2020-07-12
64
19
Нипсей, командир наемников, желая возобновить бой и исправить поражение, построил свою армию, и ночью неожиданно напал на стену, которую построили горожане. И, убедившись, что караульные из презрения к врагу и из-за пьянства отправились спать, приставил лестницы, которые были сделаны для подобного случая. (2) Храбрейшие из наемников взобрались на стены, убили охранников, и открыли ворота. Когда люди вливались в город, стратеги сиракузян, моментально протрезвев, пытались привести помощь, но их усилиям помешало вино, некоторые из них были убиты, а некоторые бежали. Когда город был захвачен и почти все солдаты из цитадели ворвались внутрь городских стен, и так как сиракузяне были в панике и растерянности от неожиданной атаки, случилась большая резня. (3) Солдат тиран насчитывалось более десяти тысяч, и их ряды были хорошо организованны, что никто не в состоянии был выдержать их явной силы, тогда, так как шум и беспорядок, и, кроме того, отсутствие командования, усугубляли сиракузянам их час поражения.
(4) Овладев рыночной площадью, победители тотчас напали на жилые кварталы. Они захватили много имущества и увели в рабство много женщин, детей, и прислугу, помимо всего прочего. Там где сиракузяне собирались на узких переулках и улицах, чтобы встретить врага, происходили длительные стычки, и многие были убиты, и немало раненых. Так прошла в ночь во взаимных убийствах в темноте, и каждый квартал изобиловал мертвыми.
|
|
|
20
На рассвете величина бедствия стала ясна в полном объеме, и сиракузяне, чья единственная надежда на выживание заключалась в помощи Диона, послали всадников в Леонтины умолять Диона не заставлять страдать родной город, захваченный вражеским копьем, простить им ошибки, которые они сделали, и из жалости к их нынешнем несчастьям, прийти и вызволить свою страну из бедствий. (2) Дион, человек благородный по духу и цивилизованный в своих суждениях из-за своего философского образования, не держал злобы против своих сограждан, даже после победы одержанной наемниками, немедленно собрался и, быстро пройдя путь к Сиракузам, прибыл в Гексапилы.[90] (3) После привала своих солдат в этом пункте, он пошел со всей возможной скоростью и встретил спасающихся из города детей, женщин и стариков свыше десяти тысяч человек. Все они при встрече с ним слезно умоляли, чтобы он отомстил за их несчастья. Наемники из цитадели, уже получили что хотели, после разграбления домов у рыночной площади, подожгли их, и теперь, напали на остальные жилые дома и занимались грабежом. (4) В этот самый момент Дион бросился в город в нескольких местах и атаковал врага, занятого грабежом, убил всех, кого он встретил, тащащего предметы домашней обстановки различного рода на своих плечах. И из-за неожиданности его появления, беспорядка и путаницы, все те, кто занимался грабежом, были легко одолены. И, наконец, когда более чем четыре тысячи из них были убиты, некоторые в домах, и другие на улицах, остальные бежали в цитадель и, закрыв ворота, избежали опасности.
(5) Дион, совершив лучшее из всех каких-либо дел в его исполнении, спас горящие дома, потушив пламя, и, восстановив в хорошем состоянии городскую стену, заодно укрепил город и вал, блокирующий врагам выход к Большой земле.[91] Когда он очистил город от мертвых и воздвиг победный трофей, он принес жертвы богам за освобождение города. (6) Было созвано народное собрание, и люди, выражая благодарность, избрали Диона стратегом с полной властью и предоставили ему почести как герою, и Дион в согласии со своим прежним поведением щедро прощал всех своих личных врагов, сняв обвинения против них и, успокоил население, приведя их в состояние общего согласия. Сиракузяне с всеобщего согласия выработали сложные правила о допущении чествования своего благодетеля, как одного из спасителей родной земли.[92]
Таково было состояние дел в Сицилии.
|
|
|
[1] В книге 1.3 Диодор излагает свой взгляд на Историю. Так как это «всемирная история», судьба одного человека, например Филиппа, вполне может быть распространена на значительные пределы, поскольку автор следует хронологическому порядку. Судьба Филиппа имеют особое преимущество в том, что Диодор может справиться с ней сжато — он описывает ее здесь в одной книге и по–прежнему придерживается своего хронологического плана.
