Желаете прочитать продолжение? 6 страница

— Я покормлю тебя, — предупредил он. — Твоим рукам нужен отдых. Нужно дать лекарству полностью подействовать.

Он взял неллус с блюда и поднес к её губам. Она ела с его рук, подавляя желание захихикать. Она сидела, словно королева, и её кормил калкорианский мужчина. Для полного счастья не хватало лишь Раджира, массирующего ей ноги, и Брефта с опахалом. Чиновников земного правительство просто вывернет от такого зрелища!

Лекарство отлично подействовало на её руки. Она расслабилась, наслаждалась тем, что Фленчик кормил её, испытывая лишь легкую неловкость. Она словно купалась в удовольствии от теплой истомы, охватившей всё тело, словно после дегустации лишеллы на вечеринке пласианцев.

— Тебе понравился неллус? — спросил он.

— Он мой любимый. — Она позволила ему положить ей на язык ещё одну красную жемчужину. Сок ягоды на вкус был словно жидкое солнце. Амелия зажмурилась, смакуя сочный аромат. Если бы только Врилл видела меня сейчас, избалованную и изнеженную одним из самых желанных существ во всех вселенных, подумала она. У её подружки пласианки закружилась бы голова от зависти.

Амелия потянулась и откинулась на мягкий шезлонг. Она открыла глаза и увидела, что Фленчик любуется ею, наслаждается её удовольствием.
— Если сразу же начну рисовать, сколько у меня времени, прежде чем руки заболят снова?

— Отдыхай весь сегодняшний день. Думаю, ты спокойно сможешь рисовать завтра и ещё десять дней без боли. — Затем он добавил: — Если ты приедешь на Калкор, я смогу полностью вылечить тебя.

— Это, безусловно, заманчиво.

Фленчик, продолжая кормить Амелию, не сводил с нее сине-фиолетовых глаз. Его пристальный взгляд вселял в нее страх.
— Почему ты так смотришь на меня?

— Ты прекрасна.

Его столь бесхитростный и прямой ответ её поразил. Он произнес это словно самую величайшую истину на свете. Она смутилась от подобного комплимента.

— Я так же прекрасна, как женщины на вашей планете?

Его взгляд смягчился.
— Я уже забыл, как они выглядят. От твоей красоты воспоминания о других женщинах меркнут.

Она покачала головой, смотря на кусочек фрукта в его руке. И решила поддразнить его:
— Ты такой очаровательный, Фленчик.

Он поставил блюдо на пол. И снова взглянул на нее, недоуменно нахмурившись:
— Я не очаровательный. Я имдико.

Она хотела объяснить ему, что это значит, но передумала.

— Да, — согласилась она. — Ты имдико. Воспитатель клана и спаситель девиц, попавших в беду. — Она понимала, что флиртует, но что в этом плохого?

Он скользнул пальцами по её волосам, лицу и губам. Её сердцебиение ускорилось. Черт, почему её так влечет к этим калкорианцам? Почему она продолжает попадать в столь компрометирующие ситуации?

Согревая дыханием её губы, он произнес:
— Я бы заботился о тебе. Я бы хотел связать с тобой свою жизнь. Выполнять все твои желания.

Он крепко прижал её к себе. Она вдохнула, впитывая в себя его аромат корицы. Фленчик был возбужден. От лекарства, которое он ей дал, её тело расслабилось. Она чувствовала себя мягкой, податливой как его, так и своему собственному желанию. Амелия позволила Фленчику поцеловать себя, глубоко, тщательно, от чего вспыхнула всем телом. Он нежно терзал её губы, а она обвила его язык своим языком и прижалась к нему, желая почувствовать его твердую силу. Более того, она хотела заполучить его в себя.

Кроме того, она ему должна. Он избавил её от безумной боли, а за это она с радостью продаст душу дьяволу. К черту этих никчемных идиотов на Земле. Он может делать со мной всё, что захочет, подумала она. Её лоно пульсировало, восторженно соглашаясь, когда он впился в её губы.

