Бинокулярная диспаратность и фантомные образы 11 страница

² См.: Gibson J.J. The perception of the visual world. Boston: Hought-on Mifflin, 1950.
P. 77-78.

Гибсон Дж. [Экологический подход к изучению восприятия]

285

странстве». Это замечание равносильно правилу равного количества текстуры на равновеликих участках местности. Это правило можно формулировать по-разному. Однако как бы оно ни было сформулировано, то, что за ним стоит, можно увидеть, и для этого не нужны абстрактные понятия пространства, числа и величины. Экологическую геометрию нужно учить не по учебникам.

Некоторые сведения о земле и о горизонте

Если ровная местность открыта, то в объемлющем оптическом строе есть горизонт. Это большая окружность между верхней и нижней полусферами, отделяющая небо от земли. Но так будет только в идеаль­ном случае. Как правило, на местности есть холмы, деревья, стены, т.е. вертикальные поверхности, которые заслоняют дальние участки земной поверхности. Но даже в замкнутом окружении должна быть опорная поверхность (например, текстурированный пол). Прямо внизу, там, где находятся ноги, грубость оптической текстуры максимальна, и по мере удаления от этого места ее плотность возрастает. Чем обширнее пол, тем больше эти радиальные градиенты, возникающие в результате проеци­рования опорной поверхности. Плотность текстуры никогда не бывает бесконечно большой. Такое могло бы быть, если бы горизонт был на бес­конечно большом расстоянии от наблюдателя. Только в этом предельном случае оптическая структура строя была бы полностью сжата. Но даже когда мы находимся в укрытии, градиенты плотности задают, где будет находиться горизонт, если выйти наружу. Иными словами, неявный го-

Рис. 4. Оба столбика своими основаниями закрывают разное количество текстуры. Ширина каждого столбика равна ши­рине кафельной плитки. Если эта информация извлечена, то наблюдатель будет видеть столбики равными по ширине. Высо­та каждого столбика задается аналогичным инвариантом — «горизонтами» отношением, о котором речь пойдет позже

286

Тема 17.   Экспериментальные исследования восприятия

ризонт существует даже в том случае, когда естественный горизонт, от­деляющий небо от земли, скрыт.

Понятие точки схода появилось в теории плоских изображений; оно связано с искусственной перспективой и схождением параллельных линий. Понятие предела сжатия¹ оптической текстуры у горизонта по­явилось в теории объемлющего оптического строя; оно связано с есте­ственной перспективой и отражает факт экологической оптики. Эти два вида перспективы не нужно смешивать, хотя между ними много общего

Итак, земной горизонт представляет собой инвариантное свойство зрения в земных условиях; он является инвариантом любого объемлю­щего строя, для любой точки наблюдения. Горизонт никогда не движет­ся. Он остается неподвижным даже в том случае, когда все остальные структуры светового строя изменяются. Этот большой неподвижный круг, в сущности, является системой отсчета для всех оптических дви­жений. Он не субъективен и не объективен. В нем нашла свое выраже­ние реципрокностъ наблюдателя и окружения; это инвариант экологи­ческой оптики.

Только в том случае, когда местность открыта (например, в откры­том море), горизонт совпадает с границей небосвода. Если на местности есть горы и холмы, линия, отделяющая небо от земли, не совпадает с истинным горизонтом. Горизонт перпендикулярен силе тяжести, направ­ление которой совпадает с осью, соединяющей центры обеих полусфер объемлющего строя; короче говоря, горизонт горизонтален. Все осталь­ные объекты, края и компоновки окружающего мира оцениваются отно­сительно этого инварианта как прямые или наклонные. В сущности, наблюдатель и свое собственное положение воспринимает как прямое или наклонное относительно этого инварианта. <...>

В традиционной оптике о земном горизонте почти ничего не гово­рится. Единственное эмпирическое исследование на эту тему было про­ведено с позиций экологической оптики². Седжвик показал, каким важ­ным источником инвариантной информации для восприятия различного рода объектов является горизонт. Так, например, горизонт рассекает все находящиеся на земле объекты одинаковой высоты в одном и том же отношении вне зависимости от их угловых размеров. Это простейшая форма «горизонтного отношения». Любые два дерева или столба, кото­рые горизонт делит пополам, имеют одну и ту же высоту, равную удво­енной высоте расположения глаз наблюдателя. Более сложные отноше­ния задают более сложные компоновки. Седжвик показал, что оценка

¹ Здесь Гибсон противопоставляет термины vanishing point (точка схода) и vanishing
limit (предел сжатия). (Примечание переводчика источника.)

