2018-02-23
1015
Ежегодно 26 августа в РЮО отмечается годовщина признания независимости Республики Южная Осетия Российской Федерацией. Этот шаг не был импульсивным решением российского руководства, а стал результатом долговременной работы по созданию политико-правовой базы по углублению взаимоотношений двух государств. Иногда день 26 августа называют Днем независимости. И хотя юридически это не так – независимость страна провозгласила 29 мая 1992 года – по своему фактическому значению получилось, что именно 26 августа РЮО обрела статус признанного государства.
Признана пятью государствами-членами ООН: Россией, Венесуэлой, Никарагуа, Науру, Тувалу, частично признанной Абхазией и непризнанными ПМР, НКР, ДНР и ЛНР.
Путь к признанию государственной независимости не был ни легким, ни скорым. 19 января 1992 года в Южной Осетии прошёл референдум по двум вопросам:
- согласны ли вы, чтобы Республика Южная Осетия была независимой?
- согласны ли вы с решением Верховного Совета независимой Республики Южная Осетия от 20 сентября 1991 года о воссоединении с Россией?
Более 98 % ответили положительно на оба вопроса.
По итогам референдума Верховный Совет Республики Южная Осетия принял 29 мая 1992 года Акт о Государственной независимости Республики Южная Осетия.
В марте 2006 года руководство РЮО подало в Конституционный суд РФ заявление о присоединении Республики Южная Осетия к Российской Федерации. В документе указывалось на политико-правовые основания вхождения страны в состав России.
12 ноября 2006 года одновременно с выборами президента проходил референдум, на котором 99% проголосовавших жителей Южной Осетии высказались за независимость страны.
4 марта 2008 года Парламент Южной Осетии обратился к Генеральному секретарю ООН, Президенту, Совету Федерации и Госдуме России, а также к главам государств и парламентов СНГ и стран Евросоюза с просьбой о признании независимости Республики Южная Осетия.
13 марта в Госдуме РФ состоялись парламентские слушания комитета по делам СНГ и связям с соотечественниками на тему «О состоянии урегулирования конфликтов на территории СНГ и обращениях к Российской Федерации о признании независимости Республики Абхазия, Республики Южная Осетия и Приднестровской Молдавской Республики». Было отмечено, что Государственная дума России намерена рекомендовать исполнительной власти РФ рассмотреть вопрос об открытии российских миссий на территории непризнанных республик Абхазии, Южной Осетии и Приднестровья. В случае вступления Грузии в НАТО, Совет Федерации РФ выступит за признание независимости Абхазии и Южной Осетии.
17 марта комитет Госдумы по делам СНГ предложил правительству РФ определить процедуру признания независимости Абхазии и Южной Осетии. Депутаты Госдумы 21 марта приняли заявление, где предложили президенту и правительству рассмотреть вопрос о целесообразности признания Абхазии и Южной Осетии. Проект заявления, в котором предлагается предпринять указанные шаги, был распространён перед началом пленарного заседания по проблеме статуса непризнанных государств. Депутаты приняли такое решение, изучив обращение руководства двух непризнанных республик.
Вновь на повестке дня вопрос признания независимости РЮО встал после агрессии Грузии в августе 2008 года. Стало понятно, что единственным средством обеспечения безопасности страны и её восстановления может стать только более широкое военное и экономическое сотрудничество, которое, в свою очередь, должно основываться на новых геополитических реалиях. Признание независимости Республики Южная Осетия Российской Федерацией дало бы возможность выстраивать российско-югоосетинские отношения в новом формате.
Понимание этого было и в самой России. Так, спикер Совета Федерации Сергей Миронов заявил, что СФ готов признать независимость молодых республик: «Совет Федерации готов признать независимый статус Южной Осетии и Абхазии, если того пожелает народ этих республик, а также если будет соответствующее решение Президента России».
Уже 22 августа 2008 года Парламент РЮО принимает обращение к Президенту Российской Федерации, Совету Федерации Федерального Собрания Российской Федерации, Государственной Думе Федерального Собрания Российской Федерации и главам государств мира «О признании независимости Республики Южная Осетия».
