Контрнаступление и превентивный удар

 

Последний перед началом Второй мировой войны план стратегического развертывания Красной Армии на случай войны был разработан во время Чехословацкого кризиса 24 марта 1938 года после заявления правительства СССР о готовности Советского Союза оказать помощь Чехословакии в случае агрессии Германии. План предусматривал противостояние двух военных блоков – с одной стороны Франции, Чехословакии и СССР, с другой – Германии, Италии, Японии, Польши, Финляндии, Эстонии и Латвии. Предполагалось, что Италия примет участие в боевых действиях исключительно своим военно-морским флотом, Литва будет оккупирована Германией и Польшей в первые дни войны, а Румыния и Турция, при определенных обстоятельствах, могут выступить против СССР.

Предполагалось, что против Франции Германия выставит 14 дивизий, против Чехословакии Германия и Польша выставят 33 дивизии, а против СССР Германия, Польша, Латвия, Эстония и Финляндия сосредоточат 144 дивизии и 16 кавалерийских бригад, которым СССР противопоставит 139 дивизий и 26 танковых бригад. По замыслу командования Красной Армии меньшая численность советских войск должна была компенсироваться их лучшей механизацией.

Всего было разработано два варианта действий РККА на случай войны. Первый предусматривал развертывание основных сил Германии, Латвии и Польши севернее Припятских болот, второй – развертывание основных сил Германии и Польши южнее Припятских болот. В обоих случаях предусматривался разгром противника фронтальным ударом советских войск по наибольшей группировке противника. В первом варианте от 70 до 82 советских дивизий и 11 танковых бригад (12 дивизий РГК должны были, в случае вступления в войну Эстонии и Латвии, разгромить эстонские и латвийские войска) севернее Припятских болот должны были разбить германо-польско-латвийскую группировку войск из 88 дивизий и 3 кавалерийских дивизий на широком фронте от Свенцян до Барановичей с обеспечением главного удара по обоим берегам Немана ударами из Полоцка и Слуцка. 38 советских дивизий и 9 танковых бригад должны были разбить 40 польских дивизий и 13 кавалерийских бригад южнее Припятских болот на узком фронте от Ровно до Брод.

Во втором варианте от 80 до 86 дивизий и от 13 до 15 танковых бригад советской группировки (6 дивизий и 3 танковые бригады северной советской группировки в случае нейтралитета Финляндии, Эстонии и Латвии должны были усилить советскую группировку южнее Припятских болот) должны были разбить германо-польскую группировку из 86 дивизий и 13 кавалерийских бригад на широком фронте от Ровно до Тернополя с обеспечением главного удара на Люблин ударами на Ковель и Львов, а 37 советских дивизий и 7 танковых бригад должны были выступить против 62 германо-польских дивизий и 3 кавалерийских бригад на узком фронте от Ошмян до Новогрудка. Обращает на себя влияние изменения численности группировки на возлагаемые на нее задачи – увеличение группировки увеличивает, а уменьшение уменьшает и ширину фронта, и глубину удара.

Мюнхенский сговор Англии и Франции с Германией и Италией сделал невозможным оказание военной помощи СССР Чехословакии – после Мюнхенских гарантий новых границ Чехословакии военная помощь Советского Союза Чехословакии вела к войне как минимум с Англией, Францией, Германией и Италией, а как максимум – со всей Европой. Вместе с тем последующее охлаждение отношений Германии с Англией и Францией предопределило ее сближение с Советским Союзом. Заключив в 1939 году Московский пакт о ненападении и тайно поделив часть Европы на сферы влияния Германия и СССР приступили к переделу границ в Европе в соответствии со своими договоренностями – Германия напала на Польшу, оккупировала Норвегию, Данию, Нидерланды, Бельгию и часть Франции, в то время как Советский Союз вернул себе Бессарабию, Западную Белоруссию и Украину, присоединил Северную Буковину и отодвинул свою границу подальше от Ленинграда. На Дальнем Востоке Советский Союз, разгромив японских провокаторов на реке Халхин­-Гол, надолго отбил у Токио охоту вести крупномасштабную войну с СССР.

В ходе военных действий в Польше, Финляндии, Румынии и Монголии Советский Союз приобрел бесценный боевой опыт: на реке Халхин-Гол – по окружению и разгрому противника, на Карельском перешейке – по прорыву сильно укрепленных районов, в Западной Белоруссии и Украине, а также Бессарабии – маневренных операций и применению механизированных корпусов, а в Бессарабии – по применению воздушно-десантных войск. Опробованные и отработанные в ходе реальных военных действий знания были использованы в августе 1940 года при разработке нового плана стратегического развертывания с учетом увеличения численности Красной Армии и новых границ СССР.

Как и в предыдущем плане в качестве основного противника продолжала оставаться Германия. Ничего удивительного или предосудительного в разработке плана ведения войны с дружественной на 1940 год СССР Германией нет. У СССР, как впрочем, и у любой другой страны, не было постоянных друзей, зато была постоянная необходимость обеспечения безопасности своих границ, тем более с таким непостоянным другом как гитлеровская Германия. Именно поэтому когда летом 1940 года И. Сталин, решив углубить дружбу СССР с Германией ради разделения Балкан на сферы влияния и предоставления в распоряжение СССР черноморских проливов, чтобы не повторять незавидную судьбу Англии и Франции, для которых дружба с Германией обернулась открытой враждой, дав советским дипломатам свободу действий в отношении Германии вместе с тем потребовал от своих военных предоставления гарантий безопасности СССР от любых неожиданностей со стороны Германии.

Предполагалось, что против советских 179 дивизий и 14 танковых бригад на границе с СССР Германия, Финляндия, Венгрия и Румыния выставят 233 дивизии. Сосредоточение основной группировки Германии на Востоке ожидалось севернее Припятских болот для нанесения из Восточной Пруссии либо удара на Ригу и Полоцк, либо концентрического удара из Сувалок и Бреста на Минск. В районе Лиепаи и Таллина ожидались морские десанты – один для нанесения удара во фланг советским войскам в Прибалтике, другой – для совместного с финскими войсками концентрического удара по Ленинграду. Южнее Припятских болот ожидался удар 50 немецких дивизий в обход и тыл Львовской группировки советских войск, а из района Ботошани – удар Румынских войск на Жмеринку. 

Для противодействия Германии основная группировка Красной Армии на Западе в 107 дивизий и 7 танковых бригад сосредотачивались севернее Припятских болот, 62 дивизия и 4 танковые бригады – южнее Припятских болот, а 11 дивизий и 3 танковые бригады – на границе с Финляндией. Предполагалось нанесение фронтального удара по укреплениям Восточной Пруссии силами войск Северо-Западного фронта и удара части войск Западного фронта в обход этих укреплений. Для разгрома Люблинской группировки немецких войск предусматривался концентрический удар войск Западного и Юго-Западного фронтов. Планировалось прочно прикрыть границу СССР с Венгрией и Румынией. Резерв Главного командования предполагалось разместить позади возможных ударов немецкой армии ради нанесения эффективного контрудара по прорвавшимся вглубь территории СССР немецким войскам.

Однако поскольку И. Сталин ожидал борьбу ведущих держав за влияние на Балканах, его не устроил предложенный план, и руководству Красной Армии было дано указание разработать план с концентрацией основных сил Красной Армии южнее Припятских болот. Уже 18 сентября 1940 года на утверждение был представлен новый план стратегического развертывания, в котором вариант с развертыванием основных сил Красной Армии севернее Припятских болот был дополнен вариантом с развертыванием основных сил Красной Армии южнее Припятских болот.

Планировалось, что Юго-Западный фронт силами сведенных в 6 армий 94 дивизий и 7 танковых бригад вместе с частью сил Западного фронта концентрическим ударом из Белостокского и Львовского выступов разобьет Люблинскую группировку противника и продвинется вглубь Польши до Кельце и Кракова. Перед Северо-Западным и частью сил Западного фронтов ставилась задача нанесения вспомогательного удара в общем направлении на Алленштайн. В плане было высказано предложение углубить удар южной группировки советских войск до Бреслау, однако численность группировки Красной Армии на границе с Германией в 162 дивизии и 13 танковых бригад не была на это рассчитана.

