Новые тенденции в культурной жизни страны

В истории русской культуры, как и в истории России в целом, XVII столетие завершает период средневековья и примерно со второй половины XVII в. начинается новый период. Во всех сферах общественной жизни происходят заметные изменения, обусловленные глубокими сдвигами в развитии социально-экономических отношений.

В этом столетии, как и в следующем, Россия продолжала оставаться феодальной страной. Феодальный строй, будучи господствующим, продолжал укрепляться, что нашло своё выражение в окончательном оформлении системы крепостного права Соборным уложением 1649 г. Одновременно всё большее значение приобретали новые явления в социально-экономической жизни, выразившиеся в развитии общественного разделения труда, росте товарного производства и обращения, в начавшемся процессе формирования всероссийского рынка. Это привело к образованию в недрах феодально-крепостнического строя первых, ещё неустойчивых и слабых ростков буржуазных общественных отношений, что и позволяет считать XVII век началом нового периода русской истории.

Противоречивость общественного развития предопределила высокий накал социальных противоречий, небывалый размах классовой борьбы. Недаром современники называли XVII век «бунташным». Две крестьянские войны, целая серия городских восстаний середины века, прокатившихся по всей стране, знаменитый «медный бунт» 1662 г., стрелецкие восстания конца столетия – это лишь одни из самых ярких проявлений народного недовольства. К этому следует добавить борьбу внутри господствующего класса, конфликт между церковью и светской властью, борьбу внутри самой церкви, которая привела к её расколу, и выступление купечества со своими сословными притязаниями. Конфликты и потрясения, которыми заполнен весь XVII век, отразились в культуре, придав многим её памятникам невиданную социальную остроту

Обострение классовой борьбы заставляло господствующий класс совершенствовать и укреплять государственный аппарат. Всё более заметной тенденцией в развитии политического строя становилось усиление централизации власти, её эволюция от сословно-представительной монархии в сторону абсолютизма.

С зарождением буржуазных элементов начался новый этап этнического развития русского народа – формирование русской нации. Развитие экономических связей, укрепление государственного единства, объединение больших масс людей в ходе крестьянских войн, длительные войны с внешними врагами, людские потоки, направляющиеся в поисках воли в южные степи и далёкую Сибирь, - всё это способствовало ликвидации местной обособленности, росту национального самосознания. Обобщение накопленных веками традиций и их распространение вширь, усиление взаимопроникновения и слияние местных говоров, обычаев, особенностей быта вели к развитию общности культуры русского народа. Однако этот процесс только начинался и шёл очень медленно. Одним из главных факторов, тормозивших его, было крепостное право, приковывавшее крестьян к земле, а посадских людей – к посадам.

Изменения в общественной жизни предопределяли основное направление развития культуры и её особенности. Главное, что характеризовало содержание культурно-исторического процесса в XVII в., это начавшееся разрушение традиционного средневекового мировоззрения, религиозного по всей сути. Шёл процесс «обмирщения» культуры, т. е. придания ей светского характера, освобождения её из-под духовной диктатуры церкви.

Это было связанно с ростом демократических тенденций в русской культуре. Церковь теряла ведущую роль в производстве и распространении идей и культурных ценностей, в этот процесс всё шире включалось ремесленно-торговое городское население. В его среде формировались новые идеалы и представления, моральные и эстетические нормы и вкусы, вступавшие в противоречия с аскетическими канонами, утверждавшимися церковью. Крепло представление о самоценности земной жизни с её радостями и невзгодами, возрастало внимание к самому человеку, к его роли в событиях и в определении собственной судьбы, осознавалось значение его активной деятельности. Подобные взгляды и настроения распространялись и в придворной среде, и в дворянстве, и в среде приказной бюрократии. Особенно сильно они проявлялись в литературе, живописи, в произведениях исторической и общественно-политической мысли.

Возрастание роли демократических элементов в искусстве, литературе усиливало влияние народной культуры на культуру господствовавшего класса. Литература обогащалась фольклорными сюжетами, литературный язык сближался с живым народным языком. Влияние народного творчества явно проявлялось и в архитектуре, живописи и безусловно преобладала в прикладном искусстве. Всюду, куда проникали элементы народного творчества, они вступали в конфликт с традиционными формами и сюжетами.