[2] События этой главы будут включены в повествование позднее появления настоящей аннотации.
[3] Это поражение получается в двух случаях в соответствии с Диодором, в начале его царствования (Книга 14.92.3–4) и снова около 383 (книга 15.19.2). Белох считает первое упоминание ошибочным.
[4] Так как Филипп родился около 383, он был ребенком когда попал к иллирийцам. Юстин 7.5.1 утверждает, что он был выкуплен Александром II, а затем послал им в качестве заложника в Фивы. Диодор также называет Александра отправившим его в Фивы (Книга 15.67.4), так же Плут. (Пелопид 26,4). Современные историки, например, Белох, Глотц, и автор статьи о Филиппе в P.W. (Realencyclopädie, 19.2266) согласны, что Птолемей из Алор, любовник, а затем муж Эвридики, вдовы Аминта III, был монархом, который послал Филиппа в Фивы, основывая свои расчеты на Эсхине (Aeschin. 2.26 и след.), который посылает Филиппа ко двору Птолемея, когда он сменил Александра II (369). Филипп был, вероятно, в Фивах 368–365. Усвоение им «косого боевой строя» от Эпаминонда, вероятно, наиболее поразительный результат его пребывания в Фивах.
[5] Лизис из Тарента (см. Непот Эпаминонд 2.2). Но Весслинг цитирует Плут. О гении Сократа 584b, чтобы показать, что Лизис умер незадолго до освобождения Фив. Об образовании Эпаминонда см. Книгу 15.39.2. По Плут. Пелопид 26.5, Филипп был заложником в доме Паммена (см. 15.94.2 Книги и 16.34.1–2), а не в доме отца Эпаминонда, имя которого было Полимн (Непот Эпаминонд 1.1). Конечно Эпаминонд прошел ученические годы, когда Филипп был заложником, поскольку он уже выиграл битву при Левктрах.
[6] См. книгу 15.60.3.
[7] См. книгу 15.71.1.
[8] См. книгу 15.77.5.
[9] Бардил было имя их грозного царя.
[10] Он был только ἐπίτροπος, регентом Аминты, сына Пердикки III. После смерти Пердикки и своего возвращения из Фив, он управлял округом Македонии.
[11] См. Эсхин. 2.26–27. Он стремился к короне в связи со смертью Александра II.
[12] Берисад (?).
[13] См. книгу 14.92.4 и Beloch, l.c. а также с 102. Также Гейер, op. Cit. 139.
[14] Кроме того пехотинцы строились в форме знаменитой фаланги и вооружались длинными пиками, сариссами, — это были наиболее важные военные реформы.
|
|
|
[15] См. Гом. Ил. 13.131ff.
«Стиснувши дрот возле дрота и щит у щита непрерывно:
Щит со щитом, шишак с шишаком, человек с человеком
Тесно смыкался; касалися светлыми бляхами шлемы,"
Эти строки приведены о фаланге у Полибия 18.28.6 и Курция Руфа 3.2.13.
[16] Амфиполь был желанен афинянам (который отобрал у них Брасид во время Пелопоннесской войны), так как его главенствующая позиция на реке Стримон обеспечивала доступ к равнинам Македонии и близость к корабельным лесам, золотым и серебряным рудникам горы Пангей. Между этим случаем, когда Амфиполь был объявлен независимым наперекор Аргею, который обещал передать его Афинам, если они сделают его царем, и захватом Филиппом города (см. гл. 8,2 след.), был заключен тайный договор, в котором Филипп обещал приобрести Амфиполь для Афин, если у него будут свободные руки в Пидне, принадлежавшей Македонии, а затем Афинскому союзу. Сравните Polyaenus 4.2.17; Юстин 7,6; Dem. 23,121; Dem. 2,6 F.; и Theopompus FR. 165 (Оксфорд).
