Автор: durov 4.12.2006, 14:15 Простите, что Вы несете???

Извините, я больше не могу выдержать этого бреда… Надеюсь, Вы успокоитесь и перестанете во всех ваших грехах винить только меня. Бог видит – я Вам не вредил.

Перед остальными могу только извиниться за этот грязный базар. Надеюсь, все эти разборки никому не испортили настроение.

«Facebook подсказал не как надо делать, а как не надо, – объяснял Дуров. – „Одноклассники“ – тоже. Важно было понять, от чего избавиться. Я понял, что главное – стартовая страница пользователя. Человек хочет видеть свой профиль, а не ленту происходящего у друзей и предложение разных возможностей, как у Facebook. Надо выводить личную страницу как стартовую, чтобы человек загружал больше личных данных, чтобы лепил идеального себя».

Догадка Дурова не была оригинальной – с момента возникновения социальных сервисов стало очевидно, что у человека возникают отношения со своей страницей, профилем. Люди не только загружают новые фотографии, но и периодически редактируют данные, любимые цитаты, предпочтения, создают свой образ. Но ставить как стартовую страницу сам профиль и стену – это как раз чисто русская находка.

Разобравшись с функционалом, Дуров ломал голову над дизайном. На мониторе мерцали варианты. Малкольм Икс чеканил в наушниках: «Мы покажем, как проснуться и начать настоящую революцию! Хватит трепать языком. Нам нужны не разговоры, нам нужны действия!»

Логотип? Без наворотов, что-то лаконичное. Наберем «ВКонтакте» Tahoma. Теперь цвет. Мы не должны вызывать ярких негативных эмоций. Какие цвета никого не бесят? Синий, белый, серый. Что ж, мы будем чуть серыми, но узнаваемыми. Выпуклая буква вплыла в его сознание откуда-то из воспоминаний об уроках Руткевича.

«Тема Лебедев может ругаться на наш логотип, – почти кричал Дуров, уворачиваясь от идущих по Невскому прохожих. – Ну и что! Леонардо да Винчи, наверное, тоже ругал строителей древнеримских дорог – типа „почему их будто по прямой прокладывали?“ – а строители создавали инфраструктуру».

Светофор, на противоположном берегу проспекта двери штаба, Казанский за спиной. Дуров помолчал, затем снял кепку, быстрым движением пригладил волосы и водрузил ее обратно. «По крайней мере я никогда не копировал, не применяя мозг».

 

* * *

 

1 ноября 2006 года «ВКонтакте» открылся для узкого круга пользователей. Первые id распространили между владельцами и группой «Мафия». Где-то со второго десятка примкнули старые форумчане.

Конкуренты из MoiFakultet.ru не спали и медленно, но все-таки расширяли аудиторию. Дуров понимал, что ему предстоит не просто внедрить элегантный и понятный человеку инструмент. Надо было затащить во «ВКонтакте» незнакомую с ним, университетским демиургом, аудиторию. Для этого следовало отстроиться от имиджа петербургского локального ресурса.

Специалисты только что образованного IT-сообщества «Хабрахабр» были единодушны: новую социальную сеть создавать бессмысленно, так как тема социальных сетей на 146 % исчерпана сетями «Мой круг» и «Одноклассники». «Как это часто бывает, эксперты хорошо предсказали прошлое», – ухмылялся Дуров.

Он списался с форумом «Дубинушка» физфака МГУ. Он даже купил у физиков рекламные баннеры – не столько ради рекламы, сколько ради лояльности москвичей. Раньше гуру social media он сообразил, что прямая реклама среды, где люди коммуницируют без преград, – бессмысленна. Работает только искренний интерес, только сарафанное радио.

Активность на форумах МГУ выстрелила. Конечно, во «ВКонтакте» регистрировалось больше питерцев, но московская диаспора также росла. Через месяц Дуров открыл сайт для всех. Единственным требованием к новоприбывшему он выставил приглашение со стороны уже зарегистрированного пользователя. Эта мера втыкала решетку перед мордами троллей и давала привкус элитарности, что заставляло стремиться во «ВКонтакте» тысячи студентов – хотя бы поглядеть, как там внутри.

Я услышал о «ВКонтакте» весной 2007 года на тусовке бывших одноклассников. Когда школьные товарищи нравственно обнялись, распрощались и одной рукой уже залезли в пальто, кто-то крикнул: «А давайте зафрендимся в социальной сети! „Чтобы не теряться“».

Несколько человек среагировали – клевая идея, давайте в «Одноклассниках», мы там уже есть. Пара умников сказала: нет, ЖЖ интереснее. Внезапно две отличницы (детсадовский воспитатель и бухгалтер) предложили: «Лучше во „ВКонтакте“, там легче искать по школам-классам-факультетам-годам выпуска». – «Можно еще встречи назначать и фотоальбомы составлять». На том и договорились.

Именно такая аудитория – не программисты, а люди, оценившие удобство и интуитивно ясный интерфейс, – повалила тысячами в день.

«ВКонтакте» трудно было бы сделать человеку не из студенческой среды, – писал Дуров. – Я делал для себя». Первые два месяца он лично поддерживал сайт и отвечал на вопросы, а потом передал эту работу id2, Александре Владимировой.

Население «ВКонтакте» за два месяца выросло до сотни тысяч пользователей. Внизу каждой страницы соцсети стояла подпись – «Павел Дуров».