Вместе с планом стратегического развертывания 18 сентября 1940 года советскому политическому руководству на рассмотрение был предложен план разгрома Красной Армией вооруженных сил Финляндии. Поскольку военные действия планировалось вести при дружественной позиции Германии предлагалось сосредоточение против 18 финских дивизий 63 советских дивизий и 3 танковых бригад: 11 стрелковых дивизий ЛенВО, 2 – ПрибОВО, 5 – ОрВО, 8 –МВО, 7 – ХВО, 4 – УрВО, 2 – СКВО, 6 – ПривВО, 1 – АрхВО, 2 танковых и 1 моторизированной дивизий, 3 танковых бригад, а также 14 стрелковых дивизий РГК из ЗОВО и КОВО. Планировалось создание двух фронтов – Северного и Северо-Западного. 15 дивизий Северного фронта, выйдя в районе Петсамо­-Наусси и Кеми к норвежской и шведской границе, должны были пресечь международную помощь Финляндии, в то время как 32 дивизии и 3 танковые бригады Северо-Западного фронта, а также 2 дивизии РГК, двумя концентрическими ударами и десантами должен был разбить основные силы финской армии и выйти к Тампере и Хельсинки, а также занять Аландские острова.

В выступлении по радио 1 октября У. Черчилль заявил: «Учитывая соображения безопасности, Россия не может быть заинтересована в том, чтобы Германия обосновалась на берегах Черного моря или чтобы она оккупировала Балканские страны и покорила славянские народы Юго-Восточной Европы. Это противоречило бы исторически сложившимся жизненным интересам России». (У. Черчилль, кн1) Уже 5 октября 1940 года на рассмотрение был предложен, а 14 октября утвержден окончательный план стратегического развертывания Красной Армии на Западе с сосредоточением главных сил Красной Армии южнее Припятских болот в качестве основного варианта. Состав Юго-Западного фронта, ради обеспечения гарантированного удара на Бреслау, был увеличен до 103 дивизий и 20 танковых бригад, для чего пришлось запланировать увеличение Красной Армии с 226 дивизий и 25 танковых бригад до 271 дивизии и 43 танковых бригад. Обращает на себя внимание два обстоятельства. Во-первых, поскольку увеличение планировалось осуществить после начала военных действий в течение целого года говорить о планировании превентивного удара Красной Армии по Германии на данном этапе не приходиться. Речь может идти исключительно о нанесении контрудара по вторгшемуся на территорию СССР агрессору.

Во-вторых, поскольку план предусматривал разработку дополнительных планов ведения военных действий с Финляндией, Румынией и Турцией, то готовился он, несомненно, в надежде на углубление отношений с Германией, совместный с ней раздел Балкан на сферы влияния, присоединение к СССР Финляндии, Южной Буковины и Черноморских проливов. На основе данного плана в октябре 1940 года был принят новый план мобилизационного развертывания Красной Армии, предлагавший увеличение ее состава уже до 292 дивизий и 43 бригад. После принятия плана сосредоточения Красной Армии и мобплана штабу КОВО было дано указание разработать план действия войск округа в соответствии с октябрьским планом сосредоточения Красной Армии, а штабу ЛенВО – разработать план операции «С–З. 20» («реванш на Северо-Западе»), в основу которого был положен план от 18 сентября 1940 года с учетом намеченного увеличения состава Красной Армии.

Однако всем этим поистине грандиозным планам не суждено было сбыться. В ЛенВО указание командования Красной Армии о разработке плана окончательного разгрома Финляндии «С–З. 20» развития не получил. В противоположность ЛенВО в КОВО план действий войск Юго-Западного фронта по плану развертывания на 1940 год был разработан уже в декабре 1940 года. План предусматривал сосредоточение в составе Юго-Западного фронта уже 7 армий, 99 дивизий и 19 танковых бригад. Разгром противника предполагалось осуществить в три этапа – отмобилизование, разгром основных сил противника и его преследование в направлении на Бреслау до района Опельн–Крейсбург–Петрков силами 5-й, 19-й, 6-й, 26-й и 12-й армий Юго-Западного и частью сил Западного фронтов, а также разгром частей румынской армии концентрическим ударом 18-й и 9-й армий на Яссы и выходом частей 9-й армии на Болгарскую границу. В полном соответствии с октябрьским планом стратегического развертывания и планом КОВО в январе 1941 года, в связи с назначением на Северный Кавказ и последующей запланированной переброской к западной границе, Тимошенко сказал И. Коневу: «Мы рассчитываем на вас. Будете представлять ударную группировку в случае необходимости нанесения удара».

После совещания высшего командного состава Красной Армии в декабре 1940 года, двух военно-стратегических игр на картах в январе 1941 года и утверждения командующего КОВО Г. Жукова в феврале 1941 года начальником Генерального Штаба Красной Армии командовать КОВО был назначен М. Кирпонос. По его прибытии в КОВО разработанный план прикрытия был представлен новому командующему округом, который в начале февраля 1941 года отдал командармам КОВО распоряжение к 15 марта 1941 года разработать армейские планы прикрытия границы. В середине марта 1941 года эти планы были готовы, причем по свидетельству начальника оперативного отдела штаба КОВО И. Баграмяна при этом «больших переделок не потребовалось».

Генеральный штаб Красной Армии отслеживал разработку плана штабом КОВО и «вскоре после начала оккупации Югославии фашистами … дал указание внести в план прикрытия государственной границы ряд существенных поправок. Командования округа было приказано значительно усилить войска, выдвинутые к границе. Сюда дополнительно подтягивались четыре механизированных корпуса, четыре стрелковые дивизии и ряд соединений и частей спецвойск. … Военный совет округа после внимательного изучения нового плана прикрытия без промедления утвердил его». Однако в начале мая 1941 года план был отклонен, и командованию КОВО было предписано разработать новый план прикрытия границы. Чтобы понять причину отказа руководства Красной Армии от плана КОВО, ставшего вершиной развития планов стратегического развертывания Красной Армии от 19 августа, 18 сентября и 14 октября 1940 года необходимо вернуться в ноябрь 1940 года.

Провал в ноябре 1940 года переговоров В. Молотова с И. фон Риббентропом и А. Гитлером, а также началом дипломатической войны Германии с СССР за Болгарию вопрос о разгроме Германии из теоретической плоскости перешел в практическую. Очевидно, что в данной ситуации политическим и военным руководством СССР было решено не отдавая инициативы противнику разгромить его вооруженные силы упредив их мобилизацию и нанеся по Германии превентивный удар. В данной ситуации на повестку дня встал вопрос об увеличении состава Красной Армии для нанесения гарантированного и всесокрушающего упреждающего удара группировкой КОВО от границы южной Польши до Балтийского побережья, причем превентивный удар требовал увеличения состава Красной Армии в довоенный период. Таким образом, октябрьский план стратегического развертывания 1940 года, а вслед за ним и мобплан, план КОВО и планы разгрома Финляндии, Румынии и Турции в одночасье были отменены и преданы забвению.

 В декабре 1940 года состоялось совещание высшего командного состава Красной Армии, на котором были рассмотрены новые формы и методы боевого применения войск с учетом боевого применения вооруженных сил Германии, Англии и Франции в 1939–40 годах, а в начале января 1941 года были проведенены две военно-стратегические игры на картах с целью определения наиболее результативного варианта превентивного удара Красной Армии по Германии – севернее или южнее Припятских болот. На отработку именно превентивного удара указывает то, что обе игры начинались наступательными действиями именно «восточных» (СССР), в то время как их действия по отработке отражения агрессии «западных» были ограничены короткой и крайне невнятной преамбулой. В первой игре удар «восточных» наносился в обход укреплений Восточной Пруссии, однако «западные», нанеся короткий контрудар в основание наступления «восточных», поставили под вопрос его эффективность. На разборе игры решение Д. Павлова, игравшего за «восточных», было признано правильным, но с оговоркой, что для успеха столь глубокого удара необходимо привлекать большее количество сил и средств.