Государственные потребности, общенациональные интересы, всё более осознаваемая необходимость преодоления экономической и культурной отсталости России настоятельно требовали использования достижений европейских стран. С ростом международных политических и экономических связей России ширились и её культурные контакты с этими странами. О достижениях западноевропейской культуры русские люди узнавали от своих соотечественников, побывавших за границей в составе дипломатических миссий, с торговыми целями или в плену. Увеличивался приток иностранцев в Россию: купцов, специалистов в различных отраслях производства, поступавших на государеву службу. Слободы торговых и служилых иностранцев существовали в Москве (более 1000 человек в средние века), в Вологде, Нижнем Новгороде, Астрахани, Архангельске, Холмогорах, Туле. Пленных иностранцев правительство расселяло большими партиями во внутренних городах страны вплоть до Сибири. Всё более тесным становилось общение русских людей с иностранцами, исчезла отчуждённость русской культуры от западной, характерная для России прошлых веков. Постепенно, хотя и не всегда гладко, преодолевалось насаждавшееся церковью представление о национальной исключительности.

Новые явления в культуре утверждались в острой борьбе с господствующей средневековой культурой, базировавшейся на религиозном мировоззрении. Консервативные силы в этой борьбе возглавляла церковь. Отстаивая незыблемость традиционной культуры и религиозного мировоззрения, она преследовала всякое стремление к свободомыслию, к отходу от средневековых канонов, препятствовала распространению светских знаний, занимала крайне враждебную позицию по отношению ко всяким новшествам, особенно идущим с «еретического» Запада. Борьба светского и феодально-клерикального направлений и составляла основное содержание развития русской культуры XVII в.

Просвещение.

Во времена Василия III, Ивана Грозного, Фёдора Ивановича грамотных можно было сыскать преимущественно среди лиц духовного или приказного сословия; в XVII в. их уже немало среди дворян и посадских людей. Даже среди крестьян черносошных, отчасти среди крепостных и даже среди холопов имелись грамотеи – старосты и целовальники, приказчики и писцы. Но, конечно, подавляющая масса крестьян – неграмотные.

В целом процент грамотных по стране, хотя и медленно, увеличивался. Ещё в первой половине столетия многие городские воеводы из-за неграмотности или малой грамотности шагу не могли ступить без дьяков и подьячих, свих подчинённых по воеводской избе – центр уездного управления. То же самое можно сказать и о многих дворянах, которых посылали из Москвы описывать и межевать земли, «сыскивать» беглых, чьи-либо упущения, преступления и т.д. Во второй половине столетия на воеводствах сидели люди, как правило, грамотные; это прежде всего представители думных и московских чинов. Среди уездных дворян грамотных было немного.

Немало грамотных имелось в посадах. Занятия ремеслом и торговлей, разъезды по делам требовали занятия письма и счёта. Грамотные люди выходили из богатых, и из бедных слоёв. Довольно часто как раз малый достаток стимулировал стремление к знанию, грамоте. «У нас – говорили, например, жители поморского Яренска, - которые люди лучшие и прожиточные, и те грамоте не умеют. А которые люди грамоте умеют, и те люди молотчие». В Вологде для многих обедневших посажан умение писать – способ добыть хлеб насущный: «А кормятся на Вологде в писчей избушке площадным письмом посацкие оскуделые люди». В Устюге Великом таким путём добывали средства существования 53 площадных подьячих из местных посадских людей. Десятки и сотни таких же грамотеев трудились на площадях других городов.

Грамоте посадские и крестьяне учились у «мастеров» из священников и дьяконов, дьячков и подьячих, прочих грамотных людей. Нередко обучение грамоте строилось на началах обычного ремесленного ученичества, по «ученической записи», соединялось с обучением торговли, какому-либо ремеслу. К примеру, К. Буркова, мальчика из посажан Устюга Великого, матушка отдала (конец столетия) для обучения грамоте и кружевному делу Д. Шульгину - тяглецу столичной Семёновской слободы.