Он опустил её на шезлонг и сосал скрытый толстовкой сосок, пока тот не затвердел. Когда накрыл жаром своего рта другую грудь, Амелия потекла.
— Что угодно, — прошептала она, не подозревая, что говорит вслух. И вздрогнула, когда Фленчик прикусил обнаженную грудь, а затем подняла руки, молчаливо сдаваясь.

Фленчик заставил её снять толстовку и уткнулся носом в её мягкие холмики. Сосал их так, словно хотел поглотить. Амелия застонала, пока он пировал на её плоти.

Он спустился ниже, целуя нежный живот, облизывая пупок. Она застонала и захихикала, мгновенно заводясь и возбуждаясь. Её смех стих, стоило ему накрыть ртом через ткань её промежность. Затем он провел языком по шву её спортивных штанов, дразня набухший бутончик, жаждущий его внимания.

— Влажная, — проурчал он, смотря на нее, наполовину прикрыв веками глазами. — Я так желаю глубоко тебя попробовать. И ты жаждешь удовлетворения.

Ах да, а уж как она хотела ощутить его рот на своей жаждущей плоти.
— Пожалуйста, Фленчик, — простонала она, позабыв о приличии и так же желая его, как он её.

С почти жесткой улыбкой, он встал. Ухватился за пояс её штанов и трусиков. И стянул их с нее одним движением.

Фленчик смотрел на нее, от его глубоких вздохов его широкая грудь опускалась и поднималась. Амелия неподвижно лежала на шезлонге, молчаливо предлагая ему свое беззащитное тело. Скользя по ней взглядом, он стягивал с себя одежду. И вот два его обнаженных члена стоят, блестя смазкой.

Ей хотелось взять их в рот.

— Что угодно? — спросил он.

— Что угодно. — Сердце Амелии заколотилось.

Он схватил её за лодыжки, развел в стороны и опустился на колени между её раздвинутых бедер.

Со скоростью атакующей гремучей змеи, опустил голову и, закинув её ноги себе на плечи, стал лизать её лоно.

Амелия выгнулась, когда Фленчик накрыл клитор ртом. С её губ слетел легкий вскрик. Калкорианец пососал розовый бутончик, и она снова выгнулась. Под изысканной пыткой Фленчика она оказалась беспомощна перед реакцией собственного тела, инстинктивно двигавшегося навстречу его языку. Она всхлипывала, пока он пировал на её женственности, исследовал её складочки языком, скользя внутрь и наружу, останавливаясь время от времени, чтобы всосать влагу, стекающую из лона. Затем снова щелкнул по её набухшему клитору грешным языком. Она ахнула, застонала и закричала от столь различных по интенсивности прикосновений.

Амелия почувствовала приближение оргазма, и Фленчик тут же отстранился. Она захныкала от желания, бесстыдно толкаясь бедрами навстречу его лицу.

Жесткая улыбка вернулась.
— Мы будем действовать медленно.

Она всхлипнула. Освобождение казалось так близко, но он отказал ей. Она потянулась к нему, но он отмахнулся от нее, словно от мухи.
— Повинуйся, Амелия. Я приказываю тебе. Будь послушной, чтобы получить наслаждение.

Он снова опустил голову к её промежности. Амелия мгновенно успокоилась, наслаждаясь предвкушением.

Фленчик раздвинул пальцами нежные лепестки лона, полностью открыв её для исследования. Овевая теплым дыханием, он пожирал взглядом её тайную плоть. Затем медленно опустил голову, и Амелия вздохнула в ожидании. Он стал слизывать шершавым языком влагу наслаждения, обходя стороной клитор. После каждого облизывания он нарочито медленно сглатывал и, судя по выражению лица, наслаждался её вкусом. Её отчаянная потребность кончить переросла в устойчивые импульсы нежного наслаждения. Она снова вздохнула, когда он кончиком языка скользнул по анусу и дальше по промежности к губкам влагалища.