25 августа Государственная Дума РФ принимает Обращение к президенту Д. Медведеву о необходимости признания Республики Южная Осетия и Республики Абхазия. В нём, в частности, указывалось, что в этой драматической ситуации Россия оказалась единственной защитницей мирного населения, в экстренном порядке она была вынуждена пресечь агрессора, задумавшего стереть с лица земли вместе с городами и селами детей, женщин, стариков, всё население Южной Осетии.
Российские парламентарии отметили, что в результате осуществленного преступным режимом Саакашвили вероломного вооружённого нападения погибли сотни мирных жителей и российские миротворцы, десятки тысяч людей остались без крова и средств к существованию. Огромные потоки беженцев и массовые разрушения инфраструктуры Южной Осетии привели регион к гуманитарной катастрофе. Военная операция режима Саакашвили в отношении Южной Осетии была предпринята в нарушение международных обязательств Грузии. Особо отмечалось в Обращении, что эта варварская агрессия в одночасье перечеркнула пятнадцатилетние дипломатические и миротворческие усилия России и других входящих в созданную Генеральным секретарем Организации Объединенных Наций «группу друзей Грузии» государств, направленные на обеспечение территориальной целостности Грузии. Отныне вопрос о возможности восстановления её целостности политическим путем лишился какой-либо перспективы. Эту новую реальность должно рано или поздно признать всё мировое сообщество, всегда отвергавшее также, как и Россия, силовой сценарий постконфликтного урегулирования. Южная Осетия и Абхазия, провозгласившие в 1992 году свою независимость в результате всенародного волеизъявления и построившие за истекшие годы демократические государства со всеми атрибутами легитимной власти, имеют гораздо больше оснований претендовать на международное признание, чем, например, Косово.
Обращения народов Абхазии и Южной Осетии, переданные через их законно избранные органы власти 20, 21 и 22 августа 2008 года, о признании их республик в качестве самостоятельных, суверенных и независимых государств депутаты Государственной Думы считают юридически обоснованными и морально оправданными. Такое признание создаст основания для обеспечения гарантий безопасности и защиты их народов от внешних угроз, укрепления международного мира и региональной стабильности в соответствии с целями и принципами Устава Организации Объединенных Наций и положит начало процессу международного признания юго-осетинского и абхазского государств, отмечалось в обращении Госдумы.
26 августа Президент Дмитрий Медведев подписывает Указ о признании независимости Республики Южная Осетия и Республики Абхазия. В этот день молодые республики обрели новый статус в международном сообществе. И всё же сегодня вопрос о международно-правовом статусе Южной Осетии является спорным. Хотя независимость республики признана пятью государствами-членами ООН – Россией, Венесуэлой, Никарагуа, Республикой Науру, Тувалу, частично признанной Абхазией и непризнанными ПМР, НКР, ДНР и ЛНР.
Итак, в целом, признание оформляется актом признающего государства. Признание государства как субъекта международного права одновременно означает и признание его правительства. Если в акте, оформляющем признание, говорится о признании правительства, то это означает и признание государства. Вместе с тем в международной практике может возникнуть вопрос о признании нового правительства в уже существующем государстве. Обычно это обусловлено приходом к власти правительства неконституционным путем. Данная ситуация породила ряд юридических доктрин. Рассмотрим две основных.
Доктрина Тобара
Доктрина Тобара – политическая доктрина международно-правового характера, выдвинутая в 1907 году министром иностранных дел Эквадора Карлосо Тобаром о непризнании новых правительств, пришедших к власти антиконституционным путём. То есть после государственного переворота до тех пор, пока эти правительства не будут признаны населением своей страны. Тобар предложил американским государствам подписать международную конвенцию, согласно которой они получили бы возможность вмешиваться во внутренние дела латиноамериканских стран. Практически доктрина Тобара была реализована в двух договорах, заключённых Гватемалой, Гондурасом, Коста-Рикой, Никарагуа и Сальвадором в декабре 1907-го и в ноябре 1923 года, где было зафиксировано, что их участники «не признают правительства, которое может установиться в одной из пяти республик в результате государственного переворота или революции…». США, не являясь участником этих договоров, активно использовали их в своей политике в 1-й половине XX в.