² См.: Sedgwick НА. The visible horizon: Doctoral dissertation, Cornell University Library,
1973.

Гибсон Дж. [Экологический подход к изучению восприятия]                      287

размера объекта, изображенного на картине, определяется этими же от­ношениями.

Восприятие того, что можно было бы назвать уровнем взора на сте­нах, на окнах, на деревьях, на столбах и на прочих объектах окружаю­щего мира, представляет собой другой случай взаимодополнительности видения компоновки окружающего мира и видения самого себя в окру­жающем мире. По отношению к земной обстановке горизонт находится на уровне взора. Но это уровень моего взора, и, когда я встаю или са­жусь, он поднимается или опускается. Если я хочу поднять уровень мо­его взора — горизонт — над тем, что загромождает окружающий мир, я должен забраться на более высокое место. Восприятие того, что здесь, и восприятие того, что бесконечно удалено отсюда, взаимосвязаны. <...>

Совосприятие своих собственных движений

До сих пор мы имели дело с восприятием движения во внешнем мире. Теперь мы переходим к проблеме осознания наблюдателем своих собственных движений во внешнем мире, т.е. к осознанию локомоции.

Открытие зрительной кинестезии

В 40-х годах нынешнего столетия многих курсантов пришлось учить летать на военных самолетах, и значительное их число разбивалось. Пред­ставлялось разумным выяснить предварительно, а может ли курсант вооб­ще видеть то, что необходимо видеть для безаварийной посадки самолета. В частности, он должен видеть точку приземления, вернее, направление, в котором нужно было планировать. Был разработан тест, в ходе которого испытуемый должен был снять серию кадров с помощью кинокамеры, дви­жущейся по направлению к модели железной дороги¹. Затем он должен был сказать, в какую из четырех отмеченных на рельсах точек (А, В, С или D) он прицелился. Тест на «оценку приземления» положил начало иссле­дованиям, которые продолжались в течение многих лет.

Оказалось, что точка, в которую направлена любая локомоция, яв­ляется центром центробежного потока объемлющего оптического строя. Какой бы объект ни оказался в такой точке, это будет объект, к которо­му вы приближаетесь. Это точное утверждение. Но поскольку в 1947 г. я еще не владел понятием объемлющего оптического строя и оперировал только понятием сетчаточного изображения, то вначале я пытался

¹ См.: Gibson J J. Motion picture testing and research. AAP Aviation Psychology Research Report № 7. Washington, D. C: Government Printing Office, 1947. Vol. 9.

288

Тема 17. Экспериментальные исследования восприятия

формулировать утверждения относительно потока в терминах сетчаточ-ного движения и градиентов сетчаточной скорости. Такие утверждения не могли быть точными и вели к противоречиям. Утверждения остава­лись неточными, до тех пор пока не был сформулирован закон, соглас­но которому в целостном строе движущейся точки наблюдения есть два фокуса — центробежного и центростремительного радиальных потоков¹.

