Предпосылки, связанные с личностью заявителя

 

Гражданское процессуальное законодательство содержит ряд субъективных требований, выполнение которых позволяет лицу инициировать судебное разбирательство, а суду - возбудить судопроизводство. В связи с этим реализация права на доступ к правосудию связана с наличием процессуальной правоспособности[172]. Являясь понятием, необходимым для выражения потенциальной возможности обладать процессуальными правами и нести процессуальные обязанности, гражданская процессуальная правоспособность как правовое свойство может относиться только к тем, кто в будущем при определенных условиях займет в судопроизводстве положение того или иного субъекта процессуальных прав и процессуальных обязанностей[173]. Следовательно, гражданская процессуальная правоспособность как предпосылка правообладания есть правовое свойство-основание, предшествующее правовому состоянию субъекта процессуальных прав и обязанностей.

В науке гражданского права и процесса нет единства по данному вопросу. Прежде всего, вызывает наибольшее количество споров категория "способность". Большинство авторов подходят к данному вопросу формально, с точки зрения действовавшего ранее ГПК РСФСР[174]. Другие же авторы понимают правоспособность как своеобразное субъективное право, с чем трудно согласиться. Другое дело, что правоспособность есть предпосылка правообладания конкретными субъективными правами, причем обязательной предпосылкой, без которой субъективное право теряет всякий смысл. Способности могут быть как естественными (природными), так и приобретенными, а правоспособность является приобретенным в силу закона качеством[175]. Логичнее было бы не противопоставлять способности и права, а признать, что термин "способность" характеризует содержание субъективного права, именуемого правоспособностью, причем эта способность вытекает из закона и заключается в том, что человек может иметь права и нести обязанности. Отсутствие такой способности исключает и возможность участия в рассмотрении и разрешении дела, поскольку наличие субъекта судопроизводства без процессуальных прав и обязанностей лишено какого-либо смысла. Следовательно, гражданская процессуальная правоспособность - это установленная законом возможность быть участником судопроизводства.

В литературе под гражданской процессуальной правоспособностью иногда понимается лишь абстрактная способность иметь процессуальные права и обязанности как установленная законом потенциальная возможность стать субъектом процессуальных отношений безотносительно к характеру спорных материальных отношений и процессуального положения того или иного субъекта. В таком ее понимании мало практического смысла, поскольку абстрактная процессуальная правоспособность корреспондируется столь же абстрактному гражданскому процессу и абстрактному субъекту такого процесса. В таком виде в реальной действительности они просто не существуют. Все граждане с рождения обладают абстрактной гражданской процессуальной правоспособностью, но делать отсюда практический вывод, что при разрешении вопросов о возбуждении дела судье нет смысла проверять процессуальную правоспособность гражданина, вряд ли возможно[176].

В связи с этим в литературе высказывалось мнение о том, что такая предпосылка права на обращение в суд, как правоспособность, вообще не нужна. Так, А.И. Пашук отмечал, что законодатель не указал такой предпосылки права на обращение в суд, ибо в соответствии с ГПК РСФСР все граждане и юридические лица имеют гражданско-процессуальную правоспособность, которую нельзя ограничить[177]. Действительно, гражданской процессуальной правоспособностью в широком смысле обладают все граждане независимо от происхождения, социального и имущественного положения, расовой и национальной принадлежности, пола, образования, языка и др. обстоятельств, а также юридические лица. Однако, рассматривая вопрос о доступе к правосудию, следует говорить об установлении правоспособности в каждом конкретном случае, в отношении конкретного участника процесса. Суд интересует правоспособность вполне определенного лица по определенному гражданскому делу. Так, по отдельным категориям дел не все лица, обладающие абстрактной процессуальной правоспособностью, могут стать инициаторами возбуждения дела и занять в нем положение истца с соответствующим комплексом процессуальных прав и обязанностей[178].

Следовательно, право на обращение за судебной защитой находит свое выражение в конкретной процессуальной правоспособности заинтересованных в возбуждении дела лиц и может ограничиваться лишь процессуальными нормами, которые иногда содержатся и в материальных отраслях права. Как справедливо отмечает Г.А. Жилин, задачей нормативных предписаний о процессуальной правоспособности граждан и организаций в стадии возбуждения дела является установление такого порядка, при котором субъектами процесса могут стать лишь лица, обладающие согласно законодательству правом на судебную защиту прав, свобод и законных интересов[179].