Обучались мужчины. Грамотных женщин было очень немного; они – из царского дома и высшего сословия, как царевна Софья и некоторые другие. Учили прежде всего элементарной азбуке по азбуковникам, печатным и рукописным. В 1634 г. был опубликован и в течении столетия неоднократно переиздан букварь. В. Бурцева. На книжном складе московского Печатного двора в средние века лежало около 3 тыс. экземпляров бурцевского букваря. Стоил он одну копейку, или две деньги, весьма дёшёво по тогдашним ценам. Тогда же издали грамматику Мелетия Смотрицкого, украинского учёного (по ней потом учился Михаил ломоносов). В конце столетия напечатали букварь Кариона Истомина, монаха Чудова монастыря Московского Кремля, а так же практическое руководство для счёта – таблицу умножения – «Считание удобное, которым всякий человек, купующий ли продающий, зело удобно изыскати может число всякия вещи». За вторую половину столетия Печатный двор напечатал 300 тыс. букварей, 150 тыс. учебных псалтырей и часословов. Бывало за несколько дней раскупались тысячные тиражи таких пособий.

Многие люди учились рукописным азбукам, прописям и арифметикам; последние имели подчас весьма экзотические названия: «Книга сия, глаголемая по-эллински, или по-гречески, арифметика, а по-немецки альгоризма*, а по-русски цифирная счётная мудрость».

 
Значительно расширялся круг чтения. От XVII века сохранилось очень много книг, печатных, а особенно рукописных. Среди них, на ряду с церковными, всё больше светских: летописей и хронографов, повестей и сказаний, всякого рода сборников литургического, исторического, литературного, географического, астрономического, медицинского и иного содержания. Много имели различные руководства по изменению земель, изготовлению краски, устройству всяких сооружений и др. У царей и знатных дворян имелись библиотеки с сотнями книг на разных языках.

Среди тысяч экземпляров книг, изданных московским Печатным двором, более половины составляли светские. Увеличилось число переводных сочинений: в XVI в. известно всего 26 названий; в XVII в. – 153, из которых к числу религиозно-нравственных относится менее четырёх десятков. Остальные, более трёх четвертей, светского содержания.

В деле просвещения русских немалую роль сыграли учёные украинцы и белорусы. Одни из них (И. Гизель идр.) присылали свои сочинения в Москву, другие (С. Полоцкий, А. Сатановский, Е. Славенецкий идр.) переводили, редактировали книги, создавали свои произведения (вирши, орации, проповеди и др.), многие были в России учителями.

Приезжало в Россию много иноземцев, сведущих в разных областях научных, технических знаний. На окраине Москвы они жили в Немецкой слободе, которую столичные жители прозвали Кукуем (Кокуем): то ли потому, что обитатели её кукуют по-кукушечьи, непонятно; то ли потому, что на кокуи, т.е. игрища** собираются. Смотрели на них с жадным любопытством (многое было непривычно для русского человека: те же танцы, курение, свободная манера общения мужчин и женщин) и страхом. Среди приезжих было немало людей знающих и добросовестных. Но большей частью – всякие проходимцы, искатели наживы и приключений, плохо знающие своё ремесло, а то и вовсе неграмотные.

 

*Альгоризм – название, идущее от имени Ал-Хорезми, великого учёного средневековой Средней Азии, родом из Хорезма.

**Игрища – вечера с танцами.

От иноземцев русские перенимали знания и навыки в области архитектуры и живописи, обработки золота и серебра, военного и металлургического производства, в иных ремеслах и художествах. Обучались языкам – греческому, латинскому, польскому и проч.

Обучение с помощью учителей на дому или самообразование перестало удовлетворять насущные потребности. Встал вопрос о заведении школ. Молодые люди, особенно из столичных, уже посмеивались над своими учителями: «Враки они вракают, слушать у них нечего. И себе имени не выдают, учат просто; нечего не знают, чему учат».