 

* * *

 

Праздный люд, сидящий за чашкой кофе на Невском, не раскусил юношу – темные волосы, небритая щека, модное пальто – и не понял, чем он на самом деле занят. Версии были такие: драгдилер, продавец гербалайфа, мормон, свидетель Иеговы. Он сидел в «Кофехаузе» уже несколько часов, и все это время к нему стояла очередь из студентов.

Студент подходил, назывался, молодой человек искал его в списке, проверял паспорт, вытаскивал из-под полы небольшую коробочку и вручал ее оппоненту. На соседнем стуле лежали пакеты, и, пока они не кончились, мормон выдавал их всем, кто прошел проверку.

Это был Лев Левиев, и раздавал он не гашиш, а айподы. По его версии, идея конкурса родилась у Славы – кто пригласит во «ВКонтакте» больше всего друзей, получит джобсовский плеер. Дуров тогда еще не использовал устройства Apple, но дизайн айподов и идея ему понравились.

По другой версии, эту идею отцы-основатели взяли у MoiFacultet. Правда, у тех количество разыгрываемых плееров ограничивалось десятками. Слава перешиб конкурента числом. Компаньоны купили тысячу айподов.

«ВКонтакте» успел обрести поклонников, и двое из них – откуда-то из области – напечатали фосфоресцирующие футболки с логотипом сети и прислали на Тверскую. Лев прихватил их с собой в кафе. Под конец раздачи голова шла кругом, но страдания дорогого стоили – решающий для любого интернет-проекта набор ранних фанатов, то есть закладка фундамента будущей аудитории, прошел на ура.

Новый год друзья отмечали в победном расположении духа. Цель – миллион пользователей к ноябрю 2007-го – казалась быстродостижимой. Но уже в феврале сайт рухнул.

Месяцем ранее, раскинувшись, как патриций, на глубоких подушках, Олег Бунин затягивался кальяном и пускал дым в потолок. Он, консультант по высоким нагрузкам, больше напоминавший менестреля (кудри, что-то типа кованого амулета на шее, никаких пиджаков-галстуков), слушал чайников, затащивших его в вальяжный азиатский шалман.

Парни не рубили в предмете, но выглядели любопытно. Замкнутый старший брат, обращаясь к собеседнику, редко смотрел в глаза, думал долго, говорил мало, жесты неуклюжие. Младший, наоборот, подвижный, речь поставлена, вопросами попадает в точку – при этом не лезет в лидеры, подчеркивая, что техническими задачами в их соцсети заведует брат, который круче него как программист.

Стороны встретились в кафе «Рубаи». Еще несколько лет у «ВКонтакте» не будет офиса, и Дуров с программистами полюбят обсуждать дела в заведениях Невского. Лишь годом позже тотем посадит соратников в специально приобретенную квартиру.

Окутанный дымом Бунин растолковывал азы – как хранить и отдавать информацию с сервера, какие особенности существуют при расчете необходимых мощностей, масштабировании системы и т. д. По тому, как заказчики схватывали идеи, менестрель чувствовал, что долго консультировать их не придется.

Но он не предполагал, насколько быстро они въедут в тему. Николай хоть и выигрывал олимпиады по программированию, но решать сложные задачи – все равно что учиться колоть штыком манекен. Укрощение трафика, когда он растет в геометрической прогрессии, – иная баталия.

Бунин посоветовал использовать сервер Apache в комбинации с сервером Nginx. Через несколько часов от Николая пришла весточка – я поставил эту конфигурацию, посмотрите. Бунин изумился. Nginx обычно настраивают полнедели. Еще больше поразило, что Дуровстарший все написал правильно.

Консультант «подкрутил параметры», и первая версия запустилась. «Дуровы все быстро поняли и через три месяца перестали советоваться, – резюмировал Бунин. – Мы показали, куда копать, и они перекопали нас».

Мы встретились на конференции HighLoad-2011. «ВКонтакте» прислала разработчика Андрея Илларионова, и набитый битком зал задавал ему недоуменные вопросы по их системе распределения нагрузок. Некоторые решения не то что не приходили никому в голову – даже после выступления не стало яснее, как они работают.

«Когда общаешься с обычным человеком, почти всегда представляешь, что он ответит, – говорил Бунин. – Павел постоянно думал по-другому и масштабно. Знаете, как Цукерберг в фильме „Социальная сеть“ – когда девушка его отвергла, приятель хочет посочувствовать, а он уже думает о своей сети: „Пора расширяться“. Дуров – такой же».

Это наблюдение Бунина повторяли разные деятели рунета. Способность думать иначе стала краеугольным камнем для дуровской команды, спровоцировала изменения личности ее участников и привела к неминуемому конфликту с окружающей реальностью.

Но тогда, первой зимой «ВКонтакте», сентенции Дурова выдавали лишь оригинальный ум. Для интернет-тусовки соцсеть выглядела не более чем любопытным проектом с пассионарным основателем, уверенным, что выведет сайт в топ популярных ресурсов.

Дуровы советовались с консультантами, но вызывали их все реже. «Какие-то вещи я сразу сделал, как считал нужным, – рассказывал Николай. – Например, Бунин советовал хранить фотографии на одном домене и пропускать все через один сервер. А я предложил отдавать фото с того сервера, где они находятся».

Счетчик посещаемости крутился как бешеный, пока однажды февральским вечером Павел Дуров не набил в браузере vkontakte.ru и не обнаружил вместо соцсети «ошибку 502».

Вход на сайт для пользователей оказался закрыт.

Дуров набрал телефон хостинг-провайдера. Трубку взял дежурный инженер.

– Алло, привет. Мы висим.

– Привет, сейчас разберемся. (Пауза.) Так. Идет огромный поток запросов к сайту, волна полтора гигабита. Канал забился.