Следует также отметить, что в гражданской процессуальной литературе правоспособность нередко рассматривается преимущественно в качестве предпосылки возникновении права на обращение в суд. Однако правовая возможность быть субъектом гражданских процессуальных отношений закреплена нормами ГПК РФ не только за лицами, непосредственно обращающимися в суд за защитой своих прав и свобод, но и за другими участниками процесса. Участвующие в процессе третьи лица, судебные представители, свидетели и другие субъекты также должны обладать правоспособностью, чтобы занять соответствующее процессуальное положение. Следовательно, процессуальная правоспособность не является исключительной характеристикой лица, обращающегося в суд за защитой, а выступает в качестве универсального условия для того, чтобы стать субъектом гражданских процессуальных отношений и реализовать право на доступ к правосудию. При этом норма ст. 36 ГПК РФ признает гражданскую процессуальную правоспособность в равной мере за всеми гражданами и организациями, обладающими согласно законодательству РФ правом на судебную защиту прав, свобод и законных интересов[180].

Спорным является вопрос, связанный с определением самостоятельности гражданской процессуальной правоспособности. Так, например, Е.А. Флейшиц указывал: "… то, что в литературе называют гражданской процессуальной правоспособностью, есть не что иное, как гражданская правоспособность"[181]. Подобной позиции придерживался и М.П. Ринг, который пришел к выводу, что процессуальному законодательству понятие правоспособности вообще неизвестно[182]. Он также отмечал, что гражданская процессуальная правоспособность не является самостоятельной правовой категорией и не выступает в качестве предпосылки процессуальных отношений. По его мнению, предпосылка процессуальных отношений - это гражданская правоспособность.

Действительно, эти виды правоспособности неразрывно связаны между собой. Однако данные понятия не являются тождественными[183]. Субъект гражданских прав не может не быть правоспособен в случае, когда эти права необходимо защитить в судебном порядке. Гражданская правоспособность - это, прежде всего, способность иметь материальные права и обязанности, а гражданская процессуальная правоспособность - это способность быть субъектом процесса, выступать в качестве истца, ответчика и т.д., то есть обладать именно процессуальными правами. Гражданская процессуальная правоспособность сторон и третьих лиц не может быть не связана с правоспособностью в материальном праве[184].

Способность обладать материальным правом была бы нереальной без способности защищать его и получить защиту от государственного органа. Гражданская процессуальная правоспособность как способность быть стороной или третьим лицом возникает у граждан с момента их рождения. К числу субъективных прав и юридических обязанностей, возникновение которых приурочивается к моменту появления физического лица на свет, относятся значительная часть гражданских прав (например, право иметь имущество на праве собственности), часть семейных, жилищных прав. Однако возможность реализовать целый ряд субъективных прав и обязанностей, например трудовых, семейных (право вступать в брак), гражданских (право заниматься предпринимательской деятельностью, отвечать за причиненный ущерб) приурочивается не к дате появления физического лица на свет, а к дате достижения этим лицом определенного возраста.

Таким образом, гражданская процессуальная правоспособность обеспечивает выполнение стоящих перед ней задач путем закрепления комплекса процессуальных прав и обязанностей:

1. на участие в гражданском процессе;

2. связанных с занятием процессуального положения определенного субъекта процесса;

3. а также на использование предоставленных законом конкретным субъектам процесса процессуальных средств, прав и обязанностей[185].

Все вышесказанное означает, что гражданская процессуальная правоспособность является предпосылкой (юридическим основанием) не только обладания процессуальными правами и обязанностями, то есть необходимым условием для приобретения статуса субъекта гражданского процесса, но и осуществления их в гражданском процессе конкретным субъектом.

Правоспособность ответчика. В науке в качестве необходимой предпосылки возбуждения гражданского дела иногда называется правоспособность лица, которое указано в исковом заявлении в качестве ответчика, неправоспособность указанного истцом ответчика является основанием для отказа в принятии заявления[186] или оставления искового заявления без движения с предоставлением срока для устранения этого недостатка[187]. 

