Следует также отметить устойчивую тенденцию к сокращению числа осужденных к высшей мере наказания (расстрелу) в период с 1919 по 1922 г. от 14% до 1% соответственно.
Вступивший в силу 1 июня 1922 г. Уголовный кодекс РСФСР не предусматривал смертную казнь в системе наказаний, ей была посвящена специальная статья (ст. 33). Это свидетельствует о том, что законодатель относился к смертной казни как к исключительной мере наказания.
В соответствии со ст. 33 УК РСФСР 1922 г. «по делам, находящимся в производстве военных трибуналов, впредь до отмены ВЦИК, в случае, когда статьями настоящего кодекса определена высшая мера наказания, в качестве таковой применяется расстрел».3 Всего УК РСФСР 1922 г. устанавливал высшую меру наказания по 28 составам, абсолютное большинство которых составляли контрреволюционные преступления и преступления против порядка управления. Из анализа ст. 33 УК РСФСР можно сделать вывод, что право приме-
1 Смирнов Н. Г. Высшие суды революции. Центральные революционные трибуналы (1918-1922 гг.) // История. 1990. № 1. С. 50-51.
|
|
Тарновский Е. Судебная репрессия в цифрах за 1919—1922 гг. // Еженедельник Советской юстиции. 1922. № 44-45. С. 44.
Сборник документов по истории уголовного законодательства СССР и РСФСР. 1917-1952 гг. М., 1953. С. 119.
492 Глава IV
нения смертной казни предоставлялось только военным трибуналам, обычные суды не могли назначать эту меру наказания.
Декретом ВЦИК от 27 июля 1922 г. «О дополнении ст. 33 Общей части Уголовного кодекса» в эту статью было включено положение, в соответствии с которым высшая мера репрессии не могла быть при-менена к лицам, не достигшим в момент совершения преступления 18-летнего возраста.1 А в декрете ВЦИК от 7 сентября 1922 г. устанавливалось, что «высшая мера наказания (расстрел) не может быть применена к женщинам, находящимся в состоянии беременности».2
Декрет ВЦИК от 15 февраля 1923 г. расширил круг судов, которые могли выносить приговоры к смертной казни: смертную казнь стали назначать не только трибуналы всех категорий, но также верховный суд и губернские суды.3
Основные начала уголовного законодательства СССР и союзных республик, как и УК РСФСР 1922 г., не включили высшую меру социальной защиты в систему мер социальной защиты (ст. 13), но судам предоставлялась возможность ее применения в примечании 2 к ст. 13, которое устанавливало, что расстрел допускается «временно в качестве высшей меры социальной защиты, впредь до ее полной отмены ЦИК Союза ССР, для борьбы с наиболее тяжкими видами преступления, угрожающими основам советской власти и советского строя... Расстрел не может применяться к не достигшим 18-летнего возраста и к женщинам, находящимся в состоянии беременности».4
|
|
Статья 21 УК РСФСР 1926 г., вступившего в силу с 1 января 1927 г., фактически воспроизводила примечание 2 к ст. 13 Основных начал 1924 г. Но в отличие от УК РСФСР 1922 г., который предусматривал смертную казнь в 7,6% санкций, УК РСФСР 1926 г. предусматривал ее лишь в 3,4% от общего числа санкций. Из 37 санкций УК 1926 г., предусматривающих расстрел, 13 устанавливали эту меру социальной защиты за контрреволюционные преступления, 6 — за преступления против порядка управления, 5 — за должностные преступления, по одной — за хозяйственные и имущественные преступления и 11 — за воинские преступления.
1 Там же. С. 147.
2 Там же.
3 Там же. С. 156.
4 Там же. С. 202-203.
