Глава XI. Доиндустриальный тип социальности и культурная регуляция 3 страница

Различия в социальных, политических и культурных факторах находили выражение в плюрализме духовных целей, перемещаясь из собственно религиозной в секулярную сферу. Степень этих различий и отношение к ним зависели прежде всего от двух факторов: структур­ных особенностей религии и ее состояния в общей ди­намике.

Принято выделять следующие типы духовно-психоло­гических сектантских течений, которые могут находиться и активном несогласии между собой:

1. Внутреннее преобразование человека при помощи системы психофизической тренировки, дополняемой со­циальной деятельностью. Мир — пагубная среда, и че ловек обычно подвержен этой пагубе. Но после психо­логической перестройки он может противостоять внеш­нему злу и найти новые формы общения с окружаю­щими.

2. Уничтожение существующих социальных поряд­ков во имя спасения человека, чтобы вместо них ут­вердить новое справедливое общество. Осуществление высшего замысла обычно ожидается от его сверхъесте­ственных носителей — спасителей страдающего челове­чества (Будда Майтрейя, скрытый имам). В активных течениях требовалось участие его членов в утвержде­нии новых порядков, которые, как предполагалось, на­ступят после такого переворота очень скоро (крайние шииты).

3. Течения, отвергающие мир и вместе с тем отрека­ющиеся от его изменения. Спасение возможно лишь че­рез максимальное поддержание святости в ограниченных группах, изолирующих себя от общества.

4. Течения, ориентированные на приспосабливание к этому миру через улучшение отношений между людьми, на целесообразную деятельность в миру с целью дости­жения мирских целей — богатства, здоровья, успеха, сча­стья, многодетности и престижа. В ряде отношений эти течения сохраняли родство с теми ориентациями, кото­рые вырабатывались на доцивилизованных уровнях ду­ховного производства. В новой среде эти течения обре­тали возможности использования достижений развитого и дифференцированного общества.

5. Реформистские течения, направленные на измене­ния принятых форм ритуальной практики и церковных предписаний с целью постепенного улучшения положе­ния последователей данного течения, а затем, может быть, и более широкого круга верующих.

6. Течения, нацеленные на радикальную перестройку социальных отношений в ограниченных пределах ло­кальной общины, построенной на принципах солидарно­сти, при активном участии верующих в создании таких отношений. Реальное достижение нередко выражалось в миграции “избранной” группы на другие территории для построения там иного общества, что требовало выработ­ки особых средств регуляции сектой.

Нужно проводить различия между течениями, в кото­рых выражались тенденции к большей дифференциации духовной и социальной жизни, и теми эгалитаристскими и утопическими движениями, в которых сказывалось со­стояние крестьянских масс, подвергавшихся дестабили-

•ации в результате появления новых укладов жизни и иыступавших с требованиями возвращения к “естествен­ной” простоте и справедливости.

Содержание и устранение разнородных сектантских течений проводилось обычно объединенными усилиями государства и духовного института. Если первое брало на себя прежде всего командные и насильственные ме­тоды, то второй предварял — или же завершал — эту работу идейным разгромом диссидентов.

Мистика. В каждой религии возникали течения, имевшие целью непосредственное переживание связи че­ловека с высшим началом. Эти течения вырабатывали и соответствующие учения, оправдывающие, осмысляю­щие и регулирующие эту практику. Мировоззренческие обоснования мистицизма резко различались в зависимо­сти от религиозных или же социальных условий. В те­истических системах (христианство, ислам) это пережи­вание единения с личным богом. В нетеистических ре­лигиях высшее начало носило безличный, трансцендент­ный характер (дао в даосизме, шуньята в буддизме, брахман в индуизме). Однако все мистические учения имеют общие черты. Они тяготеют к иррационализму и интуитивизму, выражают себя не столько через понятия, сколько через символы, разрушающие обыденные струк­туры сознания.