Во второй игре «восточные» (СССР), нанеся удар южнее Припятских болот, быстро разгромили «южных» (Румынию), «Юго-Западных» (Венгрию) и начали быстрое продвижение в глубь территории «западных» (Германии). Вот именно этот вариант развертывания и был утвержден в качестве основного. Таким образом уже во второй раз южный вариант сосредоточения Красной Армии на Запад восторжествовал над северным вариантом. По результатам игр руководивший во второй оперативной игре на картах войсками «восточных» Г. Жуков был назначен новым начальником Генерального Штаба Красной Армии для разработки и нанесения превентивного удара Красной Армии по Германии. На то, что удар должен был быть именно превентивным, однозначно указывает назначение И. Сталиным даты начала реализации мартовского плана Г. Жукова на 12 июня 1941 года – как совершенно справедливо подметил М. Мельтюхов, И. Сталин дату нападения СССР на Германию назначить мог, а дату нападения Германии на СССР нет. Ради обеспечения превентивного удара в феврале 1941 года был принят новый мобилизационный план, предусматривающий увеличение состава Красной Армии в довоенное время до 314 дивизий. Помимо этого, по всей видимости, все было готово для формирования с началом военных действий еще нескольких десятков дивизий.

11 марта 1941 года, после введения немецких войск в Болгарию, а английских в Грецию, в Советском Союзе был принят новый план стратегического развертывания Красной Армии, предусматривающий сосредоточение в составе войск Юго-Западного фронта 144 дивизии, а в составе Северо-Западного и Западного фронтов 82 дивизии. Данный план предполагал нанесение Германией ударов по Прибалтике – на Ригу и Даугавпилс, Белоруссии – на Волковыск и Барановичи концентрическими ударами из Сувалок и Бреста, и Украине – на Киев и Жмеринку, с целью окружения и разгрома Львовской группировки советских войск.

Полностью мартовский план 1941 года еще нигде опубликован не был, однако, вероятно, он предполагал превентивный удар войск Юго-Западного фронта по Германии к Балтийскому побережью, с целью окружения и разгрома сразу всей группировки немецких войск на Востоке. Основным отличием мартовского плана 1941 года от сентябрьского и октябрьского планов 1940 годов является увеличение группировки Юго-Западного фронта и глубины наносимого ей удара по Германии вплоть до Балтийского побережья, ее отмобилизование и сосредоточение в довоенный период, предположение уменьшение глубины удара Германии по СССР в Белоруссии – не на Минск, а на Барановичи, а также, судя по всему, сильная привязка к действиям англо-греко-югославо-турецких войск по Балканским союзникам Германии – Болгарии, Итальянской Албании, Румынии и Венгрии.

Начало разработки в марте 1941 года СССР и Англией планов ввода войск в Иран наводит на мысль о существовании некоего договора или соглашения между ними – Англия отказывается от полного разгрома итальянцев в Северной Африке и направляет оттуда свои войска в Грецию для нанесения удара по Балканским союзникам Германии и обеспечения, таким образом, беспрепятственного разгрома Красной Армией немецкой группировки на Востоке, в обмен на защиту Индии от удара войск Германского Африканского Корпуса, Италии и Франции из Северной Африки и Ближнего Востока через Египет, Палестину, Иорданию, Ирак на Иран и далее на Индию. Несомненно одно – создавая Балканский фронт У. Черчилль в самом деле стремился «вызвать серьезную и благоприятную реакцию в Советской России». (У. Черчилль, кн3)

Стремительный разгром Германии Югославии и Греции остудил решимость И. Сталина напасть на Германию. Мартовский план 1941 года был отменен. От дружбы с У. Черчиллем И. Сталин, очевидно, отрекся и начал восстанавливать свои отношения с А. Гитлером. Показателен в этом отношении категоричный отказ И. Сталина от предложения Г. Жукова первыми напасть на Германию в соответствии с планами от 15 мая и 13 июня 1941 года.

План, предложенный И. Сталину Г. Жуковым 15 мая 1941 года, предполагал нанесение по Германии и Румынии превентивного удара силами 8 армий и 146 дивизий Юго-Западного фронта и части сил Западного фронта с выходом на первом этапе на рубеж Остроленка–Оломоуц, на втором – к побережью Балтийского моря с целю окружения Восточно-Прусской группировки вермахта на Востоке. Резерв Главного Командования Красной Армии позади Западного и Юго-Западного фронтов должен был нанести контрудар по частям противника прорвавшемуся к Вильнюсу и Минску, а также к Киеву и Жмеринке. Две армии РГК размещенные в районе Сычевки, Вязьмы, Ельни и Брянска на узловых железнодорожных станциях должны были при необходимости, усилить войска либо Западного, либо Юго-Западного фронтов.

Немецкое наступление планировалось парировать, пропустив немецкие ударные группировки к Минску и Киеву – разделенные Припятскими болотами они, не представляя для Красной Армии абсолютно никакой угрозы, в то же самое время гарантировали безопасность наступления войск Юго-Западного фронта от контрудара немецких войск. При этом надежное прикрытие границы СССР с Германией в районе Восточной Пруссии предотвращало прорыв немцев в Прибалтику и окружение войск Западного фронта в районе Барановичей. План от 13 июня 1941 года, несколько отличаясь от майского плана отдельными деталями, в точности повторял эту схему. Чтобы понять мотивацию И. Сталина, отказавшегося от нанесения превентивного удара по Германии, вернемся в декабрь 1940 года на совещание высшего командного состава Красной Армии.

 

 

ПЛАН РАЗГРОМА ВЕРМАХТА НА ТЕРРИТОРИИ СССР

 

В ходе обсуждения доклада командующего Московского военного округа И.В. Тюленева начальником штаба Московского военного округа В.Д. Соколовским была высказана мысль о необходимости пересмотра отношения к обороне, которая, по его мнению, подобно наступлению была способна решать не только второстепенные, но и основную задачу военных действий – разгром основных сил противника. Для этого В.Д. Соколовский предлагал не бояться кратковременной сдачи противнику части территории СССР, пропустить его ударные группировки вглубь страны, разгромить на заранее подготовленных рубежах и только после этого приступить к реализации задачи овладения территорией противника.

И. Сталин высоко оценил идею В.Д. Соколовского и в феврале 1941 года назначил его на специально созданную должность второго заместителя начальника Генерального Штаба Красной Армии. Таким образом в феврале 1941 года первый заместитель Г.К. Жукова Н.Ф. Ватутин приступил к разработке плана нанесения по Германии превентивного удара, а второй его заместитель В.Д. Соколовский – к разработке плана разгрома противника в глубине территории СССР. Вероятно создание У. Черчиллем угрозы интересам Германии на Балканах утвердило И. Сталина в необходимости нанесения превентивного удара по Германии, в связи с чем 11 марта 1941 года им был утвержден план превентивного удара по Германии 12 июня 1941 года.

Однако молниеносный разгром Германией Югославии и Греции в апреле 1941 года, а так же вторичное изгнание англичан с континента и необычайная для Красной Армии скорость подготовки и реализации Германией разгрома Югославии и Греции сподвигло И. Сталина отказаться от уже утвержденного плана нанесения по Германии превентивного удара и принять к реализации план В.Д. Соколовского. В апреле 1941 года новый план начал претворяться в жизнь – командующему войсками ЗОВО Д.Г. Павлову была отдана директива Наркома Обороны СССР и начальника Генерального Штаба Красной Армии разработать план оперативного развертывания армий округа, в мобилизационный план вносились изменения – состав Красной Армии за счет сокращения дивизий с 314 до 308 пополнялся 10 противотанковыми бригадами и 5 воздушно-десантными корпусами, создавались управления 13-й, 23-й, 27-й, а позже 19-й, 20-й, 21-й и 22-й армий, началось сосредоточение войск Красной Армии на Запад.

План предусматривал прикрытие войсками Северо-Западного и Западного фронтов направлений на Шауляй–Ригу, Каунас–Даугавпилс, Вильнюс–Минск, Лиду–Барановичи, Гродно–Волковыск, Остроленка–Белосток с одной стороны и наступление войсками Западного и Юго-Западного фронтов на рубеж реки Нарев и Варшавы, а также нанесение концентрического удара на Люблин с дальнейшим выходом к Радому с другой. Очевидно, что из района реки Нарев и Варшавы в дальнейшем предстояло, выйдя к побережью Балтийского моря, окружить Восточно-Прусскую группировку вермахта. Для выполнения данной задачи на границе СССР с Германией создавались районы прикрытия границы, а все подвижные соединения собирались в 13-ю и 4-ю армии. Западный фронт должен был включать в себя 61 дивизию, включая 6 дивизий армии РГК в районе Лиды–Слонима–Барановичей.