Затем свернул язык трубочкой, чтобы толкнуться в лоно. Он то входил, то выходил из влагалища. Амелия зажмурилась, желая ощущать только его.

Вдруг его рот и язык исчезли. Она открыла глаза. Фленчик выпрямился, так что её лодыжки упирались в его плечи, и нащупал членами её сокровенную плоть.

И внезапным толчком погрузился по самую рукоять в её нежность. Она вскрикнула от изумления и боли.

Краткая вспышка дискомфорта тут же растворилась в восхитительном трении. Фленчик прижал её ноги к своей груди, притянул поближе, одновременно входя в нее. Он наблюдал, как члены скользят в нее снова и снова. Его верхняя губа приподнялась, обнажая длинные тонкие, словно иглы, клыки, наполовину скрытые за более грубыми, почти человеческими зубами. Как вампир, подумала Амелия, не сводя с клыков взгляда со смесью желания и страха. Желал ли он укусить её? Калкорианцы пили кровь? Что бы он почувствовал, если бы вонзил в нее эти клыки?

Влажные хлюпающие звуки от членов, скользящих в ней, смешались с жесткими ударами его тела, врезавшегося в нее со все большей и большей силой. Амелия всхлипывала от каждого его вторжения. От его мощного обладания восхитительная наполненность, граничащая с болью, нарастала внизу её живота. Она жаждала достичь оргазма.

Он качнулся в нее снова, и болезненная страсть превратилась в ад. Амелия изо всех сил старалась молчать, чтобы Фленчик не узнал. На этот раз он не должен отказать ей. Однако все её усилия пошли прахом. От невыносимого наслаждения Амелия закричала.
— Пожалуйста, позволь мне, пожалуйста, Фленчик, пожалуйста, не останавливайся... — бессвязно забормотала она. В ответ имдико стал трахать её ещё жестче и быстрее. И Амелия кончила, её легкие едва не лопнули от хриплых криков.

Фленчик взвыл и уткнулся лицом в её шею. Она почувствовала легкое жжение, когда он вонзил клыки в её горло. Амелия тут же всхлипнула от нового оргазма, ощущая, как Фленчик прижался ртом к её коже, как его клыки вонзились глубоко в её плоть.

Его члены пульсировали, пока он опустошал свое семя глубоко внутри нее. Амелия закричала в экстазе, когда Фленчик, безжалостно трахая ее, довел до ещё одного оргазма. Он вынул клыки из её горла и пососал свежие ранки. Она слышала, как он сглотнул. Кормясь её кровью, он зарычал в её шею, словно оголодавший зверь. С каждым движением его рта лоно Амелии сокращалось от беспомощного наслаждения.

«Он мог бы вырвать мне горло, убить меня прямо сейчас, и мне было бы всё равно», — в голове Амелии билась единственная связная мысль. Из-за этого кусающегося, рычащего инопланетянина, который занимался с ней любовью, словно животное, она впала в странную эйфорию.

Фленчик с силой сжал её бедра. Затем перевернулся на спину, потянув её за собой, так что она легла на него сверху. Она прижалась щекой к его вздымающейся груди. Ей казалось, что её конечности сделаны из спагетти, а всё тело охватило сладкая апатия. По сути, вся её жизнь казалась сладкой. Всё её существо пульсировало от тихого восторга.

Она наконец подняла голову и увидела царапины на его коже. Воспаленные рваные рубцы на плечах и груди. Она сонно моргнула и провела по ним кончикам пальцев.
— Я сделала это с тобой? Фленчик, мне очень жаль.

Он громко рассмеялся и поцеловал её в макушку.
— Это почетные отметины, малышка. Раджир и Брефт обзавидуются.

— Это больно? — Когда она спросила, то осознала иронию того, что ранила животное.

— Это больно. И возбуждающе. — Он ухмыльнулся ей. — Не могу дождаться, когда смогу заставить тебя снова сделать это.

— Ты хочешь, чтобы я тебя поцарапала?