Авторы статьи 1955 г. дали математическое описание «динамической перспективы» в оптическом строе. Это описание годится для любой локо-моции независимо от того, как она направлена относительно плоской по­верхности земли. Любой оптический поток исчезает у горизонта, а также в двух центрах, которые задают движение к чему-то и движение от чего-то. Динамическая перспектива — это нечто большее, нежели «зрительный признак», именуемый параллаксом движения. По определению Гельмголь-ца, параллакс движения — это не более чем «правило логического выво­да» о расстоянии до объекта. В любом случае это правило не работает для объектов, лежащих на линии движения. Динамическая перспектива отно­сится не к «кажущемуся» движению объектов, а к компоновке поверхнос­ти земли. Она «говорит» наблюдателю не только о земле, но и о нем самом, т.е. о факте его локомоции и о ее направлении. Фокус центробежного по­тока (или центр оптического расширения) — это не сенсорный признак, а оптический инвариант, неизменное среди изменчивого. Фокус — это нечто лишенное формы и остающееся тем же самым для структуры любого рода — для травы, для деревьев, для стены и для поверхности облака.

На основе этих инвариантов курсанты-летчики видят, куда они ле­тят, и делают это по мере тренировки все лучше и лучше. Водители ав­томобилей видят, куда они едут, если они достаточно внимательны. Ки­нозрители видят, куда они направляются в том окружении, которое представлено на экране. Пчела, садящаяся на лепесток цветка, должна видеть, куда она садится. И все они в то же время видят компоновку окружающего мира, в котором они куда-то направляются. Этот факт имеет важнейшее значение для психологии, так как трудно понять, как может последовательность сигналов, проходящих по зрительному нерву, объяснить это. Как могут сигналы иметь сразу два значения: субъектив­ное и объективное? Как могут сигналы обеспечивать впечатления о внешнем мире и впечатления о собственных движениях в одно и то же время? Как могут ощущения зрительного движения превратиться в ста­ционарный окружающий мир и движущееся Я? Учение о специфичес­ких чувствах и теория сенсорных каналов вызывают серьезные возраже­ния. Работа воспринимающей системы должна состоять из извлечения инвариантов. Экстероцепция и проприоцепция должны быть взаимодо­полнительными.

¹ См.: Gibson J.J., Olum P., Rosenblatt F. Parallax and perspective during aircraft landings // American Journal of Psychology. 1956. 68. P. 372-385.

Гибсон Дж. [Экологический подход к изучению восприятия]                      289

Это открытие можно излагать по-разному, хотя при этом придется придавать старым словам новые значения, поскольку старое учение про­тиворечиво. Я считаю, что зрение кинестетично в том смысле, что оно регистрирует движение тела точно так же, как это делает система «мышца—сустав—кожа» или вестибулярная система. Зрение схватыва­ет и движение всего тела относительно земли, и движение отдельных членов относительно тела. Зрительная кинестезия действует наряду с мышечной. Учение, согласно которому зрение экстероцептивно и полу­чает только «внешнюю информацию», попросту неверно. Зрение получа­ет информацию как об окружающем мире, так и о самом наблюдателе. В сущности, так работает любой орган чувств, если его рассматривать как воспринимающую систему¹.

Конечно, если придерживаться точного значения слов, то зрение не только кинестетично, но и статично в том смысле, что оно фиксирует неподвижность тела и его членов. Но так как неподвижность — это лишь предельный случай движения, то термин кинестезия будет приме­ним в обоих случаях. Суть дела заключается в том, что текучий и оста­новившийся оптический строй задают соответственно наблюдателя во время локомоции и наблюдателя в покое относительно фиксированного окружения. Движение и покой представляют собой фактически то, что наблюдатель воспринимает посредством текучего и нетекучего строя.

Оптическая динамическая перспектива отличается от зрительной кинестезии. Динамическая перспектива представляет собой абстрактный способ описания информации в объемлющем строе при движущейся точке наблюдения. Если информация извлекается, то наряду со зрительным вос­приятием компоновки имеет место и зрительная кинестезия. Однако дина­мическую перспективу в объемлющем строе можно выделять даже тогда, когда точка наблюдения никем не занята. С другой стороны, в зрительной кинестезии представлены и нос, и тело наблюдателя. Есть информация для совместного восприятия и самого себя, и компоновки.

