Глава двадцать вторая

 

– Белль, моя дорогая! Ты вернулась! – обрадованно воскликнула графиня.

Она сидела в изящном открытом экипаже, запряженном четверкой вороных. Кони фыркали и били копытами. Экипаж стоял перед особняком. Ярко горели фонари по обе стороны лестницы, разгоняя темноту ночи.

– Ты как раз вовремя – я собираюсь в Париж, в Пале‑Рояль, – сказала графиня. – Поедешь со мной?

– Париж? Но как? Это невозможно… это всего лишь история.

– Одна из историй, которые пишу я сама, если помнишь. – Графиня направила сложенный веер на Белль. – Так ты хочешь, чтобы в твоей истории был Париж?

Белль молча кивнула – о большем она и мечтать не могла. Графиня улыбнулась.

– Значит, так и будет. А сейчас садись, дорогая, лошади устали ждать.

«Пале‑Рояль!» – повторила про себя Белль, и ее сердце запело. Она уже слышала об этом месте. Да и есть ли такие, кто не слышал про самый красивый дворец Парижа? И кто мог остаться равнодушным, глядя на него? Там собирались все сливки парижского общества – писатели и философы, профессора и особы, приближенные к королевскому двору, актрисы кабаре и оперные певицы.

Всего лишь мгновение назад Белль снова переступила страницу «Страны Грез». Как и в прошлый раз, она попала во владения графини. Луна заливала светом гравийную дорожку. Белль поспешила к особняку и по дороге заметила, что во время ее отсутствия розовые кусты разрослись еще пышнее, а раскидистые тисы вытянулись еще выше. В некоторых местах они росли так тесно, что почти соприкасались стволами и образовывали сплошную живую изгородь.

Мушар открыл перед Белль дверь экипажа и помог забраться внутрь. Они с графиней расцеловались, и Белль села напротив, расправив пышные юбки платья. Снова наряд Белль преобразился, вполне соответствуя случаю: сейчас на ней было небесно‑голубое платье с узором из белых цветов. Тонкие кружева белоснежной пеной окутывали ее плечи, а волосы, собранные в высокий хвост, каскадом струились по спине. Графиня была в черном, шелковая накидка с искусной вышивкой дополняла ее атласное платье. Несколько ниток безупречного черного жемчуга обвивали шею. «Она всегда в черном, – подумала Белль. – Должно быть, недавно овдовела».

– Едем! – крикнула графиня, стукнув по дверце кареты тростью с серебряным набалдашником.

Мушар уселся рядом с кучером, и экипаж понесся вниз по дороге. Вскоре предместья Парижа остались позади, и они оказались в самом центре оживленного города. Карета ехала мимо ярко освещенных уличными фонарями элегантных особняков, величественных зданий и широких дворцовых площадей. Нарядная публика прогуливалась по бульварам. Огни ресторанов и кафе манили прохожих, из открытых дверей лилась музыка.

Несмотря на поздний час, Париж бурлил, шумел, завораживал. Водоворот огней, звуков, ароматов французской кухни и духов увлек Белль, и вскоре она позабыла и грусть, и одиночество, и досаду на Чудовище.

– Париж… – мечтательно произнесла графиня. – Самый прекрасный город на земле, правда?

– Он бесподобен, – кивнула Белль. – Я вам так признательна за эту поездку. Вы слишком добры ко мне.

«Почему? Почему она так добра ко мне?» Она уже собралась задать этот вопрос вслух, но графиня словно прочитала ее мысли.

– Я радуюсь, если радуешься ты. Я счастлива, когда могу доставить тебе удовольствие, – сказала она. – Уверена, сегодня в Пале будет замечательное представление. Говорят, приехал пожиратель огня из Дели и глотатель шпаг из Будапешта. Они непременно тебе понравятся. Ты бывала там раньше?

Белль отрицательно покачала головой.

– Нет, я… – начала она, но графиня ее перебила.

– Как нет?! – воскликнула она в притворном ужасе. – Дорогая, надо почаще выводить тебе в свет. Ты получишь море удовольствия.

Графиня с улыбкой кивнула на мелькающие за окном огни.

– Пале‑Рояль раньше был королевским дворцом, – продолжила она, – а сейчас там чудесный сад, театры, магазины и кафе. На центральной площади всегда выступают актеры, акробаты, музыканты. Это феерично! А, вот мы и приехали!