Окольничий Фёдор Михайлович Ртищев, любимец царя Алексея Михайловича, человек влиятельный, в разговорах с царём убедил его посылать московских юношей в Киев: там в коллегиуме научат их всяким учёностям. Пригласил из украинской столицы учёных монахов. Они должны обучать русских в Андреевском монастыре, им основанном, славянскому и греческому языкам, философии и риторике, другим наукам словесным. Любознательный окольничий ночи напролёт проводил в беседах с киевскими старцами, изучал под их руководством язык Гомера и Аристотеля. По его же настоянию молодые дворяне проходили курс наук у приезжих профессоров. Некоторые делали это охотно, из любви к знанию, изучали греческий и латынь, хотя и опасение имели: «в той грамоте и еретичество есть».

Всё описанное происходило в 40-е годы. Лет двадцать спустя прихожане церкви Иоанна Богослава в Китай-городе подали челобитную с просьбой открыть им при церкви школу наподобие братских училищ на Украине, а в ней «устроение учения различными диалекты: греческим, словенским и латинским». Власти согласились: заводите «гимнасион», «да трудолюбивые спудеи радуются о свободе взыскания и свободных учений мудрости».

Возможно, тогда появились и некоторые другие, ей подобные школы. Известно, что в 1685 г. существовала «школа для учения детям» в Боровске, около торговой площади.

В Москве, на Никольской улице построили особое здание для школы. Открыли её в 1665 г. при Заиконоспасском монастыре (точнее – Спасском монастыре за торговым Иконным рядом). Во главе поставили самого мудрого Симеона Полоцкого. Собрали учеников из молодых подьячих разных приказов. В их числе оказался и Семён Медведев из Приказа Тайных дел, впоследствии монах Сильвестр, учёный и писатель, автор прекрасного исторического и публицистического труда о регентстве Софьи. В то время молодой Семён и его сотоварищи изучали латынь и русскую грамматику, ибо приказы нуждались в образованных чиновниках – подьячих.

Через пятнадцать лет устроили школу при Печатном дворе. При открытии школы в ней было 30 учеников, взятых из разных сословий и учившихся греческому языку; через три года – уже 56, ещё через год – на десяток больше. А 166 учеников постигали премудрости и сложности славянского языка. 232 ученика в школе – немало для XVII столетия!

Научные знания.

Развитие ремесла и торговли, рост связей с западноевропейскими странами создали предпосылки для дальнейшего накопления научных знаний. Они носили преимущественно прикладной, практический характер, без теоретического осмысления и попыток привести их в стройную систему. Как и прежде, они вырабатывались эмпирическим путём, в процессе производственной деятельности. Существенную роль в расширении этих знаний сыграла западноевропейская научная литература с её рационалистическим подходом к объяснению природных явлений. Однако в Россию попадала далеко не самые новые, передовые научные идеи, да и литература эта имела ограниченный круг читателей. В основном имела хождение ещё старая литература с богословско-мистическим истолкованием природы.

Новым для XVII в. появляется появление письменных руководств, обобщавших производственный опыт и помогавших расширению практических задач. Письменность становилась важным средством закрепления и распространения производственного опыта и практических знаний.

Одним из таких практических руководств являлась книга «сошного письма», содержавшая знания в области геометрии и их применения при измерении земельных площадей. В начале века «трубным мастером» Семёном из г. Тотьмы было составлена «Роспись, как зачать делать новая труба на новом месте»*.

Онисим Михайлов (Родышевский) в 1621 г. составил «Устав ратных, пушечных и других дел, касающихся до воинской науки», основанный на иностранных источниках, но существенно переработанный им и дополненный собственными наблюдениями. Составитель обобщил тот практический опыт, который уже имелся у русских пушкарей. «Устав» содержал практические сведенья из области математики (измерение расстояния до цели с помощью теоремы Пифагора), физики (о связи дальнобойности с калибром орудия, о разнице в удельном весе свинца и железа, о способах улавливания звука и т. д.), в нём дано описание приборов, употреблявшихся в артиллерии, - компаса, «четверогранца»**. Подробно изложены в «Уставе» практические сведенья из области химии, необходимые при изготовлении и применении взрывчатых веществ. Познания в области практической химии нашли отражения также в многочисленных пособиях по приготовлению чернил, красок, олифы и т. п.