Главным отличием апрельского плана прикрытия границы от всех предыдущих планов стратегического развертывания является создание районов прикрытия, занятие района реки Нарев и Варшавы, а также окружение Восточно-Прусской группировки вермахта выходом к побережью Балтийского моря из района Варшавы, а не Кракова–Бреслау. Противотанковые бригады должны были предотвратить прорыв частей вермахта к Риге, Даугавпилсу, Минску, Барановичам и Волковыску, остановив моторизированные корпуса немецкой армии у Шауляя, Каунаса, Лиды, Гродно и Белостока, а заброшенные в тыл Германии воздушно-десантные корпуса должны были помочь сухопутным войскам Красной Армии освободить Европу от немецких оккупантов.

Выступая 5 мая 1941 года перед выпускниками и преподавателями военных академий И. Сталин заявил об отказе от превентивного удара по Германии. По его мнению, вермахт непобедим только пока ведет освободительную борьбу. Следовательно, напав на Германию СССР неизбежно потерпит поражение от ведущего освободительную войну непобедимого вермахта, в то время как позволив Германии напасть на СССР Советский Союз обратит непобедимый прежде вермахт, вынужденный вести захватническую, несправедливую войну, в обычную смертную армию, которая неизбежно потерпит поражение от ведущей освободительную, праведную войну непобедимой Красной Армии.

Не то уже на следующий день после кремлевского выступления И. Сталина 5 мая 1941 года, не то 14–15 мая 1941 года руководство Красной Армией отдало распоряжение приграничным военным округам разработать планы прикрытия границы силами исключительно военных округов, безо всякого привлечения армий РГК, а 13 мая 1941 года – начать сосредоточение армий РГК на рубеже Западная Двина–Днепр. Руководству КОВО предписывалось принять оперативную группу штаба СКВО, 34-й стрелковый корпус, четыре стрелковые и одну горно-стрелковую дивизии. Прибытие частей и соединений ожидалось с 20 мая по 3 июня 1941 года[1]. 25 мая поступило распоряжение Генерального штаба о начале выдвижения к 1 июня 1941 года в район Проскуров, Хмельники 16-й армии[2].

Как мы уже знаем 15 мая 1941 года И. Сталин отказался от реализации предложенного Г.К. Жуковым плана превентивного удара по Германии. Между тем 27 мая командованию приграничных округов было приказано немедленно приступить к строительству полевых командных пунктов (фронтовых и армейских) в намеченных планом районах и форсировать строительство укрепленных районов[3]. В конце мая–начале июня был осуществлен призыв от 793,5 до 805,264 тыс. военнообязанных на Большие Учебные Сборы (БУС), что позволило укомплектовать до полного штата военного времени 21 дивизию приграничных округов, а так же значительно пополнить другие соединения[4].

Помимо этого, вероятно, все было готово к формированию с началом военных действий десятка новых управлений армий и нескольких десятков новых дивизий.Уже в июне 1941 года были созданы управления 24-й и 28-й армий, в июле Красная Армия пополнилась управлениями 6 армий (29-й, 30-й, 31-й, 32-й, 33-й и 34-й), 20 стрелковыми (242-й, 243-й, 244-й, 245-й, 246-й, 247-й, 248-й, 249-й, 250-й, 251-й, 252-й, 254-й, 256-й, 257-й, 259-й, 262-й, 265-й, 268-й, 272-й и 281-й) и 15 кавалерийскими (25-й, 26-й, 28-й, 30-й, 33-й, 43-й, 44-й, 45-й, 47-й, 48-й, 49-й, 50-й, 52-й, 53-й, 55-й) дивизиями. И это в условиях срыва мобилизации в Прибалтике, Белоруссии и на Украине. Помимо кадровых в первый месяц войны были также сформированы и дивизии народного ополчения – 1-я, 2-я, 3-я и 4-я дивизии Ленинградской армии народного ополчения (ЛАНО), 1-я, 2-я, 5-я, 6-я, 7-я, 8-я, 9-я, 13-я, 17-я, 18-я, 21-я дивизии Московского народного ополчения (МНО), значительное число которых впоследствии было переформировано в кадровые стрелковые дивизии. Большинство новых частей и соединений убыли на фронт в середине июля – начале августа 1941 года. Причем в августе 1941 года процесс формирования новых армий и дивизий не только не закончился, но наоборот, существенно возрос[5].

Планы прикрытия границ приграничными военными округами и задача поставленная перед созданной 21 июня 1941 года группой армий РГК позволяет восстановить задуманный советским военным командованием план разгрома противника на территории СССР. Необходимо было, во-первых – надежно прикрыть фланги советских войск в Прибалтике, Белостокском и Львовском выступах, а также Молдавии, разместив противотанковые бригады на танкоопасных направлениях. Во-вторых – в слабом центре, пропустив противника к Смоленску и Киеву, прервать пути снабжения немецких частей концентрическим ударом войск Западного и Юго-Западного фронтов на Люблин–Радом и разгромить противника на заранее подготовленных рубежах в районе Западная Двина – Днепр. В третьих – занять район реки Нарев и Варшаву. В-четвертых – окончив формирование новых армий ударом из района реки Нарев и Варшавы к Балтийскому побережью окружить и уничтожить немецкие войска в Восточной Пруссии. В-пятых – выбросив впереди сухопутных войск Красной Армии воздушно-десантные корпуса освободить Европу от нацистского ига.

Данная схема не только не является чем-то чуждым для советского военного планирования, но имея в нем свои непосредственные аналоги, прекрасно в него вписывается. В частности в ходе Курской битвы 1943 года идея разгрома противника контрнаступлением Красной Армии на предварительно измотанного оборонительными действиями противника была блестяще реализована. Следует особо отметить, что в Курской битве В.Д. Соколовский, очевидно в дань своего оборонительного плана 1941 года, осуществил операцию «Кутузов», в то время как Н.Ф. Ватутин, в дань своего наступательного плана 1941 года, осуществил операцию «Румянцев». Окружение Восточно-Прусской группировки немецких войск ударом из района реки Нарев–Варшавы к Балтийскому побережью было воплощено в жизнь в мае 1945 года.

6 июня 1941 года Г.К. Жуков согласился с предложением руководства ОдВО скрытно, в ночное время вывести к границе управление 48-го стрелкового корпуса и его 74-ю стрелковую дивизию, а также 30-ю стрелковую дивизию для усиления 176-й дивизии, сил которой было явно недостаточно для прикрытия фронта в 120 километров. В ночь на 8 июня все эти соединения вышли в район Бельцка[6]. 12 июня 1941 года НКО издал директиву о выдвижении дивизий и округов, расположенных в глубине ближе к государственной границе[7]. В тот же день командование КОВО было извещено о прибытии в округ с 15 июня по 10 июля 1941 года 16-й армии армия в составе управления армии с частями обслуживания, 5-го механизированного корпуса (13-я, 17-я танковые и 109-я моторизованная дивизии), 57-й отдельной танковой дивизии, 32-го стрелкового корпуса (46-я, 152-я стрелковые дивизии), а командование ЗапОВО – о прибытии в округ с 17 июня по 2 июля 1941года 51-го и 63-го стрелковых корпусов[8]. 

13 июня 1941 года Советское правительство передало германскому послу текст опубликованного на следующий день сообщения ТАСС. В сообщении опровергались слухи о предъявлении СССР каких либо претензий и заключении нового, более тесного соглашения, о приготовлениях Германии и СССР к войне друг против друга[9]. А между тем эшелоны 16-й армии идущие на Запад по свидетельству К.Л. Сорокина убыстрили свое движение [10]. 13 и 14 июня 1941 года Нарком Обороны С.К. Тимошенко и Начальник Генерального штаба Г.К. Жуков просили И.В. Сталина привести войска приграничных военных округов в боевую готовность и развернуть первые эшелоны по плану прикрытия. И если 13 июня вождь еще взял время на раздумья, то 14 июня, опасаясь перерастания открытой мобилизации в войну, от этой идеи отказался[11].