Практика мистицизма предполагает ту или иную си­стему психофизических установок (йога в индуизме, тантра в буддизме), регулирующих физические и душевные состояния. Большое значение придается внутренней со­средоточенности в медитациях на установленных обра-

•”ах или словесных символах — мантрах. Поскольку ми­стицизм предполагает продвижение через непривычные состояния, подчеркивается роль руководства наставников (гуру в индуизме, монаха в буддизме, пира в суфизме).

Мистический опыт необязательно достигается в инди­видуальной практике. Большей частью он становится уделом мистических орденов, общин, групп. Такого рода группы получали особое развитие в кризисные периоды. При определенных условиях мистические течения пре­вращались в форму протеста против социального угне­тения и клерикальной иерархии.

Религия и хозяйственная жизнь доиндустриального общества

Религиозная организация общества никоим образом не подрывает действия других факторов, как хозяйст­венных, так и социально-политических. Но она ставит их в определенные рамки, сглаживая до известной сте­пени порождаемые ими противоречия, хотя и ценой пе­рестройки общественных ориентации на достижение вне­земных целей. Признавая необходимость материального производства, ортодоксальная религия тем не менее от­водит ему низкий статус. Указывая на неустойчивый ха­рактер этого производства, подверженного превратно­стям природы и политических судеб, на периоды упадка и разорения, религия настаивает на поддержании мо­ральных норм и духовных ценностей (правды, добра, справедливости), переживающих все эти смутные эпохи.

Заботы о материальном благосостоянии общества ока­зывались частично подвластными религиозной общине. Эти заботы предоставлялись христианскому кесарю, царю буддийского царства, исламскому халифу или эми­ру, которые должны были обеспечить верующим благо­состояние и досуг для накопления духовной энергии и самосовершенствования. В исламе было время правле­ния первых четырех “праведных” халифов, когда не было нуждающихся и голодных и каждый мог получить свою долю из общественных фондов (содержавшихся за счет населения покоренных территорий). Буддийские монахи имели титул “чакравартина” (“колесо вращаю­щий”), признавались “дхармоносителями” (“судьбонос­ными”) и т.п. В Индии одним из самых популярных образов литературы и фольклора был идеальный царь Викрама, отличавшийся необыкновенной щедростью, за­щитник угнетенных и обиженных, благодетель всех лю­

дей. Влияние этого идеала было настолько велико, что многие цари Индии принимали титул Викрамадитья, по­добно тому как римские императоры — титул Цезаря.

Как религия, так и светское сознание были единодуш­ны в главном пункте отношения к богатству: оно не дол­жно быть объектом накопления. В средневековом сбор­нике новелл “Жизнь Викрамы” есть характерная фор­мулировка: “Если есть деньги, дари их или трать на наслаждения, но не нужно их копить”. Этот совет дан и светском духе, подобно тому, которому привержены многочисленные персонажи сказок “Тысячи и одной ночи” и других литературных памятников Средневе­ковья. Уводя сознание в сферу духовности, очищенной от светских страстей, мировые религии осуждают чрез­мерную погоню за богатством и вытекающую отсюда привязанность к наслаждениям, что приводит к мораль­ному разладу, разочарованию, порождает обман, амораль­ность, воровство, жестокость, убийства и т.д.

Древняя китайская или индийская традиция припи­сывает начало разлада человеческого общества стремле­нию накопить больше продуктов (риса, скота, денег), чем нужно для непосредственных нужд. Для обеспечения накопления утверждается частная собственность, а с ней приходят ложь, насилие и все пороки. При этом исто­щается сама природа, дававшая первоначально человеку все необходимое. Ислам более снисходителен в этом от­ношении и прямо поощряет коммерческую деятельность, осуждая, однако, чрезмерное накопление богатства не ради возвышения религии, а как самоцель.

Не настаивая на прямом перераспределении богатства, мировая религия всячески приветствует “справедливый дележ” путем выделения установленной доли в религи­озно-общинный фонд (закят в исламе, подношения мо­нахам в буддизме). Частное накопление богатства с целью нового вложения или чрезмерного потребления греховно или неразумно, оно подлежит принципу дележа с другими через дарение, раздачу, престижные траты, богоугодные дела, что увеличивает авторитет владельца и его шансы на спасение, одновременно облегчая положе­ние и других верующих. Заодно религия обеспечивает более долговечный вклад богатства, если он способствует материальному воплощению культа. Но, даже сглаживая последствия социального разделения,религия была не в состоянии устранить его причины.