— Маленькая боль — большое наслаждение. Когда я укусил тебя за шею, ты возбудилась. Ты кончала много раз.

Амелия ожидала, что будет стыдно, но её расслабленная эйфория не проходила. Что со ней случилось? Ей было всё равно.

— Я не люблю причинять боль другим, — вздохнула она.

Он погладил её по волосам.
— Нежная Амелия. Это совсем не больно. Это доставляет мне удовольствие, а потому делает меня счастливым. — Он ухмыльнулся дьявольской улыбкой. — Как ты себя чувствуешь?

— Такой расслабленной и счастливой. Мне даже не охота шевелиться. — Он развеселился ещё больше. — Что? Ты что-то сделал со мной?

— Это укус. — Он широко открыл рот. Она завороженно наблюдала, как его огромные клыки выдвинулись с нёба. Затем медленно, словно у гремучей змеи, втянулись обратно. — Клыки полые. При укусе калкорианцы впрыскивают своим жертвам опьяняющее вещество. Оно вызывает эйфорию.

— Я что, жертва? — Амелия прижалась к нему

— Надеюсь, ты себя так не чувствуешь. — Он погладил её по волосам. — Калкорианцы так же кусают друг друга, когда занимаются любовью. Это усиливает ощущения. Я кусал тебя не потому, что ты жертва. Я хотел доставить тебе наслаждение.

— Миссия выполнена, — захихикала она.

Он засмеялся и сел, расположив её на своих коленях.
— Мне бы не хотелось тебя отсылать, но ты должна отдохнуть. У меня слишком много работы.

— Почему я не могу отдохнуть здесь? — Амелия хотела остаться. Она чувствовала себя слишком расслабленной и удовлетворенной.

— Потому что Раджир и Брефт скоро вернутся. Они не оставят тебя в покое, если увидят здесь.

Он выразительно посмотрел на нее, давая понять, как именно супруги по клану не дадут ей покоя.

Амелия не хотела возражать:
— Отлично.

— Хорошая девочка. Ты спокойно проспишь весь день и завтра сможешь рисовать.

Он промыл, обработал и перевязал ранку от укуса, пообещав, что следы заживут на следующий день. Хотел помочь ей одеться, но прервался на частые поцелуи и ласки. Амелия снова со все возрастающим желанием вцепилась в Фленчика.

— Не дразни, если не готов всё исправить, — всхлипнула Амелия, потираясь о мощное тело Фленчика. Он снисходительно ухмыльнулся и заставил её откинуться на спинку шезлонга. Снова поцеловал и, скользнув руками к промежности, обнаружил, что она снова влажная и готовая. Она застонала, стоило ему войти пальцами во влагалище и анус, умело поглаживая изнутри, большим пальцем стимулируя клитор. Свободной рукой Фленчик то нежно, то жестко поглаживал грудь. Амелия захныкала, когда он снова легко довел её до оргазма.

После этого быстро натянул на нее одежду, отказав себе в доступе к её шелковистой плоти.
— Ты должна уйти, пока другие не вернулись. Я и так слишком сильно утомил тебя. — Амелия захныкала в знак протеста, когда он поднял её на руки. Как хорошо, когда тебя обнимают сильные руки. Она хотела остаться на весь день. Возможно, даже на всю ночь.

Несмотря на оправдания Фленчика, она так и не поняла, почему он так настаивал, чтобы она ушла. Конечно, Раджир и Брефт не смогут держать руки подальше от нее. Фленчик разозлился на нее? Она сделала что-то не так?

Амелия понимала, что как только опьянение от его укуса пройдет, она сама будет благодарна, что он отправил её домой. И фыркнула от разочарования.

— Пожалуйста, не расстраивайся, малышка, — прошептал он, открывая входную дверь. — Так будет лучше для тебя.

Он отнес ее к шаттлу и, прежде чем посадить на борт, глубоко и продолжительно поцеловал. Затем вздохнул:
— У меня так много работы. Когда закончу, ты вернешься.

И ввел адрес её апартаментов в бортовой компьютер шаттла.