[17] Фракийского царя, указанного в главе. 2.6.
[18] См. главу. 2.6. Мефона расположена раньше Пидны от македонской границы.
[19] Древняя столица Македонии, находится в глубине страны.
[20] Некоторые из них были афиняне, которых он облагодетельствовал и через которых он пытался добиться союза с Афинами. См. Дем. 23,121.
[21] К северо–востоку от горы Пангея во Фракии. «Филиппы — это город, который раньше назывался Дату, а до этого Крениды, поскольку есть много источников расположенных вокруг холма. Филипп укрепил его, потому что считал его отличным оплотом против фракийцев, и назвал его в честь себя — Филиппы». Аппиан Гражданские войны 4,105, перевод White (LCL). Датус было древнее имя, найденное в Hdt. 9,75. Κρηνίδες находится в IG, 2.2.127 из года 356/5. Это, кажется, первый случай в практике, впоследствии обычной, наименования городов по имени царя.
[22] От этой работы, самой большой истории, публикуемой до тех пор, осталось двести семнадцать фрагментов. Восхищение Феопомпа Филиппом отражается у Диодора, который сильно доверяет его сведениям.
|
|
|
[23] См. прим. к гл. 3.3
[24] О правлении этого царя см. гл. 2.5.
[25] См. главу. 8,1; Юстин 7.6.7 и Фронтин. Стратагемы. 2.3.2. Белох имеет критический взгляд на этот бой, который он локализует рядом Монастир. Он считает, что план сражения принадлежал Пармениону.
[26] О получении власти Дионисием II см. Книгу 15.74.5.
[27] О характере Дионисия II см. Плут. Дион 7.3–4.
[28] О прекращении действий против Карфагена отмечается в книге 15.73.4.
[29] Ранее не упоминается об этой войне с луканцами. В книге 14.100.5 сказано, что Дионисий I заключил союз с Луканией и что его политику поддержали италийские греки, о чем четко указано в главе 101 из этой книги. Это, кажется, войны, упомянутые в Плут. Дион 16,3 и Плат. Л. 3.317a. Об этой войне см. Costanzi, «De bello Lucanico quod Dionysius minor recens ab imperio composuerit» Rivista di Filologia, 26 (1898), 450 и след.
[30] Эта фраза приводится в гл. 70.2, в Плут. Дион 7.3 и Плут. Дион 10.3, а в Элиана в Пестрых историях. 6.12.
[31] В соответствии с Плут. Дион 14.5, Дион находился в лодке Дионисия и был послал в Италию (У Непота говорится, что в Коринф, Непота Дион 3 f.). Это должно было произойти значительно раньше, как Плат. L. 7.329c) говорит, что это произошло через три месяца после его прибытия в 367. Диодор, очевидно, сжал более ранние детали этого года.
[32] Для сравнения Платона и Диона см. Плат. Л. 7.327a; Anth. Pal. 7.99 (L.C.L. 2. 60).
[33] Коринф, вероятно, выбран не только из–за его выгодного расположения, а потому, что Сиракузы были его колонией и, очень возможно, Дион рассчитывал на поддержку олигархии (см. Плут. Дион 53).
[34] Дион провел около десяти лет в Греции, 366–357 (Хакфорт, Кембридж История древнего мира, 6,275), в тесном контакте с Академией. О подготовке см. Непот Дион 5.
[35] Диодор говорит о 1000 (гл. 9.5), которые вместе с 1500 Гераклида (глава 16.2) составляют приблизительно 3000 (глава 17.3 и Анаксимен De Rhetorica ad Alexandrum Alexandrum 8.3.1429b). О других деталях экспедиции см. Плут. Дион 22–24..
[36] См. главу 68. 8 и Плут. Тимолеон 10.4.