Еще нужно упомянуть вот о чем. Очень важно не смешивать зритель­ную кинестезию со зрительной обратной связью. Этот термин широко рас­пространен в современной психологии и физиологии, однако смысл его не вполне понятен. Обратная связь появляется там, где есть произвольные движения, возникающие при целенаправленной деятельности. Если дви­жение вызывает команда из мозга, за эфферентными импульсами в мотор­ных нервах следуют афферентные импульсы в сенсорных нервах, которые в действительности являются реафферентными, т.е. импульсами, которые возвращаются обратно в мозг. Обратная связь, следовательно, сопутству­ет активному движению. Однако активность присуща не всем движениям, некоторые движения пассивны. Свободный полет птицы или передвижение

¹ См.: Gibson J J. The senses considered as perceptual systems. Boston: Houghton Mifflin, 1966.

290                    Тема 17. Экспериментальные исследования восприятия

человека в автомобиле может служить примером пассивных движений. Зрительная кинестезия остается одной и той же как в случае пассивных, так и в случае активных движений, а зрительная обратная связь при пас­сивных движениях отсутствует. Вопрос об информации для движения не следует путать с проблемой управления этим движением — это другая про­блема. Зрительная кинестезия имеет большое значение для управления локомоцией, однако это нечто совсем другое. Нам действительно часто нужно видеть, как мы движемся, для того чтобы решить, как нам двигать­ся дальше. Но все же вопросом номер один является вопрос о том, как мы видим то, что мы действительно движемся.

Существующее смешение кинестезии с обратной связью позволяет объяснить, почему зрительная кинестезия не признается в качестве пси­хологического факта. Однако то, что она является фактом, показывают следующие эксперименты, в которых создавалось впечатление пассивно­го движения.

Эксперименты

со зрительной кинестезией

До сих пор значительная часть данных относительно вызванных эго-движений была получена с помощью кино, тренажеров или парковых атт­ракционов. С помощью кино можно в той или иной степени воспроизвести поток оптического строя вдоль траектории полета¹. Наблюдатель будет видеть себя движущимся вниз по направлению к псевдоаэродрому в такой же, однако, степени, в какой он осознает себя сидящим в комнате и смот­рящим на экран. На экране синерамы² виртуальное окно может выхваты­вать из объемлющего строя приблизительно 160 угловых градусов (вместо 20 или 30 угловых градусов в обычном кино). В результате может возник­нуть очень впечатляющая и, кстати говоря, достаточно дискомфортная иллюзия движения. Мы использовали тренажер с панорамным изогнутым экраном, размер которого по периметру составлял 200 угловых градусов; так, например, один из таких тренажеров симулировал полет на вертоле­те, и впечатления взлета, полета, крена и приземления были настолько яркими, что иллюзия реальности была почти полной, хотя тело наблюда­теля ни на мгновение не отрывалось от пола. Кроме того, предпринимались попытки симулировать процесс вождения автомобиля.

Такая симуляция оптической информации позволяла воочию убе­диться в существовании законов естественной угловой перспективы и

¹ См.: Gibson J.J. Motion picture testing and research // AAF Aviation Psychology
Research Report № 7. Washington, D. C: Government Printing Office, 1947.

² Синерама - разновидность широкоформатного кино. (Примечание редактора ис­
точника.)

Гибсон Дж. [Экологический подход к изучению восприятия]                      291

динамической перспективы. Виртуальный мир (компоновка земли и объектов) казался неподвижным и жестким. Двигался только наблюда­тель. Однако если в проекционной системе или системе линз, с помощью которых симулировалась информация, имелись дефекты, то возникало впечатление, будто компоновка сжимается или растягивается, как рези­новая. Со временем впечатление нежесткости окружения не только не исчезало, но даже начинало вызывать тошноту.

Законы динамической перспективы для полета над землей можно ввести в компьютер и с его помощью создать на экране телевизора показ любого желаемого маневра. Но все такие эксперименты, если их можно называть экспериментами, выполнялись по контрактам с авиационной промышленностью, а не ради чистой науки о восприятии, и отчеты о них можно найти только в специальной технической литературе.