С конца мая – начала июня 1941 года началось выдвижение на Запад армий РГК со сроком сосредоточения конец июня – начало июля 1941 года на линию Западная Двина–Днепр. 19-я армия (34-й, 67-й стрелковые, 25-й механизированный корпуса) перебрасывалась из Северо-Кавказского военного округа в район Черкассы, Белая. 20-я армия (20-й, 61-й, 69-й, 41-й ск и 7-й мк) выдвигалась в район Смоленск, Могилев, Орша, Кричев, Чаусы и Дорогобуж, 21-я армия (66-й, 63-й, 45-й, 30-й, 33-й стрелковые корпуса) сосредоточивалась в район Чернигов, Гомель, Конотоп, 22-я армия (62-й и 51-й стрелковые корпуса) выдвигалась в район Идрица, Себеж, Витебск. 16-я армия перебрасывалась 22 мая – 1 июня в район Проскуров, Хмельники. Помимо этого Харьковский военный округ получил задачу выдвинуть к 13 июня 25-й стрелковый корпус в район Лубны в оперативное подчинение командующего 19-й армией. В это же время войска 24-й и 28-й армий готовились к передислокации[12].

15 июня 1941 года руководство приграничных военных округов получили приказ о выводе глубинных корпусов к границе с 17 июня. По свидетельству И.Х. Баграмяна в КОВО 31-й стрелковый кор­пус к 28 июня должен был подойти к границе вблизи Ковеля, 36-й стрелко­вый корпус должен был занять приграничный район Дубно, Козин, Кременец к утру 27 июня, 37-му стрелковому корпусу уже к утру 25 июня нужно было сосредоточить­ся в районе Перемышля; 55-му стрелковому корпусу (без одной дивизии, остававшейся на месте) предписывалось выйти к границе 26 июня, 49-му – к 30 июня[13].

В ЗапОВО 21-й ск выдвигался в район Лиды, 47-й ск – Минска, 44-й ск – Барановичей. В ПрибОВО с 17 июня 1941 г. по приказу штаба округа начала передислокацию 11-я сд 65-го ск. Следуя из района Нарвы по железной дороге с утра 21.06.1941 г. она сосредотачивалась в районе Шедувы. На 22 июня 1941 г. года ее большая часть все еще находилась в пути. Управление 65-го ск и 16-я сд имели задачу по железной дороге прибыть в район соответственно Кебляя (10 км севернее Шауляя) и Преная, но из-за отсутствия вагонов к погрузке не преступали[14]. Национальные прибалтийские стрелковые корпуса оставались в местах своей постоянной дислокации.

14 июня Одесскому военному округу разрешалось выделить армейское уп­равление и 21 июня 1941 г вывести его в Тирасполь, то есть перевести управ­ление 9-й армии на полевой командный пункт, а командующему Киевским Особым военным округом было приказано вывести к 25 июня управление Юго-Западно­го фронта в Винницу. 18 июня 1941 этот срок по указанию Генштаба был перенесен на 22 июня. Управление Западного (ЗапОВО) и Северо-Западного (ПрибОВО) фрон­тов распоряжением Генштаба от 18 июня разрешалось вывести на полевые командные пункты к 23 июня 1941 года. 20 июня 1941 года начался вывод на полевые командные пункты управлений 9-й армии, Северо-Западного и Юго-Западных фронтов[15]. Управление Западного фронта на полевой командный пункт из Минска выведено не было.

18 июня командующий ПрибОВО отдал устный приказ на выход первых эшелонов 8-й армии в полевые районы обороны на государственную границу, штабу 8-й армии – к утру 19 июня разместиться в районе Бубян (12 – 15 км юго-западнее Шауляя), а 3-му и 12-му мк – на переход в приграничный район. С утра 19 июня части 10-й и 90-й сд 10-го ск и 125-й сд 11-го ск начали выходить в свои районы и в течении дня развернулись в районах прикрытия. 48-я сд 11-го ск по приказу командования округа 17 июня 1941 г. начала выдвижение походным порядком из Елгавы в район Немакшчай, до 22:00 21.06.1941 г. находилась на дневке в лесу южнее Шауляя и с наступлением темноты продолжив марш. 23-я сд с 17 июня по распоряжению командования округа совершала переход из Даугавпилса к своему району прикрытия границы, на котором находились два ее стрелковых батальона. В ночь на 22 июня дивизия выступила из района Пагелиждяй (20 км юго-западнее Укмерге) в район Андрушканцы для дальнейшего следования в указанный район. 126-я сд в ночь на 22 июня выступила из Жиежморяй в район Пренай. 183-й сд 24-го ск вышла в Рижский лагерь и до наступления темноты 21 июня находилась в районе Зосены, Собари в 50 км западнее Гулбене[16]. В КОВО из летнего лагеря к своему месту прикрытия границы убыла 164-й сд, а в ее лагерь начала передислокацию 135-я сд.

21 июня 1941 года Политбюро ЦК ВКП(б) приняло решение создать Южный фронт в составе 9-й и 18-й армий. Управ­ление Южного фронта возлагалось на штаб Московского военного округа, а 18-й армии на Харьковский военный округ. Этим же постановлением Г.К. Жукову поручалось руководство Южным и Юго-Западным фронтами, а К. А. Мерецкову – Северо-Западным фронтом, а 19-я, 20-я, 21-я и 22-я армии, сосредоточиваемые в резер­ве Главного Командования, объединялись в возглавляемую С.М. Буденным группу резервных армий. Штаб группы должен был располагаться в Брянске. Формирование группы заканчивалось к исхо­ду 25 июня 1941 года. По свидетельству М.В. Захарова к 21 июня 1941 года основные силы 19-й армии, кроме 25-го мехкорпуса, который следовал по железной дороге, и восьми стрелковых дивизий 21-й армии (6 других дивизий еще были в пути) уже находились в назначенных районах сосредоточения. 20-я и 22-я армии продолжали выдвижение в новые районы. «Группе армий ставилась задача: отрекогносцировать и приступить к подготовке оборонительного рубежа главной линии полосы по линии Сущево, Невель, Витебск, Могилев, Жлобин, Гомель, Чернигов, река Десна, река Днепр до Кременчуга. … Группа войск должна была быть готовой по особому указанию Главного Командования к переходу в контрнаступление» [17].

В конечном счете, из 303 дивизий 63 дивизии разворачивались на северных и южных границах, а также в составе войск Забайкальского и Дальневосточного фронтов, в то время как 240 дивизий сосредотачивались на Западе, причем Северному фронту выделялось 3 армии и 21 дивизия, Северо-Западному и Западному фронтам – 7 армий и 69 дивизий, а Юго-Западному фронту – 7 армий и 86 дивизий. Еще 4 армии и 51 дивизия разворачивались в составе фронта армий РГК, а 2 армии и 13 дивизий должны были с началом военных действий сосредоточиться в районе Москвы. Армии в районе Москвы предназначались в зависимости от обстановки либо для усиления войск  севернее или южнее Припятских болот, в случае успеха плана разгрома противника на рубеже Западная Двина – Днепр, либо для прикрытия Москвы на тыловом рубеже Осташков – Почеп, строительство которого Г.К. Жуков предложил начать 15 мая 1941 года, в случае провала плана разгрома противника на рубеже Западная Двина – Днепр. В состав Забайкальского и Дальневосточного фронтов выделялось 31 дивизия, в состав войск Закавказского, Средне-Азиатского и Северо-Кавказского военных округов – 30 дивизий, причем 15 дивизий, преимущественно Северо-Кавказского военного округа, с началом войны должны были, при благоприятном стечении обстоятельств, убыть на Запад.