На наш взгляд, более предпочтительна вторая точка зрения, поскольку возможность отказа в принятии заявления по мотивам отсутствия у ответчика гражданской процессуальной правоспособности сомнительна и судебной практике неизвестна. Тем более, что недостаток искового заявления, в котором указан недееспособный ответчик, вряд ли может рассматриваться в качестве столь уж непреодолимой преграды для возбуждения дела[188]. Институт замены ненадлежащего истца вступает в противоречие с принципом диспозитивности[189], поэтому ГПК РФ исключает правило о замене ненадлежащего истца и устанавливает норму ст. 41, в соответствии с которой суд может допустить замену ненадлежащего ответчика надлежащим только по ходатайству или с согласия истца. После замены ненадлежащего ответчика надлежащим, подготовка и рассмотрение дела производятся с самого начала. Определение же состава лиц, участвующих в деле, является самостоятельной процессуальной задачей последующей стадии подготовки дела к судебному разбирательству[190]. Вместе с тем, очевидно, что при обращении в суд лица, не обладающего соответствующим правом, судья должен отказать в принятии заявления. Если дело было ошибочно возбуждено по инициативе лица, не имеющего права на обращение (ненадлежащий истец), то оно подлежит прекращению. Ненадлежащий истец обладает процессуальным правом на доступ к правосудию, но ему не принадлежит субъективное материальное право требования, а это может быть установлено лишь во время разбирательства дела.

Личная заинтересованность. По большинству гражданских дел субъектами обращения в суд являются граждане и организации, заинтересованные в защите собственных прав, свобод и интересов, поэтому в процессуальной литературе и судебной практике возможность реализации права на обращение за судебной защитой нередко связывают с наличием у заявителя юридической заинтересованности. Выделению заинтересованности в качестве самостоятельной предпосылки права на доступ к правосудию во многом способствует ст. 3 ГПК РФ, которая предусматривает, что заинтересованное лицо (в ГПК РСФСР - всякое заинтересованное лицо) вправе обратиться в суд за защитой нарушенных либо оспариваемых прав, свобод или законных интересов.

Р.Е. Гукасян высказывал мнение о том, что юридическая заинтересованность в деле объективно выражается в том, что решение по делу должно оказать влияние на субъективные права или охраняемые законом интересы обращающегося в суд лица[191]. Юридическая заинтересованность аккумулирует в себе два момента: выступление лица в защиту своего права или охраняемого законом интереса и наличие правового характера спора, находящегося на рассмотрении суда. Первый момент, как полагает Р.Е. Гукасян, означает, что юридическая заинтересованность есть только у лиц, которые обращаются в суд за защитой своих прав или охраняемых законом интересов.

Высказывается мнение о том, что заинтересованность - субъективное отражение (могущее быть к тому же неправильным) объективно существующего интереса в судебной защите, поэтому-то понятия "заинтересованность" и "субъективный интерес" часто используют как синонимы. Заинтересованным, отсюда, является лицо, познавшее объективно существующий интерес в судебной защите и, будучи уверенным в нарушении или оспаривании права или законного интереса, обращающегося в суд[192].

На наш взгляд, следует разграничивать понятия "заинтересованность" и "интерес" в гражданском процессе. Термин "интерес" означает объективно существующую потребность правообладателя в устранении действительного нарушения или оспаривания права и охраняемого законом интереса. Этот интерес возникает в момент действительного нарушения или оспаривания этого права или интереса и существует вне зависимости от его осознания правообладателем. В процессуальной литературе такой интерес обычно именуется материально-правовым (личным). Выделять интерес в качестве специальной предпосылки инициирования гражданского дела вряд ли следует, поскольку в этом мало практического смысла. Специфика же интереса в судебной защите нередко порождает необоснованные отказы в возбуждении гражданского дела, хотя закон не установил такой предпосылки по всем категориям дел. Заинтересованность, в отличие от интереса, означает субъективное отражение лицом объективной действительности. Именно объективным характером интереса объясняется тот факт, что интерес может быть воспринят как правообладателем, так и другими лицами, как уполномоченными в силу закона обращаться в суд в защиту прав и законных интересов других лиц, так и не уполномоченными на это.

