Зеркало осенней тишины

Тихое созерцание - плавное, неприметное течение чувств. Созерцая нечто, мы тем самым делаем это самое “нечто” представляемым мысленному взору. Созерцание - это удивительная способность, созерцать можно все и даже... Тишину. Созерцание тишины уже не есть сама тишина - созерцается всегда нечто. Этому “нечто” посредством созерцания мы придаем определенный смысл, например “тишины”.

В значении слова “тишина” нам кажется все ясным и определенным, ибо мы не можем спутать “тишину” ни с чем. Но так ли это? Иначе говоря: можно ли свести явление природы, вобравшее в себя все многообразие мира, к одному простому знаку – “тишине”?

Можно, говорит нам картина Р. Гайсина “Тишина”. Можно, отвечаем вместе с ним и мы, те кто созерцает его таинственный закат осеннего дня. Нас не должно вводить в заблуждение название картины: “тишина” Р. Гайсина - это зеркало осенней тишины.

Зеркальная поверхность озера, зеркальная - значит гладкая как зеркало. Гладь - вот что является образующим началом, тем, что придает созерцаемой природе идею тишины. Поверхность озера завораживает: в ней отраженье тишины. Освещенные закатом горы, радужные блики осенних облаков - все застыло над холодной гладью. Даже шумные чайки на какое-то мгновенье прервали свое паренье, чтобы окинуть прощальным взглядом опустившуюся тишину.

Осень. В ней художник увидел источник, силу творящую тишину; но не просто осень, а осенний закат придает работе законченную целостность. Золотисто-красные лучи заходящего солнца слились с золотистым нарядом уходящего лета.

Одиноко стоящее дерево - тяготится ли оно своей уединенностью? Мы не знаем этого. Но в его одиночестве есть что-то неприметно ускользающее, что-то тихое от надвигающегося заката и наступающей осени. Дерево словно созерцает безветренную гладь озера, глубоко переживая происходящее. Холод осени и безветрие заката придают особую выразительность этому одинокому дереву, красочно освещенному лучами последнего теплого солнца. И вдруг мы начинаем осознавать, что “Тишина” Р. Гайсина - это не просто название или знак, но подлинное зеркало осенней тишины.

УЛЫБКА “СЕРЕБРИСТОГО ДНЯ”

Что привлекает нас в пейзаже? Может ли нас удовлетворить традиционный ответ: Красота..? Конечно, красота розового рассвета или огненного заката, величественных гор или безбрежного моря не может оставить равнодушным большинство из нас. Но только ли чудеса природы, только ли очарование броского и впечатляющего радует глаз?

Красота обладает той истиной, что высветлят самое себя. Увидеть красоту - значит высветить. Красота излучает нечто светлое и прекрасное. Красота природы - это не просто эффект и тем более аффект; ее красота - это Улыбка. Улыбка всегда светится и даже сияет. Увидеть ее - свет истины - вот исконная задача, стоящая перед пейзажистом да и художником вообще.

Улыбка, красота природы... Какая она? - Застенчивая, говорит нам “Серебристый день” кисти Р. Гайсина.

В по южному теплый декабрьский день неожиданно выпал пушистый мокрый снег. (Картина написана в Доме творчества “Горячий ключ” Краснодарского края). Еще совсем недавно промозглая и серая погода, казалось, навсегда растворила и поглотила ясность и светлую чистоту природы. Почерневшие от дождя деревья угрюмо возвышались над поникшими, крохотными домишками скромно расположившегося селения. Жизнь притаилась или даже скрылась до наступления лучших времен. И вдруг все преобразилось - выпал первый снег. Влажный, мягкий, он покрыл землю, крыши, деревья, окутал и согрел приунывшую природу. И теперь она, словно невеста в подвенечном платье, светится тихим светом, одаряя и радуя нас своим серебром.

Белоснежная чистота крыш придает природе удивительную ясность: мы чувствуем ее свежесть, ее притаившееся дыхание. Нам кажется, что природа смотрит на нас своим бездонно-ясным взглядом, глубина которого поражает нас. Мы всматриваемся в картину и видим огромные деревья с раскидистой кроной. На фоне затянутого легкой дымкой неба припорошенные деревья несут что-то таинственное и загадочное, что-то сокрытое, но выдающее себя. Что-то застенчиво-стыдливо выглядывает сквозь снежное покрывало, оно молчаливо обращается к нам, и без слов становиться ясно, что исполненный надежды и мольбы взгляд есть зов, исходящий от полотна, зов, желающий подарить нам свою светящуюся истину - Улыбку “Серебристого дня”.