Ритуальный бег. Роспись на сосуде

Начинается пир. Послы неоднократно выражают вежливое восхищение подающимися блюдами. Действительно, свежезажаренные морские свинки[35] с отварными земляными орехами и острой подливкой из перца очень вкусны. Не уступают им по продуманности приготовления и различные рыбы с овощами, яйца игуаны со сладким картофелем и другие яства. Кукурузные лепешки подаются еще теплыми, их пекут прямо к столу. Хмельной напиток кочо вроде пива, изготовленный из кукурузы, вино из перебродившего сока растения кабуйа льются рекой. На десерт подаются фрукты: гванабано, чиримойя, авокадо, папайя. После еды правитель и гости направляются на отдых. Но перед этим правитель отдает распоряжение: завтра на равнине около города состоится церемония священного бега в честь послов. Пусть лучшие и проворнейшие приготовятся к ней.

Мы провели во дворце немало времени. Покинем его и возвратимся на берег Тихого океана: никак нельзя упустить великолепное зрелище заходящего солнца.

Раскаленный багровый диск плавно опускается в океанские волны. По мере приближения к воде он словно убыстряет свое движение. Вот уже половина его скрылась в темно‑зеленой глубине, от оставшегося полукруга к берегу бежит зыблющаяся солнечная дорожка. Еще несколько минут, и дневное светило, словно приподнявшись на прощальное мгновение, бросает последний луч и исчезает на отдых. Быстро темнеет, сумерек здесь почти нет. Только ледяные вершины Андов еще окрашены в зловещий малиновый цвет и рдеют в вышине, как раскаленные угли.

Теперь мы можем закончить наше затянувшееся путешествие. Возвращаясь назад по затихшему городу (жители его рано ложатся спать и рано встают), мы вдруг замечаем в одном из домов свет. Почему же здесь не спят? Что‑нибудь случилось?

Входим в жилище. По убранству его сразу становится ясно, что люди здесь живут бедно: охапки кукурузной соломы вместо постелей, едва прикрытые полосами грубой ткани, примитивный ткацкий станок, зернотерка и несколько других предметов домашней утвари – вот и все, чем обладают хозяева. Глава семьи, пожилой мужчина, неподвижно лежит на постели, закрыв глаза: его одолевает тяжелая лихорадка. Чтобы помочь ему, родные пригласили шамана, известного своими многочисленными исцелениями. Он явился сразу же после захода солнца и уже начал процедуры. Потратим несколько минут и понаблюдаем за ними.

Лечебные действия начались с того, что шаман тщательно окурил все тело больного табачным дымом от большой сигары, которую он держал во рту. Табак считается у мочика, да и у многих других индейских народов Южной Америки, очень сильным медицинским средством. Затем он вынул из своей сумки пригоршню семян растения эспинго и подбросил их вверх. Склонившись над разлетевшимися семенами, врачеватель долго изучал их расположение – это один из видов гадания. Теперь, после выяснения причин болезни, можно приступить к дальнейшим действиям.

Шаман выпивает большую чашу настоя из высушенных кусков кактуса сан‑педро. Ему это необходимо, чтобы добиться экстатического состояния. Скоро зелье действует, и он, покачиваясь, начинает петь заклинания. Одновременно он потрясает погремушкой и щелкает бичом. Затем, отложив их, но не прерывая заклятий, шаман приступает к массированию тела больного. Темп песни становится все более быстрым, движения рук учащенными. Вот врачеватель наклоняется, припадает к груди больного и энергично что‑то высасывает, время от времени сплевывая в стоящую рядом бутылку из высушенной тыквы. Так он удаляет то, что послужило причиной болезни. Наконец, после особенно долгого высасывания, шаман с торжествующим видом поднимается на ноги, вынимает изо рта небольшой камешек и, подняв высоко в руке, показывает его. Свершилось! Всем присутствующим, боязливо наблюдающим за обрядом, становится ясно: источник болезни извлечен!

Больному сразу становится легче, он заявляет об этом. Шаман дает ему целебное питье – позже оно станет известным во всем мире под названием перуанского бальзама – и натирает его тело мазью из жира ламы, смешанного с различными травами, измельченными в порошок. Теперь больной должен полежать несколько, дней в покое и принимать бальзам, тогда болезнь совершенно оставит его, говорит врачеватель.

Мы незаметно удаляемся из дома, чтобы не мешать семье выразить свою благодарность шаману и рассчитаться с ним. На небе уже сияют крупные южные звезды и месяц. На нем, по представлениям мочика, живет бог‑лис. Это второе по значению божество в их пантеоне, от него зависит очень многое, поэтому‑то крыша дворца и украшена его изображениями.

Наш путь лежит мимо Пирамиды Солнца. У подножия ее лестницы мы замечаем богато украшенные носилки и четырех дремлющих рабов‑носильщиков. Кто же может быть в это позднее время на пирамиде?

Войдя в храм на вершине, мы застаем там, к нашему удивлению, правителя. При мерцающем свете небольшого светильника он выливает в полый стебель тростника, укрепленный в полу, кочо из фигурного сосуда в виде совы. При выливании сосуд издает тихий приятный свист: специальные перегородки внутри его гончар расположил так, что струя воздуха проходит через свисток в горле. Такие сосуды дошли и до нашего времени, несколько экземпляров их находится в собраниях Государственного Эрмитажа и Музея антропологии и этнографии Академии наук СССР в Ленинграде.

Царь поит напитком душу своего предка. Глубоко в толще пирамиды находится гробница, в которой лежит мумия. Лицо ее прикрыто чеканной маской из золотого листа, вокруг тела стоят сосуды из драгоценных металлов и глины, разложены различные украшения и оружие. Погребения правителей мочика отличались очень большим богатством. Не случайно после испанского завоевания белолицые грабители, разрушив одну из таких пирамид, добыли оттуда золотых и серебряных изделий на сумму 278 174 золотых кастельянос, что примерно равно 55 миллионам рублей, считая только стоимость металла. А ведь это были прежде всего замечательные памятники искусства. Невежественные и хищные конкистадоры пустили их на переплав, и художественные сокровища мочика погибли бесследно. И в самой Пирамиде Солнца кладоискатели в 1602 году добыли 29 килограммов золота!

Тростниковая трубка соединяет гробницу с храмом; пользуясь ею, правитель в необходимых случаях совершает возлияние душе умершего. Теперь правитель хочет посоветоваться с предком о походе на Теах: он был великим полководцем, и его суждение особенно важно. Приняв большую порцию наркотического снадобья, правитель усаживается на полу около тростника и ждет, когда дух покойного объявит свое решение.

Не будем ждать этого и спустимся с пирамиды. Тихий ночной ветерок приятно обдувает лица после духоты маленького храма. Давно уже настала пора отдыха, и мы можем закончить наше путешествие по столице мочика.