– Есть идеи, что делать?

– Если честно, нет.

Звонить в Бонн поздно, брат наверняка ушел из лаборатории. Пальто, штиблеты, ключ, деньги, такси. Дуров ворвался в прохладную комнату со стеклянными стеллажами, нашел свои сервера и перезагрузил их.

Волна шла из Китая, Южной Америки, Украины. Даже если передать провайдерам списки IP-адресов, участвовавших в атаке, чтобы те их заблокировали, – все равно шансы на успех мизерны. Соперник не идиот, атакует с других компьютеров.

Утром Дуров известил брата, и они начали суматошно перебирать способы защиты. Сначала арендовали маршрутизатор, который идентифицирует врага. Зная провайдера, можно его блокировать – но, опять же, провайдеров-то тысячи.

Ночами они с Николаем, который еще не дописал диссер, созванивались и ломали головы, что бы предпринять. Атаки продолжались – их старались заваливать запросами ближе к ночи. Особой популярностью пользовался вечер пятницы, когда в офисе провайдера оставался только дежурный. На форуме СПбГУ жаловались, что «ВКонтакте» лежит, сочувствовали, но ничего посоветовать не могли. Слава и Лев вели свое расследование, и им даже слили переписку с исполнителями атаки, однако установить заказчика не удалось. Дуров написал письмо юзерам:

«В течение прошедшего дня (18.02.2007) активность доходила до фантастической отметки в 2 млн запросов в минуту. Это позволило предположить, что весомая доля запросов была создана искусственно для того, чтобы часть пользователей не смогла попасть на сайт. 95 % из этих искусственно создаваемых запросов шли из-за рубежа.

Также мы получили серию новых коммерческих предложений, часто смешанных с угрозами. Мы по-прежнему отклоняем предложения людей, которые хотели бы превратить студенческое сообщество в обычный бизнес. „ВКонтакте“ никуда и никому не будет продаваться».

Строго говоря, атаки были разновидностью проблемы высоких нагрузок на сайт. Но здесь советы Бунина – да и никого другого – не помогали. Дуров спал по несколько часов в день, метался злой, с мутными глазами, между серверной и компьютером и лихорадочно искал вакцину против эпидемии.

Наконец он наткнулся на статью в журнале «Хакер» о том, как сисадмин на языке Perl написал программу, которая вычленяет IP-адреса нападающих, и сервер блокирует их. Операция происходит каждые три секунды.

Статья подтолкнула их с братом к созданию своего защитного кода. Николай написал нечто похожее. Протестировали, доработали, опять протестировали, опять доработали – и так, пока не удалось частично купировать атаки. Нервотрепка продолжалась, но задача уже начала решаться.

Дуров размышлял, кто мог быть заказчиком. Предположим, конкуренты из MoiFacultet. Простите, но один час такой атаки стоит 500 долларов – а «ВКонтакте» подвергали DDOSнабегам сутками. Откуда столько денег у стартапа? К тому же средства явно эффективнее вложить в продвижение, серверы. Вряд ли это австралийцы и компания. Но кто же?

Пока Дуровы боролись с хакерами, акционеров долбил иной тип атакующих – инвесторы. Стартап, запустившийся без рекламы и аккумулировавший 100 000 юзеров, привлек внимание всех, кто хоть немного разбирался в интернете. Одни хотели сотрудничать, другие – приобрести компанию. Дуров в этих встречах не участвовал; отдувались Слава и Лев.

Установка звучала просто. Не то что контроль, а даже блокирующий пакет не отдадим. И вообще, сделка нужна вам, инвесторам, а не нам – мы органически растем и с каждым днем увеличиваем свою стоимость.

«ВКонтакте» переговаривались с разными деятелями – от Романа Симонова из Delta Private Equity Partners до отца «Одноклассников» Альберта Попкова и его партнеровлатышей из Forticom. Некоторые предложения звучали заманчиво. Но Слава и Лев отвергали предложения, загипнотизированные верой Дурова в то, что надо продаться позже и тому, кто предложит наибольшие деньги и гарантирует минимальное вмешательство во «ВКонтакте». Впервые что-то искренне заинтересовавшее их партнеры услышали в апреле. Слава позвонил Дурову и сообщил, что ему наверняка интересно поприсутствовать на встрече с Юрием Мильнером. Знаменитый ныне венчурный капиталист, инвестировавший в Facebook, Twitter, Groupon и другх передовиков интернета, в 2007 году был не так известен. Но то, что он собрал под знамена своего Mail.ru «Одноклассников» и игровой холдинг Astrum, – интриговало. Мильнер не напирал. Его оферта звучала как «встретимся и поговорим», а не «продавайтесь, или запустим свою сеть и сотрем „ВКонтакте“ с лица земли», чем грешили некоторые претенденты.

Итак, переговорщики съехались на Тверскую и уселись за стол. Светящийся доброжелательностью Мильнер, не выспавшийся из-за атак Дуров в черной водолазке и черных брюках, очень деловые и вежливые Слава и Лев.

