2020-01-14
798
Проблема воздействия ближневосточных цивилизаций на культуру окружающих их архаических обществ, в том числе Архаическую Грецию, существует около двух столетий. На сегодняшний день в научной литературе практически нет возражений относительно существенной роли восточных связей для формирования и становления раннегреческой цивилизации. Дж. Томпсон писал: "Новейшие достижения археологии и лингвистики дают яснее, чем когда-либо понять, что историю Греции следует изучать как часть всей истории Ближнего Востока...". Число работ, посвященных разработке проблемы ближневосточных связей архаической Греции значительно. В.П. Яйленко приводит более пятидесяти имен зарубежных исследователей, которыми вскрыта взаимосвязь ближневосточной и греческой культур в ее различных аспектах, только в библиографии В.Буркерта, специалиста в области древнегреческой филологии, философии и религии более трех десятков работ, в которых, так или иначе, затрагивается проблематика разного рода греко-восточных связей[68].
Весомый вклад в исследование данной проблематики внесли отечественные ученые. Тем не менее, интерес к подобной тематике не ослабевает, подкрепляется новыми открытиями в области археологии, что в свою очередь требует осмысления и интерпретации, как новых данных, так и модернизации основных вопросов, решаемых в данном направлении, с учетом этого материала. Задача сегодняшнего дня в решении этой проблемы - "выявление конкретной картины взаимодействия Ближнего Востока и архаической Греции в различных сферах, путей и условий проникновения реалий одной культуры в другую"[69].
По Буркерту, первые контакты архаической Греции с Ближним Востоком относят, по меньшей мере, ко II тыс. до н.э. Минойская культура контактировала с Кипром и Малой Азией. Контакты с Египтом датируются археологами нач. II тыс. до н.э. В этот период микенские греки активно участвуют в политических и военных событиях на Ближнем Востоке, фигурируя в египетских и хеттских документах второй половины II тыс. до н.э. Некоторые египетские заимствования в микенской культуре датируются XVI в. до н.э. Очевидно, что представления о колесничном бое пришли в Грецию из Египта.
В к. II тыс. до н.э. уклад жизни микенских греков разрушен наступлением северо-греческих племен. Наступивший кризис поразил практически все сферы жизни микенской цивилизации - от материальной культуры до религии и культа. Тем не менее, культурная преемственность между греческими обществами не прерывалась, поскольку значительная часть населения оставалась на своих местах, сохраняя достижения микенской эпохи. Многочисленные реминисценции минойско-микенского периода прослеживаются в религии и культе, в эпической традиции[70].
С наступлением "темных веков" ближневосточные контакты не были прерваны. В первую очередь, именно на Кипре, где "сохранился континуитет между микенской (ахейской) и позднейшей греческой (эллинской) традициями"[71], восстанавливаются ближневосточные контакты. В XI - IX вв. до н.э. часть Кипра колонизована финикийцами, осуществлявшими торговлю практически со всем ближневосточным миром. По всей видимости, не без влияния финикийцев, к VIII в. до н.э. греки проложили собственные торговые пути между Востоком и Эгеидой, к этому времени относят образование греческих факторий в Сирии и Финикии.
Начиная с X в., эллины расселяются почти по всему Эгейскому бассейну, в результате этого нового миграционного движения на западном побережье Малой Азии и примыкающих к нему островах возникли или были населены греками важнейшие полисы, имевшие исключительное значение для последующего культурного развития Эллады: в XII в. до н.э. основан Эфес, в XI-X вв. до н.э. – Милет, который к VIII в. был крупнейшим экономическим центром эллинского мира, а в период колонизации милетяне основали более 70 колоний (в т.ч. Ольвию).
Дальнейшие этапы развития греческой культуры происходили на фоне широкой греческой территориальной экспансии, вошедшей в историю как Великая колонизация. Можно сказать, что процесс становления греческой культуры и ее дальнейший расцвет начался с эпохи Великой колонизации (общепринятая датировка - середина VIII - конец VI в.). Колонизация вывела греков из состояния относительной изоляции, в котором они оказались после падения микенской культуры. Именно в это время окончательно определились наиболее характерные черты и особенности цивилизации т.н. нового античного типа, историю развития которой невозможно представить в отрыве от Ближневосточной. За два с половиной столетия, т.е. за очень короткий исторический промежуток, Греция не только значительно продвинулась на пути от эпохи "темных веков" к расцвету своей цивилизации, но и обошла в своем развитии страны Передней Азии, которые до того времени были на гребне культурного развития Ближневосточного региона. В это время происходит основательный перелом в культуре и пересмотр традиционной системы ценностей. Предшествовавшие Великой колонизации миграционные процессы XII-IX вв. были ограничены рамками Эгейского бассейна. Выход за пределы этого замкнутого мира, например путешествие в Сирию или Египет, даже в сравнительно поздней гомеровской "Одиссее" расценивается как очень смелое предприятие.
Несомненно, что выгодное географическое положение греков, в особенности ионийских колоний в Малой Азии, должно было сыграть определенное стимулирующее воздействие на культурный процесс. Разумеется, невозможно исключить идейные и культурные связи между народами древнего мира, в том числе греками и их соседями: культурные контакты Греции с Востоком имели свою сложную историю, и не всегда были гладкими и прямолинейными[72].