Понимание заинтересованности как субъективного отражения объективной действительности (которое может быть адекватным либо неадекватным) позволяет объяснить также факты обращения в суд лиц, в действительности не обладающих материально-правовым (личным) интересом. Следовательно, субъективная заинтересованность при обращении в суд означает осознание лицом необходимости судебной защиты права или интереса, которое это лицо полагает своим, и возникает в момент осознания такой необходимости. Что же касается лиц, не обладающих материально-правовым интересом к процессу, то их все же следует считать материально заинтересованными, поскольку они обращаются в суд в защиту своего предполагаемого права или интереса[193].

Поскольку субъективная заинтересованность обусловлена отражением объективно существующего интереса, постольку помимо самого факта обращения в суд за защитой она должна подтверждаться указанием лица на принадлежность ему субъективного материального права или охраняемого законом интереса; нарушение (оспаривание) этого права или интереса. Указание на эти обстоятельства и является свидетельством субъективной материально-правовой (личной) заинтересованности обращающегося в суд за защитой лица. В процессе осуществления правосудия по гражданским делам через соответствующие правоотношения происходит реализация норм материального и процессуального права. При этом одной из общих задач гражданского судопроизводства является правильное разрешение дела, что соответствует выявлению и реализации материального правоотношения, действительно существующего между участниками спора. Выполнение же этой задачи возможно лишь в результате рассмотрения дела по существу. На стадии возбуждения дела нельзя выявить наличие юридической заинтересованности в предмете спора, поскольку для этого необходимо ответить на вопрос о наличии и действительном содержании субъективных прав и обязанностей участников спорного материального отношения.

Следовательно, процессуальный закон не считает наличие юридического интереса общей предпосылкой права на обращение в суд за защитой. Установление законом такого общего положения осложнило бы реализацию права граждан на защиту своих прав и охраняемых законом интересов. Вместе с тем в силу норм ГПК РФ, регламентирующих процессуальные особенности судебного рассмотрения некоторых категорий дел, наличие юридического интереса является предпосылкой права на обращение в суд. Так, по делам об установлении юридических фактов и о признании граждан безвестно отсутствующими или объявлении умершими в заявлении необходимо указать цель обращения в суд (ст.267, 277 ГПК РФ). Нужно это для того, чтобы судья при приеме заявления мог определить, окажет ли судебное решение влияние на права или обязанности заявителя, то есть имеет ли заявитель юридический интерес, поэтому по данной категории дел юридический интерес - обязательная предпосылка права на обращение в суд[194]. Следовательно, наличие юридического интереса - обязательная предпосылка права на обращение в суд за защитой не по всем делам[195].

По мнению М.А. Викут, заинтересованное лицо - это лицо, утверждающее, что оно является субъектом спорного гражданского правоотношения, заинтересованность обусловливает право на предъявление иска, являясь его предпосылкой. В случае, когда судья, принимая заявление, выявит отсутствие заинтересованности в результате дела, это должно служить основанием для отказа в принятии заявления[196]. Аналогичной позиции придерживается Е.В. Михайлова, которая считает, что юридическая заинтересованность (как в исковом судопроизводстве, так и в производстве по делам, возникающим из публичных правоотношений) заключается в ожидании определенного материально-правового результата, реализуемого посредством исполнения вступившего в законную силу и подтверждающего либо опровергающего спорные правомочия противоположной стороны судебного акта. Отсюда автор делает вывод о том, что необходимо внести в п. 1 ст. 131 ГПК РФ требование указать в заявлении, в чем заключается материально-правовая заинтересованность заявителя, если суд придет к выводу о том, что одна из сторон не заинтересована в деле процессуально, в иске следует отказывать, для чего ст. 134 ГПК РФ необходимо дополнить соответствующим пунктом; либо решать дело заочно согласно положениям гл. 22 ГПК РФ[197].

На наш взгляд, такая позиция - это возврат к материально-правовой концепции иска, в конце девятнадцатого века обоснованно критиковавшейся русскими процессуалистами[198], отмечавшими возможность установления заинтересованности исключительно в судебном заседании, а не судьей при принятии искового заявления. В противном случае мы столкнемся с большим количеством отказов в праве на обращение за судебной защитой, которое является исключительно процессуальным явлением, обусловленное наличием конкретной гражданско-процессуальной правосубъектность.