Если сравнить схему реального развертывания Красной Армии накануне Великой Отечественной войны и схему предусмотренную планом стратегического развертывания Красной Армии от 13 июня 1941 года, то немедленно становится видно сходство и различие обоих схем развертывания. Сходство состоит в том, что в обоих случаях из 303 дивизий РККА на Запад выделялось 240 дивизий, в состав войск Забайкальского и Дальневосточного фронтов выделялось 31 дивизия, Закавказского, Средне-Азиатского и Северо-Кавказского военных округов – 30 дивизий, причем с началом военных действий из состава этих округов на Запад убывали 15 дивизий. Различие состоит в разной структуре развертывания войск сосредотачиваемых на Запад – если в плане от 13 июня 1941 года основная масса войск сосредотачивалась у границы и в фронтовом РГК, то в реальном развертывании за счет войск приграничной группировки на рубеже Западная Двина–Днепр создавался фронт армий РГК.

Как видим и сосредоточение, и развертывание Красной Армии на Запад перед началом Великой Отечественной войны велись в полном соответствии именно с планом В.Д. Соколовского, а не Н.Ф. Ватутина – соединения армий приграничных военных округов выдвигались к границе, а внутренних – на рубеж Западная Двина–Днепр. Существует множество параметров, казалось бы, однозначно подтверждающих реализацию плана В.Д. Соколовского. Отметим некоторые из них. Во-первых – армии РГК начали свое выдвижение на Запад 13 мая 1941 года, после отказа от мартовского плана превентивного удара по Германии и до предложения Г.К. Жуковым И. Сталину нового плана 15 мая 1941 года. Во-вторых – оба предложенных Г.К. Жуковым планов превентивного удара по Германии были И. Сталиным отвергнуты. В-третьих – группа армий РГК на рубеже Западная Двина–Днепр создавалась за счет предназначенной для нанесения превентивного удара по Германии группировки Юго-западного фронта. В-четвертых – для резерва, предназначенного усилить приграничную группировку РККА, отводились слишком далеко от границы, разворачивались не компактно, на железнодорожных узлах, для удобства транспортирования, а на широком рубеже. В-пятых – если бы армии РГК предназначались для усиления приграничной группировки РККА, то их не объединили бы во фронт, не создали штаб фронта и не поставили задачу рекогносцировки местности с целью создания оборонительного рубежа.

В-шестых – если в январе 1941 года И.С. Конев, принимая войска СКВО, получил от Наркома Обороны СССР С.К. Тимошенко наставление о том, что он возглавляет одну из армий группировки предназначенной для нанесения превентивного удара по Германии, то «в начале … июня нарком, ставя задачу командующему 19-й армии, говорил уже о контрударе: «Армия должна быть в полной боевой готовности и в случае наступления немцев на Юго-Западном театре военных действий, на Киев, нанести фронтальный удар – загнать немцев в Припятские болота». В-седьмых – все армии РГК усиливались мехкорпусами. Все, кроме 21-й армии, хотя возможность для этого была, ведь позади нее в районе своей постоянной дислокации оставался 23-й мехкорпус. И понятно почему – если 19-я армия должна была загнать немцев в Припятские болота, то 21-я армия должна была немцев в Припятских болотах уничтожить, а мехкорпусу в болоте делать совершенно нечего, разве что увязнуть. В-восьмых – после начала войны армии РГК продолжили свое развертывание на рубеже Западная Двина–Днепр, а 25 июня 1941 года директивой НО СССР необходимость фронта армий РГК была подтверждена. В-девятых – только после окружения войск Западного фронта был оставлен, ставший в одночасье ненужным, Львовский выступ и началась организация борьбы на оккупированной противником территории. В-десятых – И. Сталин крайне резко и негативно отреагировал на катастрофу Западного фронта: накричал на начальника Генерального Штаба РККА Г.К. Жукова, отстранился на некоторое время от руководства страной, а впоследствии расстрелял почти все руководство Западного фронта. Больше никогда ничего подобного не повторялось. Оно и понятно, ведь И. Сталина вывело из себя не разгром фронта, под Киевом и Вязьмой в 1941 году Красная Армия терпела поражения и похлеще, а срыв стратегического плана разгрома противника и освобождения от него всей Европы.

Таким образом, перед войной в Советском Союзе был разработан план разгрома вермахта в случае нападения Германии на СССР, и началась его реализация. К сожалению, как план, так и его реализация имели ряд недостатков. План не учитывал возможность ввода в бой Германией с первых же часов основных ее вооруженных сил и поэтому предусматривал большие сроки мобилизации Красной Армии. Если отсутствие должного прикрытия противотанковыми бригадами и мехкорпусами направлений Брест–Минск и Владимир-Волынский–Киев было запланировано, то направления Каунас–Даугавпилс и Алитус–Вильнюс–Минск остались открытыми ошибочно. Просто руководство Генерального Штаба Красной Армии не смогло предвидеть удар вермахта на Каунас в обход позиций 10-й противотанковой бригады и 3-го мехкорпуса из Восточной Пруссии, а также по Вильнюсу через Алитус. Роковым для судьбы Западного фронта стало решение Генерального Штаба Красной Армии перенести противотанковую оборону с направления Вильнюс–Минск, на направления Лида–Барановичи и Гродно–Волковыск. Нанося удар по Минску через Вильнюс противник, во-первых – обошел сразу три противотанковые бригады, а во-вторых – контрудар группы И.В. Болдина в направлении на Гродно даже в принципе не мог достичь ударной группировки вермахта, рвущейся через Алитус на Вильнюс и далее на Минск, и хоть как то повлиять на судьбу Западного фронта.

По развертыванию следует отметить хорошее прикрытие границы в полосе Юго-Западного фронта. Что же касается прикрытия границы в полосе Северо-Западного и Западного фронтов, то его следует признать неудовлетворитель-ным. На Алитуском направлении на пути 3-й немецкой танковой группы располагалась одна 128 стрелковая дивизия, в то время как 23-я, 126-я и 188-я стрелковые дивизии к 22 июня 1941 года еще только выдвигались к границе. Кроме того не доверяя трем национальным прибалтийским стрелковым корпусам командование Северо-Западного фронта боялось направить их для организации второго эшелона войск на границе, решив использовать для этой цели 65-й стрелковый корпус, соединения которого однако, из-за недостатка железно-дородного транспорта, вовремя к границе доставлены так и не были.

В полосе прикрытия границы войсками Западного фронта следует признать ошибочным оставление в казармах Брестской крепости 6-й и 42-й стрелковых дивизий – с началом войны они были заперты в крепости и не смогли выполнить поставленную перед ними задачу по недопущению обхода противником укреплений Брестской крепости. По мнению Л.М. Сандалова «основным недостатком окружного и армейского планов являлась их нереальность. Значительной части войск, предусмотренной для выполнения задач прикрытия, еще не существовало. … Наиболее отрицательное влияние на организацию обороны 4-й армии оказало включение в ее полосу половины района прикрытия № 3». Однако «до начала войны РП-3 так и не успели создать. … Управление 13-й армии не прибыло в район Бельска. … Все это имело тяжелые последствия, так как в первый же день войны ни 49-я и 113-я дивизии, ни 13-й механизированный корпус ни от кого задач не получили, вели бои никем не управляемые, и под ударами врага отступали на северо-восток, в полосу 10-й армии». (Санд., 392-393) Управление 13-й армии было использовано для усиления обороны Лидского направления, однако поскольку части немецкой 3-й танковой группы прорывались к Минску через Алитус и Вильнюс предотвратить катастрофу Западного фронта это решение не могло.

Остановимся на соотношении плана В.Д. Соколовского с Иранским вопросом. С марта 1941 года Генеральный Штаб Красной Армии под видом командно-штабных учений в Закавказском и Средне-Азиатском военном округах приступил к разработке плана ввода советских войск в Северный Иран. Как мы помним, в Англии в марте 1941 года также началась разработка плана ввода английских войск в Южный Иран. В апреле 1941 года разработки учений были утверждены Н.Ф. Ватутиным и в мае 1941 года были проведенены в ЗакВО, а в июне 1941 года – в САВО. На отработку ввода советских войск именно в Иран указывает изучение сотрудниками Генерального Штаба границы только с Ираном от Кизыл-Артека до Серахса – показательно, что граница с Афганистаном, а это, между прочим, кратчайший путь в Индию, никого в советском Генеральном Штабе не заинтересовала.

