Проблемы сырьевой направленности российского экспорта

 

Сырьевую экономику называли проклятьем России. Наделенная уникальными природными ресурсами страна за многовековую историю так и не научилась грамотно ими распоряжаться. Еще в СССР сложились традиции массового минерально-сырьевого экспорта. Та же направленность сохранилась и в хозяйственной практике современной России: до одной трети ВВП составляют «сырьевые» деньги. Между тем с каждым годом падает коэффициент извлечения нефти, накапливается дефицит добычи всех остальных полезных ископаемых.

Дмитрий Медведев объявил сырьевую ориентацию экономики страны «запущенным социальным недугом», который необходимо искоренить в кратчайшие сроки. Медведев считает, что лучшей терапией в данном случае станет политика модернизации: если страна встанет на высокотехнологичный путь развития, то с порочной привычкой выживать за счет экспорта полезных ископаемых будет покончено. Однако, не все аналитики разделяют его оптимизм. А те, кто разделяет, все же делают предупреждения: сырьевая экономика - это не арена для «маленькой победоносной войны». Ломать ее, по всей вероятности, окажется ничуть не легче, чем строить.

Минеральные ресурсы в России представляют собой важнейший фактор формирования бюджета и благополучия населения страны, а использование современных механизмов государственного регулирования и инновационных технологий в воспроизводстве и освоении минерально-сырьевой базы (МСБ) обеспечивает конкурентоспособность национальной экономики.

Решающую роль в богатстве недр играют горючие полезные ископаемые, в первую очередь - углеводородное сырье. Твердые металлические и неметаллические полезные ископаемые занимают в стоимостной оценке минерально-сырьевого потенциала около 10%.

В «Энергетической стратегии России на период до 2030 г.» (далее «ЭС-2030») дается крайне оптимистический сценарий развития отраслей топливно-энергетического комплекса:

) выход из кризиса и формирование основ новой экономики до 2013-2015 гг.;

) переход к инновационному развитию и формированию инфраструктуры новой экономики до 2020-2022 гг.;

) развитие инновационной экономики до 2030г.

В документе не вполне учитывается тяжелое положение ресурсной базы комплекса, отсутствие инновационных технологий в добывающих, и особенно в перерабатывающих отраслях ТЭК - то, что, в конечном счете, ведет к усилению сырьевой направленности экспорта продукции отраслей ТЭК, наносящей огромный ущерб экономике страны.

Россия обладает значительными ресурсами нефти. Но начальные запасы нефти уже выработаны более чем на 50%, в европейской части - на 65%, в том числе, в Урало-Поволжье - более чем на 70%. Степень выработанности запасов крупных месторождений приближается к 60%.

Несмотря на такие объемы выработанности и резкое снижение объемов разведочных работ, в «ЭС-2030» предусмотрено наращивание объемов добычи уже на первом этапе. В России, располагающей колоссальными потенциальными запасами нефти, за последние годы наметилась устойчивая тенденция падения объемов ее добычи.

Практически все разрабатываемые месторождения нефти были открыты в дореформенный период и находятся в стадии падающей добычи. Это коснулось месторождений Западной Сибири, основного региона добычи нефти и газа. Массовое применение там метода заводнения привело к преждевременному их обводнению. Так, на некоторых месторождениях обводненность скважин доходит до 90% против 82% в среднем по России. Это автоматически ведет к снижению извлекаемых запасов нефти на уже разведанных месторождениях.

Чтобы обеспечить наращивание добычи, в «ЭС-2030» намечено увеличить запасы нефти на 14 млрд. т, в том числе в Восточной Сибири и на Дальнем Востоке на 1.8 млрд. т к 2020 г. и до 3.0 млрд. к 2030 г, что означает ежегодный прирост на 600-700 млн. т.

В течение почти 20 последних лет в разработку введены несколько небольших месторождений и лишь одно достаточно крупное - Ванкорское в Западной Сибири с запасами нефти около 400 млн. т.

