Мой дом – моя глупость

Двадцатый век человека разбаловал. Отныне жизнь, казалось нам, несётся с бешеной скоростью. Обстановка любого дома менялась за пять-десять лет так, как в иные времена не менялась за несколько веков. Мода стала деспотом.

К слову сказать, появилось совершенно нелепое определение новым временам – «век информации». Но как сказал один умный человек: «Мы знаем всё больше и больше о всё меньшем и меньшем». Девять десятых получаемой нами информации – мусор. Ежедневно выходя в «мировую паутину» человек потребляет гигабайты чепухи; но давайте спросим себя: помним ли мы наизусть хоть одну народную песню?

Та же ситуация и с местом нашего обитания. Мы отдаём всё больше и больше сил на то, что, в сущности, несравнимо с нашими физическими и материальными затратами.

Из квартир исчезают книги – от них много пыли. Откуда-то у каждого второго появилась аллергия на бумагу. Лермонтов – бумага, Гоголь – много бумаги, Лев Толстой – очень много бумаги, невыносимо терпеть. Зато на компьютеры, на эти неутомимые пылесборники, напротив, аллергии почти ни у кого нет.

Со стен исчезли фотографии близких, бабушек и дедушек. Что вы, разве можно?!

Сначала железные двери появились у отдельных квартир. Потом железом стали отгораживать целые площадки. Затем – подъезды и замки с кодом в двадцать семь цифр. Теперь железные двери и железные заборы отделяют многие дворы, а на всех окнах висят тяжёлые решётки. Определённо, мы превращаемся в неких мифологических «англичан».

Кто мне объяснит, почему это было ненужно двадцать лет назад? И почему, закованный в железо, прижавшийся к дверному глазку напуганным зрачком, я должен чувствовать себя счастливее, чем раньше, когда из дома выходил сразу в улицу?

Время сбросило обороты! Мы победили в самой страшной мировой войне, вырвались. Боже ты мой! Всего за несколько лет покорили космос, провели свет, газ, телефон, радиоточку в каждую квартиру.

И что теперь? Неустанно меняем модели мобильных, кофеварок и соковыжималок, дверные глазки, ручки и обивки. Об этом, что ли, мечталось? После полёта в безвоздушное, чёрное, непомерное, ненасытное пространство?

Отчего мы так быстро устали и разменялись на чепуху? Мы хуже индейцев, отдававших настоящее золото за разноцветные бусики.

Мальчишки больше не хотят на Марс, на Луну, к чёрту на кулички.

Мальчишки хотят сто вторую версию очередной компьютерной игры.

Что бы мне сказала бабушка, если б я сообщил ей, что у неё половичок на полу неактуальный?

Смутно догадываюсь: иного читателя раздражают те плоские очевидности, что здесь написаны. Но вот что удивительно: тот же читатель, наверное, нежно любит Булгакова, печально прозревшего о москвичах, навек испорченных квартирным вопросом. И ничего, никакого противоречия.

Нас буквально оглушили телевизионной суетой, где красят, штукатурят и передвигают мебель добры молодцы в спецодежде, а потом варят, жарят и парят что-то на кухне, а потом ещё якобы строят дом («Дом-2») под руководством двух светских девиц. На самом деле ничего не строят, а только выясняют свои глупые отношения целыми сутками, целыми годами нашей единственной и неповторимой жизни!

За это её нам дали? Для этого?

 

462 слова                                                                По З. Прилепину*

 

* Евгений Николаевич Прилепин (Захар Прилепин) (род. в 1975г.) — писатель, актёр, музыкант, шеф-редактор сайта «Свободная пресса», Секретарь Союза писателей России. ведущий авторской программы «Уроки русского» на телеканале НТВ, заместитель художественного руководителя МХАТа им. М. Горького, удостоен ряда престижных литературных премий, известен как колумнист изданий «Огонёк», «Story», «Новая газета». Произведения Захара Прилепина переведены на 23 языка.