Кроме того, если будут внесены изменения в п. 1 ч. 2 ст. 131 ГПК РФ, предусматривающий те обстоятельства, которые должны быть указаны в иске, то суд, установив соответствующее нарушение, руководствуясь ст. 136 ГПК РФ может вынести исключительно определение об оставлении искового заявления без движения, с последующим правом обращения в суд после устранения данного недостатка. Если же будут внесены изменения в ст. 134 ГПК РФ, то судье при принятии искового заявления станет необходимо проверять юридическую заинтересованность обращающегося лица, имея ввиду материально-правовой результат, ожидаемый заинтересованным субъектом. Установить факт наличия или отсутствия заинтересованности на данном этапе не представляется возможным, об этом говорит и Е.В. Михайлова, которая предполагает, что суд может прийти к выводу об отсутствии юридической заинтересованности уже в процессе судебного разбирательства, которое, как известно, начинается с процедуры рассмотрения дела по существу.

Таким образом, личная заинтересованность лица, которое обращается в суд, несомненна и в стадии возбуждения дела не требует особого выяснения, поскольку связана с процессуальным правом такого лица обратиться за судебной защитой. При этом заявитель может и заблуждаться относительно действительного наличия у него субъективного материального права, но при всей очевидности такого заблуждения судья не может по этим мотивам отказать в возбуждении дела. В противном случае о каких-либо объективных критериях при разрешении вопроса о принятии заявления или жалобы говорить было бы невозможно.

Процессуальная заинтересованность. В случаях необходимости охраны государственных и общественных интересов, защиты прав, свобод и законных интересов лиц, не имеющих достаточных возможностей для реализации права на обращение за судебной защитой, закон допускает исключения из общего правила. Инициатива в возникновении процесса в таких случаях может принадлежать прокурору, государственным органам, иным организациям и отдельным гражданам, обратившимся в суд от своего имени в защиту интересов других лиц[199]. Необходимо отметить, что, допуская в указанных выше случаях возбуждение гражданских дел в защиту прав других лиц, ГПК РФ лишь в незначительной степени ограничивает принцип диспозитивности, поскольку, во-первых, возможность возбуждения гражданских дел в защиту прав других лиц ГПК обусловливает рядом существенных обстоятельств и, во-вторых, предоставляет лицам, в защиту прав которых возбуждено дело, реальные возможности участвовать в его разбирательстве и самостоятельно распоряжаться своими процессуальными и материальными правами[200].

Реакцией судов общей юрисдикции на обращения в защиту не своих прав и интересов явилась сложившаяся практика Верховного Суда РФ по отказу в принятии таких заявлений со ссылками на ст. 3 и 4 ГПК РСФСР[201]. Одновременно в литературе было высказано мнение о необходимости дополнения ГПК РСФСР требованием указания в исковом заявлении, подаваемом в суд, на то, какие права, свободы или охраняемые законом интересы заявителя нарушены. Позднее данное предложение воплотилось в ФЗ "О внесении изменений и дополнений в ГПК РСФСР" от 7.08.2000 г. [202], которым в п. 5 ч. 2 ст. 126 ГПК РСФСР был изложен в новой редакции: "5) в чем заключается нарушение или угроза нарушения прав, свобод или охраняемых законом интересов истца и его требования".

В литературе существует точка зрения, согласно которой заинтересованность прокурора нельзя назвать исключительно процессуальной, так как она во многом связана с материальной стороной вопроса, направлена на достижение материально-правового результата в процессе, без которого процесс теряет всякий смысл. Прокурор добивается материально-правового результата не для себя, а для других, но так или иначе, ему никак нельзя отказать в материально-правовом интересе[203]. Можно согласиться с данной позицией сделав следующие замечания. Прокурор не остается абсолютно равнодушным в процессе, он заинтересован в разрешении дела в пользу защищаемого им лица, но в то же время он является субъектом государственно-правовых отношений, которые являются публичными, и осуществляет функциональную защиту защита прав и свобод человека и гражданина. Поэтому более правильно определить заинтересованность прокурора как профессиональную или должностную, так как действует не только в целях получения субъективной выгоды, но и в интересах всего общества[204].