Впоследствии умение Мильнера заключать сделки стало легендарным. Во-первых, он умел разобраться, с кем имеет дело. Стартапу с неочевидной перспективой мирового господства он предлагал рыночную цену. Вот как описывал это на Slon.ru основатель Liveinternet.ru и других проектов Герман Клименко: «Он приходит и говорит: „Вы будете стоить 20 млн долларов, а я вам дам два“. Вы говорите: „Да? Ну и на х… пошел!“ И уходите домой. У вас дома жена и 300 долларов в месяц. Ну или неважно сколько. И вы жене говорите: „Знаешь, дорогая, ко мне сам известный инвестор пришел, 2 млн долларов обещал. И я ему сказал: „На х… пошел!“ Жена начинает пилить, и через две недели вы сами позвоните и скажете: „Ну ладно, пять!“ А инвестор знаете что ответит? „Один!“ Вы скажете: „Как же так! Вы обещали хотя бы два!“ А он передумал.

Если же Мильнер видел блестящее будущее и пассионарных основателей, то назначал цену выше рыночной. Это было частью прославленного стиля DST Deal – сделки, при которой инвестор гарантирует невмешательство в управление компанией, не настаивает на кресле в совете директоров. А главное – не парит мозг сложносочиненным контрактом, довольствуясь бумагой в три листа. И, опять же, не скряга и не торгуется, как на самаркандском базаре.

Сын академика Мильнера, экономиста, пришел к этому стилю – и вообще к своему пониманию будущего, – наткнувшись в 1999 году на обзор аналитика Morgan Stanley Мэри Микер о перспективах интернета. К тому времени он закончил физфак МГУ и Уортонскую школу бизнеса, затем трудился во Всемирном банке и брокерской компании Ходорковского. Олигарх был его кумиром. (Тролль Дуров не признался Мильнеру, что после посадки кумира повесил в туалет тяжелую раму с портретом Ходорковского, чем эпатировал математиков, заглядывавших к брату.)

Осознав, что интернет – это среда будущего и вести в ней бизнес – великий вызов, Мильнер создал свою компанию. В 2006 году она преобразовалась в холдинг Mail.ru. Стратегия этого спрута заключалась в том, чтобы сожрать все перспективные коммуникационные проекты в рунете и окрестностях. Мильнер догадался, что деньги идут вслед за разными формами взаимодействия людей между собой, и начал скупать соцсети.

Позже, когда он начал инвестировать в мировых гигантов, Кремниевая долина переполошилась – вести дела, как Мильнер, считалось фриковством! Не принято инвестировать в компании на стадии перед IPO. Не принято рассчитывать цену не на основе прибыли, а на основе востребованности идеи в будущем.

Мильнер крутил чужие деньги – с ним сотрудничал металлургический и телекоммуникационный магнат Алишер Усманов. Поговаривали, что тот полез в интернет и медиа по просьбе власти – чтобы контролировать каналы доставки контента, его производителей и саму информационную среду будущего.

Первый вопрос Мильнера касался трафика: «Как справляетесь с нагрузками?» По воспоминаниям Левиева, Дуров был совсем неопытным переговорщиком, почти не имел опыта диспута с бизнесменами.

Но тотем почувствовал, что инвестор стоящий, и включил свой навык производить впечатление. Если бы кто-то взялся составить рейтинг боев по интеллектуальному карате, эта дуэль, выглядевшая как умиротворенная беседа, вошла бы туда. Два талантливых пиарщика – Мильнер и Дуров – прощупывали друг друга.

Тотем не стал раскрывать карты и ответил в том духе, что с нагрузками хлебнули дерьма, но сейчас все в порядке. Мильнер сочувственно выслушал и задал второй вопрос: «Как раскручиваетесь?» Дуров бросил: «Органически». Затем добавил, что не считает необходимым тратить деньги на рекламу – айподы и полоса в студенческой газете «Сачок» не в счет. Если проект кому-то нужен, молва о нем разлетится, подобно эпидемии. Несмотря на атаки, аудитория «ВКонтакте» продолжала расти в геометрической прогрессии.

Мильнер приезжал в Петербург еще несколько раз, и в одной из бесед мелькнула тема, что директор Mail.ru Дмитрий Гришин считает «ВКонтакте» конкурентами. Гришин запускал соцсеть на основе почтового сервиса Mail.ru – «Мой Мир». Кроме этого, DST в рамках своей «коммуникативной» стратегии приобретала долю в «Одноклассниках».

Дуров не придал сведениям о ревности Гришина большого значения, так как считал конкуренцию благотворной. Но однажды он сопоставил даты визитов Мильнера и атак на сайт. Выяснилось, что они практически совпадают.

Впрочем, железных доказательств версии, что инвестор таким образом санкционировал проверку «ВКонтакте» через своего менеджера, Дурову заполучить не удалось.

Первая встреча закончилась безоблачно. Дуров понравился Мильнеру. Человек в черном сознавал, как интернет меняет человеческую жизнь, какие потребности он может удовлетворить, и не стремился быстрее накосить денег. Последнее выглядело важным, так как Мильнер сознавал: проекты, выжимающие копейку, рано или поздно начинают бесить пользователя.

Летом речь зашла уже о конкретных условиях. Мильнер оценил «ВКонтакте» в 40 млн долларов. Стороны начали торговлю – здесь на первый план вышел Слава. Он заявил, что соцсеть стоит 60 млн. Свои позиции он оборонял настолько яростно, что Мильнер согласился отдать 15 млн за 24,99 %. При этом капиталист выбил себе право на увеличение доли до 49 %.

Сделку оформили быстро – изящный договор в стиле DST Deal был подписан в июле. Если бы теперь Перекопский спросил Дурова, где заработанный миллион, тот предъявил бы ему счета. Но Перекопский вспомнил о споре нескоро – перспективы, нарисовавшиеся после альянса с Мильнером, ослепляли своим блеском сильнее золота.