Творческое задание

Напишите подробное изложение.

Дайте аргументированный ответ на вопрос: как, с вашей точки зрения, стоило бы ответить на финальный вопрос автора статьи? Своё мнение аргументируйте, опираясь на читательский опыт, а также на знания и жизненные наблюдения.

Текст 10 На шахте

Я только один раз в жизни был в шахте, то есть глубоко под землей, где

добывают уголь. Шахты окружают мой родной город, уютно расположившийся в донецкой степи. Город светлый, уютный, просторный. Трудно представить себе, что глубоко в его чреве кипит напряженная работа – люди добывают уголь. Поднятый на гора, он превратится в тепло для наших жилищ, топливо для производства электроэнергии и кокс для металлургии. И шахты, и шахтёры присутствуют здесь ещё и в виде скульптур и барельефов, изображающих весьма атлетического вида мужчин в касках. А еще угольная тема присутствует в городе в названиях: улица Молодых шахтёров, Шахтёрская площадь, посёлок Горняк.

Когда едешь в городском автобусе, нередко можно увидеть гладко выбритых мужчин с бледными лицами. Но больше всего привлекает внимание не их бледность, а то, какие черные и яркие у них брови и ресницы. Это шахтёры. В их брови и ресницы набивается угольная пыль, мелкая-мелкая. Она так забивается между волосков на лице, что просто душем смыть невозможно.

На экскурсии в шахту, где добывают уголь, я увидел то, чего не ожидал увидеть. Сопровождал нас в шахту инженер, он нам помогал и всё объяснял. Под землю мы добрались в клети, специальном устройстве, которое за считанные минуты унесло нас в глубину земных недр. Там, куда мы спустились, было довольно светло от электрического света, туда и сюда сновали люди и не было сыро и холодно.

– Вот почему никто не хочет работать на поверхности. Там, наверху, зимой

– мороз, летом – жара, ветер, дождь, день, ночь. А тут всегда плюс одиннадцать, всегда хорошая погода! – объяснил инженер.

Мы шли и шли, под ногами хлюпала вода, тоннель был бесконечен, и лучи наших ламп просто тонули в темноте, не встречая ничего впереди, а по бокам и сверху был блестящий уголь. Мы шли, периодически встречали группы работающих людей. Они здоровались, мы тоже, и шли дальше. Потом мы долго ехали по рельсам в маленьких вагончиках, потом шли снова.

Наш инженер объяснил нам, как устроена шахта и как производится добыча угля. Он шёл, кажется, самым обычным шагом, даже не светил под ноги фонариком, а мы едва поспевали за ним. Тут, под землей, я увидел четко организованную подземную структуру, созданную по науке, по законам сложного инженерного мастерства и искусства.

Я увидел осмысленный порядок, без суеты и излишеств. Конечно, я был свидетелем нечеловеческих, на мой взгляд, условий работы. Да и сама работа была отчаянно тяжёлой. И еще я увидел шахтёров в их рабочем состоянии.

Здесь, под землей, все казалось другим, чем наверху. Обычные люди, живущие обычной жизнью, там, под землей были настоящими героями труда: собранными, сосредоточенными, немногословными и, безусловно, очень профессиональными. В них было содержание, гордость и какой-то особенный трудовой азарт.

Если честно, шахта мне понравилась. Она устроена лучше, чем наша жизнь

«на горах». В шахте такой чёткий порядок потому, что, если бы его не было, все бы рухнуло. Всё-таки подземные пласты, глубины, выбросы газа требуют к себе пристального внимания специалистов.

 

466 слов                                                        По Е. Гришковцу*

 

* Евгений Васильевич Гришковец (род. 1967 г.) – известный артист, писатель.

лица.

Творческое задание

Напишите подробное изложение, передавая содержание текста от 3-го

 

Дополните текст рассказом о знаковых местах и об известных людях

донецкого края.