Доктрина Эстрады
Доктрина Эстрады – политическая доктрина международно-правового характера, провозглашенная в 1930 году секретарём по внешним связям Мексики Хенаро Эстрадой по вопросу о признании новых правительств. В 1930 – 2000 годах являлась официальной доктриной Мексики в области международной политики. В противоположность доктрине Тобара, по доктрине Эстрады, новое правительство, даже если оно пришло к власти неконституционным путём, не нуждается в специальном акте признания со стороны иностранных государств. Таким образом, возникновение нового правительства ставит перед участниками международного общения лишь вопрос о том, вступать или не вступать с ним в дипломатические сношения. Эстрада осудил злоупотребления правом признания и вмешательство во внутренние дела народов и наций.
Виды признания
Различают:
- признание государств;
- признание правительств.
Признание государств происходит, когда на международную арену выходит новое независимое государство, возникшее в результате революции, войны, объединения или раздела государств и т.д. Основной критерий признания в данном случае – независимость признаваемого государства и самостоятельность в осуществлении государственной власти.
Признание правительства происходит, как правило, одновременно с признанием нового государства. Но возможно признание правительства без признания государства, например, в случае прихода правительства к власти в уже признанном государстве неконституционным путём (гражданские войны, госперевороты и т.п.). Основной критерий для признания нового правительства – это его эффективность, т.е. действительное фактическое обладание государственной властью на соответствующей территории и независимое её осуществление. В этом случае правительство признаётся единственным представителем данного государства в международных отношениях.
Особым видом признания правительств является признание эмигрантских правительств или правительств в изгнании. Практика их признания была широко распространена во время Второй мировой войны. Но эмигрантское правительство часто теряет связь с соответствующей территорией и населением и поэтому перестаёт представлять данное государство в международных отношениях.
В середине XX века получил широкое распространение и такой вид признания, как признание органов сопротивления и национально-освободительных движений. Это признание не было ни признанием государства, ни признанием правительства. Органы сопротивления создавались внутри уже признанных государств, а их полномочия отличались от традиционных полномочий правительств. Как правило, признание органов сопротивления предшествовало признанию правительства и имело задачей представить народ, борющийся за освобождение в международных отношениях, обеспечить ему международную защиту и возможность получения помощи.
3. Донецкая Народная Республика в контексте современных международных отношений.
Исходя из рассмотренных выше критериев и прецедентов признания новых государств, а также их международной правосубъектности, международный статус Луганской и Донецкой народных республик необходимо рассматривать в двух парадигмах:
Во-первых, международное правопризнание ДНР, а, стало быть, и ЛНР, необходимо анализировать в контексте тех политических событий, которые произошли на Украине в 2014 году: государственный переворот на Украине, несогласие с ним народа Донбасса и референдум, попытка нелигитимной киевской власти решить внутригосударственный конфликт военным путём, последовавший за этим геноцид и государственный терроризм.
Во-вторых, международную правосубъектность ДНР и ЛНР следует рассматривать в контексте сложившейcя международно-правовой практики, которая, с одной стороны, свидетельствует о неправомочности какого-либо международного органа (ООН, ПАСЕ) признавать или не признавать вновь созданные государства. А с другой стороны – международно-правовой статус ДНР и ЛНР подкрепляется правом их народов на самоопределение (Гл. 1. Ст. 1. Ч. 2 Устава ООН):
ГЛАВА I: ЦЕЛИ И ПРИНЦИПЫ
Статья 1
Организация Объединенных Наций преследует Цели:
1. Поддерживать международный мир и безопасность и с этой целью принимать эффективные коллективные меры для предотвращения и устранения угрозы миру и подавления актов агрессии или других нарушений мира и проводить мирными средствами, в согласии с принципами справедливости и международного права, улаживание или разрешение международных споров или ситуаций, которые могут привести к нарушению мира;
2. Развивать дружественные отношения между нациями на основе уважения принципа равноправия и самоопределения народов, а также принимать другие соответствующие меры для укрепления всеобщего мира;
3. Осуществлять международное сотрудничество в разрешении международных проблем экономического, социального, культурного и гуманитарного характера и в поощрении и развитии уважения к правам человека и основным свободам для всех, без различия расы, пола, языка и религии, и
4. Быть центром для согласования действий наций в достижении этих общих целей.