— Ещё раз спасибо, что вылечил мои руки. Ты не представляешь, как это прекрасно — больше не чувствовать боли. — Она сказала это от всего сердца.

Он улыбнулся и поцеловал её на прощание.
— Помни, сегодня отдыхай. Никакого рисования. Ты дождешься завтрашнего утра.

— Обещаю.

* * * * *

После долгого дня деловых встреч под светом плавающих ярких шаров Раджир и Брефт сидели в своих покоях. Они пили клог, калкорианский спиртной напиток, обжигающий внутренности. Этот напиток давал возможность расслабиться, не ослабляя чувств и не притупляя реакции.

Слишком хорошо понимая, что суетиться бесполезно, Брефт разлегся на шезлонге, стараясь расслабиться.

Все-таки Раджир почувствовал нетерпение своего супруга по клану. Он всё понял. Он сам это чувствовал, но старался показать такое же внешнее спокойствие, что и его нобэк.

Брефт осушил чашу с клогом и с тоской посмотрел на пустой сосуд. Наконец он озвучил то, что его терзало:
— Лучше бы он её не прогонял.

— Он сделал то, что должен был. Если бы начал проводить тесты при Амелии, она бы заподозрила неладное.

Брефт ухмыльнулся:
— Я мог бы отвлечь её, особенно после того как увидел следы, которые она оставила на Фленчике. Мысли о ней сводят меня с ума.

Раджир хмыкнул, вспомнив неглубокие хаотичные царапины на скульптурном торсе Фленчика.
— Её сердце отрицает, но плоть жаждет.

Имдико действительно хорошо её трахнул, чтобы довести до подобного безумия. Продемонстрировав им эти отметины страсти, он заверил их, что интоксикант, введенный в тело Амелии через его клыки, по-настоящему подействовал только, когда она полностью расслабилась. Раджир и Брефт потребовали рассказать все подробности их встречи. И Фленчик оказался рад удовлетворить их любопытство. Он взял её так, что некоторые сочли бы это наказанием, а не удовольствием. Фленчик для своего вида оказался очень нежен, но с его природной силой тоже нужно было считаться.

Он слегка дал себе волю, проверяя справится ли их возможная матара, а затем немного больше раздвинул границы дозволенного. Он не сомневался, что чуть-чуть повредил её нежные внутренние стеночки, но она ответила ему лишь невероятно сильными оргазмами.

— Я отправил её домой не потому, чтобы она не узнала, что я её тестировал, — признался он. — Если бы она осталась, я бы не смог устоять и взял бы её снова. Она пробуждает мои инстинкты к доминированию, и я не доверял себе, опасался, как бы не нанести ей серьезных травм.

Клан понимал, что Амелии нравилось доминирование с капелькой боли. И если тесты Фленчика окажутся положительными, Раджир хотел бы выяснить, какие безобидные наказания любит их маленькая пышнотелая землянка.

Словно почувствовав, что клан думает о нем, Фленчик распахнул двери своей мини-лаборатории и вошел в комнату. Раджир и Брефт тут же вскочили.

Не в силах сдержать нетерпение, Брефт вскрикнул:
— Ты получил результаты?

Фленчик лишь молча переводил ошеломленный взгляд с одного супруга на другого. Он беззвучно открывал и закрывал рот, ведущий врач Калкора сейчас выглядел по-идиотски. Сердце Раджира едва не разбилось от отчаяния.

«Ещё один несовместимый вид. Наш народ обречен. И Амелия потеряна для меня».

Его жизнь всегда вращалась вокруг благополучия клана и Калкора, и поэтому он с изумлением осознал, что наихудший удар пришелся по его чувствам к Амелии. Он понял, что неравнодушен к землянке, даже несмотря на то что только дважды встречался с ней. Что-то в ней пробудило в нем странную смесь: желание защитить от зла и в тоже время трахнуть с безжалостной силой.