Быть может, читатель замечал, что съемка кинофильма с помощью передвижной камеры дает возможность зрителю почувствовать себя оче­видцем происходящих событий, который неотступно следует за актером, повторяя его путь. В этом случае сцены и персонажи удаются более живо, нежели при съемках стационарной камерой. Съемку передвижной каме­рой следует отличать от панорамирования, где имитируется не локомо-ция, а поворачивание головы, а зритель как бы остается в одной и той же точке наблюдения.

Эксперимент с летающей комнатой

Для изучения зрительной кинестезии во время движения недавно была сконструирована лабораторная установка, с помощью которой мож­но было отделить зрительную кинестезию от кинестезии системы «мышца-сустав-кожа» и вестибулярной системы¹. С помощью движущейся комна­ты создавался поток объемлющего строя. У этой комнаты были и стены, и потолок, и в то же время она могла парить в воздухе, поскольку у нее не было пола — она была подвешена за углы на большой высоте так, что по­чти касалась настоящего пола. Трудно удержаться от соблазна и не назвать ее «невидимо движущейся комнатой», поскольку, кроме пола, никакой другой информации о движении комнаты относительно земли не было. Такая комната представляет собой псевдоокружающий мир. Если наблю­дателя лишить возможности видеть пол и ощущать контакт с опорной по­верхностью, у него возникает полная иллюзия того, что он движется по комнате вперед или назад. Лишман и Ли добивались этого, ставя своих ис­пытуемых на тележку².

¹ См.: Liahman J.R., Lee D.N. The autonomy of visual kinesthesis // Perception. 1973.
2. P. 287-294.

² См.: Lee D.N. Visual information during locomotion // Perception: Essays in honor of
J.J.Gibson / R.B.Macleod, H.L.Pick (Eds.). Ithaca, N. Y.: Cornell University Press, 1974.

292

Тема 17. Экспериментальные исследования восприятия

Вращения тела: качания, наклоны, повороты

Кроме прямолинейных локомоций, возможны еще и вращательные движения тела, которые могут происходить вдоль поперечной, передне-задней и вертикальной оси. Одним из компонентов того движения, кото­рое совершает ребенок, качающийся на качелях, является поворот вдоль поперечной оси. Такой поворот совершают при выполнении сальто. На­клоны из стороны в сторону представляют собой вращение вдоль пере-днезадней оси. Движение, которое совершает человек, поворачиваясь во вращающемся кресле, и поворот головы являются вращением вдоль вер­тикальной оси. С помощью «невидимо движущейся комнаты» можно вызвать чисто зрительную кинестезию любого из этих вращений. Для этого наблюдателя нужно поместить в комнату так, чтобы он не видел поверхности, на которой он стоит, и вращать комнату соответствующим образом.

Парковый аттракцион под названием «Любимые качели» пользует­ся большой популярностью. Пара входит в комнату, которая выглядит вполне обычно, и садится на качели, свисающие с перекладины. Затем комната (не сиденье!) начинает раскачиваться на этой перекладине. Ког­да в конце концов комната совершает полный оборот, те, кто в ней нахо­дится, чувствуют, что их поставили на голову. Что за ощущение! Нужно отметить, что иллюзия исчезает, если закрыть глаза, — чего и следова­ло ожидать, поскольку иллюзию вызывает зрительная кинестезия. Под­робное описание переживания, которым сопровождается эта иллюзия, а также самое первое упоминание о ней даны у Гибсона и Маурера¹.

Можно сделать и так, чтобы комната наклонялась вдоль передне-задней оси. За последние два десятилетия подобного рода комнаты были созданы во многих лабораториях: описанию проведенных с их помощью опытов посвящено большое количество литературы². Когда такая комна­та невидимо вращается, испытуемому кажется, будто кресло вместе с его телом поворачивается, а комната остается неподвижной. У части ис­пытуемых переживаемый наклон тела обычно частично сохраняется даже после того, как комната останавливается. Такая зависимость ощу­щений собственного положения от данных зрительных и телесных орга­нов чувств представляет большой интерес для экспериментаторов. Рас­суждения на эту тему в терминах ощущений неубедительны. Обсужде­ние проблем, связанных с «феноменальной вертикалью», в терминах стимулов и признаков дано в одной из моих прежних работ³.