В-третьих, право на самоопределение всех народов мира подтверждают:
- Международный пакт ООН о гражданских и политических правах от 16 декабря 1966 года:
Часть I
Статья 1
1. Все народы имеют право на самоопределение. В силу этого права они свободно устанавливают свой политический статус и свободно обеспечивают свое экономическое, социальное и культурное развитие.
2. Все народы для достижения своих целей могут свободно распоряжаться своими естественными богатствами и ресурсами без ущерба для каких-либо обязательств, вытекающих из международного экономического сотрудничества, основанного на принципе взаимной выгоды, и из международного права. Ни один народ ни в коем случае не может быть лишен принадлежащих ему средств существования.
3. Все участвующие в настоящем Пакте Государства, в том числе те, которые несут ответственность за управление несамоуправляющимися и подопечными территориями, должны, в соответствии с положениями Устава Организации Объединенных Наций, поощрять осуществление права на самоопределение и уважать это право.
- Международный пакт ООН об экономических, социальных и культурных правах от 19 декабря 1966 года:
Ст. 1. «Все народы имеют право на самоопределение, свободно устанавливают свой политический статус, свободно обеспечивают своё экономическое, социальное и культурное развитие… Ни один народ ни в коем случае не может быть лишён принадлежащих ему средств существования».
- Венская декларация и Программа действий Всемирной конференции ООН по правам человека от 25 июня 1993 года, часть 2:
2. Все народы имеют право на самоопределение. В силу этого права они свободно определяют свой политический статус и беспрепятственно осуществляют свое экономическое, социальное и культурное развитие…
В этом документе повторяется и известное противоречие: «…Согласно Декларации о принципах международного права, касающихся дружественных отношений и сотрудничества между государствами в соответствии с Уставом Организации Объединенных Наций, вышесказанное не должно истолковываться как разрешение или поощрение любых действий, нарушающих или подрывающих, полностью или частично, территориальную целостность или политическое единство суверенных и независимых государств, которые соблюдают принцип равноправия и самоопределения народов и в силу этого имеют правительства, представляющие интересы всего народа на их территории без каких-либо различий».
- Декларация ООН о правах коренных народов, утверждённая Генеральной Ассамблеей ООН от 13 декабря 2007 года. Этот документ имеет особое значение для защиты русскоязычного населения ДНР и ЛНР, хотя тоже не лишён противоречия между правом народов на самоопределение и принципом нерушимости границ:
Статья 3
Коренные народы имеют право на самоопределение. В силу этого права они свободно устанавливают свой политический статус и свободно осуществляют свое экономическое, социальное и культурное развитие.
Статья 4
Коренные народы при осуществлении их права на самоопределение имеют право на автономию или самоуправление в вопросах, относящихся к их внутренним и местным делам, а также путям и средствам финансирования их автономных функций.
Cтатья 5
Коренные народы имеют право сохранять и укреплять свои особые политические, правовые, экономические, социальные и культурные институты, сохраняя при этом свое право, если они того желают, на полное участие в политической, экономической, социальной и культурной жизни государства…
…Статья 13
1. Коренные народы имеют право возрождать, использовать, развивать и передавать будущим поколениям свою историю, языки, традиции устного творчества, философию, письменность и литературу, а также давать свои собственные названия и имена общинам, местам и лицам и сохранять их.