Осознав, что у него больше нет веских причин прикасаться к ней, Раджир страдал, что больше никогда не ощутит её мягкой кожи, теплого податливого тела. От сожаления его голос охрип.

— Не заставляй нас ждать. Наше семя оплодотворило яйцеклетки Амелии?

Фленчик, моргнув, ошеломленно уставился на него. С неверием в голосе он ответил:
— Все яйцеклетки оплодотворены. Деление клеток в норме. Мы получили жизнеспособные эмбрионы.

Раджир молча на него пялился. А когда его голос вернулся, проревел:
— ВСЕ ДЕСЯТЬ ЯЙЦЕКЛЕТОК?

Брефт упал на шезлонг, его ноги внезапно подкосились, редкое проявление слабости для грозного нобэка.
— Ты абсолютно уверен? — прошептал он.

Фленчик кивнул, ошеломление сменила широкая улыбка.
— Все её десять яйцеклеток отреагировали на наше семя. Землянки не только совместимы с нами, они больше подходят для нас, чем наши собственные женщины.

Раджир думал, что умрет от столь великой радости, наполнившей всё его тело. Совместимый с ними народ найден. Матара для его собственного клана найдена! Землянки обеспечат возрождение Калкора, их цивилизации и культуры. Обреченная раса выживет.

По-настоящему счастливым его сделало то, что его клан сможет претендовать на Амелию. Она принадлежала им, чтобы оберегать и лелеять.

Он обернулся к Брефту и хриплым от эмоций голосом велел:
— Отправь сообщение на Калкор. Пусть сегодня вечером наш народ празднует.

И нобэк поспешил к видеокому, чтобы выполнить приказ.

Глава 6

На следующее утро Амелия проснулась отдохнувшей. Она потянула руки к потолку и согнула пальцы. От боли не осталось и следа.

Амелия громко рассмеялась, на глаза навернулись слезы. Боль ни разу не покидала её тело с того дня, когда черный «кадиллак» сбил её на тротуаре. Даже в её лучшие дни руки гудели от постоянной боли.

Боль прошла полностью. Лекарство Фленчика вырвало нити страдания из её нервной системы. «Свобода! — подумала она. — Так вот что значит жизнь без боли. Я уже и забыла, каково это».

Она встала с шезлонга, сделала пируэт в первых лучах утреннего солнца. Она двигалась неловко и беззаботно, как ребенок в свой первый танцевальный концерт. Она снова засмеялась, и звон её смеха праздновал саму жизнь. Слезы неудержимо текли по щекам. Она вскочила на диван, пробежала по всей квартире, подняла руки к яркому небу за окном, затем вернулась к шезлонгу и снова на него вскочила.

Когда прошло головокружение, она приготовила завтрак, удивляясь, как легко её руки справляются с повседневными задачами. И как она раньше воспринимала такую легкость как должное? Поднимать вилку и чашку ко рту, мыть и сушить посуду — каждый обыденный шаг был чудом.

Гуляя по квартире, она заметила свое отражение в зеркале.

Пластырь на шее напомнил о её недавнем свидании с Фленчиком.

Она почти забыла о нем за утренним праздником. Поморщилась и отклеила пластырь, ожидая увидеть два прокола.

Как он и говорил, раны полностью зажили. Амелия улыбнулась, отбросив пластырь.

Она чувствовала себя слишком счастливой, чтобы сидеть на месте и спокойно рисовать. Хотелось понежиться, не испытывая боли. И пришла в восторг от фантазии, что заживет нормальной жизнью. Амелия сложила ароматические поленья в каминную яму и зажгла их, вдыхая цветочный запах. Затем сбросила с себя одежду и шагнула в ванну.

Амелия откинула голову назад, водопад заструился по её волосам. Она мыла голову без боли, проводя мыльными пальцами по густым прядям, распутывая их.

Намылила тело, наслаждаясь мягкостью собственной кожи. Редко признавала привлекательность своего пышного тела, которое напоминало эру гордых, сладострастных и грешных женщин, таких как Мэрилин Монро. Лично Амелия предпочитала свою фигуру тощим моделям, почитаемых на обложках современных журналов. Её тайно волновало её женственное тело, несмотря на проблемы, которые оно притягивало много раз.