Сложность установления характера юридической заинтересованности прокурора, содержание его процессуальных прав и обязанностей, взаимоотношения с другими участниками процесса породили в литературе множество точек зрения относительно процессуального положения прокурора:

- прокурор является стороной в процессе[205];

- прокурор является процессуальным истцом (процессуальной стороной)[206];

- прокурор является представителем стороны[207];

- прокурор выступает представителем прокуратуры[208];

- прокурор является во всех случаях представителем государства и занимает в процессе особое процессуальное положение[209].

Из всех подходов наиболее обоснованным представляется последний, говорящий об особом процессуальном положении прокурора, основная задача которого - это обеспечение, гарантированность государственной защиты для тех, кто в ней нуждается. Именно поэтому многие авторы[210] настаивали на сохранение за прокурором всех его полномочий в гражданском процессе, так как судебная власть полностью еще не готова взять на себя весь объем работы. На определение процессуального положения прокурора в гражданском процессе явно отразилась дискуссия последних лет по этому вопросу: от крайне отрицательного отношения к участию прокурора в процессе, объясняемого сторонниками этого взгляда его несоответствием принципу независимости судей, до прямо противоположной позиции, считавшей необходимым сохранить все нормы ГПК 1964 г. После длительных дискуссий на уровне рабочей группы комитета Государственной Думы по законодательству с участием представителей Генеральной прокуратуры РФ было принято компромиссное решение, приравнявшее прокурора к другим лицам участвующим в деле.

Правомочия, предоставленные прокурору, должны использоваться для защиты прав и свобод граждан, особо нуждающихся в правовой и социальной защите, а ситуации, требующие предъявления прокурором исков в суд, должны носить характер серьезных нарушений, иметь важное общественное значение и быть связанными с необходимостью защиты так называемого безгласного интереса. Кроме того, реализация прокурором соответствующих полномочий не носит произвольный характер: при наличии предусмотренных законом оснований это право становится его обязанностью. Отказ же такого должностного лица, как прокурор, от обращения в суд в защиту тех или иных граждан не лишает их права повторно обратиться к нему или к вышестоящему должностному лицу с аналогичной просьбой[211].

В ГПК РФ право на обращение в суд прокурора, государственных органов, органов местного самоуправления и иных органов, организаций и граждан подверглось большим ограничениям. Так, прокурор теперь вправе обратиться в суд с заявлением в защиту прав, свобод и законных интересов граждан, неопределенного круга лиц или интересов Российской Федерации, субъектов Российской Федерации, муниципальных образований. Заявление в защиту прав, свобод и законных интересов гражданина может быть подано прокурором только в случае, если гражданин по состоянию здоровья, возрасту, недееспособности и другим уважительным причинам не может сам обратиться в суд (ст. 45 ГПК РФ).

Из буквального смысла статьи следует, что прокурор не может вступить в процесс по собственной инициативе, у прокурора нет права знакомиться с материалами дела и вступать в него в любой стадии процесса, независимо от участия в деле, как это было по ГПК РСФСР. Статья 45 ГПК РФ не называет конкретных категорий дел, по которым прокурор может предъявить иск[212]. Рассматривая эту норму в системе с ч. 3 ст. 131 ГПК РФ, можно сделать вывод, что в защиту интересов неопределенного круга лиц и публично-правовых интересов прокурор может обратиться в суд, указав конкретно, в чем заключаются интересы этих субъектов, какое право нарушено со ссылкой на нормативный правовой акт, предусматривающий способы защиты. В этих случаях прокурор вправе обратиться в суд с любым требованием, затрагивающим такие интересы, если закон предусматривает соответствующие способы защиты.

При этом во втором предложении ст. 45 ГПК РФ предусмотрено ограничение: прокурор обращается в суд только в том случае, когда гражданин сам не может сделать этого по уважительным причинам (состояние здоровья, возраст, недееспособность и др.). Обращаясь в суд в защиту интересов гражданина, прокурор должен обосновать невозможность предъявления иска им самим (ч. 3 ст. 131 ГПК РФ), в противном случае заявление будет оставлено без движения (ч. 1 ст. 136 ГПК РФ).