Для каждой великой цивилизации характерна спо­собность как к объединению, так и к дифференциации ее составляющих. Жизнедеятельность столь сложного и крупномасштабного организма требовала поддержа­ния всех его необходимых функций. В период расцвета цивилизации проявлялось богатство ее интеллектуаль­ных, художественных и научных достижений, расширяв­ших и углублявших ее духовное поле, создававших сферу интенсивного взаимодействия с другими цивили­зациями, что приводило к плодотворным заимствовани­ям. Плодотворность выявлялась в тех вариантах взаи­модействия, когда в ходе созревания цивилизации об­наруживалась недостаточность, отсутствие какого-то структурного духовного компонента, которое восполня­лось за счет заимствований извне. Классические при­меры такого рода — освоение определенной части ан­тичной философии и персидской политической культу­ры в период формирования исламской цивилизации, внедрение буддизма с его эсхатологическими веровани­ями и духовной метафизикой в китайскую культуру с ее устоявшимися социально-этическими канонами кон­фуцианства. Вытеснив из своего духовного лона буд­дизм, Индия дала ему долгую жизнь в Юго-Восточной и Восточной Азии, а наряду с ним богатую литературу и искусство.

Историческая социология показала,что авторитарные правители восточных обществ были достаточно воспри­имчивы к дестабилизирующим последствиям идейного разномыслия, накопления технических и протонаучных знаний, которые сказывались на социокультурных осно­вах традиционных обществ. Последствие, неблагоприят­ное с точки зрения центра, заключалось в перераспре­делении ресурсов и функций между центром и перифе­рией и сопровождалось усилением последней. Чтобы это­го избежать, государство принимало меры по ограниче­нию развития технических знаний или свертыванию ин­теллектуальной критики, затрагивающей существующий порядок.

Важным средством поддержания многообразия в

• ишстве стало разграничение сфер и каналов распро-. I ранения специальных знаний и тех ценностей и норм, когорые предназначались для всеобщего пользования.

•к” в еще большей степени относится к светской куль-

| v ['с, которая на всем протяжении существования тех об-1 ест в, где отсутствовало всеобщее образование,неизбеж-