[37] Иную версию см. Книгу 14.59.2. Наксос (в трех милях от Тавромения) был уничтожен Дионисием в 403 (книга 14.15.2) и его территории отданы соседним сикулам (там же 3). Занявшие холм Тавр к северу от Наксос и дали ему имя Тавромений. Сикулы в 394 году отразили внезапное зимнее нападение Дионисия (книга 14.87–88). По мирному договору из 392 года Дионисий восстановил Тавромений, изгнал сикулов, и поселил своих наемников на этом месте (Книга 14.96.4). Вероятно, это указанное поселение, созданное Андромахом, следует рассматривать как новое основание.
[38] Тавромений был оплотом Секста Помпея. Август, в качестве меры предосторожности и из–за его сильной главенствующей позиции на прибрежной дороге между Сиракузами и Мессаной, изгнал жителей, чтобы освободить место для новых колонистов. Возможно, это был один из городов Сицилии, колонизированных Августом. Дион, 54.7.1 (21 до н.э.)
[39] Диодор располагает Эвбейскую войну неправильно в архонтство Кефисодота (358/7). Война длилась всего тридцать дней в соответствии с Aeschin. 3,85 и произошла при Агафокле (357/6). Диоклес был афинский стратег (Dem. 21,174), и он был стратегом в 357/6 (Dittenberger, Sylloge, 1 (3). 190,23 и примечание 9). Мирный договор также был заключен при архонте Агафокле (там же 20 = IG, 2（2）. 124). Что Союзническая война уже началась доказывается преднамеренного стиранием имени Хабрия (глава 7.3) в заголовке этой надписи. Он уже не был стратегом, когда договор был подписан, так как погиб на Хиосе.
[40] И снова Диодор ошибается в датировке Союзнической войны. Война началась с нападения на Хиос, в котором пал Хабрий. По причинам, изложенным в предыдущем примечании это должно быть год 357/6. Диодор (глава 22.2) заканчивает войну в год Элпина, 356/5, после того, как она продолжалась «четыре» года. Дионисий (Dion. Hal. De Lysia Iudicium 12, стр. 480) поместил Союзническую войну в годы Агафокла и Элпина (357/6 и 356/5), что выглядит правильной датой.
[41] Мавсол был главным подстрекателем Союзнической войны (см. Dem. 15,3). Но Византий, Родос, и Хиос объединили свои силы раньше, чем поднялся Эпаминонд (см. Книгу 15.79.1).
[42] См. Непот Хабрий 4; Плут. Phocion 6,1; Dem. 20. 80 и след.
[43] См. главу 4.
[44] На западной границе Македонии с Линкестидой и Орестидой.
[45] См. главу. 3.3 и примечание; также 4.1.
[46] См. Wilcken, Alexander, 33.
[47] На счет захвата Филиппом Амфиполя, Пидны, Потидеи, и Кренид см. в Пиккард–Кембридж, Кембриджская история древнего мира, 6.207–208. В этом отчете не указано, как и у Диодора, объявление Афинами войны Филиппу, удерживающему Амфиполь, о чем свидетельствует Isoc. 5,2; Aeschin. 2,21, 70, 72, Aeschin. 3,54; и И.Г., 2 (2). 127 (πόλεμος πρὸς Φίλιππον) в год 356. Об Амфиполе см. также сноску на главу. 3,3; Theopompus FR. 43 (Оксфорд), Дем. 1,8; 2,6; 7.27–28; и также ссылки Dittenberger, Sylloge, 1 (3). 194.
[48] О Пидне см. Dem. 20.63; Dem. 1.5.
[49] О союзе между Филиппом и Олинфом см. Dem. 23.108; Dem. 2,14; Dem. 6,20; также Робинсон, Труды американских филологических ассоциации, 65 (1934), 103–122.
[50] О Кренидах см. гл. 3.7 и примечание.