¹ См.: Gibson J J., Mowrer О.H. Determinants of the perceived*vertical and horizontal //
Psychological Review. 1938. 45. P. 300-323.

² См.: Witkin H. Perception of body position and the position of the visual field //
Psychological Monographs. 1949. 63. N» 302.

³ См.: Gibson J J. The relation between visual and postural determinants of the phenomenal
vertical // Psychological Review. 1952. 59. P. 370-373.

Гибсон Дж. [Экологический подход к изучению восприятия]

293

И наконец, можно создать экспериментальную комнату, вращаю­щуюся вокруг вертикальной оси. Такая установка, которой располагают многие лаборатории, известна под названием оптокинетического бараба­на. Как правило, предназначение этого устройства видят в том, чтобы изучать движения глаз у животных, однако его можно приспособить и для изучения зрительной кинестезии человека-наблюдателя. Текетуриро-ванное укрытие (чаще всего это цилиндр с вертикальными полосами) вращают вокруг животного. В результате глаз и голова как единая сис­тема совершают те же компенсаторные движения, которые совершались бы при вращении самого животного. Его и в самом деле вращают, но не механически, а оптически. Люди, участвующие в таких опытах, гово­рят, что они ощущают себя поворачивающимися. Однако без настоящей опорной поверхности не обойтись. В своих опытах я обнаружил, что для возникновения этой иллюзии необходимо, чтобы испытуемый не видел пола под ногами или не обращал на него внимания. Если твердо встать на ноги или хотя бы попытаться сделать это, возникает осознание того, что вне комнаты существует скрытое от взора окружение.

То, что извлекается в каждом из трех случаев (при качании, накло­не и повороте), не может быть ничем иным, кроме отношения между объемлющим строем, задающим внешний мир, и краями поля зрения, задающими Я. Как уже отмечалось, верхние и нижние края поля зрения скользят по объемлющему строю при качании; при наклоне поле зрения крутится в строе: при поворачивании боковые выступы поля скользят поперек строя. Эти три вида информации были описаны [ранее].

Следует отметить, что при любом из трех видов вращения тела нет ни динамической перспективы, ни течения объемлющего строя, так как вращения не сопровождаются локомоцией. Информация для восприятия компоновки оказывается минимальной.

В любом из трех случаев было бы просто бессмысленно говорить о том, что окружение вращается относительно наблюдателя (а не тело вра­щается относительно окружающего мира). Окружающий мир, (постоян­ный окружающий мир) — это то, по отношению к чему движутся объек­ты, животные, деформируются поверхности. Изменения нельзя задать, если не существует чего-то неизменного, лежащего в их основе. К вра­щению тела не применим принцип относительности движения.

6. Предметность восприятия. Виды оптических ис­кажений. Исследования перцептивной адаптации к инвертированному зрению. Феномены псевдоско-пического восприятия: их описание и объяснение. Правило правдоподобия. Создание искусственных органов чувств и формирование у слепых «кожного зрения»

Р. Грегори СМЕЩЕННЫЕ ИЗОБРАЖЕНИЯ¹

С целью подробнее рассмотреть проблему перцептивного обучения мы должны обратиться к совершенно иным доказательствам, более опос­редствованным, а именно: к вопросу о том, насколько хорошо может взрослый человек адаптироваться к причудливым изменениям своего зрительного мира.

До Кеплера было принято думать, что сетчаточные изображения перевернуты, так как лучи света преломляются в хрусталике. Леонардо считал, что свет должен пересекаться внутри глаза в двух местах (в зрачке и стекловидном теле), чтобы получилось правильное переверну­тое изображение. Вероятно, Леонардо предполагал, что из-за переверну­того вверх ногами изображения и мир должен казаться нам переверну­тым. Но так ли это?

Эта проблема подробно рассматривалась Гельмгольцем, который доказывал, что несущественно, какого рода изображения дают система­тическую информацию о внешнем мире объектов, так как они известны нам благодаря осязанию и другим органам чувств.