В мартовском плане 1941 года на границу с Ираном выделялось всего 13 дивизий – требовалось, во-первых, собрать в составе Юго-Западного фронта группировку в 144 дивизии, а во-вторых, собрать необходимое количество войск на границе с Японией. Неясность отношений СССР с Японией требовала постоянного наращивания советских войск в составе Забайкальского и Дальневосточного фронтов – 30 дивизий в плане от 19 августа 1940 года, 34 дивизии в плане от 18 сентября 1940 года, 36 дивизий в плане от 14 октября 1940 года и 40 дивизий в плане от 11 марта 1941 года. В августе 1941 года Советский Союз заключил с Японией договор о ненападении, что немедленно было использовано для увеличения войск на границе с Ираном за счет войск Забайкальского и Дальневосточного фронтов. В частности если в плане от 11 марта 1941 года Закавказский, Средне-Азиатский и Северо-Кавказский военные округа насчитывали 13 дивизий, то в плане от 15 мая 1941 года уже 15 дивизий, а в плане от 13 июня 1941 года и реальном сосредоточении Красной Армии в мае–июне 1941 года – 30 дивизий. Все это свидетельствует о готовности СССР и Англии ввода своих войск в Иран уже в июне 1941 года.

 

КРАХ ПЛАНА РАЗГРОМА ВЕРМАХТА НА ТЕРРИТОРИИ СССР

 

Начало войны для политического и военного руководства Советского Союза не было неожиданным. Например, за несколько часов до начала военных действий оно, как могло, пыталось привести в боевое состояние войска Красной Армии на границе. С началом войны началось планомерное осуществление комплекса мер по переводу страны на военные рельсы.

 22 июня 1941 года в Советском Союзе объявлялась мобилизация, которая началась 23 июня во всех военных округах, кроме Среднеазиатского, Забайкальского и Дальневосточного, в ряде районов СССР вводилось чрезвычайное положение, а «в районах военных действий утверждались военные трибуналы». 23 июня 1941 года была создана Ставка Главного Командования Вооруженных Сил Союза ССР, был принят мобилизационный план по боеприпасам, а ЦК ВКП(б) и СНК СССР приняли постановление, в котором определяли задачи партийных и советских органов в условиях военного времени.

24 июня 1941 года было принято решение о создании танковой промышленности в Поволжье и на Урале, были созданы совет по эвакуации и Советское Информационное бюро (Совинформбюро).  Были «приняты постановления СНК СССР «О мероприятиях по борьбе с парашютными десантами и диверсантами противника в прифронтовой полосе» и «Об охране предприятий и учреждений и создании истребительных батальонов». Всего в годы войны создано около 2 тыс. истребительных батальонов (военизированные добровольческие формирования); общее руководство ими осуществлял Центральный штаб, образованный при НКВД СССР».

25 июня – «для централизации руководства пропагандой и контрпропагандой среди войск и населения противника» создается Советское бюро военно-политической пропаганды, а для обеспечения в прифронтовой полосе строжайшего порядка и организации беспощадной борьбы с вражескими диверсионными группами был введен институт фронтовых и армейских начальников охраны войскового тыла. Помимо этого 25 июня 1941 года директивой НО СССР была подтверждена необходимость создания группы армий РГК на рубеже Западная Двина–Днепр. В тот же день «штаб Среднеазиатского военного округа … получил приказ о готовности 27-го мехкорпуса к 4 июля 1941 года начать передислокацию на запад», для подчинения располагавшемуся в Кирове штабу 28-й армии. (МК, 584)

22 июня 1941 года в радиообращении премьер-министр Великобритании У. Черчилль заявил о своей «решимости уничтожить Гитлера и все следы нацистского режима», о готовности оказать «России и русскому народу всю помощь», какую только сможет и предложил СССР «любую техническую или экономическую помощь, которая в наших силах и которая, вероятно, им пригодится». Английское руководство было готово направить в СССР военную или экономическую миссии в любой момент.

По признанию У. Черчилля «советское правительство никак не откликнулось на мое обращение по радио к России и ко всему миру в день нападения Германии, если не считать того, что выдержки из него были напечатаны в «Правде» и в других русских правительственных органах и что нас попросили принять русскую военную миссию. Молчание в высших сферах было тягостным». (У. Черчилль, кн3) Советское правительство не возражало против того, «чтобы … две группы английских представителей были посланы в Москву», но оговорились, «что Советское правительство не захочет принять помощь Англии без компенсации и оно в свою очередь готово будет оказать помощь Англии». Таким образом В. Молотов выразил готовность свести все отношения СССР с Англией на равноправную основу.

«Оценивая реакцию США на действия гитлеровской Германии, К.А. Уманский в своем донесении в НКИД от 22 июня 1941 года отмечал, что Рузвельт занял «молчаливую, выжидательную» позицию в результате давления антисоветских группировок на американское правительство. «Сегодняшнее положение американского правительства, – сообщал посол, – отражает стоящий перед Рузвельтом нелегкий выбор: слишком явного разрыва между линией своей и Черчилля он никак допустить не может, а стать целиком на черчиллевскую позицию боится по внутриполитическим соображениям».

 «Утром 23 июня, действуя по указанию президента, С. Уоллес огласил официальное заявление, в котором нападение Германии на Советский Союз квалифицировалось как вероломное и подчеркивалось, что «что любая борьба против гитлеризма, из какого бы источника эти силы не исходили, ускорят неизбежное падение нынешних германских лидеров и тем самым будут способствовать нашей собственной обороне и безопасности». В заявлении ни слова не было сказано об оказании поддержки Советскому Союзу. Инерция старой политики давала себя знать.

На следующий день сам Рузвельт заявил на пресс-конференции: «Разумеется, мы намерены оказать России всю помощь, какую только сможем». Однако он ушел от ответа на вопрос, в какую форму выльется эта помощь и будет ли распространяться на Советский Союз закон о ленд-лизе. В тот же день в Вашингтоне было объявлено об отмене блокирования советских финансовых операций, а еще через день – о решении не применять к СССР ограничений, предписанных законом о нейтралитете, что давало ему возможность закупать в США военные материалы и перевозить их на американских торговых судах». 24 июня руководитель Движения Свободная Франция Ш. де Голль заявил о поддержке французами русского народа и своем желании установить военное сотрудничество с Москвой.

Вечером 26 июня 1941 года В. Молотов дал указание послу СССР в США К.А. Уманскому «немедленно пойти к Рузвельту или Хэллу, а при его отсутствии к Уэллесу и, сообщив о вероломном нападении Германии на СССР, запросить, каково отношение американского правительства к этой войне и к СССР. Вопросов о помощи сейчас «предписывалось не ставить». Таким образом, Уманский в своей первой беседе с Уоллесом не поставил «перед госдепартаментом вопроса о помощи Америки различными товарами, необходимыми Советскому Союзу». В свою очередь Уоллес заявил К.А. Уманскому, что «американское правительство считает СССР жертвой неспровоцированной, ничем не оправданной агрессии» и что отпор этой агрессии, предпринимаемый советским народом, «соответствует историческим интересам Соединенных Штатов». Уэллес подчеркнул, что американское правительство «готово оказать этой борьбе всю посильную поддержку в пределах, определяемых производственными возможностями США и их наиболее неотложными нуждами».

27 июня 1941 года «Криппс представил Молотову всех приехавших и весь дипсостав своей миссии» («сэр Стаффорд Криппс … покинул Москву 10 июня» 1941 года //У. Черчилль, кн3с146). «Вечером Молотов снова принял Криппса и сообщил, что после того, как он доложил советскому правительству и лично И.В. Сталину о предложениях посла, возник вопрос, каковы будут масштабы и размеры помощи, которую могут оказать стороны друг другу». Помимо этого В. Молотовым был поставлен вопрос о желательности общей политической линии в отношении Ирана, Ирака и Афганистана, на что «Криппс заявил, что правительства должны следовать общей политической линии в отношении Ирана, Ирака и Афганистана».

28 июня Бивербрук «заявил, что Британское правительство готово принять все возможные меры для ослабления нажима немцев на СССР. В частности, в качестве «личного предложения» Бивербрук высказал мысль о том, что Англия могла бы не только еще усилить бомбежку Западной Германии и Северной Франции, что в значительной степени уже сейчас делается, но также направить часть своего флота в район Мурманска и Петсамо для морских операций против немцев. Бивербрук говорил также о возможности крупных рейдов на северный французский берег, то есть временного захвата таких портов, как Шербур, Гавр и тому подобное. Если Советское правительство поставило бы перед Британским правительством вопрос о более тесной кооперации в военной области, Британское правительство охотно обсудило бы, что можно сделать».