[51] На сумму около $ 6.25. По Seltman. Greek Coins, 200–201, выпуск (Philippi) носил имя города ΦΙΛΙΠΠΩΝ (см. Plate XLVI 7) и только после 348 начался выпуск Филиппик. См. также West, «The Early Diplomacy of Philip II of Macedon Illustrated by his Coins," Numismatic Chronicle, 3 (1923), 169 ff.
[52] По утверждению Плут. Дион 25.1. Порт Гераклея Миносская, на полпути между Акрагами и Селинами (см. ниже, раздел. 4).
[53] Подтверждается в глава. 70.3; Плут. Дион 14.2; Элиан Пестрые истории 6,12. Непот Дион 5.3 дает «quingentis longis navibus».
[54] Ортигия и Эпиполы, построенные Дионисием I. см. книгу 14.7.1–3, 5; и книгу 14.18 об этих и других сооружениях.
[55] Об этом мифе см. Книгу 4.77–79. Не упоминается об «основании» Минои в гл. 79.
[56] Плутарх, Дион, 25–26.3, дает более подробный отчет о путешествии Диона и его посадке на Крите. Синал (Synalus) (там же 25,12) это имя карфагенского командира, друга Диона. Очень возможно, что Карфаген благоприятствовал предприятию Диона, поскольку оно предоставляет все признаки ослабления военной мощи Сиракуз (см. Beloch, Geschichte Griechische, 3.1.258).
[57] Кажется, наемников он привез, а не нанял на месте (см. гл. 6,5).
[58] См. отчет в Плут. Дион 26–27 и Хакфорт, Cambridge Ancient History, 6. 278.
[59] Что Дионисий был в Италии свидетельствует Плут. Дион 26,1 и Непот. Дион 5.4. Если Плутарх прав в размещении его в Кавлонии Плут. Дион 26,4), как Диодор делает в гл. 11.3, то он не мог быть на Адриатике. Кавлония, на восточном побережье Бруттия, была разрушена Дионисием Старшим в 389 г. до н.э., ее жители переселены в Сиракузы, а его территория отдана локрам для заселения (см. Книгу 14.106.3). В этом смысле ее можно назвать вновь основанной.
[60] См. главу. 6.5.
[61] См. главу. 6.4.
[62] См. интерпретацию этого маневра Хакфорт, Cambridge Ancient History, 6,279.
[63] См. Плутарх в Плут. Дион 28–29. Ахрадина (Плутарх, Дион 29,1) является продолжением города, покрывающие восточную часть плато Эпипол.
[64] См. Плут. Дион 27. 3, который говорит пять тысяч, что, несомненно, слишком низкая оценка, тогда как у Диодора является слишком высокой. См. Hackforth, Cambridge Ancient History 6,278.
[65] Двадцати пяти — число указанное Плут. Дион 22.4.
[66] ὥσπερ ἱεράν τινα καὶ θεοπρεπῆ πομπήν (Плутарх, Дион 28.3) и προστρεπομένων ὥσπερ θεὸν κατευχαῖς (Плутарх, Дион 29,1).
[67] Сорок восемь у Плутарха Плут. 28. 3 Дион, 405–357 до н.э.
[68] См. главу. 10.2 и примечание.
[69] См. Плут. Дион 30.1–3.
[70] Это историк (см. Книгу 15.89.3 и 94,4), который помогал Дионисию Старшему добиться тирании (Книга 13.91.4), был изгнании им, и впоследствии возвращен. (Книга 15.7.3–4).
[71] Остров Ортигия, который фактически присоединен к материку, тянется на юг, оставляя узкий проход в тысячу двести метров, как устье Большой Гавани между собой и Племмириумом. Ортигия была сильно укреплена Дионисием Старшим.
[72] Об этой битве см. Плут. Дион 30.4–8.
[73] Диодор упоминает только хитрости Диона. Плутарх (Плутарх, Дион 31–32.1) и Полиэн 5.2.8) отмечают таковые только у Дионисия.