Таким образом, российские недра изучены менее чем наполовину, прирост запасов нефти и газа не компенсирует их добычу, идет процесс срабатывания остаточных запасов. Необходимо создать управленческую структуру в этой отрасли.

В «ЭС-2030» поставлена задача путем ввода новых и модернизации действующих мощностей нефтепереработки довести глубину переработки нефти к 2030г. до 89-90%, то есть до уровня, достигнутого на нефтеперерабатывающих заводах (НПЗ) США. Реконструкция и модернизация НПЗ будет ориентирована на опережающее развитие таких технологических комплексов, как каталитический крекинг, гидрокрекинг, коксование остатков, висбкрекинг, производство битумов и др., а также на внедрение современных технологий по каталитическому риформингу бензинов, гидроочистке дизельных топлив и топлива для реактивных двигателей, изомеризации и алкилирования.

По выработке бензина из одной тонны нефти мы все еще будем значительно отставать от показателей США. Там из тонны сырой нефти сейчас получают от 450 до 500 л. бензина, а «ЭС-2030» предусматривает к 2030 г. получение 250-270 л. Это объясняется планируемыми до 2030 г. весьма скромными инвестициями в нефтегазопереработку - 45-50 млрд. долл., при общих инвестициях в нефтяную промышленность в 663-743 млрд. долл. Положение можно поправить, лишь переломив сложившуюся традицию недофинансирования перерабатывающего сектора отрасли, таким путем можно будет довести мощности по вторичным процессам хотя бы до нынешнего уровня США.

«ЭС-2030» дает объективную оценку как прогнозных ресурсов газа - 164 трлн. куб. м., так и разведанных запасов промышленных категорий в 48 трлн. куб. м., в том числе, на шельфе в 6.9 трлн. куб. м. Запасы газа базовых разрабатываемых месторождений Западной Сибири - Медвежье, Уренгойское, Ямбургское - выработаны на 65-75% и перешли в стадию активно падающей добычи. Это объясняется двумя причинами. Это, прежде всего резкое отставание прироста запасов от объемов добычи. До последнего времени почти 80% добычи газа в стране обеспечивали четыре гигантских месторождения Западной Сибири - Уренгойское, Медвежье, Ямбургское и Вынгапурское, ежегодное сокращение добычи там составляет более 20 млрд. куб. м.

Небольшие объемы переработки газа в России негативно сказываются на выработке сжиженных газов. В США производство сжиженных газов в течение многих лет находится на уровне 56-57 млн. т, в России же - всего 6.8 млн. т., или в 8,3 раза меньше.

Из-за недостаточных мощностей по переработке газа в РФ продолжается сжигание в факелах огромных объемов попутного нефтяного газа (ПНГ). По данным, полученным с американского спутника, измеряющего объемы его сжигания в нефтедобывающих странах, Россия ежегодно сжигает 51 млрд. куб м. ПНГ, опережая Нигерию (23 млрд. куб. м.). Ежегодно наша экономика теряет из-за этого более 14.2 млрд. долл.

Из общих инвестиций в нефтяную промышленность в 663-743 млрд. долл. На нефтегазопереработку приходится лишь 45-50 млрд. долл. При этом вряд ли можно ожидать ослабления сырьевой направленности экспорта до 2030г.

Внешнеторговый оборот России за последние 18 лет значительно увеличился, но его рост происходил в основном за счет повышения стоимости нефти и других энергоносителей и увеличения их доли в общей структуре экспорта. Постоянно увеличивается экспортная квота: в советский период она не превышала 8%, в середине 1990-х гг. составляла 20%, сейчас она составила 26,6% (примерно в полтора-два раза выше, чем у развитых стран), что делает экономику страны весьма уязвимой к колебаниям конъюнктуры мировых рынков.

