Рашид ад-Дин. «Сборник летописей»

Раньше, когда еще существовали их обычаи и правила, со всего монгольского войска ежегодно выделяли обедневшим ордам и дружинам копчур¹ лошадьми, овцами, волами, войлоком, крутом² и пр.

...Теперь ни для кого не секрет, что прежде, во времена наших славных отцов, на монгольский улус налагались раз­ного рода повинности и тяготы вроде копчура скотом, содер­жания больших ямов...

 

Рашид ад-Дин. Сборник летописей, т. III, М. – Л., 1946, стр. 281-283.

 

В ту эпоху было установлено следующее: личная тысяча (Чингис-хана), несмотря на то что она главнейшая, [числен­но] не должна была превышать тысячи человек. Эмиром этой тысячи Чингис-хана был человек из племени Тангут, по имени Чаган. Когда ему было одиннадцать лет, Чингис-хан, усыновив его, воспитал и называл его также пятым сыном. Средства передвижения, продовольствие, веревки и прочее он получал от этой тысячи и часть, [причитающуюся] Чингис-хану, требовал [для него] без всякого пристрастия...

 

Рашид ад-Дин. Сборник летописей, т. I, кн. 2, М. – Л., 1952, стр. 266.

 

Уже несколько лет между потомками Джучи, Чагатая и Угэдэя, являющимися двоюродными братьями госу­даря ислама – да укрепится навеки его царство, – происхо­дит борьба и распря. Войска их, постоянно грабя обозы друг друга, уводили в полон детей друг друга и продавали их торговцам. Многие же продавали своих детей по бедности. Государь ислама – да укрепится навеки его царство – от этого обстоятельства пришел в негодование и сказал: «По­скольку монгольские роды по большей части происходят от великих эмиров, которые усердно служили в пору Чингис­хана, а в настоящее время потомки эмиров находятся в по­чете у каана³ и других государей, то как можно, чтобы их родственников продавали в рабство тазикам⁴ или большая часть их впадала в нищенство. Для соблюдения прав этих людей или для защиты [их] чести необходимо устранить эти обстоятельства, потому что иначе величие и внушительность монгольского войска, достигшие выси небесной, будут раз­биты, и в глазах тазиков оно (войско) станет ничтожным, и большую часть их (воинов) уведут во вражеские страны».

По этой причине (Газан-хан) повелел: «Сколько бы ни приводили от монголов молодых людей, всех покупали бы для государевой службы и давали бы за них наличными деньгами, дабы в итоге получилась слава и награда, а из них неотлучно служили бы каптаулы⁵собственного [госуда­рева] войска. В последние два года он купил многих и, опре­делив им средства для жизни и татар⁶, назначил для их содержания область [г.] Мераги. Темником над ними он поста­вил Пулад-чинсанга⁷, а начальниками тысяч и сотен назна­чил своих приближенных. Собралось около десяти тысяч че­ловек. По заведенному правилу, сколько ни приводят [моло­дых людей], всех покупают, чтобы получился целый тумэн⁸ с лишком, и все, ставши государевыми каптаулами и инджу⁹, служат неотлучно».

¹ Копчур – общее название всех поборов по-монгольски.

² Крут – масса выжатого, свернувшегося кипяченого молока, суше­ная и нарезанная.

³ Каан – великий монгольский хан, резиденция которого находилась в современном Пекине.

⁴ Тазиками названы жители бывших владений хорезм-шаха Мухам­меда, покоренных Чингис-ханом.

⁵ Т.е. кэбтэул, «ночная стража».

⁶ Тагар – обложение населения на содержание войска.

⁷ Пулад-чинсанг – монгольский министр при дворе Газан-хана, мон­гольского правителя Ирана.

⁸ Тумэн – «десять тысяч», «тьма» (монг.).

⁹ Инджу – категория зависимых людей.

Рашид ад-Дин, Сборник летописей, т. III, М. – Л., 1946, стр. 281, 283, 286.

 

СОДЕРЖАНИЕ ПОЧТОВЫХ СТАНЦИЙ НА ДОРОГАХ

Из «Хэй-да ши-люе»

Что касается системы учреждения почтовых станций, то разрешается [местным] вождям и начальникам самим опре­делять длительность их обслуживания.

В этих пустынных землях, через которые [я, Сюй] Тин, проезжал... кроме того, существует еще один вид [обложе­ния]: все отдают чай-фа на нужды местных почтовых стан­ций в каждом владении. Это также одинаково обязательно для высших и низших.

 

«Хайнин Ван Цзин-ань сянь-шэн и шу», Шанхай, L 1940, кн. 37, л. 110-116.

Из «Го-чао вэнь-лэй»

Вначале все князья и императорские родственнигч сами [по собственному усмотрению] могли брать лошадей н. поч­товых станциях, а послов было великое множество. Когда кони падали от усталости, то они силой отбирали лошадей у народа, чтобы ехать на них дальше, а когда они прибывали в подворья, то требовали себе самых различных вещей и, если подача кушаний задерживалась хоть немного, [обслуживающих лиц] избивали плетьми. В городах и их предместьях, на дорогах – всюду, куда они прибывали, вызы­вали тревогу [среди местного населения]. Люди в подворьях не могли сносить [такого обращения].

«Го-чао вэнь-лэй», изд. Сы-бу цун-кань, гл. 57, л. 18а.