Была ограничена в своем распространении. Литера- iypa, научное и философское знание в значительной мере функционировали в среде “посвященных” и поль- юнались специальным языком. Как светская культура,так и религиозная гетеродок- • ия, обеспечивавшая варианты спасения, не предназначен­ные для всех, создавали специальные способы отбора по-' чсдователей и передачи им особых знаний и традиций иорчества. Требовались многие годы обучения и посвя-к-ния для того,чтобы ученик в полной мере мог при-гцциться к мудрости своего наставника. Такая система оказывалась достаточно эффективной, чтобы обеспечить функционирование как общенормативных, так и специ­альных знаний и ориентации. Знание публичное и тай­ное, явное и скрытое, навязываемое и упрятанное рас­пределялось по соответствующим сферам. Публичное такие избавлялось от необходимости давать ответы на но II росы, порождавшиеся критическим мышлением, и могло поддерживать свой синтез с верой. Но одновре­менно это давало возможность выжить инакомыслию, развиваться различным видам литературы и искусства, наукам, философии. Религия и социокультурная интеграция Наряду с дифференциацией духовной деятельности и поведения людей в обществе, цивилизация создает также основу для утверждения единства в обществе, преодоле­ния ограниченность классовых, элитных, локальных, эт­нических интересов, цивилизация создает и всеобщие формы культуры. Социальная дифференциация духов­ного производства по классовым и иным социальным признакам (город — деревня, центр — периферия и т.д.), выявляемая в социологии культуры, не устраняет един­ства цивилизации, обладающей своими средствами утвер­ждения всеобщности. Одним из важнейших и наиболее массовых средств интеграции является религия. В ходе исторического развития каждая религия обес­печивала неизменную стабильность общества по отноше­нию к двум факторам неустойчивости: внутренним кон­фликтам и внешним завоеваниям. Каковы бы ни были политические судьбы обществ, принявших мировую ре­лигию, каким бы жестоким внутренним потрясениям и разгромам со стороны внешних противников они ни под­вергались, конечное преимущество оказывалось на сто­роне общества, обладающего способностью к поддержа­нию единства и преемственности вопреки гибели дина­стий и связанных с ними политических структур. Не избавляя в принципе общество от потрясений или сокрушительных набегов, религии не раз в ходе истории способствовали регенерации общества — восстановлению его прежней структуры и продлению культурной тради­ции. Даже тогда, когда государство оказывалось ослаб­ленным, парализованным или разрушенным в периоды политического упадка,завоеваний или раздробленности, религия обнаруживает высокую способность к выжива­нию, беря на себя в немалой степени функции социаль­ной интеграции и правопорядка, как это делал, например, ислам в период крушения халифата под натиском тюрк­ских кочевников. Большое значение приобретала эта функция в период борьбы против колониального подчи­нения. Мировая религия выполняет и определенную цивили­заторскую миссию. Она создает у различных социаль­ных категорий понятие о “высших” нормах культуры, морали и поведения,вовлекая в эту культуру население окраин и смежных стран, снимая в рамках своего реги­она дихотомию “цивилизация — варвар”, хотя и ценой установления новых принципов иерархии. Несмотря на периодическое возникновение во всех регионах сильных государственных образований, носивших большей частью ощутимый межцивилизационный характер (империи Чингисхана, Тамерлана, Акбара, Османская, Монгольская и т.д.), сокрушительные нашествия на Китай монголов и маньчжуров, постоянные войны между различными царствами в Юго-Восточной Азии, каждая цивилизация сохраняла и усиливала свое социокультурное единство, изгоняя или же поглощая кочевнические элементы. От­катываясь в свои степи и плоскогорья, эти завоеватели соглашались на посылку им миссионеров и грамотеев, чтобы через отречение от собственных насильственных деяний стяжать себе духовное спасение. И если в хозяй­ственно-политическом отношении последующие связи центра и периферии во многом представали как колони­зация и подчинение, то в культурном плане все же про­исходило приобщение к более развитым центрам. Уста­навливаемые религией универсалистские связи способст­вовали выходу общества за рамки государства, развитию культурных контактов, более широким политическим объединениям стран, входящих в сферу влияния данной религии. Социальный механизм интеграции. Важнейшим со­циальным средством интеграции верующих является сам религиозный институт. Если для священников и монахов;”тот институт был прежде всего средством спасения, то для мирян он выполнял двойную функцию: содейство-нал спасению и способствовал созданию единства. Пе­реплетение этих функций в общем плане находило вы­ражение в том, что религиозный институт накапливал духовные заслуги и перераспределял их среди верую­щих. В духовном плане это находило выражение в почитании святых и различного рода учителей, содейство­вавших продвижению верующих к спасению. В матери­альном плане большое значение приобретал сбор религиозных налогов и подношений как для содержания са­мого религиозного института, так и для частичного пе­рераспределения среди менее обеспеченных слоев. Требования к личным духовным качествам верующих со стороны церкви не слишком велики. Как говорит один из героев русского писателя Ф.