[74] Диодор помещает это событие на один год позже. Оно случилось в 358/7, отсчитав одиннадцать лет от книги 15.61.2 (см. Beloch, Griechische Geschichte (2), 3.2.83–84). Об истории см. Xen. Ад. 6.4.35 FF;. Плут. Пелопид 35; Цицерон De Officiis 2.7.25; Валерий Максим 9,13, ext. 3. Пефолай, третий брат, здесь опущен, упоминается в главе 37.3.
[75] В главе. 76.5 мы узнаем, что труд Эфора состоял из тридцати книг и что он заканчивался захватом Перинфа. Демофил, вероятно, написал 30 книг, так как книги 28 и 29 (фр. 149–150), содержали историю Запада, а книга 27 (фр. 148), содержала первые годы царствования Филиппа. См. Beloch, Griechische Geschichte (2), 3.2.25 и Афиней 6.232d.
[76] Сравните для начала и концы глав 23.1 (355/4) и 59.1 (346/5). Священная война длилась десять лет по Эсхину. Aeschin 2,131, Aeschin. 3,148, Paus. 9.6.4; сказано Дурисом, что завершилась на десятом году (фр. 2); Paus. 10.3.1.
[77] Из Оллинфа, племянник и ученик Аристотеля. Он написал историю Священной войны, вероятно, как продолжение своей Hellenica (см. Книгу 14.117.8). См. Beloch, Griechische Geschichte (2), 3.2.25 и 12. Он был военным репортером Александра.
[78] Большая неопределенность царит как в количестве, так и содержании его исторической книги. Обычное чтении редакторов здесь, 27, противоречит 26 в Книге 21.5. Beloch (op. cit. 3.2.26) считает 27 в этом отрывке правильно, а 26 в Книге 21. 5 ошибкой переписчика. Rühl в Neue Jahrbücher für Philologie, 137 (1888), 123 и след. считает, что Диилл написал историю в трех частях, συντάξεις из 27 книг, девять в каждой части, начиная со Священной войны и заканчивая смертью Кассандра.
[79] Эти имена появляются у Ливия в 7.12.1, как Марк Попилий Лаен и Гней Манлий.
[80] См. глава 2.1.
[81] Город на западном побережье полуострова Бруттий, вероятно, основан Кротоном
[82] Сибарис на Трейс (Traïs) упоминается в книге 12.22.1
[83] Возможно язык осков. Тем не менее по другим легендам Brettos (Стефан Византии, Βρέττος), сын Геракла и Валентии, как одноименный герой, а в третьих Brettia (Justin, 23.1.12) – одноименный героини. Но термин Brettios старше, чем дата этого отрывка (см. Аристофан, фр. 629 Кок).
[84] См. Юстин, 23.1.3–14; Страбон, 6.1.4
[85] См. главу. 6,5.
[86] Ср. Плут. Дион 39,3: «с потерей нескольких человек».
[87] Сравните описательную части главы. 16–17 с Плут. Дион 32–39.
[88] То, что Нипсий был из Неаполя в Кампании доказывает его оскское имя (правильно написанное Νύμψιος как на надписи из Лакко на Искья, И. Г., 14,894). См. Beloch, Griechische Geschichte (2), 3.1.260, примечание 1.
[89] Источник на острове Ортигия на склоне, ведущем к Большой Гавани.
[90] Северный въезд в Тихе, населенную часть города.
[91] Враг в цитадели на острове был обезврежен благодаря стене, идущей от пересечения основной частью города с Ахрадиной.
[92] См. описательнкую часть главы. 18–20 с Плут. Дион 41–48.
16.21-39 Священная война и участие Филиппа в греческих делах.