Он был убежден в том, что мы должны учиться видеть мир, свя­зывая зрительные ощущения с тактильными, и что у нас нет специаль­ного механизма, который бы осуществлял инверсию изображений. Ссы­лаясь на случаи, когда взрослые люди, родившиеся слепыми, станови­лись после операции зрячими, Гельмгольц утверждал, что раннее обучение важно для восприятия. Гельмгольц не видел в этих фактах не­посредственного подтверждения необходимости обучения перцептивной системы «перевертывать» сетчаточные изображения, но он думал, что те трудности, которые испытывают многие такие больные при назывании предметов и оценке расстояний, служат доводом в пользу эмпирической теории, утверждающей, что восприятие зависит от обучения. Мы уже

¹Грегори Р. Глаз и мозг. М.: Прогресс, 1970. С. 222-239.

Грегори Р. Смещенные изображения

295

рассмотрели часть тех трудностей, которые возникают при интерпрета­ции подобных случаев.

Мы можем согласиться с утверждением Гельмгольца о том, что для того, чтобы правильно видеть вещи, необходимо обучение; к этому вы­воду мы приходим, в частности, анализируя эксперименты, в которых сетчаточные изображения были намеренно перевернуты вместо их обыч­ного положения вверх дном.

Перевернутые изображения

Эти эксперименты делятся на две группы: эксперименты, в кото­рых изменялись положения или ориентация изображений на сетчатке, и эксперименты, в которых намеренно искажались изображения. Мы начнем с классической работы английского психолога Дж.М.Стрэттона. Он носил линзы, пере-ворачивающие изображение, и был первым чело­веком в мире, который имел правильные, а не перевернутые сетчаточ­ные изображения.

Стрэттон изобрел множество оптических приспособлений для сме­щения и перевертывания сетчаточного изображения. Он использовал си­стемы линз и зеркал, в том числе специальные телескопы, вмонтирован­ные в оправу очков, так что их можно было носить постоянно. Эти сис­темы линз переворачивали изображение как в вертикальном, так и в горизонтальном направлении. Стрэттон обнаружил, что если носить пару таких оптических приспособлений, чтобы обеспечить бинокулярное зре­ние, то напряжение, которое испытывает человек, слишком велико, так как при этом нарушается механизм нормальной конвергенции. Поэтому он носил приспособление, переворачивающее сетчаточное изображение, только на одном глазу, другой же глаз был закрыт. Когда же он снимал переворачивающие линзы, то закрывал оба глаза. Прежде всего он об­наружил, что, хотя перевернутые изображения были отчетливыми, пред­меты казались иллюзорными и нереальными. Стрэттон писал:

«... запечатленные в памяти зрительные впечатления, возникшие при нор­мальном зрительном восприятии, продолжали оставаться стандартом и крите­рием для оценки реальности. Таким образом, предметы осмысливались совер­шенно иначе, чем воспринимались. Это относилось также к восприятию мое­го тела. Я ощущал, где находятся части моего тела, и мне казалось, что я увижу их там, где я их ощущаю; когда же линзы удалялись, я видел их в ином положении. Но и прежняя тактильная и зрительная локализация час­тей тела продолжала восприниматься как реальная».

Позже, однако, предметы иногда начинали выглядеть почти обыч­ными.

296

Тема 17. Экспериментальные исследования восприятия

Первый эксперимент Стрэттона продолжался три дня. В течение этого времени он носил оптическое приспособление приблизительно двад­цать один час. Он делает следующее заключение:

«Я могу почти с уверенностью сказать, что центральная проблема - воп­рос о значении перевертывания обычного сетчаточного изображения для зри­тельного восприятия вертикального направления — полностью решена этим экспериментом. Если бы перевертывание сетчаточного изображения было аб­солютно необходимо для восприятия вертикали... трудно было бы понять, ка­ким образом сцена в целом могла, хотя бы временно, восприниматься как пра­вильно расположенная вертикально, в то время как сетчаточный образ - бла­годаря линзам - оставался неперевернутым*.