М.Достоевского, ей “дороги и слабые”, ибо церковь отвечает их “потребно­сти общности преклонения”. Ей достаточно, чтобы веру­ющие доверились и не надеялись спастись собственными усилиями и особыми путями. Уровень требований сни­жается, и принимаются все, хотя и установившаяся об Духовное значение европейской Реформации В XVI—XVII вв. западное христианство прошло через последовательную и радикальную Реформацию, в резуль­тате которой от католицизма отделился протестантизм. Впоследствии и католицизм подвергся значительным из­менениям, адаптировавшим его к потребностям современ­ного буржуазного общества. Важнейшая идея Реформации — необходимость лич­ной ответственности человека перед Богом без посред­ства церковной иерархии. Спасение достигается не толь­ко через соблюдение церковных предписаний. Оно прежде всего во внутренней вере человека и совершае­мых им делах. Важнейшее структурное изменение ду­ховной жизни состояло в том, что, отвергнув принципы церковного централизма, Реформация подчинила цер­ковь общине верующих, которая сама призывает пасто­ров. Каждый верующий, состоящий в такой общине, опи­раясь на Библию и свою совесть, обязан проводить свое мнение в жизнь, активно участвовать как в церковных, так и в мирских делах, в том числе определять свое отношение к государству. Реформация оказала глубокое воздействие на обще­ственную, хозяйственную и политическую жизнь*. Имен­но это многостороннее воздействие способствовало фор­мированию буржуазного общества. В общественном пла­не Реформация привела к формированию идеи о подчи­нении народа не авторитету земных институтов, а по­длинному Закону, который выше этих институтов. Ни требования церкви, ни действия государства сами по себе не могут считаться бесспорными, так как подлинные законы должны иметь священный источник. Эти прин­ципы дали сторонникам Реформации важное духовное орудие для того, чтобы вступить в решительную борьбу против авторитаризма Римской церкви и государства. Таким же образом протестантизм способствовал ут­верждению буржуазного предпринимательства. В нем * См.: Философия эпохи ранних буржуазных революций,— М., 1983.— Раздел I. давалась высокая оценка всякого труда как средства (ушевного спасения, как призвания и служения Богу. Протестантизм осуждает человеческие пороки, в том числе связанные с богатством, если оно превращается в самоцель,предмет поклонения или средство удовлет­ворения “похоти плоти”. Напротив, богатство, достав­шееся честным трудом,—это испытание, как и бедность. ()цо лишь показатель того, что человек “трудился на < чаву”, оно должно не проматываться, а лишь исполь-юваться для дальнейшего рачительного наживания де­нег. Протестантизм разрывает укоренившуюся связь между богатством и удовольствием и делает наживу, достижение богатства нравственно обязательной целью. Н приумножении богатства верующий находит свиде-и-льство своего успеха, подтверждение того, что его благочестивый труд богоугоден. Обогащение становит-| н религиозно-этической миссией, которой все должно ('•ыть подчинено. Труд постоянно приумножает достоя­ние верующего, и ему нельзя и некогда наслаждаться жизнью, чтобы не утратить свое благочестие. Поэтому верующий предприниматель инвестирует свое богатство п расширение производства. Такая жизненная установка была рассчитана не на icx.kto уже имел значительное богатство, и не на круп­ных предпринимателей, а на скромных тружеников, ча-' к) ремесленников, прошедших суровую жизненную школу, привыкших довольствоваться малым и вклады­вать в труд все свое умение, рачительность и изобретательность. Такая религиозная мотивация обеспечива­ла им самоуважение. Поэтому те из них, кому удалось разбогатеть, не спешили обзаводиться дворянским титулом или пристраивать своих сыновей в офицеры, а дочерей отдавать замуж за знатного родом. Не склонны "ни были также завещать свое достояние церкви как искупление за грехи. Поэтому протестантские церкви подчеркнуто сдержанны во внешнем убранстве. Для такого менталитета время приобретает букваль­ную ценность как фактор обогащения: “Время — деньги”. Праздник же, напротив,—праздное препровождение времени, почему в протестантских странах были отмене­ны