21
В Греции надлежащим образом жители Хиоса, Родоса, Коса, а также византийцы продолжали Союзническую войну против афинян, обе стороны делали большие приготовления, они хотели решить исход войны морским сражением. Афиняне предварительно[1] послали Хареса вперед с шестьюдесятью кораблями, но теперь, укомплектовав больше шестидесяти и назначив на командные должности самых известных своих граждан, Ификрата и Тимофея, они направили эту экспедицию вместе с Харесом продолжить войну против своих восставших союзников. (2) Хиосцы, родосцы, и византийцы вместе со своими союзниками снарядили сто кораблей, а затем разграбили Имброз и Лемнос, афинские острова, и, пришли на Самос с большим контингентом, опустошили сельскую местность и осадили город с суши и с моря; и разорили многие другие острова, которые признавали власть Афин, они собирали деньги на нужды войны (3) Все афинские стратеги теперь встретились и решили сначала осаждать город Византий, и когда позже хиосцы и их союзники отказались от осады Самоса и пришли, чтобы помочь византийцам, флоты стали друг против друга в Геллеспонте. Но как раз в то время, когда должно было начаться морское сражение, налетел сильный ветер и сорвал их планы. (4) Харес, однако, хотя стихия была против него, хотел драться, но Ификрат и Тимофей были против из-за сильного волнения моря, Харес, созвал своих солдат, чтобы при свидетелях, обвинить своих коллег в предательстве и написал в народное собрание о них, заявив, что они намеренно уклонились от морской битвы.[2] Афиняне были настолько разгневаны, что предъявили обвинения Ификрату и Тимофею, оштрафовав их на крупную сумму, и сняв их с должности.[3]
22
Харес, теперь, когда ему подчинялся весь флот, страстно желая уменьшить афинянам бремя расходов, предпринял опасные операции. В тот момент Артабаз восстал против персидского царя и всего лишь с немногими солдатами присоединился к восстанию сатрапов, которые имели армию более семидесяти тысяч. Харес со всеми своими силами принял участие в бою Артабаза с Царем и победил царскую армию. И Артабаз, из благодарности за поддержку, подарил ему большую сумму денег с которой он был в состоянии сам снабжать всю свою армию.[4] (2) Афиняне сначала одобрили действия Хареса, но позже, когда Царь отправил послов и осудил Хареса, они изменили свое мнение; потому широко распространились слова о том, что Царь обещал врагам Афин присоединиться к их войне против афинян с тремя сотнями судов. Народное собрание, соответственно, занимая осторожную позицию, решило закончить войну против своих восставших союзников; обнаружилось, что предлагая очень желанный мир, они легко пришли к взаимному соглашению.[5]
Так Союзническая война, как ее называли, пришла к такому завершению, продлившись четыре года.
(3) В Македонии три царя объединились против Филиппа, - цари фракийцев, пеонов и иллирийцев. Эти народы, так как они граничат с Македонией, смотрели с подозрением на возвеличивание Филиппа; в одиночку, однако, они были не в состоянии вести борьбу, все они потерпели поражение в прошлом, но думали, что, если они смогут объединить свои силы в войне, они легко одолеют Филиппа. Так случилось, что пока они еще только собирали свои армии, Филипп предстал перед их позициями, нагнав на них страха, и заставил войти их в состав Македонии.[6]
23
Когда Каллистрат был архонтом в Афинах, римляне избрали консулов Марка Фабия и Гая Плавтия. В течение срока их полномочий началась Священная война, как ее называли, и продолжалась девять лет[7]. Филомел Фокеец, человек необычной дерзости и беззакония, захватил храм в Дельфах и разжег Священную войну по примерно следующим причинам. (2) Когда лакедемоняне сражались в Левктрийской войне с беотийцами и были побеждены, фиванцы выдвинули серьезные обвинения против лакедемонян в Совете Амфиктионов[8] из-за захвата Кадмеи и добились большой компенсации по судебному решению в их отношении; (3) и фокейцам, распахавшим большую часть священных земель, называемых Киррхея,[9] было предъявлено обвинение в Совете и они были оштрафованы