«28 июня, через неделю после вторжения Гитлера в Россию, состоялось заседание японского кабинета и чиновников императорского двора. Мацуока обнаружил, что его позиция непоправимо ослаблена. Он «потерял лицо», ибо не знал о намерении Гитлера напасть на Россию. Он высказался за присоединение к Германии, но мнение большинства было против него. Правительство решило проводить компромиссную политику. Военные приготовления надлежало усилить. Была сделана ссылка на статью 5 Тройственного пакта, которая гласила, что этот документ не имеет силы против России. Германия должна была быть конфиденциально уведомлена, что Япония будет вести борьбу с «большевизмом в Азии», а в оправдание вмешательства в германо-русскую войну делалась ссылка на договор с Россией о нейтралитете. С другой стороны, было решено продолжать продвижение в страны Южных морей и закончить оккупацию Южного Индокитая. Эти решения были не по душе Мацуоке. 16 июля Мацуока ушел в отставку. (У. Черчилль, кн3, с81)

Вот так. Все буднично, рутинно. Казалось бы, ничто не предвещает ни кризиса, ни катастрофы. Более того, создается впечатление будто «момент истины», апогей напряженности и кульминация событий еще не настали, они все еще впереди. Перед гражданами СССР выступает не И. Сталин, а В. Молотов, создается Ставка Главного, а не Верховного командования, Государственный Комитет Обороны не создается, дивизии народного ополчения не формируются, борьба с врагом на оккупированной территории СССР не организуется, армии из внутренних военных округов спешат не на помощь армиям не выдерживающим натиск противника на границе, и не на заполнение линии укрепрайонов на старой государственной границе, а на создание линии обороны в глубоком тылу воюющих армий на рубеже Западная Двина–Днепр. Помимо прочего, несмотря на предложение У. Черчилля и Ф.Д. Рузвельта поддержки Советскому Союзу 22 и 24 июня 1941 года (33,4; 179, 2) И. Сталин не только не поспешил просить их о помощи в борьбе с общим врагом – гитлеровской Германией, но и попытался увязать принятие помощи Советским Союзом от Англии с предоставлением помощи Англии от Советского Союза, т.е. попытался выстроить с Англией и США равноправные и взаимовыгодные отношения. И понятно почему – время еще не пришло.

И. Сталин должен был, вероятно, обратиться к гражданам СССР и лидерам Англии и США после разгрома войсками Красной Армии Люблинской группировки противника перед решающим броском объединенных и усиленных армиями, сформированными после начала войны войск Западного и Юго-Западного фронтов, а также разгрома отрезанных от путей снабжения немецких ударных группировок в тылу советских войск группой армий РГК. Ставка Верховного Командования должна была, вероятно, сбыть создана для координации действия войск РККА освобождающих Европу от немецкой оккупации. Группа армий РГК собиралась в тылу воюющих армий для разгрома прорвавшегося на территорию СССР противника, а поскольку его оккупация должна была быть недолгой в развертывании длительной партизанской борьбы не было никакой необходимости. Оказание помощи Англии выводило Советский Союз в один ранг с Англией и США. Между тем все круто и бесповоротно изменилось с прорывом немецких войск к Минску, окружением и разгромом войск Западного фронта.

С началом военных действий в Прибалтике части 41-го немецкого моторизированного армейского корпуса 4-й танковой группы встретив под Шауляем сопротивление 125-й стрелковой дивизии и 9-й противотанковой бригады, а также вынужденные сдерживать контрудар частей 3-го и 12-го советских механизированных корпусов продвигались к Риге медленно и неуверенно. В то же самое время части 56-го немецкого моторизированного армейского корпуса 4-й танковой группы легко преодолели на границе слабый заслон еще только выдвигаемой к границе 48-й советской стрелковой дивизии. Обойдя под Каунасом заслон из 8-й противотанковой бригады и 3-го механизированного корпуса части 56-го немецкого моторизированного армейского корпуса форсировав реку Дубисса в районе города Арегала и начали стремительный бросок к Даугавпилсу по территории свободной от советских частей.

Южнее 3-я немецкая танковая группа подобно 56-му немецкому моторизированному армейскому корпусу легко преодолела на границе слабый заслон 128-й стрелковой дивизии и стрелковых батальонов еще только выдвигаемых к границе 23-й, 126-й и 188-й советских стрелковых дивизий, рассеяла под Алитусом 5-ю танковую дивизию и устремилась к Вильнюсу, а затем и Минску. Прибалтийские национальные стрелковые корпуса показали свою крайне низкую боеспособность и командование Северо-Западного фронта боялось использовать их для нанесения контрудара по противнику. По этой причине Северо-Западный фронт по существу лишился фронтового резерва и не смог купировать прорыв 56-го моторизированного армейского корпуса 4-й танковой группы к Даугавпилсу в направлении на Псков и далее на Ленинград, а также всей 3-й танковой группы к Вильнюсу и далее к Минску. В свою очередь контрудар возглавляемой И.В. Болдиным конно-механизированной группы Западного фронта на Гродно даже в принципе не мог предотвратить продвижение 3-й танковой группы к Вильнюсу и Минску. Прорыв к Минску с юга 2-й танковой группы привело к окружению, а затем и разгрому войск Западного фронта.

На Юго-Западном фронте противник также достиг успеха, хотя быть может и не столь значительного. Это было обусловлено более поздним сосредоточением и развертыванием частей 1-й немецкой танковой группы, сплошным прикрытием границы частями Юго-Западного фронта, его превосходством в танках и самолетах над немецкой группой армий «Юг». Помимо этого вопреки плану прикрытия границы 1-я противотанковая бригада не уступила 3-му моторизированному армейскому корпусу 1-й танковой группы дорогу на Киев, как это имело место в случае с 41-й советской танковой дивизией, а преградив ее существенно замедлила продвижение немецких частей к Киеву. К сожалению командование Юго-Западного фронта не смогло в полной мере реализовать свое преимущество, а плохо спланированный и организованный несогласованный контрудар механизированных корпусов Юго-Западного фронта в районе Луцк–Дубно–Ровно не смог остановить продвижение противника вглубь Советской Украины.

На Северном фронте 25 и 26 июня 1941 года советская авиация нанесла по Финляндии налет, который не нанеся существенного вреда ее инфраструктуре дал финскому правительству повод для вторжения в СССР, которым оно, несмотря на уговоры Англии, у которой с Финляндией были очень хорошие отношения, незамедлительно воспользовалось, значительно усугубив тем самым положение советских войск в Прибалтике и под Ленинградом. По сию пору остается открытым вопрос: чем же был авианалет 25 июня 1941 года – глупостью или агрессией? 

Наученное горьким опытом неудачных первоначальных действий Красной Армии зимой 1939 года против финских войск советское руководство не решалось больше воевать с Финляндией без троекратного превосходства в силах. Это наглядно показывает план «С-З.20», который предусматривал разгром Финляндии силами более шестидесяти дивизий и то при условии благожелательного к СССР нейтралитета Германии. Не могло ни советское руководство, ни командование Красной Армии решиться на агрессию против Финляндии силами 21 дивизии, в ситуации когда Германия сама напала на Советский Союз, не имея элементарного плана ведения военных действий. Поскольку агрессией советские авианалеты 25 и 26 июня 1941 года на Финляндию быть не могли, были ли они глупостью? Вероятно нет.

Скорее всего, советское руководство сознательно пошло на эскалацию событий. Со времени предоставления Советским правительством независимости Финляндии у нее сложились очень хорошие отношения как с Германией, так и с Англией. С помощью германских войск белые финны победили в гражданской войне финнов красных, однако после военного поражения Германии и признании ею условий Версальского договора Финляндия немедленно переметнулась в стан победителей, сохранив при этом хорошие отношения и с Германией. В войне 1939–40 года между Финляндии Англия открыто помогала Финляндии оружием и даже готовила оказание военной помощи своими войсками, однако и Германия, хотя и была связана особыми отн