2. Государства принимают действенные меры по обеспечению защиты этого права, а также по обеспечению того, чтобы коренные народы могли понимать происходящее и быть понятыми в ходе политических, судебных и административных процессов, путем, если это необходимо, обеспечения перевода или с помощью других надлежащих средств.
Статья 14
1. Коренные народы имеют право создавать и контролировать свои системы образования и учебные заведения, обеспечивающие образование на их родных языках, таким образом, чтобы это соответствовало свойственным их культуре методам преподавания и обучения.
2. Лица, принадлежащие к коренным народам, в особенности дети, имеют право на получение государственного образования всех уровней и во всех формах без какой-либо дискриминации.
3. Государства совместно с коренными народами принимают действенные меры для того, чтобы принадлежащие к коренным народам лица, в особенности дети, в том числе проживающие вне своих общин, имели, когда это возможно, доступ к образованию с учетом их культурных традиций и на их языке.
Статья 18
Коренные народы имеют право на участие в принятии решений по вопросам, которые затрагивали бы их права, через представителей, избираемых ими самими по своим собственным процедурам, а также на сохранение и развитие своих собственных директивных учреждений.
Статья 19
Государства добросовестно консультируются и сотрудничают с соответствующими коренными народами через их представительные институты с целью заручиться их свободным, предварительным и осознанным согласием, прежде чем принимать и осуществлять законодательные или административные меры, которые могут их затрагивать.
Статья 20
1. Коренные народы имеют право на сохранение и развитие своих политических, экономических и социальных систем или институтов, гарантированное пользование своими средствами, обеспечивающими существование и развитие, и на свободное занятие своей традиционной и другой экономической деятельностью.
2. Коренные народы, лишенные своих средств, обеспечивающих существование и развитие, имеют право на справедливое возмещение ущерба.
Статья 21
1. Коренные народы имеют право без дискриминации на улучшение социально-экономических условий их жизни, в том числе, в частности, в таких областях, как образование, занятость, профессионально-техническая подготовка и переподготовка, обеспечение жильем, санитария, здравоохранение и социальное обеспечение.
2. Государства принимают действенные меры и, при необходимости, особые меры по обеспечению непрерывного улучшения социально экономических условий их жизни. Конкретное внимание уделяется правам и особым потребностям престарелых, женщин, молодежи, детей и инвалидов, принадлежащих к коренным народам.
Статья 22
1. При осуществлении настоящей Декларации конкретное внимание уделяется правам и особым потребностям престарелых, женщин, молодежи, детей и инвалидов, принадлежащих к коренным народам.
2. Государства совместно с коренными народами принимают меры для обеспечения того, чтобы женщины и дети, принадлежащие к коренным народам, пользовались полной защитой и гарантиями от всех форм насилия и дискриминации.
Статья 23
Коренные народы имеют право определять приоритеты и разрабатывать стратегии в целях осуществления своего права на развитие. В частности, коренные народы имеют право активно участвовать в разработке и определении здравоохранительных, жилищных и других социально-экономических программ, которые их затрагивают, и, насколько это возможно, реализовывать такие программы через свои собственные институты.
Статья 24
1. Коренные народы имеют право на свою традиционную медицину и на сохранение своей практики врачевания, включая сохранение важнейших лекарственных растений, животных и минералов. Лица, принадлежащие к коренным народам, также имеют право на доступ без какой бы то ни было дискриминации ко всем видам социального и медицинского обслуживания.
2. Лица, принадлежащие к коренным народам, имеют равное право на пользование наивысшим достижимым уровнем физического и психического здоровья. Государства предпринимают все необходимые шаги для постепенного достижения цели полной реализации этого права.
Статья 25
Коренные народы имеют право поддерживать и укреплять свою особую духовную связь с традиционно принадлежащими им или иным образом занятыми или используемыми ими землями, территориями, водами и морскими прибрежными водами, а также другими ресурсами и нести свою ответственность перед будущими поколениями в этом отношении.
