2020-05-11
780
В данном сюжете раскрывается неодинаковое отношение законодателя к понятию «конфликт». В некоторых конституциях западных стран термин «конфликт» встречается в их текстах. В частности это наблюдается в Основном законе Испании (Ст. 134). В других странах отдается предпочтение термину «спор», что, к примеру, зафиксировано в Конституции Италии (Ч. 3 ст. 93). Если говорить о законодательстве советского периода, то в нем вопрос о спорах и конфликтах между республиками и другими государственными структурами, входящими в СССР, вообще не затрагивался. Господствующая официальная идея о социально-политическом единстве советского народа, в основе которой лежит утверждение о союзе рабочего класса, колхозного крестьянства и народной интеллигенции, дружбе наций и народностей, не оставляла места для признания возможности конституционных конфликтов между ними. В постсоветский период наш законодатель тоже не оперирует понятием «конституционно-правовой конфликт», отдавая предпочтение термину «спор». (См. Конституция РФ, ст. 125, п. «б», «в»).
|
|
|
В отечественной юриспруденции вопрос о существовании конституционно-правовых конфликтах в современном российском обществе решается неодназначно, что со всей очевидностью обнаружилось в дискуссии за «круглым столом» в редакции журнала «Государство и право». На этот счет в ней четко определились три основных теоретических позиции. Во-первых, профессор В.Л. Туманов решительно не согласился с тем, что 39 Конституция РФ находится в некоем конфликте (с кем: обществом, гражданином?), а тем более в ситуации кризиса. По его мнению, в российском обществе конституционный конфликт был в прошлом, но сейчас, поскольку Основной закон государства обеспечивает стабильный общественный порядок, его нет. Во-вторых, профессора Т.Н. Радько, В.П. Казимирчук и некоторые другие участники дискуссии со всей определенностью подчеркнули, что в современном российском обществе налицо конституционноправовой конфликт. В-третьих, старший научный сотрудник ИГП РАН РФ И.А. Ледях указал, что если суммировать факты нашей действительности, то они свидетельствуют о кризисе Конституции РФ. Мы отдаем предпочтение теоретической позиции, согласно которой конституционно-правовые конфликты реально существуют в российском обществе, о чем наглядно свидетельствуют чеченские события, в которых противоборство одного из субъектов федеративного государства с его центральными государственными органами приобрело наиболее острые формы, сопряженные с довольно длительными военными действиями.
Конституционно-правовой конфликт специфичен по своему структурному составу. Смысл ст. 125 Основного Закона РФ говорит о том, что его контрсубъектами могут выступать: федеральные органы государственной власти, органы государственной власти субъектов РФ, органы местного самоуправления, граждане как носители конституционных прав и свобод в случае их нарушения.
|
|
|
Объект конституционно-правового конфликта многогранен, ибо его содержание может характеризоваться не только противоборством федерального центра и органов субъектов РФ, но и единством, и противоположностью действий законодательной и исполнительной власти.
Предметом конституционно-правового конфликта могут быть фундаментальные ценности общественного развития:
·различные формы собственности, включающие в себя:
o частную, государственную, муниципальную и иные разновидности;
·демократическое социальное правовое федеративное государство с республиканской формой правления;
·политическое и идеологическое многообразие;
·неотчуждаемые основные права и свободы человека, которые принадлежат ему от рождения и другие.
Конституционно-правовой конфликт специфичен и по характеру своей идейно-правовой компоненты, в качестве которой выступают противоречия между политико-юридическими взглядами людей и соответствующими нормами, а также коллизии в содержании последних.
Плюрализм мнений как принцип демократического государства неизбежно дает о себе знать в процессе развертывания конституционно-правовых конфликтов, так как в результате этого возникает критика деятельности существующих институтов власти, должностных лиц, их представляющих, особое видение содержания наличных законоположений.
