Какова была роль городской культуры в формировании ментальности Нового времени?

Каковы главные события, характеризующие Новое время?

В чем выразилось влияние социологии на общественную жизнь Нового времени?

Какие черты характерны для культуры романного типа?

Практические  занятия

Становление исторической психологии xx века..

Историко-психологические аспект основных теорий психологии XX века:

Школа Выготского

 Школа «Анналов» (Мейерсон).

Культурно-историческая школа США (Брунер, Скрибнер, Коул).

Психоанализ.

МОСКОВСКАЯ ШКОЛА КУЛЬТУРНО-ИСТОРИЧЕС­КОЙ ПСИХОЛОГИИ.. Основоположник школы Л.С. Выготский создал учение о том, как сознание формируется знаками, и как челове­ческая психика возникает из интериоризации отношений между людьми. А.Н. Леонтьев скорректировал взгляды основоположника школы и сместил акцент со знаковой детерминации на производственно-предметное. В книге «Проблемы разви­тия психики» строение сознания выведено из структуры коллективного труда.

Взгляды Л.С. Выготского и А.Н. Леонтьева — это варианты социогенетизма в психо­логии. Для обоснования тезиса о происхождении психики из социально-производственных отношений они привле­кали исторические примеры, но не предприняли собствен­но исторических исследований. Аналогии индивидуально­го развития с общественным были нужны «как предвари­тельная гипотеза, имеющая не объяснительное и практическое, но, главным образом, эвристическое зна­чение, требуются собирание материала и теоретическое его объяснение».

Гипотезы, разработанные на культурно-историческом материале, проверялись преимущественно в эксперимен­те. Историзм московских психологов был методологичес­ким и теоретико-эвристическим. Науку о психике в «боль­шой истории» культурно-историческая школа не создала, хотя дала таковой теоретические стимулы. Одной из при­чин отсутствия больших историко-культурологических проектов можно видеть в игнорировании основателями школы собственно историко-культурологического метода. Л.С. Выготский утверждал, что между методами истории и психологии нет принципиального различия. Это заявле­ние было заострено против интроспекционизма В. Вундта и понимающей герменевтики В. Дильтея, главных оппо­нентов «новой» Психологии. Возможности широкого син­теза с культурно-историческими науками рассматривались затем школой в плане включения в объективный метод структурно-семиотического анализа продуктов цивилиза­ции.

ПРОГРАММА ИСТОРИЧЕСКОЙ ПСИХОЛОГИИ В «ПСИХОЛОГИЧЕСКИХ ФУНКЦИЯХ И ТВОРЕНИЯХ» И. МЕЙЕРСОНА. Это течение является попыткой академических психологов освоить исторический мате­риал. Французским ученым И. Мейерсоном (1888—1983) в книге «Психологические функции и творения» (1948) психология была определена как изучение истории. Пси­хологическая ветвь исторической психологии, в отли­чие от исторической, возникает как генетическое ис­следование: ее цель в исходной трактовке — проследить развитие процессов и свойств в социальном макровре­мени, а не воссоздавать человеческий облик отдельных периодов прошлого. Основной задачей психолога, заня­того историческими исследованиями, является адапта­ция аппарата своей науки к потребностям анализа со­вершенно необычного для экспериментального позна­ния. атериала. Психолог должен обратиться к материалу ку уры, изучать человека конкретной страны и эпо­хи, а не абстрактное существо, лишенное примет места и времени. Идеи, развиваемые французским ученым, были в ряде моментов созвучны теоретическим принципам шко­лы Л.С. Выготского — А.Н. Леонтьева, экспериментально-психологической по методам и объекту.

Французский ученый считает, что психика проявля­ется в единстве с порождаемыми ею культурными про­дуктами и, следовательно, анализ генетических последо­вательностей объективации человеческой активности дает указание на природу и динамику последней.

