“Общества”, “категории” и “типы” — не организмы, способные “эволюционировать” и “развиваться”, а множества связанных между собой индивидуумов; и связь между ними динамична и неустойчива» И никто не вправе утверждать, что он полностью понял великую тайну человеческого бытия.
Понимание историком сути происходящего никогда не является беспредпосылочным, оно включает в себя верования, оценку и экзистенциальный выбор. Понимание предполагает широкую отзывчивость ума, сопереживание, «вчувствование» или интуитивное «чутье» на глубинную тайну происходящего, на духовные задания свыше.
«Истинный историк не сможет остаться в стороне от противостояния добра и зла, какие бы хитроумные софизмы не скрадывали разницу между ними. Истинный историк не сможет пребывать холодным и равнодушным, услышав вызов и призыв истины. Противоборства и напряжения — одновременно и исторические факты и экзистенциальные ситуации. Даже отказ есть своего рода утверждение, зачастую весьма решительное, сопровождающееся упрямой настойчивостью. Агностицизм внутренне догматичен. Нравственное безразличие может только исказить наше понимание человеческой деятельности, всегда направляемой определенным выбором»
Христос открывает новое измерение человеческого бытия, открывает в истории перспективу, которая придает человеческой жизни смысл и значение. «Во Христе и через Христа само время впервые получило твердую и надежную опору. Только с тех пор, как “Слово плоть бысть”, как Утешитель сошел в мир, дабы очистить и освятить его, история во всей своей глубине стала священной. Христос всегда пребывает в Своем Теле, в Церкви.
История спасения идет вперед». После Распятия, Воскресения и Пятидесятницы в человеческой жизни не осталось ничего нейтрального. «Поэтому вся история, даже “безнадежная история мира”, предстает теперь в перспективе последнего эсхатологического противостояния».
Прот. Георгий Флоровский о культуре
Древние христиане созидали новую культуру, привлекая в качестве исходного материала то духовно здоровое содержание, которое было выработано в античности, очистив и преобразив его в духе подлинной веры. Св. Отцы придали этому труду завершенность, ставшую образцовой для последующих эпох христианской истории.
О. Георгий богословски оправдывает такой труд догматическим учением о Творении и Домостроительстве Божьем: Бог вверил человеку земной мир для труда, а его спасение в вечности охватывает вверенную ему природу. В философско-антропологическом плане в пользу культуры говорит то, что она является «некиим продолжением человеческой природы, таким продолжением, посредством которого человеческая природа осуществляет свою зрелость и завершение, так что “под-культурное” состояние на самом деле есть способ существования “под-человеческий”».
Современная культура из-за своего безверия так же пропитана атмосферой безнадежности и так же лишена внутренних созидательных импульсов, как и древняя языческая. Но она уже другая, она — под знаком отпадения от христианства. Христиане не вправе взваливать всю ответственность за измену вере на одних только нехристиан и обвинять их и только их. Не все ушедшие лично виновны. Если европейская христианская культура разложилась, значит «семя тли» было в ней заложено давно. И если кто и сохраняет какую-то веру, это не означает, что их вера будет творчески созидательной. Не следует «приветствовать любую веру как противоядие от сомнений и распада»
О. Георгий видит культуру как некое продолжение творческой деятельности Божией и под знаком эсхатона. «Христиане, — писал он, — не обязаны отрицать культуру как таковую. Но они должны относиться критически к любой существующей культурной ситуации и мерить ее мерой Христа. Ибо христиане являются также сынами вечности, т.е. будущими гражданами Небесного Иерусалима».
В современном плюралистическом мире, где есть разные верования, проблема «Христос и культура», это «проблема постоянная», которая не имеет единого и окончательного решения для всех ситуаций.
О. Георгий озабочен в первую очередь тем, чтобы качество веры у творческих деятелей и борцов за Истину было безупречным, выверенным по святоотеческим образцам. Потому что результат творческой деятельности личности принципиально зависит от ее духовного состояния. Если духовный подвиг не совершится, творческие усилия будут напрасными, и тогда православные не смогут предложить окружающему миру ничего убедительного.