Удовольствие от собственного прикосновения было порочным исключением, которому она отдавалась без чувства вины после отлета с Земли. Теперь, когда больше не было портящей всё боли, она могла полностью отдаться чувственному наслаждению. И уделила особое внимание полным грудям. Она взяла их, наслаждаясь их тяжестью и упругостью. Они переполняли её руки, но были идеального размера для больших калкорианцев. Она провела по розовым пикам, вздыхая от удовольствия своего прикосновения.

Руки, которые так долго терзали её, теперь её нежно ласкали.

Одна рука опустилась ниже груди, по мягкому низу её живота, к тянущей боли её естества. Она еле погладила чувственную вершинку кончиком пальца и почувствовала, как плавится её сердцевина. Ощущение напомнило ей занятие любовью с Фленчиком.

Она закрыла глаза и потеребила себя, её бедра качнулись в ритме пальцев.

«Это не займет много времени», — подумала Амелия. Оргазм приближался, она представляла, как умелые пальцы Фленчика трут её клитор. Её замечательный Фленчик, который забрал боль, подталкивал её к удовольствию. В один момент, нежно, в другой — настойчиво.

А что бы сделал командующий Раджир, будь он здесь?

Он бы взял её, глубоко загоняя в неё свои члены, пока Фленчик массировал сосредоточение её наслаждения. Она чувствовала настойчивое требование драмока принять его; его настойчивые толчки, утопая в её нуждающейся плоти... ещё, глубже... да... так сладко.

Нависая над ней, Брефт терзал её губы большим членом. Её возбуждал его настойчивый взгляд, его молчаливый приказ. Не подчинись она, наказал бы он её?

Он надеялась, что накажет. Её переполняло желание бросить ему вызов.

Она открыла рот, позволяя войти его горячей плоти. Плотно прижала язык к шелковистой коже его стальной эрекции, чтобы усилить его наслаждение. Он бы прохрипел в одобрении. Она вдыхала его острый запах корицы, пока он толкался бедрами у её лица.

Она отдалась им полностью, с благодарностью, их голод заполнял её пустоту. Они были едины вчетвером, их желание было почти звериным.

Раджир и Брефт кончили. Сладкая горечь калкорианского семени ласкала язык и горло. Тепло их соков наполнило живот с обеих сторон, унося её за грань.

Амелия замотала головой из стороны в сторону, пока издавала животные крики наслаждения.

Открыла глаза, высвобождаясь от фантазии, и достала большой и указательный пальцы из сокращающегося лона и мизинец из ануса. Несмотря на сильный оргазм, внутри ощущалась пустота. Ей хотелось, чтобы её окружали калкорианцы.

Она хотела, чтобы их руки и ноги переплелись с её. «Если бы они были рядом, я бы оттрахала их до онемения вагины. Что скажешь на это, мама? Это неправильно, но мне наплевать».

Она закончила мыться и вышла из ванны. Оделась и подошла к мольберту, выбросив клан из головы. Работа над картиной продвигалась хорошо, даже лучше, чем она надеялась. В отсутствие боли она осмелилась понадеяться на сотворение шедевра. Она взяла кисть.

И удивилась, как уверенно её держала. Спустя несколько минут она рисовала словно в заколдованном тумане. Ни боли, ни усилий, словно её вела невидимая рука. Картина, казалось, сама вышла из-под кисти, будто спал слой холста, раскрывая готовую работу. «Так я работала до несчастного случая, — подумала она. -

Ошибаешься», — она тут же поправилась. Раньше она воспринимала свободу от боли как должное.

Чтобы начать ценить её, потребовалась нескончаемые муки.

Стук в дверь вторгся в её мысли. Она попыталась вырваться из чар.
Отметила положение первого солнца в середине неба, второе солнце тоже взошло. И разинула рот от удивления. Она прорисовала несколько часов, не замечая ход времени. Её руки так и не заболели.