 

Глава 4

Сок черешни

 

Это была странная квартира. Едва не в полтораста квадратных метров, с четырьмя комнатами, глядящими узкими вытянутыми окнами во двор-колодец. Со стороны фасада шумел и клокотал человеческий трафик Невского. Население квартиры менялось от одного до десяти постояльцев. Средоточием жизни служила тесная комнатушка. За сдвинутыми столами стучали клавишами люди, останавливаясь лишь в шесть утра, когда по провайдерскому обыкновению падала сеть. Тогда люди обсуждали богословские вопросы типа: «Какой должна быть платформа для разработчиков?» или «Что хотят люди от соцсети?» Затем, утомленные кодом и схоластикой, валились на кровати и спали до часа дня.

Чтобы попасть во двор, Лев свернул с проспекта в подворотню с дверями неясного назначения и крадущимися по стенам проводами. Раньше дом занимали контора и квартиры банкира Блокка, который реконструировал здание и воздвиг на фасаде аллегории Правосудия и Адвокатуры. Дуров питал слабость к символике, и наличие аллегорий сыграло роль в выборе квартиры, к которой, гулко топая по лестнице, поднимался акционер его компании, нагруженный коробками.

Часто ночами одна из теней отвлекалась от ноутбука и бросала клич: «Кто за суши?» Коллеги неохотно отрывались от экранов и выдвигались в сторону двери и вниз по лестнице – к бару на углу Фонтанки и Невского. Но в эту ночь они были заняты настолько, что Дуров набрал номер Льва и попросил привезти еды.

Лев добрался до двери, перевел дыхание. Позвонил. Шаги. «Пи-иццу заказывали?» – крикнул он. Дверь отворил Дуров и, улыбаясь, отошел в сторону. Лев, хоть и не впервые заглядывал сюда, с удивлением осмотрел пустующую квартиру. Его приход будто не заметили.

Программисты сгрудились в каком-то чулане. Николай восседал в кресле и стучал по клавиатуре, время от времени прикладываясь к шоколадному батончику. За самым большим из сдвинутых столов согнулся кто-то худой и растрепанный. Некоторые из аутистов все-таки поздоровались, но, взяв еду, вернулись к коду.

Лев поговорил с предводителем, по которому было видно, что он тоже не прочь уткнуться в десктоп. Впрочем, Дуров, как всегда, был вежлив и прохладно приветлив. Висело ощущение шабаша, на который заглянула человеческая душа. Лев чувствовал себя не совсем уютно.

После сделки с Мильнером осенью 2007 года Дуров получил на счет деньги и с помощью матери, устроившейся риелтором, вложил их в квартиры – одну купил недалеко от дома, другую как офис, в сердце города. Николай вернулся в Петербург, и вот они с братом осматривали анфиладу комнат – две спальни, гостиная, подобие чулана для прислуги, кухня. Дуров как истинный петербуржец привык жить в декорациях к историческим спектаклям, хотя, впрочем, признавал, что в последнее время репертуар измельчал и театр пробавляется одноактными оперетками про весенние сосули.

Команда расширялась, и вскоре в девятиметровом пенале за сдвинутыми столами толкались четыре человека. Изредка кто-то уходил на кухню и кодил за столом для готовки. Прочие метры оставались невостребованными.

Четырьмя годами позже я сел в лифт, напоминавший золоченую клетку, устланную коврами в духе советского министерства тяжелой промышленности, и поднялся на один из двух этажей «ВКонтакте» в доме Зингера. Перед дуровской бандой здесь обитали юристы, которые хоть и скрепляли транснациональные сделки, но существовали без изысков – дешевые панели, подвесные потолки, ковролин.

Дуров въехал на этаж и изменил ровно четыре вещи. На стойке появился логотип сети, рядом с кабинетами возник механизм, выжимающий из апельсинов сок, и длинный диван с валиком в виде коров, высовывающих языки. На двери повесили доски с магнитным шрифтом (конечно, Tahoma) – «Сквот ИЕ. Кости в танке», «Наркомпросвет», «Злые пользователи», «Музей Павла Дурова».

Все прочее осталось неизменным – включая торчащие провода, отваливающиеся панели и другие предметы быта от прошлых хозяев. Дуров бросил в бой программистов и почти не отвлекался на офисные заморочки.

Проходя по штабу, я вспомнил, во-первых, тропинки, от которых муравьи не отклоняются, а во-вторых, свою квартиру летом, когда семья уехала на дачу и жизнедеятельность происходит только по тем маршрутам, где я, пользуясь свободным временем, живу и пишу с перерывами на сон. Так я понял, что приехал к близким по духу товарищам.

А тогда, в блокковском доме, кодеры сидели друг у друга на голове. Толкотня в пенале – братья перед десктопами, остальные за ноутбуками – никак не отражалась на результате. За год после ночного визита Льва с пиццей «ВКонтакте» открыла сервисы, которые обеспечили ей рост трафика в геометрической прогрессии. В первую очередь – видеохостинг и аудиохостинг с собственными плеерами. Во вторую – системы рейтингования юзеров через платные sms и подарки, мобильная версия.

Прежде чем врубаться в разработку сервисов, впоследствии принесших ему скандалы и судебные иски, Дуров охотился за головами. Позиции его были привлекательны: сайт входит в пятерку самых посещаемых в России, молва сделала его культовым в Петербурге, быстрее него летает только Google.ru. Его умение обаять и желание нравиться должны были притягивать гениев.

Одного из его самых ценных кадров пробовал сманить Google, но кадр, не моргнув глазом, ответил хедхантеру:

«Hey Nina,

It is the best company in Russia and possibly in the world.