Практическим характером отличились и медицинские знания, основанные на многовековом опыте народной медицины. Широко были распространены различные «Травники» и «Лечебники», оригинальные и переводные, содержащие описания различных трав и их лечебных свойств, а также наставления по их собиранию и использованию. Опираясь на опыт народной медицины, холмогорский архиепископ Афанасий составил в 1696 г. «Лечебник» с описанием болезни и лечебных средств против них.

Большое значение в развитии медицинских знаний имела деятельность Аптекарского приказа, в котором наряду с врачами - иностранцами работали и

 

* Руководство по установке рассолоподъёмных труб на соляных промыслах.

** Четверогранец – угломерный прибор.

русские лекари и «алхимисты»*. Приказ ведал и подготовкой медицинского персонала: лекарские учебники получали медицинское образование под руководством докторов. При приказе существовала богатая библиотека медицинской и другой естественно-научной литературы. Получивший образование в Аптекарском приказе русский лекарь Иван Венедиктов составил «Фармакопею» на основании иностранных источников, но дополнил их собственными наблюдениями.

Знания по анатомии приобретались из переводных книг. Епифаний Славинецкий перевёл труд основоположника научной анатомии Андерса Везалия (XVI в.) «О строении человеческого тела» (перевод не сохранился).

Практическими потребностями в точных календарных исчислениях, необходимых для хозяйственной деятельности и определения времени церковных праздников, объяснялся интерес к астрономии. Распространённые тогда переводные и компилятивные сочинения по астрономии основывались на птолемеевском положении о Земле как центре вселенной (геонцентрическая система). Но в середине XVII в. в Россию стали проникать и сочинения, знакомившие с гелиоцентрической системой Н. Коперника: труд В. и И. Блеу «Позорище** всея Вселенные, или Атлас новый» (первый том переведён Епифанием Славинецким), а также книга польского астронома Я. Гевелия «Селенография, или Описание Луны». Но эти переводы не были широко известны. Подавляющее большинство населения продолжало придерживаться традиционных средневековых взглядов на мироздание. Любые отступления от этих взглядов преследовались церковью Попытку соединить западноевропейские астрономические теории с библейским учением о сотворении мира предпринял в своей работе «Шестоднев» Афанасий Холмогорский, который исходил из геоцентрической системы Птоломея, но Земля уже представлялась ему не плоским, шарообразным телом.

О растущем интересе к астрономии свидетельствовало распространение в России различных астрономических приборов, в том числе и подзорной трубы, изобретённой в Голландии в 1608 г. Уже в 1614 г. она появляется в России, где её использовали и для наводки орудий при артиллерийской стрельбе.

Развитие торговли, оживление дипломатических связей, освоение новых земель способствовали развитию географических знаний. XVII век – век великих русских географических открытий, явившихся большим вкладом в мировую науку.

Расширялись и были существенно уточнены представления о территории собственной страны. Ещё на рубеже XVI и XVII вв. была составлена свободная карта русского государства («Большой чертёж»), которая не сохранилась. В 1627 г. в Разрядном приказе была создана «Книга Большому чертежу», представлявшая собой комментарий к общей карте и содержавшая перечень городов с указанием расстояний между ними и некоторые этнографические сведенья. Она пользовалась большой популярностью. Составлялись также «чертежи» (карты)

различных районов государства и различные географические справочники практического назначения («дорожники»).

 

* Алхимист – фармоколог.

** Позорище – обозрение.

Особенно крупные успехи были достигнуты в изучении Сибири. Русские мореходы и землепроходцы были не только первооткрывателями «новых землиц», но и пытливыми исследователями Сибири. Их интересовало всё: пути, реки, залежи руд, растительный и животный мир, возможности охоты, рыболовства, земледелия и численность населения, язык, нравы и обычая различных народов. Многочисленные сведенья, собранные землепроходцами и зафиксированные в их донесениях («скасках» и «отписках»), послужили фундаментом последующего знания о Сибири. Их отчёты обрабатывались, обобщались, на их основе составлялись свободные чертежи и географические обзоры отдельных районов и Сибири в целом:»Роспись Сибирских городам и острогам», составленная около 1640 г., «Годуновский чертёж» (по имени тобольского воеводы П. И, Годунова; 1667), «Чертёж Сибирской земли» (1672), и наконец, знаменитая «Чертёжная книга Сибири» (Атлас) С. У. Ремезова (1701).