Статья 26
1. Коренные народы имеют право на земли, территории и ресурсы, которыми они традиционно владели, которые они традиционно занимали или иным образом использовали или приобретали.
2. Коренные народы имеют право иметь в собственности, использовать, осваивать или контролировать земли, территории и ресурсы, которыми они обладают в силу традиционного владения или другого традиционного занятия или использования, а также те, которые они приобрели иным образом.
3. Государства обеспечивают юридическое признание и защиту таких земель, территорий и ресурсов. Такое признание осуществляется с должным уважением к обычаям, традициям и системам землевладения соответствующих коренных народов.
Статья 27
Государства с должным признанием законов, традиций, обычаев и систем землевладения коренных народов устанавливают и осуществляют совместно с соответствующими коренными народами справедливый, независимый, беспристрастный, открытый и транспарентный процесс признания и юридического подтверждения прав коренных народов в отношении их земель, территорий и ресурсов, включая те, которыми они традиционно владели или которые они иным образом занимали или использовали. Коренные народы имеют право участвовать в этом процессе.
Статья 30
1. Военная деятельность на землях или территориях коренных народов не проводится, за исключением случаев, когда ее проведение оправдано наличием соответствующих государственных интересов или в ее отношении имеются иным образом свободно выраженное согласие или просьба со стороны соответствующих коренных народов.
2. Перед использованием земель или территорий коренных народов для военной деятельности государства проводят эффективные консультации с заинтересованными коренными народами посредством надлежащих процедур и, в частности, через их представительные институты.
Статья 31
1. Коренные народы имеют право на сохранение, контроль, охрану и развитие своего культурного наследия, традиционных знаний и традиционных форм культурного выражения, а также проявлений их научных знаний, технологий и культуры, включая людские и генетические ресурсы, семена, лекарства, знания свойств фауны и флоры, традиции устного творчества, литературные произведения, рисунки, спорт и традиционные игры и изобразительное и исполнительское искусство. Они имеют также право на сохранение, контроль, защиту и развитие своей интеллектуальной собственности на такое культурное наследие, традиционные знания и традиционные формы выражения культуры.
2. Совместно с коренными народами государства принимают действенные меры, в целях признания и защиты осуществления этих прав.
Статья 37
1. Коренные народы имеют право на признание, соблюдение и обеспечение исполнения договоров, соглашений и других конструктивных договоренностей, заключенных с государствами или их правопреемниками, и на соблюдение и уважение государствами таких договоров, соглашений и других конструктивных договоренностей.
2. Ничто в настоящей Декларации не может быть истолковано как умаляющее или исключающее права коренных народов, содержащиеся в договорах, соглашениях и других конструктивных договоренностях.
Статья 46
1. Ничто в настоящей Декларации не может толковаться как подразумевающее какое либо право любого государства, народа, группы лиц или отдельного лица заниматься любой деятельностью или совершать любые действия в нарушение Устава Организации Объединенных Наций или рассматриваться как санкционирующее или поощряющее любые действия, которые вели бы к расчленению или к частичному или полному нарушению территориальной целостности и политического единства суверенных и независимых государств.
Итак, право на самоопределение – один из общепризнанных принципов международного права. Процесс становления этой нормы начался с 1792 года, когда присоединение папских Анклавов Авиньон и Венсенн к Франции произошло на основе плебисцита. Он получил признание в процессе распада колониальной системы сначала в статье 1 вступившего в силу в 1945 году Устава ООН, а затем в Декларации о предоставлении независимости колониальным странам и народам, принятой резолюцией № 1514 XV-ой Генеральной Ассамблеи ООН от 14 декабря 1960 года и последующих международных пактах и декларациях ООН.
Повторим, что в Международном пакте об экономических, социальных и культурных правах и Международном пакте о гражданских и политических правах от 16 декабря 1966 г. (в обоих пактах – статья 1) закреплено: «Все народы имеют право на самоопределение. В силу этого права они свободно устанавливают свой политический статус и свободно обеспечивают своё экономическое, социальное и культурное развитие… Все участвующие в настоящем Пакте государства… должны в соответствии с положениями Устава ООН поощрять осуществление права на самоопределение и уважать это право».