I’m very happy to be able to create magnificent software and design at VK. Regards, N.

P. S. Here’s an address for CVs in case some of your programmers would like to apply».

Знакомые еще по группе «Мафия» Кузнецов и Столбовский занялись аудиохостингом и мобильной версией. Эти сервисы выглядели естественным выражением идеи Дурова об открытости информации. «Давайте сделаем русский YouTube», – предложил он банде.

Люди должны обмениваться контентом без преград. Закон позволял соцсети не нести ответственность перед правообладателями – «ВКонтакте» лишь предоставляла платформу для выкладывания песен. Загружать музыку, слушать ее, составлять плейлисты – короче, использовать соцсеть одновременно как полку для пластинок и проигрыватель – что может быть притягательнее?

Пиратские сайты были неудобны и не имели преимуществ соцсети, где действуют люди под настоящими именами. Myspace содержал мало русской музыки, а другие сервисы и вовсе были неизвестны. Очевидную лакуну взялся заполнить программист Александр Кузнецов, он же Кузя.

В отличие от музыки, спешка с версией для телефонов казалась странной. Люди редко использовали трубку как точку входа в интернет. Мобильный трафик рунета в 2007 году рос не такими мощными, как сейчас, темпами, и можно было потерпеть год-другой. Однако Дуров свято верил, что если писать версию сразу, то к мобильному буму подойдешь во всеоружии – и пользователь привыкнет.

«Одноклассники» и «Мой Мир» от Mail.ru решали другие проблемы. Первые выжимали из пользователей копеечку через платные опции, включая регистрацию, вторые находились под впечатлением экспертного шума на тему: «Все умрут, а блоги останутся». Столбовский был отряжен писать мобильную версию, и через год она увидела свет.

На этих двух разработчиках университетский ресурс Дурова иссяк. Требовалась новая кровь. И в этот момент ему подвернулись два друга-программиста, которым предстояло превратить «ВКонтакте» в то, как он выглядит сейчас.

 

* * *

 

Олег Андреев и Андрей Рогозов познакомились на том же нёрдском озере Зеркальном, где тотем, краснея и запинаясь, читал лекцию о паскале, а его брат блистал в математическом отряде. Оба торчали на программировании и переписывались после того лета. Рогозов попал в олимпиадную «единичку» 239-й, а Андреев окончил Аничков лицей, где искусство кода преподавалось как предмет. Поступив в Политех, они создали что-то типа артели, которая писала сайты и сервисы для коллег. Они прославились в узких кругах и получали заказы со всего мира – в том числе соцсети; хорваты оплатили создание локальных «Одноклассников», staryiprijatel.hr.

Архитектор сразу опознал в Андрееве единомышленника. Дуров фанател от книг Пола Грэма, программиста и создателя инкубатора стартапов Y Combinator. Грэм доступно и емко излагал философию программирования и независимости от IT-монстров. Ты творец, меняющий кодом реальность. Программист – художник новой эпохи, который, экспериментируя, создает миры по своему вкусу. Он свободен от уродливых корпоративных этик, практик и дурного шлака.

«Для нас программирование – это инструмент, – рассказывал Рогозов об Андрееве. – А для него это как оперный спектакль. Важен не столько результат, сколько красивый код, язык, архитектура». Андреев вечно что-нибудь придумывал и пользовался языком ActionScript3, которым Дуров не владел. Случай проверить его в бою выпал быстро.

Дуров придумал приложение, где пользователь мог виртуальным баллончиком рисовать граффити. Ему не терпелось показать эту штуку публике, но требовалось переписать ее на ActionScript3. Андреев согласился помочь. Вечером они начали менять «Граффити» – Андреев в своей квартире, Дуров в своей. Переписывались по ICQ, где у предводителя остался ник Mr.President.

Они стучали по клавишам всю ночь. Как вспоминал Андреев, он едва не валился спать, но Дуров подгонял его. Все, кто работает во «ВКонтакте», поражались умению архитектора в моменты истощения генерировать дополнительную энергию. Перекопский вспоминал, как тот мог не спать несколько ночей; при этом не был как-то особенно бледен, разве что зол.

Слушая подобные разговоры, я воображал дух Кастанеды, приземляющийся на брошенный аэродром. Если не знать о ненависти Дурова к веществам, можно заподозрить в нем кокаиниста или амфетаминщика.

Андреев стряхнул с себя сон и продолжил фиксить ошибки. Он дорожил мнением тотема и рвался посмотреть, как отреагируют юзеры на граффити. «Павел в отличие от большинства программистов понимал, чего хочет от жизни школьник и студент и как это выглядит в дизайне, – рассказывал он по скайпу из Франции. – Он умел смотреть глазами человека, у которого старая версия браузера и медленный интернет».

Сквозь шторы просачивалось утро. Наконец все было готово, и Дуров запостил приложение во «ВКонтакте». Несколько минут хакеры ждали пользовательских рисунков, а когда те появились, проверили на предмет глюков и рухнули спать.

Дуров предложил Андрееву создать платформу для видео, связанную с «ВКонтакте»: «ВКадре». Тот согласился и первым делом получил от Николая советы, как хранить видео. Впрочем, воспользовался только теми, с которыми был заранее согласен. Видеохостинг он написал достаточно резво, но с управлением проектом возникли проблемы. Хакерхудожник не ладил с маркетингом, к тому же сказывалась усталость от темы. Николай Дуров вспоминал, что с сайтом, написанным на языке Ruby on Rails, возникли проблемы масштабирования – когда пошел мощный трафик. Аналогичная история случилась с Twitter, который пришлось переписывать на Scala. Серверы не справлялись с нагрузками. Все эти факторы наложились друг на друга, и Андреев ушел.