Экипаж остановился, Мушар соскочил с облучка и помог дамам выйти. Пале‑Рояль раскинулся перед Белль во всем своем великолепии. Изящные колонны, мраморные фронтоны, просторные галереи поражали воображение. Они вошли в арочные ворота и двинулись вниз мимо длинной колоннады. По обе стороны сверкали витрины модных лавок, предлагая все что душе угодно, от туфель, украшенных жемчугом, до пирожных в золотой фольге, от затейливых шляпок со страусиными перьями до книг с обложками, усеянными драгоценными камнями.

Графиня склонилась к Белль и зашептала на ухо:

– Видишь женщину вон там? Это богатая вдова из Вены. Поговаривают, она шпионит для австрийской королевы и носит револьвер на своем ордене подвязки.

Глаза Белль загорелись.

– И мы сможем с ней познакомиться?

– Думаю, я смогу это устроить.

Затем она кивнула на престарелую даму с черной повязкой на одном глазу и с обезьянкой на плече.

– А вот это одна из богатейших француженок. Сколотила состояние на контрабанде рома!

Графиня привела Белль в уютное кафе. Они уселись на открытой веранде, уставленной декоративными китайскими яблонями в больших терракотовых кадках. Через секунду возле их столика возник официант с подносом, на котором стояли чашки из тончайшего, словно яичная скорлупа, фарфора. Он разлил по чашкам кофе и водрузил на стол тарелку сладостей. Чего на ней только не было! Маленькие пирожные, облитые розовым сиропом, с карамельными лепестками сверху, сердечки из разноцветного марципана, засахаренные орешки, профитроли, крохотные тарталетки с заварным кремом. «Такую красоту даже жалко есть», – подумала Белль.

– Божественно! – воскликнула графиня, и ее пальцы запорхали над тарелкой. – Белль, тебе придется съесть все, чтобы этого не сделала я.

Белль взяла одно пирожное.

– И все? – удивилась графиня. – Дорогая, так ты совсем исхудаешь. Съешь еще.

Сама она выбрала «наполеон». Ломкие пласты тонкого теста хрустнули, обсыпав крошками подбородок графини, и она зажмурилась от удовольствия. Облизав губы, она кивнула в сторону элегантного господина в дорогой одежде, пальцы которого были унизаны перстнями с огромными драгоценными камнями.

– Видишь того мужчину? Итальянский граф. Из рода Борджиа, между прочим. Дьявольски красив, но никогда не принимает приглашений на ужин. А женщина рядом с ним… вон та, вся в красном…

Белль в немом восторге слушала удивительные подробности из жизни этих людей, полной интриг и тайн. Упоительная ночь, величественный Пале, изысканное угощение – все это очаровало бесхитростную девушку. Да, Париж и ее маленький провинциальный Вилльнёв не имели ничего общего!

– Как приятно вот так посидеть и поболтать! – сказала графиня. – Надеюсь, ты тоже не скучаешь?

– Что вы, мадам, я счастлива!

Графиня откинулась на спинку стула и залюбовалась звездами в ночном небе.

– Твои родители жили здесь, когда были молодыми. Ты знала об этом? В крохотной квартирке на чердаке. Я познакомилась с ними много лет назад… G тобой я тоже встречалась.

– Со мной? Когда?

Белль была уверена, что непременно запомнила бы встречу с такой важной и эффектной дамой, как графиня.

– Это было давно. Ты тогда была еще младенцем на руках своей матери.

– Вы дружили с моей мамой?

– Именно! Я горячая поклонница музыкальных шкатулок твоего отца и нередко покупала их за эти годы. – Улыбка графини потускнела, голос задрожал. – Ты знаешь, я ведь была возле твоей матери в тот день ее смерти. Последнее, что она увидела, было мое лицо.

– Но как…

– Твоего отца я тоже видела. Мельком. Но мы не были знакомы.

– Отец не любит говорить о маме, – произнесла Белль, отводя взгляд. – Это слишком болезненно для него.

– Ты очень по нему скучаешь?

– Очень… мы были друг для друга целым миром.

– Твоя мать говорила то же самое. Она очень его любила, – добавила графиня.

– Моя мама… расскажите, какая она была?

– Добрая. Смышленая и красивая. Совсем как ты. Мне она нравилась. И я знаю, она бы обезумела от горя, если бы увидела, что с тобой произошло.

Графиня взяла Белль за подбородок и посмотрела в глаза.

– Вот потому я это сделала.

– Сделали что? – заморгала Белль.

– Послала тебе «Страну Грез».