В Декларации о принципах международного права (от 24 октября 1970 г.) значится: «В силу принципа равноправия и самоопределения народов, закреплённого в Уставе ООН, все народы имеют право свободно определять без вмешательства извне свой политический статус и осуществлять своё экономическое, социальное и культурное развитие, и каждое государство обязано уважать это право в соответствии с положениями Устава».
В этой же Декларации указывается, что способами осуществления права на самоопределение могут быть «создание суверенного и независимого государства, свободное присоединение к независимому государству или объединение с ним, или установление любого другого политического статуса».
Аналогичные принципы закреплены в документах Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе – Хельсинкском Заключительном акте 1975 года, Итоговом документе Венской встречи 1986 года, документе Копенгагенского совещания Конференции по человеческому измерению СБСЕ 1990 года и других международно-правовых актах.
Таким образом, институт права народов на независимость и самоопределение прямо коррелируется с волеизъявлением народа Донбасса, хотя и нуждается в модернизации и дальнейшей кодификации в соответствии с новыми внешне- и внутриполитическими реалиями. Особенно в части соблюдения принципа «территориальной целостности» и смешения права народов на независимость и самоопределение с «сепаратизмом» и «терроризмом».
Исходя из этого международно-правовой статус ДНР и ЛНР сегодня субъектами международных отношений определяется с двух противоположных точек зрения.
1. С точки зрения кодифицированного и закреплённого в международных документа международного права, Устава ООН и российской доктрины признания международной правосубъектности наций и народов, борющихся за независимость, правовой статус ДНР и ЛНР определяется как движение национального сопротивления за самоопределение народ путём провозглашения независимых государств.
И в этом смысле ДНР и ЛНР уже могут рассматриваться как субъекты международных отношений и международного права, поскольку обладают всеми признаками государственного суверенитета и государства как такового:
1. Наивысшая и неограниченная власть по отношению ко всем лицам и организациям, действующим в пределах исторически сложившихся границ.
2. Властные институты выступают от имени всего общества и распространяют свою власть на всю контролируемую территорию.
3. Наличие территориальной организации населения, государственный суверенитета, законодательной и фискальной системы.
4. Территория определена границами, разделяющими сферы суверенности отдельных государств.
5. Население составляют граждане государства, на которых распространяется его власть и под защитой которого они находятся.
6. Аппарат государственной власти как система органов, посредством которых функционирует и развивается государство, а также обеспечивает общественную и национальную безопасность.
7. Разработка, принятие и здание законов, указов и правил, обязательных для всего населения данного государства.
8. Монополия на легитимное насилие – государство имеет право применять силу, чтобы обеспечивать исполнение законов и наказывать их нарушителей.
9. Публичный характер власти – государство обеспечивает защиту публичных интересов, а не частных. При осуществлении государственной политики обычно не возникает личных отношений между властью и гражданами.
10. Многообразие используемых ресурсов – государство аккумулирует основные властные ресурсы (экономические, социальные, духовные и т.д.) для осуществления своих полномочий.
11. Стремление к представительству интересов всего общества – государство выступает от имени всего общества, а не отдельных лиц или социальных групп.
12. Наличие символики – государство имеет свои признаки государственности – флаг, герб, гимн.
Вместе с тем, мы отметили и коренное противоречие между проведением в жизнь права народов на самоопределение и принципом территориальной целостности государства, гласящим, что территория государства не может быть изменена без его согласия. Неспособность сторон найти мирное решение такого противоречия приводит к усугублению национальных конфликтов, зачастую перерастающих в военное противостояние. При этом представители центральной государственной власти обычно приводят в качестве аргумента в защиту своей позиции утверждение о приоритете принципа территориальной целостности по отношению к праву на национальное самоопределение.