Его жизнь обрела другие цели. Слушая докладчиков на пражской конференции по Ruby on Rails, Андреев внезапно увидел среди толпы свою школьную подругу – Ольга уехала учиться во Францию, и теперь код свел их. Последовал роман и отъезд в галльские палестины.

Другая версия гласила, что Андреев был мощным лидером, и они с Дуровым трудно уживались. «Некомандный игрок, такой „скорпион“, который хочет захватывать мир, – щебетала Эльнара, нарезая торт, с которым я явился в сквот петербургских предпринимателей на Рубинштейна. – Мне казалось, что под каждой страницей сайта он хочет написать „Олег Андреев“, а не “Павел Дуров“».

Так или иначе, Андреев собрал вещи и улетел во Францию. Удаленно трудиться над «ВКонтакте» не представлялось возможным. Дуров сетовал: «Надо было по-другому мотивировать, я потерял сильного человека». После ухода Андреева тотем неустанно возносил ему хвалу и подчеркивал заслуги в части видеохостинга.

Раздел «Видео» стартовал и подвергся нашествию миллионов. Клипы, блокбастеры, мультфильмы, порно – все подряд лилось широкой рекой. Популярность принесла изменение аудитории. Раньше во «ВКонтакте» сидели, как и декларировалось на старте, «студенты элитных вузов». Теперь в сеть хлынули широкие народные массы. Чтобы справиться с потоком, Николай бился с нагрузками с удвоенными силами, а штат администраторов, поддерживающих порядок, теперь исчислялся десятками.

«ВКонтакте» рос, но пока оставался стартапом энтузиастов, купавшихся в эйфории оттого, что махом сдвинули с пьедестала гигантов рунета. Дуров декларировал, что тратить ресурсы на удаление порнографии и блокбастеров будет только в том случае, когда нарушен закон, – по запросу прокуратуры. Иначе понадобились бы не десятки, а тысячи админов, а несокрушимое преимущество его соцсети – вал пользовательского контента – обернулось бы против него.

Как почти всякий житель социального интернета со стажем более пяти лет, Дуров укрепился в цинизме и превратился в гурмана трэша, угара и содомии.

Однажды в штабе он отловил дизайнера Добромыслова и спросил, что тот думает про идею виртуального кладбища для умерших юзеров. Добромыслов подумал и ответил: «Трудно понять, кто на самом деле умер, кто нет, – куча фейков появится. А также любителей создать виртуала своего врага и отправить в могилу. Нам и так постоянно пишут, чтобы закрыли аккаунты умерших».

«Ха! Если бы врага! – воскликнул Дуров. – Недавно один товарищ выложил эротические фото своей девушки, а потом так получилось, что она умерла, и его попросили убрать их. Он не убрал и пририсовал фотошопом льющуюся кровь и пятна!»

Добромыслов широко улыбнулся – нельзя было понять, из вежливости или он уважает трэш так же, как начальник. «Нет, ну какая у человека душа! – не унимался Дуров. – Подрисовал кровь. Какая душа!»

Программиста, который стал ключевым разработчиком «ВКонтакте», он нанял, как Джобс директора «Пепси-колы». Известный эпизод из истории Apple: отец яблок агитировал Джона Скалли уйти из рядов «красно-синих» и невзначай бросил: «Ты планируешь всю жизнь торговать подслащенной водой или хочешь изменить мир?» Скалли подал заявление об увольнении из PepsiCo, правда, вскоре уволил самого Джобса.

Рогозов попался на ту же удочку. Сидя за столиком кафе, он мучительно ждал, когда от человека в черном отклеятся телевизионщики. Человек говорил и говорил, а корреспондент зачарованно кивал. Наконец фонарь на камере погас, и Дуров переместился за столик.

«Ну что, – спросил он. – Вы готовы заняться проектом, который меняет жизнь миллионов людей?»

Рогозова не надо было агитировать. Он пришел удостовериться, что намерения тотема серьезны. Узрев мерцание миссии вокруг фигуры, сидящей напротив, он, не колеблясь, ответил: «Готов».

Последнее время Рогозов работал в контракторе Motorola, изготавливал им софт, то есть вполне торговал подслащенной программной водой. Для «ВКонтакте» он когда-то писал виджет с всплывающим окном, когда кто-то присылал пользователю сообщение или комментарий. Причем медлил и изготовил версии не для всех браузеров.

Тут опять вступила в дело ангел-связной «ВКонтакте» Эльнара. Она схватила Рогозова за воротник и тряхнула: дуровские разработчики сейчас допилят свой виджет, и ты будешь никому не нужен! Рогозов очнулся и за ночь написал версию для Opera. Дуров приобрел его виджет за тысячу долларов.

Затем Рогозов прислал код на конкурс комментариев для блога и получил приглашение на встречу с архитектором. Завербовав талант, Дуров подключил его к прорывному проекту – платформе для сторонних разработчиков. Идея заключалась в том, что, взяв за основу открытый код «ВКонтакте», любой человек может создать свой сайт или использовать возможности соцсети для своих проектов – сообщества, магазина, краудсорсингового проекта, да чего угодно. Такие платформы запустили лишь Myspace и Facebook.

Дуров декларировал, что рассматривает открытие API как базу для интернетгерильи. «Мы считаем, что будущее интернета находится в руках отдельных пассионарных личностей, многие из которых сейчас читают это сообщение, – писал он, обращаясь к пользователям. – Поэтому мы запускаем во „ВКонтакте“ проект User API, который позволяет любому желающему без затрат создавать отдельные социальные сети в различных странах мира».