Текст 11 О красоте

Казалось бы: красота – понятие широкое, и не всегда ясно, что именно оно означает. Когда великий Фёдор Михайлович Достоевский говорил о том, что эта самая красота спасёт мир, он, наверное, меньше всего имел в виду красивых людей и красивые виды. Речь шла о красоте поступка, о красоте мужества и женственности, о красоте веры, прозрачной и честной. Добро красиво, милосердие красиво, подвиг красив. Красива молитва, честность красива, нежность красива. Мир преисполнен красотой, как счастьем. Другой вопрос, что красота, наверное, никого уже не спасёт. Со времён позапрошлого века мы научились использовать красоту так, как нам удобно. Выворачивать подлость и пошлость наизнанку, делая красивыми любые слабости и непотребства.

В своё время красота была бесконечно дальним центром мироздания, и к этому центру стремилось любое страстное и честное сердце. Наивысшую точку красоты, её средоточие, можно было называть гармонией. Мир искал гармонии. Сегодня красота стала служанкой человека с его бесконечным стремлением наделить благородством и смыслом любой свой неприглядный поступок. Гармоничное существование, гармоничный взгляд на вещи, гармоничное бытие сплошь и рядом подменяются чем-то иным.

Для современного человека гармония — это комфорт. Нынешний гармоничный взгляд на вещи – это устойчивая привычка видеть и знать то, что хочется видеть и знать, и отказ от знания о вещах трудных, сложных и неопрятных. Подлинность, которая, безусловно, является главным содержанием и кровеносной системой красоты, стала несколько непристойной, стыдной, странной. Подлинное милосердие почти не слышно, почти затеряно среди пышных и пошлых жестов людей очевидно и насквозь немилосердных. Человеку, совершившему подлинный подвиг, проще умереть три раза подряд, чем обрести внимание признательных ему людей. Подвига уже нет. Он стал, по сути, неполиткорректен, потому что оскорбляет человека, не склонного к подвигам.

Подобно тому, как гармония стала комфортом, так и подлинность заменил имидж. Имидж — это подлинность с вырезанными сердцем и лёгкими. Остался манекен с приклеенной улыбкой, с пустыми стеклянными глазами... Но если к нему приглядеться внимательно, сразу заметишь, что у него глаза не моргают. Мир всё больше становится триединым, и наше нынешнее триединство — это имидж, комфорт, гламур. Они неразрывны и

взаимосвязаны. Имидж и комфорт создают гламур. Гламур и комфорт делают имидж. Где тут, в этих тупиках, под нарисованными эмульсией небесами, протиснуться красоте, как ей проявиться на свет Божий? Красота всё не приходит, всё никак не наступает. Как ей протиснуться в наш новый, чудесный мир? У нас тут и так вокруг много приятных и гладких на ощупь вещей. А отвлечённые понятия занимают слишком много места.

Отвлечённые понятия занимают слишком много сердца. Отвлечённые понятия заставляют слишком часто дышать и при этом всё равно иногда задыхаться от непостижимости бытия. Мы изгнали их. Мы желаем жить конкретно. Но, изгнав отвлечённые понятия, мы отлучили себя от красоты.

Красота неконкретна. Её нельзя сформулировать, расфасовать, а потом использовать по мере необходимости. Надо отвлечься от конкретных понятий. Слишком много серьёзных людей вокруг. Слишком мало красивых.

449 слов                                                        По Захару Прилепину*

 

* Захар Прилепин (настоящее имя Евгений Николаевич Прилепин; род. в 1975 г.) — российский писатель, филолог, журналист, политик, бизнесмен, актёр, музыкант. Лауреат множества литературных премий, таких как «Русский Букер десятилетия» (2011), «Супер Нацбест», «Бронзовая улитка» за лучший фантастический роман года —

«Чёрная обезьяна» (2012) и др. Его роман «Грех» назван лучшей книгой десятилетия (2011).

Творческое задание

Напишите подробное изложение.