Нужно иметь в виду, что в 1999 году Венецианская комиссия изучила вопрос о самоопределении и отделении с точки зрения конституционного права. Комиссия не нашла в текстах национальных конституций положений, предусматривающих отделение части территории страны. Напротив, многие конституции это запрещают, провозглашая неделимость государства, национальное единство или территориальную целостность. Некоторые конституции оставляют возможность для отделения посредством конституционных поправок. С другой стороны, термин «самоопределение» в текстах конституций может означать деколонизацию, независимость уже сложившегося государства и, наконец, «внутреннее» самоопределение – право народов свободно определять их политический статус и осуществлять своё развитие в пределах государства. По мнению Венецианской комиссии, сегодня самоопределение следует понимать главным образом как внутреннее – в рамках существующих границ, а не как внешнее – через отделение.
Между тем существует мнение, что принцип территориальной целостности направлен исключительно на защиту государства от внешней агрессии. Именно с этим связана его формулировка в п. 4 ст. 2 Устава ООН: «Все члены ООН воздерживаются в их международных отношениях от угрозы силой или её применения как против территориальной неприкосновенности или политической независимости любого государства, так и каким-либо другим образом, несовместимым с целями Объединённых Наций», и в Декларации о принципах международного права: «Каждое государство должно воздерживаться от любых действий, направленных на частичное или полное нарушение национального единства и территориальной целостности любого другого государства или страны».
Это противоречие разрешается следующим образом: согласно Декларации о принципах международного права, в действиях государств «ничто не должно истолковываться как санкционирующее или поощряющее любые действия, которые вели бы к расчленению или к частичному или полному нарушению территориальной целостности или политического единства суверенных и независимых государств, соблюдающих в своих действиях принцип равноправия и самоопределения народов».
Как итог, делается заключение, что принцип территориальной целостности неприменим к государствам, не обеспечивающим равноправие проживающих в нём народов и не допускающим свободное самоопределение таких народов.
4 октября 2011 на заседании ПАСЕ в Страсбурге была принята резолюция № 1832, согласно которой «право этнических меньшинств на самоопределение (…) не предусматривает автоматического права на отделение [и] в первую очередь должно быть реализовано методом защиты прав меньшинств, как то означено в Рамочной конвенции Совета Европы о защите национальных меньшинств от 1 февраля 1995 г. и в резолюции Ассамблеи № 1334 (2003) о положительном опыте автономных регионов как стимула для разрешения конфликтов в Европе». А государства-члены Совета Европы призываются воздерживаться от «признания или поддержки фактических властей незаконно отделившихся территорий, в том числе тех из них, которые были поддержаны иностранными военными интервенциями».
2. С точки зрения политической конъюнктуры и руководителей западного мира, ЕС, США, Польши, прибалтийских стран и Украины Донецкая Народная Республика и Луганская Народная Республика – это территории Украины, находящиеся в статусе неопределенности. А этот статус напрямую противоречит доктрине «ограниченного понимания и признания новых государств», принятой в США, утверждающей, что признание нового государства считается состоявшимся, если оно признано хотя бы одним государством-членом Организации Объединённых Наций (см.: доктрина Тобара).
Сегодня дать достаточный и однозначный ответ на вопрос, чем борьба за осуществление «права на самоопределение» отличается, например, от сепаратизма, не представляется возможным. Как видим, высказываемые точки зрения крайне политизированы и связаны с текущей политической конъюнктурой.
Можно сказать только, что, к примеру, «национально-освободительное движение» понимают как положительное, прогрессивное явление, которое поддерживают или, по крайней мере, которому сочувствуют широкие слои населения, тогда как «сепаратизм» – как вредное, либо отрицательное, выражаемое лишь меньшинствами.
Таким образом, определённо мы можем заключить, что система международного права в части квалификации таких явлений современных международных отношений, как стремление целого ряда народов к самоопределению, созданию своих национальных государств и связанных с этими явлениями понятий территориальной целостности, сепаратизма, геноцида, государственного терроризма остро нуждается в реформировании.