Однако его мотивы касались не только создания идеального инструмента коммуникации. Гендиректор Дуров разрывался между своими целями и требованием приносить прибыль. Время беззаботного стартапа как бы длилось, но «ВКонтакте» неумолимо превращалась в бизнес, и это превращение было неотменимо – росло количество серверов, штат, издержки.

«Компании-посредники, которые стремятся дешево купить талантливые команды, старательно поддерживают миф, что продвижение игры в социальных сетях требует больших расходов, – писал он на сайте „Частный корреспондент“. – На самом деле никогда порог входа для желающих создать что-то существенное не был таким низким. По мере того как растет платежеспособная аудитория социальных сетей и падают цены на хостинг, порог входа для новых игроков опускается еще ниже. Фактически единственное, что нужно инвестировать начинающим разработчикам или дизайнерам в создание игры, – это свой труд».

После сделки с Мильнером прошел всего год, а Дурову пришлось пойти на компромисс со своими ценностями. Будучи циником и любителем трэша, он сохранял романтический пуризм в части обороны его сети от метастазов общества потребления. Пользователя ничто не должно раздражать – и точка. И вот теперь деньги инвестора кончались, денежный поток был слаб. Эти обстоятельства принудили Дурова заключить первый рекламный контракт.

Продолжать в том же духе не хотелось. Как еще зарабатывать? Весной 2008 года «ВКонтакте» ввели платное повышение рейтинга. Ранее рейтинг применялся для сортировки людей в поисковой выдаче, а теперь служил монетизации тщеславия. Дуров гордился его пирамидальной схемой – за приглашение в сеть новых друзей юзеры повышали свой рейтинг: «Как заработать на бессмысленной опции? Я придумал как и сумел».

Однако рейтинг не нес существенных денег, и Дуров придумал сервис «Подарки». Ты можешь оказать знак внимания другому человеку, подарив ему, допустим, виртуальную розу. Или плюшевого единорога. Или еще какую-нибудь слюнявую ерунду. «ВКонтакте» ввели валюту – «голоса», которые можно было оплачивать через мобильный счет.

Этот сервис принес несколько миллионов долларов, но было ясно, что подарки служат временной подпоркой.

Размышляя о том, за что еще люди готовы платить, Дуров пришел к выводу, что в соцсеть логично затащить игры. Facebook уже сотрудничал с Zynga. Юзеры режутся в них под виртуальными именами – зачем, если можно под настоящими? Разработчики игр – творческие конторы, это один из самых драйвовых бизнесов цифровой эпохи. Сидят суровые дяди и спорят, какой уровень защиты нужен кирасам джедая восьмого уровня.

«ВКонтакте» создал платформу для этих рыцарей и окончательно превратился в государство с валютой, которое позволяет зарабатывать на своей территории, развлекая граждан и уплачивая с дохода налоги. «Мне показалось, что все должно быть доступно сторонним разработчикам, и тогда сотни пассионариев на основе API нас раскрутят», – объяснял Дуров.

Идея архитектора выглядела логично. Мильнер не уставал им восхищаться и рекомендовал в разговорах не иначе как гения: «Если бы Дуров жил в Америке, он был бы Цукербергом». Однако платформа не взлетела. Могло показаться, что дело в инертности кодеров, не готовых к революции, но на самом деле ошибся сам зодчий.

Рогозов предлагал детально проработать API, а Дуров, наоборот, хотел запустить ее как можно быстрее, упростив до минимума. Рогозов быстро согласился. Как когда-то Перекопский; в отличие от «самого-себе-и-неба-и-луны» Андреева он не упирался насмерть и не претендовал на роль лидера.

Платформа оказалась неудобной для разработчиков, и взрыв пассионарности не прогремел. Дурову не хватило рук. Как он сам признался, можно было бы отвлечь Кузю и Рогозова от их задач, но тогда компания прекратила бы бои на других направлениях. Он не стал отвлекать их, и мечта о вирусном распространении «ВКонтакте» по миру не сбылась.

Это был драматический момент, потому что в 2008 году Facebook еще не захватил мир и пока штурмовал высоту «150 млн пользователей». Если бы у Дурова с его 20 млн получился идеальный API с кроссплатформенной авторизацией и другими возможностями, соответствующими тренду сближения разных устройств, платформ, сервисов, – неизвестно, как бы выглядел расклад соцсетей. По крайней мере, гегемония Facebook выглядела бы не столь однозначно.

С другой стороны, пассионарии и без платформы осознали «ВКонтакте» как инструмент распространения информации и организации событий. Сервис, назначающий встречи, был страшно популярен, а количество групп неуклонно росло.

Сначала юзеры подражали Facebook, регистрируя группы узконаправленного веселья типа «Группа для тех, кто любит пылесосить и петь знаменным распевом». Затем в соцсеть перетекли все группы интересов – от революционеров и озабоченных родителей до фанатов аниме и азартных игр. География ширилась: все регионы России плюс Украина, которую Дуров захватил и до сих пор никому не отдал.

Среди новоприбывших юзеров мало кто понимал, что из себя представляет «ВКонтакте». Немногие осознавшие пытались достучаться до Дурова, чтобы поделиться идеями. Тот часто писал в блоге о нововведениях и достижениях, иногда отвечал на комментарии. Но по мере роста аудитории между ним и активными пользователями росла стена.

От: Д. [студентка, Златоуст]