2020-06-10
112
Не было у Скрипки никакой диареи.
Но уж лучше б была…
Сергея одолевали странные сомнения. Он никак не мог вспомнить, чтобы когда‑нибудь так страшно тормозил в общении с девушкой. Одно дело – серьёзные отношения, чувства и всё такое, но… ведь бывали же, как назвал бы их Николай Васильевич, «мелкие грешки». Зашёл в клуб, потанцевал – и всё, определённая часть девчонок передралась за право провести ночь с таким классным танцором… и проводила же! Часть…
А с этой Лизой что‑то не то и не так. И эти «крылышки», которые то загорались, то гасли у неё за плечами, они, хоть и были плодом мощного воображения мага, но ведь определённо о чём‑то говорили…
Скрипка долго плескал в лицо холодной водой. Потом забрался под ледяной душ. Потом попробовал медитировать. Ничего не помогало, в голове толклись обрывки образов. Обычно это означало, что рабочего настроя придётся ждать очень и очень долго. Может, это заодно служило объяснением и странностей в отношении Лизы?
Посмотрев на часы, Сергей увидел, что уже почти четыре вечера, а ведь в пять он пообещал встретить Лизу с работы. Надо же погладить рубашку, костюм, почистить ботинки, найти свежий носовой платок, выяснить, где здесь продают цветы, купить букет. Что‑то ещё, он точно забыл что‑то ещё…
Утюг.
Он забыл дома свой дорожный складной утюжок, доставшийся по наследству от папы.
К гостиничному номеру утюг не прилагался, по крайней мере, Серёжа его не нашёл. Отправился на поиски по гостинице. Сначала постучался к Лене – закрыто. Кажется, она собиралась в РОВД. Неужели до сих пор там и сидит? Или у неё были ещё какие‑то планы, она же рассказывала что‑то, да, она ещё звала куда‑то…
Наверное… нет, не наверное, а точно, звала… или хотела позвать сходить к родителям «Ромео и Джульетты». Ну, ничего. Всё равно, пока не остановится в голове хоровод картинок, бесполезно работать.
Скрипка сбегал на первый этаж гостиницы, поискал там хоть какой‑нибудь обслуживающий персонал, нашёл уборщиц, спросил у них, где можно взять утюг, насладился соболезнующими взглядами, помянул добрыми словами «совковую закалку» стареющих леди со швабрами, зацепился взглядом за короткую вспышку… какую ещё вспышку, это на затёртом исшарканном паркете?!
Соболезнующие взгляды уборщиц превращались в испуганные, но Сергей их уже не замечал. Он медленно подкрадывался к центру фойе.
Картинки в голове мелькали всё быстрее. Паркет под ногами заштормило, и удержаться помогли только тренировка и умение подхватывать себя в падении над полом.
Добравшись до центра, Скрипка крепко зажмурился, и летящие по кругу с бешеной скоростью обрывки слов, фраз, образов слились, наконец, в пугающе реальное, мрачное и злобное видение.
Мужчина. Высокий, широкоплечий. За его плечом – Лиза. Она что‑то кричит. Мужчина машет руками. Тоже кричит. Слов не разобрать, в ушах шумит, словно на глубине под водой. Резкий взмах. Лиза падает. Багровая муть стягивается со всех сторон к упавшей девушке. Сергей кричит – и не слышит себя…
Одна уборщица держала голову Скрипки, вторая брызгала ему в лицо водой.
– Извините, – прошептал он первым делом, как только ощутил, что контроль над языком и губами уже вернулся. – Извините, пожалуйста, а на этом месте… никогда не били девушку?
Голову Сергея уронили, а на лицо ему выплеснули полчашки воды.
– Свят, свят! – взвыла одна из уборщиц и постаралась как можно быстрее отбежать на безопасное расстояние от этого кошмарного парня, а вторая – это она брызгала на Серёжу водой – заворчала:
– Тьфу на тебя, блаженная. Совсем от жизни отстала. Это же экстрасенс. Его по телевизору показывали. Ты что, забыла, что здесь, и правда, сожитель поколотил Лизку?
Сергей понял, что полностью вернулся контроль над телом, и осторожно встал, вежливо благодаря уборщицу.
– А вы не припомните, когда это было?
– Да пару лет назад, наверно…
– А из‑за чего он её побил, не помните?
– Нет, милок, не помню. Я только издали видела, как он на неё наскакивал, наскакивал, а потом врезал. Я ей скорую вызывала, только, пока скорая приехала, её уже и след простыл.
– Ясно… – вздохнул Сергей. – Спасибо. А… а у вас утюга нет?..
Тихонько напевая, Скрипка отгладил рубашку и пиджак, они уже висели на «плечиках» на дверке шкафа. Оставались брюки.
Ожидая, пока нагреется утюг, Сергей отошёл к окну, а потом вдруг пошёл к кровати, вытащил из‑под подушки телефон – как раз вовремя: не прошло и пяти секунд, как ему позвонил Краснов.
– Здравствуйте, Ярослав Олегович! Вы что‑то узнали по нашему делу?
– По делу… нет. Нет, не по делу… – голос Краснова мало того, что искажали помехи, но и сам по себе он звучал запредельно и потусторонне – Сергей уже слышал его таким, и не раз.
Значит, Ярослав прямо сейчас «видит».
– Ярослав Олегович, я слушаю. Я слышу.
– Сиди дома, раз слышишь. Дома. Не выходи на улицу. Открытое пространство – смерть.
– Хорошо, Ярослав Олегович.
– Передай Лене… а, ладно. Я сам ей перезвоню. А ты сиди дома… – голос Краснова постепенно выравнивался, становился обычным. – Ну, не дома, сам понимаешь, в номере. Постарайся даже по коридорам не шататься. Еда в номере есть? Вот её и ешь, я не вижу, откуда опасность, но это серьёзно и это смертельно. Пожалуйста, поосторожнее.
– Но… у нас завтра следственный эксперимент, мы хотели смотреть дом, где убили Романова и Сташину….
– Ну так завтра уже будет нестрашно! – в голосе Краснова зазвучала улыбка. – После полудня уже не страшно, а сегодня… действуй, как я сказал.
– Хорошо, Ярослав Олегович.
– До связи, Серёжа. Удачи вам.
– Спасибо…
Скрипка послушал ещё немножко гудки, отключил телефон и выдернул шнур утюга из розетки.
– Вот и сходил на свидание, – тихо сказал он сам себе и сосредоточенно хрустнул пальцами.