Дополните текст рассуждением о том, что такое красота и кого именно можно назвать красивым человеком.

Текст 12 О Куприне

В то время Александр Иванович производил впечатление человека

чрезмерно здорового: коренастый, широкоплечий, он легко поднимал за переднюю ножку очень тяжёлое старинное кресло. Ни галстук, ни интеллигентский пиджак не шли к его мускулистой фигуре: в пиджаке он был похож на кузнеца, вырядившегося по случаю праздника. Лицо у него было широкое, нос как будто чуть-чуть перебитый, глаза узкие, спокойные, вечно прищуренные, впитывавшие в себя всякую мелочь окружающей жизни. Таким он запомнился мне в первые годы знакомства.

В его маленькую рабочую комнату я всегда входил робко, трепеща от волнения, так как считал его одним из самых замечательных русских писателей, поднявшимся в своём бессмертном «Поединке» и в нескольких других произведениях до тех высот мастерства, изобразительной мощи и светлого гуманного пафоса, какие доступны лишь великим талантам.

Но вся моя робость исчезала мгновенно, едва только я входил к нему в комнату. Ему до такой степени была ненавистна всякая мысль о литературной иерархии, у него было столько живых интересов, не связанных с писательским цехом, что при каждом свидании с ним мне странным образом начинало казаться, будто мой любимый писатель Куприн, только что завоевавший себе всероссийскую славу, не имеет ничего общего с тем Александром Ивановичем, который вот сидит у себя в комнатёнке без пояса, в линялой рубахе, надетой прямо на голое тело, мурлычет какую-то солдатскую песню и возится со своим затейливым «деревянным альбомом», стараясь во что бы то ни стало стереть с него огромную чернильную кляксу. Этот Александр Иванович стоит как-то в стороне от своей славы, от всех своих книг, и я, маленький, начинающий автор, чувствую себя с ним очень легко.

После первых же приветствий он требует: «Ну-ка, возьмите перо… и пишите, что вздумается…» И придвигает ко мне «деревянный альбом». Этим альбомом у него называется простой берёзовый некрашеный стол, на доске которого многие литераторы оставили по нескольку строк.

Кто из нас ни приходил к Куприну, каждого он просил написать на столе

«что вздумается»; а когда весь стол был заполнен автографами, он как-то вечером взвалил его на свою крепкую спину и пронёс через весь Петербург к дому, где жил один удивительный немец, справлявший в тот вечер свои именины.

Взойдя по лестнице со столом на спине, Куприн остановился на одной из площадок и позвонил. Когда открыли дверь, он молча поставил в прихожей

«деревянный альбом», чем несказанно обрадовал немца, который высоко ценил именно такие сюрпризы. Этот немец был страстным почитателем русской словесности и создал музей, где были собраны редкие рукописи современных и старинных писателей и всякие другие раритеты.

Именины Фидлера были писательским праздником: в тот день в его тесной квартире собралось человек тридцать поэтов, беллетристов и критиков. Приходили и мы, молодые, к которым Фидлер относился с большой теплотой.

«Деревянный альбом» Куприна, испещрённый автографами всевозможных писателей, чрезвычайно обрадовал Фидлера. Здесь были автографы Батюшкова, Белого, Бунина, Скитальца, Рукавишникова, Немировича-Данченко … и самого Куприна.

450 слов                                                        По К.И. Чуковскому*

 

* Корней Иванович Чуковский (имя при рождении — Николай Корнейчуков) — русский поэт, публицист, литературный критик, переводчик и литературовед, детский писатель, журналист. Самый издаваемый в России автор детской литературы: тираж книг Чуковского только за 2017 год превысил два миллиона экземпляров.

Творческое задание

Напишите подробное изложение, передав содержание текста от 3-его лица. Расскажите, о какой особенности характера А.И. Куприна говорит Корней

Чуковский; напишите о своих впечатлениях от знакомства с личностью и творчеством Александра Ивановича Куприна.

Текст 13