Сведения о географии зарубежных стран собирались русскими посольствами и обобщались в «статейных списках» (отчётах послов).Во время посольства И. Петлина (1618-1619) и Ф. Байкова (1654) в Китай были собраны богатые сведенья об этой стране и составлены её описания, получившие известность не только в России, но и в Западной Европе. Особенно большое значение имела поездка в Пекин в 1675-1678 гг. русского посольства во главе с Н. Спафарием. Это было не только посольство, но и настоящая научная экспедиция, одной из задач которой было подробное описание Сибири и Китая. Научным результатом экспедиции явились статейный список посольства, дорожный дневник Н. Спафария и две его книги «Описания первыя части Вселенныя, именуемой Азии, в ней же состоит Китайское государство…» и «Сказание о великой реке Амуре». Участник экспедиции Н. Ванюков составил историко-географический очерк «Описание новые земли, сиречь Сибирского государства». Более подробного описания Китая к тому времени в Европе не было.

Русские первопроходцы определили западноевропейских географов в деле изучения Азии. Русские географические открытия оказали большое влияние на европейскую географическую науку. Географические материалы – карты и описания, сделанные русскими специалистами, привлекали большое внимание иностранцев, которые широко использовали их при составлении карт и географических трудов.

Существенные сдвиги происходили в развитии исторических знаний и исторической мысли. Об усилении интереса к прошлому свидетельствуют многочисленные списки различных исторических сочинений и их широкое распространение среди представителей разных социальных слоёв населения. Из всей светской литературы именно исторические сочинения пользовались наибольшей популярностью. Расширялся круг не только их читателей, но и их создателей. Из демократических слоёв населения выходили произведения, близкие по своему характеру к устному народному творчеству: «Повесть об Азовском осадном сидении», полулегендарные повести о начале Москвы, сказания о ранней славянской истории, о начале русской государственности. Возросший интерес к истории своей страны отражал рост национального самосознания, начавшийся процесс формирования русской нации.

Провиденциализм – объяснение исторического процесса как осуществление замысла бога, характерное для средневековья, - постепенно уступал место поиску реального истолкования исторических событий. Реалистические описания теснят богословские рассуждения, исторический процесс предстаёт цепью событий, а не просто их суммой. Авторы многочисленных повестей и сказаний о «смуте» начала XVII в. стремясь разобраться в событиях и выяснить их причины, уже не могли ограничиться ссылкой на волю произведения. Возрос интерес к роли человеческой личности в истории, к значению человеческой воли и разума как факторов исторического процесса. Всё более утверждались прагматическое понимание истории, взгляд на историческое событие как следствие деяний людей.

С этим связано и разрушение традиционных форм исторических сочинений. В XVII в. ещё продолжали составляться летописи. Наиболее значительным произведением этого жанра был «Новый летописец». Но постепенно летописная форма изложения материала и уступала место другим видам исторических сочинений. Появились произведения, посвящённые одной теме и отличавшиеся цельностью содержания. Такими были повести о «смуте». Таким же по характеру было сочинение С. Медведева «Созерцание краткое…», посвящённое истории стрелецких волнений в 1682 г. В 1692 г., после неудачных Крымских походов и накануне Азовских походов, Андрей Лызлов написал «Скифскую историю», в которой осветил историю борьбы России и её соседей с татаро-турецкими завоевателями («скифами»). Это уже монографическое исследование одной проблемы, вполне светское историческое произведение, выполнявшее определённую историческую задачу.

Большую роль в распространении исторических знаний сыграла книга украинского учёного Иннокентия Гизеля «Синопсис», изданная в Москве в 1678 г. с киевского издания 1674 г. Эта книга – первое печатное историческое произведение – содержала краткий обзор русской истории с древнейших времён до 70-х годов XVII в. Она стала одним из самых популярных книг. Выдержав в дальнейшем около 30 изданий, «Синопсис» на протяжении всего следующего столетия выполнял роль учебника по русской истории.