Мейерсон наследовал убеждение своего учителя П. Жане в том, что строение человеческой психики отражает об­стоятельства ее складывания в ходе исторического разви­тия, и задачу «создать генетическую психологию, которая будет полной историей поведения и психологических фун­кций человека», но предполагал сделать это, отказавшись от концептуально-методического аппарата психологии.

 

КУЛЬТУРНАЯ ПСИХОЛОГИЯ США (ИСТОРИЧЕСКАЯ ПСИХОЛОГИЯ В ШИРОКОМ ПОНИМАНИИ). Куль­турная психология США находится в теоретическом род­стве с предыдущими направлениями. Она также является выражением интереса к истории, попыткой перестроить психологическую науку с помощью исторического знания. Культурная психология США ставит себя в оппозицию к сциентизму кросс-культурных представлений и когнити-визма. Истоки и состав движения пестры. В становлении направления, например, заметно участвуют выходцы из бывшего СССР, придавая ему окраску американо-россий­ского синтеза. В представлении Дж. Брунера, культурная психология должна придать психологи­ческому изучению человека гуманитарный характер. Бру­нер подвергает критике когнитивизм, одним из осново­положников которого он сам является. Влиятельнейшему течению американской психологической мысли достается совсем немного похвал (главная: когнитивизм спас аме­риканскую психологию от бихевиоризма, вернул ей чело­веческое лицо) и много едких упреков. Ак­цент стал сдвигаться со значения на информацию, с конструирования человеческих смыслов на передачу фактов. Собственно психологическое содержание иссле­дований было потеряно. Ключевым фактором этого сдвига было введение вычисления как направляющей метафо­ры и вычислимости как необходимого критерия хоро­шей теоретической модели. Очень скоро когнитивные процессы были уравнены с компьютерными програм­мами.

Действительным предме­том психологии является ум (mind), порождающий значе­ния. Об этом было заявлено на заре «когнитивной револю­ции» и к подобному пониманию психологии следует вернуться. «В этом духе, — пишет Брунер, — я предложил восстановить создание смыслов (meaning-making) как цен­тральный процесс для оживления когнитивной револю­ции. Я думаю, что понятие «значение», определенное та­ким принципиальным образом, воссоединило лингвисти­ческие конвенции с сетью конвенций, которые оставляют культуру» [Bruner, 1990, р. 64—65].

По Брунеру, новая наука о человеке должна кардинально отличаться по своей общественной ориентированности от существующей. Обращение к этнометодологии, заимству­ющей приемы обыденного сознания, сопровождается кри­тикой сциентизма и научного снобизма. Ученый не может быть свободным от жизненных ценностей, он не возвы­шается над культурным нормотворчеством, а участвует в нем. Поэтому, как можно понять мысли Брунера, культур­ная психология имеет в обыденном сознании не только свой объект, сколько фундамент, и выступает не разобла­чителем и ментором, а идеологом и демократическим кри­тиком общества, в котором существует.

Несколько иной вариант культурной психологии пред­лагает М. Коул Автор совершил поворот от полевых кросс-культурных исследований к теории «куль­турной медиации». Промежуточной стадией была экспе­риментальная проверка С. Скрибнер и М. Коулом [Scribner, Cole, 1981] выводов Э. Хэйвлок о становлении логическо­го мышления древних греков. Результаты, полученные ав­торами в Западной Африке в целом не подтверждали клю­чевых мыслей эллиниста на решающее влияние письмен­ности на познание и о принципиальном различии интеллектуальной деятельности в дописьменной и пись­менной культурахОсобенностью нынешней «социокультур­но-исторической психологии» М. Коула, поддержанной коллегами, явля­ется отказ от дихотомии «личность — культура» в пользу теоретической центральности культурного действия. В этой американо-российской теории деятельности, обоснован­ной ссылками на А.Н. Леонтьева и Дж. Дьюи, отсутствует акцент на производственной активности и постулируется равнозначность всех артефактов.