Если в первом случае прокурор должен юридически обосновать свое обращение в суд, то во втором - ему необходимо представить доказательства фактической невозможности предъявления иска гражданином. Совершенно очевидно, что утверждение прокурора в своем заявлении о невозможности гражданина самому предъявить иск может быть признано обоснованным и достаточным для принятия этого заявления к производству суда только при условии, что оно подтверждено соответствующими документами, приложенными к заявлению (медицинским заключением о состоянии здоровья заинтересованного лица, копией свидетельства о его рождении, копией решения суда о признании этого лица недееспособным с отметкой о вступлении решения в законную силу и т.п.).

Из текста ч. 1 ст. 46 ГПК РФ следует, что иски в защиту нарушенных или оспариваемых прав, свобод и охраняемых законом интересов других лиц могут предъявляться по их просьбе органами государственной власти, органами местного самоуправления, организациями или отдельными гражданами. В этом отразилось расширение действия принципа диспозитивности. В то же время в этой норме предусмотрено, что иск в защиту прав, свобод и интересов недееспособного гражданина может быть предъявлен независимо от просьбы его законного представителя или иного заинтересованного лица.

В ч. 1 ст. 46 ГПК РФ закреплено также сравнительно новое для российского законодательства правовое явление: перечисленные в ней субъекты вправе обратиться в суд за защитой нарушенных или оспариваемых прав, свобод и охраняемых законом интересов неопределенного круга лиц. В данном случае иск предъявляется в интересах не конкретных субъектов, а значительного числа лиц, количество которых не всегда может быть точно определено. При рассмотрении гражданских дел названной категории защите подлежат однородные права и интересы неопределенного круга лиц. Это такие права, как право на благоприятную окружающую среду, право на качественные и безопасные товары и услуги и др. Судебная защита таких прав вызвана к жизни необходимостью защиты объекта особого рода - неких общих благ (ценностей)[213].

Государственные органы, органы местного самоуправления, организации, наделенные определенной компетенцией, заинтересованы в правильном разрешении судом гражданского дела, потому что решение суда по такому делу затрагивает сферы управления, которой занимается тот или иной орган, либо решение суда возлагает на него определенные обязанности. Следовательно, поскольку заинтересованность этих органов в рассмотрении конкретного гражданского дела обусловлена осуществляемыми ими функциями, то она носит процессуальный (служебный) характер[214].

Вышеназванные органы и лица вправе обратиться в суд от своего имени в защиту прав, свобод и охраняемых интересов других лиц по их просьбе (инициативе субъективно заинтересованного дееспособного лица) или в защиту неопределенного круга лиц только в случаях, прямо предусмотренных законом. Например, ст. 42 Закона РФ от 7.02.1992 "О защите прав потребителей установлено, что органы по защите прав потребителей при местной администрации предъявляют иски в целях защиты прав потребителей, такими же правами наделены общественные организации потребителей[215]. Принимая заявление от названных органов или лиц, судья должен проверить, предоставлено ли им законом право возбуждения гражданского дела[216].

Так, например П. обратился в районный суд с заявлением к МП ПЖРЭУ Центрального района города, в котором требовал провести капитальный ремонт во всех домах района, причем свое заявление он обозначил как исковое заявление, подаваемое в интересах Российской Федерации. Со ссылкой на п. 1 ч. 1 ст. 134 ГПК РФ определением от 14.04.2003 г. П. было отказано в принятии заявления на том основании, что ему не предоставлено такого права по закону[217].

В случае отказа таких органов от заявления, поданного в защиту законных интересов другого лица, рассмотрение дела по существу продолжается, если это лицо или его законный представитель не заявит об отказе от иска. При отказе истца от иска суд прекращает производство по делу, если это не противоречит закону или не нарушает права и законные интересы других лиц.

Таким образом, процессуальная заинтересованность представляет собой инициативу в возбуждении процесса принадлежащую прокурору, государственным и иным органам, их должностным лицам, организациям и отдельным гражданам, обратившимся в суд от своего имени в защиту интересов других лиц. В отличие от личной, процессуальная заинтересованность возникает в силу прямого указания закона, а также связана с необходимостью представить доказательства фактической невозможности предъявления иска гражданином самостоятельно, что существенно ограничивает возможность защиты прав и интересов таких лиц.