Основной проблемой ВЭД России в настоящее время является низкая товарная диверсификация экспорта. Доля топлива, сырья и полуфабрикатов в последние годы составляет более 90% экспорта Российской Федерации в страны дальнего зарубежья, и она не имеет тенденции к снижению.

Негативные стороны сырьевого экспорта:

Непомерный рост экспорта продукции минерально-сырьевого комплекса, наблюдавшийся в последние 10 лет, негативно влияет на развитие экономики России, в частности:

возросший экспорт минерально-сырьевой продукции при резком снижении объемов добычи не только усиливает диспропорции между производством и потреблением, но и ухудшает макроструктуру экономики, все более приближая ее к модели экспортно-сырьевого типа;

гипертрофированное развитие экспорта топливно-энергетических ресурсов и основных ликвидных металлов повлекло за собой снижение сырьевой обеспеченности национальной промышленности и ограничило возможности ее эффективного функционирования;

экспорт стратегических и критических видов минерального сырья не сопровождался эффективным использованием валютных поступлений в промышленном секторе экономики;

рост объемов поставок продукции минерально-сырьевого комплекса на мировой рынок повлек за собой падение мировых цен на эту продукцию и, как следствие этого, снижение доходности экспортных операций;

наконец, развивается сырьевая ориентация экспорта, и это усиливает зависимость социально-экономического положения России от цен мирового рынка и негативных, дискриминационных действий в отношении российских компаний-продуцентов.

Предпосылки для технологического модернизационного рывка и отказа от чрезмерно сырьевого характера экономики нужно искать в интеллектуальном потенциале страны. Это точка зрения Сергея Пчелинцева, члена правления банка «Интеза Санпаоло» (бывшего «КМБ-банка»): «У нас есть достаточно высокий уровень среднего образования, сильные научные школы в области физики, математики, инженерных дисциплин, и, может быть, самое важное - мощнейшие традиции и опыт прошлых научных открытий и технических побед. Однако с каждым годом этот ресурс неумолимо тает. И если в ближайшие годы государство и общество вместе не создадут систему, при которой будет материально выгодно и престижно изобретать и покорять, а не продавать и перераспределять, то через десять-пятнадцать лет вопрос об отказе от сырьевой ориентации станет риторическим».

С критикой подобных позиций неоднократно выступал известный политолог Леонид Радзиховский. Он приводит такие параллели: «Если мы возьмем 500 крупнейших компаний мира, то среди 37 нефтегазовых концернов оказывается 3 российских. Но российских фирм вообще нет в числе основных компаний, производящих биотехнологии, компьютеры, ИТ-оборудование, программное обеспечение. Россия всегда гордилась сильнейшей математической школой: из 43 живущих в мире лауреатов Филдсовской медали (аналог Нобелевской премии для математиков) восемь - из России. Великолепный результат, сильнее только США. Но шесть из них работают в США, один - во Франции и только «петербургский затворник» Перельман - в России. Да, слов нет - у нас богатые природно-интеллектуальные ресурсы. И мы их безвозмездно экспортируем - как в обогащенном образованием, так и в «сыром» виде (утечки генофонда)». Все разговоры о вероятности динамичного перехода от сырьевой экономики к экономике знаний Радзиховский называет банальными и популистскими.

Но так же бытует и другое мнение:

Директор по консалтингу CITY Consulting Group Сергей Колесников убежден в преждевременности «антисырьевых» устремлений. Теоретически российской экономике, безусловно, они пошли бы во благо. Но на практике выясняется, что основной помехой на пути этих процессов является сама структура государственного управления в стране. Колесников отмечает: «При последовательной политике, направленной на развитие бизнеса, ситуация могла бы измениться. Для этого представители власти должны оказывать помощь в получении кредитов, снять административные барьеры и прекратить вымогательство под видом проверок. То, что даже президент не в состоянии изменить ситуацию и вынужден обращаться с просьбой о помощи к обществу, - очень о многом говорит».