многочисленные праздники. Устранение принципиальной разницы между духовен­ством и мирянами способствовало освобождению обще­ства от церковной опеки и его демократизации. Это об­стоятельство привело к постепенной секуляризации ев­ропейской культуры и сокращению сферы влияния рели­гии, превратившейся большей частью в частное дело граждан. Хорошо известно то, какие распри возникали в про­шлые века между различными вероисповеданиями и сек­тами христианства, с каким ожесточением они осуждали и уничтожали друг друга. Однако общая эволюция за­падной цивилизации привела к ослаблению конфессио­нальной розни, установлению “мирных” отношений на основе общего светского права. Хотя религия, несомнен­но, сохраняет свое значение,значительная часть ее фун­кций перешла к светской культуре. Несмотря на то, что ценностные ориентации, введен­ные Реформацией, подверглись значительной трансфор­мации, они сыграли свою роль и сохранились в духовной структуре западного мира. Наиболее очевидна связь протестантизма и буржуазного предпринимательства — это та религиозно-моральная санкция, которую получает предпринимательская деятельность, и внедрение психо­логических предпосылок для капиталистического спосо­ба хозяйствования. Это санкционирование отнюдь не тождественно высокой оценке капитала и его обладате­лей. Напротив, как и всякая религия, реформированное христианство не поощряет безудержное и беспринципное накопление ради самой наживы. Это означало бы просто отрицать мораль и отчуждать то множество людей, ко­торые не могут быть отнесены к богатым. Напротив, санкционирование капитала состояло в осуждении богатства ради богатства и того демонстра­ционного эффекта, который с ним связан. Реформаторы отнюдь не отрицали значения богатства, они представ­ляли задачу его достижения как нравственную обязан­ность, как свидетельство именно благочестивой и плодо­творной деятельности. Богатство само по себе и не по­рок, и не достоинство. Богатство, доставшееся честным путем, это, как и бедность,— испытание. Человек нрав­ственно обязан “трудиться на славу” и наживать деньги, способствуя своей деятельностью расширению производ­ства. Но главное в этом процессе — правильная, нравст­венно оправданная деятельность, вызывающая уважение окружающих. Тем самым достигается и принятие этой деятельности и нажитого капитала другими людьми. “Честный” предприниматель мог с гордостью глядеть на себя, на свою деятельность, на свое богатство. Это удов­летворение весьма сильно отличалось от того тайного довольства созерцанием своих богатств, которые испы­тывал Скупой рыцарь или вельможный феодал, пред­ающийся роскошной жизни. Социокультурный плюрализм и формирование гражданского общества в Западной Европе Христианство утверждало не только “на небе”, но и в социальных отношениях особый порядок, независимый от каких-либо земных сил, т.е. государства и политики, перекрывавший их действие, но тем не менее не заменя­ющий их и не подчиняющий себе. Это приводило к зна­чительной степени автономности обоих порядков, а вме­сте с тем требовало их постоянного взаимодействия. Принцип разделения властей был выражен еще в Новом завете (“Богу богово, Кесарю кесарево”), и насколько бы церковь и земные владыки не действовали рука об руку, когда необходимо было сокрушить активные дей­ствия протеста, между ними поддерживалось постоянное сотрудничество, создававшее возможность новых социокультурных элементов с присущими им собственными ориентациями и нормами деятельности. На определен­ном этапе таким элементом становилась буржуазия го­рода и деревни. Между различными социальными груп­пами существовало постоянное соперничество, которое часто нарушалось в пользу одного из соперников (не всегда им было государство), но потом соотношение сил могло измениться в пользу другого соучастника в про­тивоборстве. Межгосударственное соперничество, которым отмече­на вся история Европы, также способствовало социо культурному плюрализму. Государственные образования внутри Европы тоже оказывались соперниками и огра­ничивали друг друга. Хотя это и сопровождалось дли­тельными войнами,наличие единой церковной организа­ции и центра создавало сдерживающий духовный инсти­тут. Борьба за самостоятельность, за автономные права государств, территорий, городов, конфессий постоянно снижала уровень централизации и политической или духовной монополии, способствовала усилению плюра­лизма. Взаимодействие различных центров влияния, автоном­ных социальных групп создавало плюралистическую си­стему, в которой регуляция отношений вырабатывалась на основе взаимного соотношения прав и обязанностей. Права имели определенные рамки и дополнялись обя­занностями по отношению к другим соучастникам взаи­модействия, как к внешним соперникам, так и к подчи­ненным группам или индивидам. Такая система способ­ствовала изживанию анархии, борьбы всех против всех, а вместе с тем и авторитаризма, подавления всех единым центром. Поэтому европейская политическая культура на протяжении длительного времени вырабатывала ме­ханизм правовой регуляции отношений между различны­ми группами и индивидами (как субъектами права), что выразилось в создании нормативного единства при до­пущении плюрализма. Принципы демократии прежде всего осуществляются в государственной жизни, в которой формируется осно­вательный, тщательно разработанный механизм учета ин­тересов различных слоев и групп через парламентскую систему, выборы, партии и т.