Цазнагение уголовных наказаний на разлигных этапах развития... 493
По данным официальной статистики, с 1923 г. число осужденных к расстрелу снижалось. Так, если в 1923 г. к расстрелу было осуждено 0,2% от общего числа осужденных, то и в 1924 г., и в 1925 г., и в 1926 г. — 0,1% от общего числа осужденных.1
6 июня 1927 г. ВЦИК и СНК было принято постановление «Об изменении Уголовного кодекса РСФСР редакции 1926 года», в соответствии с которым, в частности, вместо главы «Контрреволюционные преступления» и главы «Преступления против порядка управления» появилась глава «Преступления государственные», состоящая из 2 частей — «О преступлениях контрреволюционных» и «Об особо опасных преступлениях против порядка управления». В результате за 50 составов преступлений в качестве одной из санкций стала предусматриваться высшая мера социальной защиты — расстрел.
В 1927 г. расширились полномочия по применению расстрела и органов ОГПУ. В соответствии с постановлениями ЦИК СССР от 4 апреля, 26 мая и 15 июня 1927 г. органам ОГПУ было предоставлено право внесудебной репрессии в отношении достаточно широкого круга лиц (белогвардейцев, контрреволюционеров, шпионов, бандитов и др.) и преступлений (диверсий, поджогов и т. д.) «вплоть до применения высшей меры наказания».2
Реализация решений ВЦИК о придаче органам ОГПУ внесудебных полномочий особенно активно началась в 1929 г. Конкретно внесудебные полномочия осуществляли Особое совещание ОГПУ и «тройки», образованные при отделах ОГПУ.
Как справедливо отмечает С. В. Жильцов, «отсутствие реальных экономических реформ, свертывание НЭПа и ставка на административно-командные методы руководства привели к ухудшению экономической ситуации уже в 1928 г. Верхушке ЦК, Политбюро и конкретно Сталину брать на себя ответственность за ухудшение жизни населения не хотелось. Выход был найден. Необходимо было придумать врагов социализма, которые препятствовали выполнению гениальных экономических преобразований».3 И начались показательные политические процессы. Одним из первых таких процессов был
1 Статистика осужденных в СССР в 1925,1926 и 1927 гг. М., 1930. С. 52.
Рассказов Л. Я. Карательные органы в процессе функционирования административно-командной системы в Советском государстве (1917-1941 гг.). Уфа, 1994. С. 224.
Жильцов С. В. Смертная казнь в истории России. М., 2002. С. 306.
494 Глава IV
«шахтинский процесс»: 53 представителя инженерно-технической интеллигенции Донецкого угольного бассейна были обвинены в сознательном вредительстве, организации взрывов, в преступных связях с бывшими владельцами донецких шахт и т. п. В результате рассмотрения этого дела в судебном заседании к расстрелу были осуждены 11 человек, из которых 6 осужденным смертная казнь была заменена иными мерами (пятерых расстреляли)1.
|
|
Как уже отмечалось, по данным официальной статистики, в 1922—1926 гг. наблюдалась тенденция к сокращению числа осужденных к смертной казни. В 1927 г., по данным А. Я. Эстрина, ссылающегося опять-таки на данные центрального статуправления, число осужденных к расстрелу не изменилось (0,1% от общего числа осужденных), а в 1928 г. — уменьшилось (0,03% от общего числа осужденных).2
Но по данным С. В. Жильцова, в 1927 г. к смертной казни было осуждено 9% от общего числа осужденных, в 1928 г. — 2,6%, а в
1929 г. — 3,7% (хотя официальный источник этих сведений исследо
ватель не указывает).3
Как видим, представленная информация весьма противоречива. Разнятся не только сами статистические данные, но и представления об основных тенденциях в практике назначения высшей меры социальной защиты.
30 — 40-е годы XX в. принято называть «периодом массовых репрессий».
Усиление репрессивных мер в 30-е годы было связано с принятием плана ускоренной индустриализации. Средств у государства не было, а ускоренный план индустриализации требовал решительных действий. Необходимые средства можно было взять у крестьян, принудительно изымая хлеб для последующей продажи его за границу в угоду нереальным проектам.4
Интенсивность применения жестоких, репрессивных мер наказания обусловили сжатые сроки проведения сплошной коллективизации, установленные в постановлениях ЦК ВКП(б) от 5 января