Тем не менее, с большой степенью достоверности отмечаются определенные историко-культурные элементы в области государственного устройства, языка, мифо-религиозной практики и проч., которые расцениваются либо как возникшие не без влияния ближневосточных культур, либо как непосредственные заимствования из них на протяжении практически всех исторических периодов существования античной цивилизации.
Начнем с рассмотрения Крито-микенского государственного устройства. Разумеется, в целом предпосылки и ход исторического развития Архаической Греции и Ближнего Востока не являются абсолютно тождественными и, тем не менее, в социально-экономических отношениях микенской Греции обнаруживаются некоторые черты, характерные для ближневосточной государственности.
Что касается греческого алфавита, относительно его происхождения предлагается гипотеза, согласно которой основанием для греческого алфавита послужило северо-сирийское арамейское письмо, в котором использовались знаки для гласных. И только на последующей стадии формирования может идти речь о привлечении финикийского письма. В бытовом плане и ритуальной практике ахейцев можно проследить критские, левантийские и египетские влияния[73]. К малоазийским заимствованиям, например, можно причислить легенду о вожде Мопсе, возглавлявшем отряд в составе народов моря. В Фессалии ему соответствует пророчествующий полубог с тем же именем и ряд малоазийских топонимов[74].
Существует обширный научный материал, демонстрирующий зависимость многих греческих мифологем от семитских и хетто-хурритских, хотя в основном эти мифологемы заимствованы опосредованно через крито-минойскую и микенскую эпохи. Заимствование из семитских источников ряда греческих мифологем, представленных у Гомера и Гесиода, также восходит к микенскому времени. Это цикл о Кадме и Кадмидах, сказания о Мемблиаре, Европе, Фениксе, Гармонии, Тиресии, Актеоне, о "летающих" персонажах (Икар, Идас, Абарис), Ясоне и птицах. Семитские элементы сильны в культе Диониса (миф о Загрее как ипостаси Диониса) и культе Асклепия (Аскалаф).
Существуют некоторые примеры, свидетельствующие о принятии греками в ряде мест египетских заупокойных представлений. В.П. Яйленко со ссылкой на Дж. Боурдмена приводит пример греко-египетского симбиоза: на надгробной плите из Абусира представлена сцена протесиса - выставления тела покойного. Сама сцена и обстановка греческие, но на изображении имеются характерные египетские урей и солнечный диск. Покойник, судя по надписи, был милетянином. В Санкаре найдены египетские ушебти для загробного служения покойнику-греку [75].
Заметны восточные влияния в произведениях греческой лирики. Так, отмечалось определенное сходство египетских любовных песен и лирики Сапфо. Наконец, факт начертания карты мира в эпоху Анаксимандра означает, что она была востребована и отражает значительную мобильность греческого населения. Все это подтверждает открытость греческого общества и его готовность воспринимать новое, что должно было отразиться и на взаимоотношении с иранской традицией.
Иранские племена не являлись древними насельниками Ближнего Востока, и, следовательно, не имели таких глубоких культурных корней, как, например, взаимоотношения греческой и египетской культур. Тесные культурно-исторические связи, в частности, политические и военные, между рассматриваемыми традициями, бесспорно, способствовали быстрому проникновению элементов этих двух культур друг в друга.
В работах В. Буркерта указывается, что Иранские племена начинают активное заселение Ближнего Востока к I тыс. до н.э. Ирано-язычное население было широко распространено, в ряде районов составляя большинство, в Западном Иране, в областях к западу от территории Мидии, в районе озера Урмия, северо-восточных районах современного Ирака и т.п. в IX-VIII вв. до н.э., а по последним данным, возможно даже раньше. К XI в. до н.э. начинается постепенное разделение индоиранской племенной общности, начинают формироваться и оформляются к VII-VI векам самостоятельные мифологические циклы отдельных групп иранских племен: восточных - скифо-сарматская мифология, и западных - древнемидийская, древнеперсидская, согдийская и др. В IX - VIII вв. до н.э. мидяне образовали множество мелких городов-государств.
В 673-672 гг. мидяне, объединившись с рядом иранских племен, добились независимости от Ассирии; это событие отражено в труде Геродота. В VII в. Мидия была центром иранской материальной и духовной культуры, впоследствии развиваемой персами и Геродот в новеллах смешивает мидян с персами, хотя строго различает в исторических частях.
Иранские племена еще до образования государственных структур могли широко взаимодействовать с местным населением Малой Азии, в том числе с ионийцами как минимум с IX в. до н.э. С образованием иранских государств - Мидийского царства, затем Персидского - эти контакты возросли. Очевидно, что при значительных контактах с Ближневосточным миром и определенных данных о греко-восточных заимствованиях мы не должны отвергать и возможность иранских влияний на развитие греческой культуры. Эта возможность подтверждается, кроме того, широким интересом греков к своим иранским соседям, тем более с того момента, когда они стали приобретать реальную политическую силу в Малой Азии, что, разумеется, не могло не отразиться на независимости ионийских греческих полисов.