д. Но подобные принципы распространяются и на другие сферы “гражданского об­щества” — хозяйственную деятельность, отношения меж­ду общественными организациями, семью и т.д. Норма демократии выражается в том, что решения принимаются большинством (или его представителя­ми), но уважаются и основные интересы и права мень­шинства, которое, уважая, в свою очередь, общеобяза­тельные решения и выполняя их, сохраняет свои права на отстаивание своих позиций через установленные механизмы. Глава XII. СОЦИОКУЛЬТУРНЫЕ ХАРАКТЕРИ­СТИКИ ИНДУСТРИАЛЬНОГО ОБЩЕСТВА Основные темы. Принципы социальности индустриаль^ ною общества. Социально-экономические варианты индустри* ильного общества: капитализм и социализм. Определяющее 1 качение накопленного труда и высокая степень разделения груда. Основные противоречия социальной организации ин­дустриального общества. Роль рыночных отношений и регу­лирующая функция государства. Сеть социальных отношений в буржуазном обществе. Хозяйственная культура буржуазного общества. Ценност­ные мотивации предпринимательства и трудовой деятельности. Духовные структуры буржуазного общества. Секуляри­зация и рост просвещения и развитие массового образования. Формирование национальной культуры. Образование нацио­нального языка и художественной культуры. Утверждение принципа реализма. Гражданское право как компонент социо-культурной регуляции. Социокультурные характеристики зрелого индустриаль­ного общества. Техника и культура. Массовость производст-па. Деление человеческого бытия на “работу и досуг”. По-гребление энергии как критерий уровня жизни. Новые ком­муникации. Восприятие мира в функциональности и полезно-| ги Ориентация на постоянные изменения. Разрыв с про­шлым. Распространение естественнонаучного подхода в менталитете. Функциональные ценности индустриального общества: ориентация на достижение, активность, право, прогресс, индивидуализм, универсализм, потребительство, уважение к науке и специальным знаниям. Социокультурные противоречия буржуазного общества. Социальное и духовное отчуждение. Социокультурные истоки социалистической критики капитализма. Колониализм. Антагонизм человека и техники. Антитехницистские движения. Критика техногенной цивилизации. Экологические границы индустриализма. Проблема “границ роста” техногенной цивилиза­ции Критика индустриального общества в работах Э.Фромма. Сатирическое изображение техницистской дегуманизации в ро-м.щах Е.Замятина и О.Хаксли. Кризис классической культуры. Культура модерна. Массовое общество и культура. Технологические и соци­альные факторы, формирующие массовую культуру. Роль мас для капиталистической или социалистической модели развития. В любом варианте индустриальное устроение обще­ства означает глубокую качественную трансформацию не только характера производства, но и преобладающих со­циальных структур и культуры общества. Его становле­ние неизбежно приводит к разложению прежних соци­альных структур и оформлению отношений на основе профессиональных, классовых, имущественных связей. Самая общая характеристика индустриального обще­ства состоит в том, что в нем,в отличие от доиндуст-риального, производство основано на преобладании на­копленного труда над живым трудом. Накопленный труд принимает форму средств производства (или капи­тала) — орудия, машины, технологии, земля, ресурсы — и закрепляется в виде собственности: частной, государ­ственной, кооперативной или общественной. Именно в этом и можно видеть важную социокультурную причи­ну влиятельности института собственности, обеспечен­ного всей экономической, политической и правовой си­стемой соответствующего общества. Труд носит боль­шей частью квалифицированный и четко специализиро­ванный характер, сам же человек функционирует имен­но как носитель такого частичного труда,как работник (или предприниматель), а остальные компоненты его бытия отделены от процесса производства. Развитое то­варное производство означает высокую степень разде­ления труда и специализиции производственных фун­кций. Но такое разделение требует в качестве необхо­димого дополнения либо рынка, либо согласованной об­щественной системы регуляции.