«Жизнь полна чудес», — подумала она с искренней благодарностью. Положила кисть и поспешила к двери, вытирая испачканные краской пальцы о ближайшее полотенце.

Не появление калкорианского клана удивило её, а радость, заполонившая её сердце при виде их. Трое мужчин улыбнулись, и она неосознанно улыбнулась в ответ, особенно Фленчику.

— Привет, — поприветствовала она их, широко распахнув дверь, чтобы они могли пройти.

Она зашли, но не стали идти дальше.

— Твои руки болят нет? — спросил Фленчик.

— НЕ болят, — Брефт мягко поправил супруга.

— Всё идеально, ни капли боли. — Она протянула руки для осмотра.

Сухая краска застыла на её пальцах.

— Ты рисовала? — спросил Раджир, очертив зеленую кляксу на её большом пальце.

Она засмеялась впервые за долгое время:
— Я рисовала всё утро. Не могу поверить, что это так легко.

Раджир сказал с заметной гордостью:
— Наш имдико — лучший врач на Калкоре, возможно, во всей Вселенной.

— Не смею возразить. Вам принести что-нибудь? Попить, поесть?

Раджир посмотрел в сторону кухни:
— Ты наверняка пропустила второй прием пищи, раз рисовала всё утро. Не хочешь поесть с нами? Мы приглашаем тебя на то, что ты называешь пикником. Мы будем есть на берегу озера. Это рядом. Очень красивые окрестности.

Амелию удивило его приглашение. Картина манила, но за окном был идеально подходящий для пикника день. Грех им не воспользоваться.

Внутренний голос предупредил, что пикник может не быть их главной затеей, согласно статистике.

Этим радостным безболезненным днем она была безрассудной. Но что будет, если они опять поставят её в компрометирующее положение? Кого она вообще обманывает — она отдаст душу Фленчику за свободу от мучений, даже временной. Её благодарность в этот день не знала границ. Кроме того, она всё ещё чувствовала зияющую пустоту от самоудовлетворения. К чертовой матери эту мораль. Мама мертва. И к черту земную мораль. Не ходи в пласианский монастырь со своим уставом, верно? Никто на этой планете не думал дурно о таких приключениях. На самом деле они считали, что только сумасшедшие им не потакают.

Если на то пошло, чего не знает земное правительство, то не смертельно.

— Я бы очень хотела сходить на пикник, — сказала она, улыбнувшись радости, озарившей лица калкорианцев.

*****

Озеро переливалось, словно аметист на солнце, как и обещал Раджир. Оно мерцало в полуденной жаре. Амелия пожалела, что не взяла купальник. Прохладные глубины озера манили искупаться.

Она уселась, вдыхая аромат травы у озера.

Пласианская трава сладко пахла сиренью. Раджир и Брефт стояли по обе стороны от нее, созерцая озеро, пока Фленчик распаковывал контейнер с едой. Амелия оглянулась, чтобы посмотреть, что они взяли на обед. Надеялась, что неллус. Она ахнула, когда он принес блюдо, заполненное золотисто-коричневым мясом. Из всех продуктов, которые можно найти на Пласиусе...
— Это то, о чем я думаю?

— Горячая цыпа, тебе нравится? — улыбнулся он.

— Это «жареный цыпленок», здоровяк, и я бы не была коренной южанкой, если бы он мне не нравился. Как во имя вселенной ты добыл его?

Брефт ответил:
— Земляные корабли останавливаются на этой планете для торговли с пласианцами. Они продали нам мясо и дали инструкции по приготовлению. Фленчик говорит, его вредно жарить, но пахнет вкусно.

У нее потекли слюнки от божественного аромата. К своему удивлению, она затосковала по дому. На Земле до сих пор весна? Распустятся ли розовые азалии во дворах штата Джорджии? Или уже наступило лето, когда ночью так влажно, что чувствуешь себя завернутым в горячее мокрое одеяло?