Глава 2. Сеть – новая философия в современного обществе

«Сначала ничего не было, потом было слово, после появилась письменность, затем изобрели книгопечатание, и сейчас наступает кульминационный способ общения, новая философия - Сеть. Сеть принадлежит нетократам…» - так начинается книга Александр Барда и Яна Зодерквиста «Netократия. Новая правящая элита и жизнь после капитализма».

Нетократия (англ. netocracy) - это новая форма управления обществом, когда основной ценностью является не материальные предметы (деньги, недвижимость и т. д.), а информация[7]. Полноценный доступ к достоверной информации и манипуляции с ней обеспечивают власть над остальными участниками того или иного социума (общества, страны, государства).

Развитие информационных технологий шло по линии «слово — письменность — книгопечатание — глобальные цифровые сети». Письменность информационно обеспечила феодализм. Все великие империи древности стали возможны благодаря письменности. Книгопечатание создало информационную базу капитализма, но период оформления длился почти 300 лет, и только тогда стала очевидной революционность печатного станка.

Цифровые сети, в том числе социальные, создают информационно-технологическую основу сетевого информационного общества, период развития которого начался с конца 1960-х — начала 1970-х годов. Господствующий класс феодального общества — аристократия — определяется наследуемой собственностью на землю. Для буржуазии определяющим становится капитал, и аристократия в капиталистическом обществе занимает положение декорации на социальной сцене. При обеих этих формациях положение в классовой иерархии определяют отношения собственности. Гегемонизм[8] в информационном обществе определяется отношением к знанию – талантом и умением манипулировать сетевой информацией. Отношения собственности отступают на задний план – такой гегемонизм нельзя купить, это уже другое измерение, с другими кодами культуры и бытия.

Власть информационного общества – это нетократия. Она прекрасно осознала разницу между информацией и знанием, особую ценность так называемого эксклюзивного знания. Именно сетевая монополия на эксклюзивное знание делает нетократию господствующим классом информационного общества. Буржуазия при этом занимает такое же декоративное положение, как аристократия в капиталистическом обществе.

Свободный и увеличивающийся поток информации позволил решить многие проблемы XIX века. Сегодня общество уже испытывает влияние избытка информации – ее всесокрушающий поток не структурирован и не сортирован, и в таком виде не является источником знаний. Все отдано на откуп экспертам – «новым священнослужителям», для которых новая философия, проникшая в умы людей, превратилась в выгодный бизнес. Поэтому в большинстве случаев именно внимание, а не материальная выгода, становится главной движущей силой развития общества и основным мотивирующим фактором человеческой деятельности.

Низший класс, существование которого нетократия отрицает столь же утопическим образом, как буржуазия отрицала существование в качестве низшего класса пролетариата, представлен консьюмтариатом[9] (от англ. consumer proletariat) – то есть пролетариатом потребителей. В состав этого же класса фактически попадают и капиталисты, занятые традиционным производством – распределением.

Вопросам нетократии также большое внимание уделяет учёный, журналист и политолог Е.В.Гильбо. По его мнению, нетократия – это «новый мировой правящий класс, который является источником управляющих воздействий на старые элиты – и на российскую, и на мировую»[10].

Сегодня наиболее прибыльными стали бизнесы, связанные не с производством, а с постиндустриальной деятельностью. Сегодня на смену борьбе за рынки сбыта и производственные ресурсы, контроль которых был основой власти в индустриальном обществе, пришла борьба за каналы информации, за построение социальных сетей, которые являются основой прибыльного постиндустриального бизнеса. Создатели и обладатели этих неустойчивых нематериальных активов – нетократы – становятся правящим классом в той мере, в какой общество все более и более становится постиндустриальным. Власть постепенно утекает из рук обладателей материальных капиталов и переходит к кураторам социально-информационных сетей.

В разных странах этот процесс сегодня на разной стадии. В наиболее продвинутых в направлении постиндустриализма странах типа США и некоторых стран Европы уже достигнута, а то и пройдена точка равновесия в распределении властных ресурсов. В странах третьего мира для власти внутри страны обладание материальными ресурсами еще очень важно, но сама эта власть уже очень слаба перед мощью ресурсов нетократического вмешательства извне[11].

Безусловно, уровень классового самосознания нового правящего класса пока что близок к нулю, в силу чего нетократы не покушаются пока на форму политической структуры стран постиндустриального ядра, хотя и оказывают на нее мощнейшее частно-лоббистское воздействие. По сути, официальные органы власти все больше превращаются в декорацию и инструмент проведения интересов частных групп и сетей.

Процесс постепенной смены правящего класса называется в социологии социальной революцией, в противовес революции политической, когда меняется лишь политическое устройство. Сумма технологий постиндустриального общества, прочно вошедшая в нашу жизнь в последние двадцать лет, принесла с собой новые социальные отношения и новый правящий класс, который складывается из тех, кто в наибольшей степени способен в рамках этих отношений концентрировать или производить и удерживать ресурсы, существенные для власти в новом обществе.

Доказывая то, что социальная сеть – это некая новая философия, следовало бы привести следующий пример. Некоторые учёные считают, что сейчас в нашем обществе господствует гиперреальность[12]. Это искусственная, вторичная, виртуальная реальность, которая иногда оказывается более реальной, чем настоящая. Она обладает неким «избытком» реальности, и действует на нормальную реальность созидающе. Гиперреальность – это реальность, которая выступает в виде картинки самой себя и полностью исчерпывается этой картинкой, она основывается на сплошной подмене. Сущность реальности - быть. Сущность гиперреальности - представлять реальность, не подменяя ее. Реальность производит, гиперреальность - симулирует. Она маскирует отсутствие реальности. Реальность - это творец, производитель. «Гиперреальность – это актер, шоумен»[13]. Жан Бодрийар открыл, что сегодня информация уничтожает реальность, на смену которой приходит гиперреальность. Реальность, настоящая и подлинная, какой ее знали наши родители, постепенно исчезает. Принимая гиперреальность, люди начинают строить свою жизнь по ее законам и теряют доступ к реальности.

Гиперреальность вторична по отношению к социальной реальности. Гиперреальность - это форма социальных отношений, направленных на формирование и удовлетворение «ложных» потребностей, то есть таких, удовлетворение которых является формой частного присвоения ресурсов социальной реальности. Все, что формирует и удовлетворяет «ложные» потребности, является «симулякром»[14].