на крупную сумму. Когда они не выплатили штраф, гиеромнемоны[10] Амфиктионов предъявили обвинение фокейцам и потребовали от Совета, что если фокейцы не заплатят деньги богу, на земли тех, кто обманул бога, должно лечь проклятие. Также они заявили, что другие постановления, в отношении которых было принято решение о взыскании штрафа, должны быть исполнены, лакедемоняне находятся в этой категории, и если они не подчинятся, они должны подвергнуться общей ненависти всех греков за их плутовство. (4) Когда греки утвердили все решения Амфиктионов и земли фокейцев должны были быть подвергнуты проклятью, Филомел, который пользовался самым высоким авторитетом среди фокейцев, обратился к своим соотечественникам, объясняя, что они не смогли заплатить деньги из-за величины штрафа, и что допустить проклятие их земель будет только трусостью, но подвергнет их опасности, поскольку будут уничтожены средства, благодаря которым они живут. (5) Он пытался также доказать, что решения Амфиктионов были несправедливыми в высшей степени, так как они присудили огромные штрафы тем, кто выращивал свои плоды на очень малом земельном участке. Поэтому он посоветовал им потребовать отмены штрафа и заявил, что фокейцы имеют веские основания судиться против Амфиктионов: в древние времена они контролировали и опекали Оракула. В качестве свидетеля он предложил самого древнего и величайшего из всех поэтов, Гомера, который сказал:
Вслед ополченья фокеян Схедий предводил и Эпистроф,
Их племена Кипарисе[11] и утесный Пифос[12] населяли.[13]
(6) По этой причине, сказал он, они должны требовать опеки над Оракулом на том основании, что он принадлежит фокейцам по праву наследства от своих отцов. Он обещал, что ему удастся это предприятие, если они назначат его стратегом с полной властью для выполнения этого плана и дадут ему необходимые полномочия.[14]
24
Когда фокейцы под действием страха решили избрать его стратегом с полной властью, Филомел приступил энергично выполнять свое обещание. Сначала он отправился в Спарту, где беседовал наедине с царем лакедемонян Архидамом, предполагая, что царь был не меньше заинтересован в попытке отменить постановления Амфиктионов, для существующих больших и несправедливых заявлений Совета, оскорбительных также для лакедемонян. Поэтому он известил Архидама, что решил захватить Дельфы и, что, если ему удастся получить опеку над святыней, он отменит указы Амфиктионов. (2) Хотя Архидам одобрил предложение, он сказал, что не может оказывать помощь открыто, но что он будет помогать тайно во всех отношениях, обеспечивая как деньгами, так и наемниками. Филомел, получив от него пятнадцать талантов и добавив, по крайней мере, столько же, по его собственным словам, нанял иностранных наемников и выбрал тысячу фокейцев, которых он называл пельтастами. (3) Затем, после того как он собрал множество солдат и захватил Оракула, он убил дельфийцев из группировки называемой Фрасиды[15], которые стремились противостоять ему, и конфисковал их имущество, но, заметив, что прочие были в страхе, он убедил их быть в хорошем настроении, поскольку никакой опасности им не грозило. (4) Когда новость о захвате святыни разнеслась за границей, локры, которые жили рядом,[16] тотчас выступили против Филомела. Битва состоялась недалеко Дельф и локры, потерпев поражение, потеряв многих своих людей, бежали в свои земли, а Филомел, в восторге от своей победы, сломал плиты с постановлениями Амфиктионов, сбив буквы, (5) и лично распространил сообщение, что он решил не грабить Оракула, и не намеревается совершить какое-либо другое беззаконное дело, но, что поддерживает родовые права на опеку и поэтому, свое желание отменить несправедливые указы Амфиктионнов, он оправдывал родовыми законами фокейцев.
25
Беотийцы, устроив совместное собрание, проголосовали объединиться в поддержку Оракула и немедленно послать войска. Пока происходили эти события, Филомел забросил стены вокруг храма и начал собирать большое количество наемников, подняв плату в полтора раза, и отобрав храбрейших фокейцев, призвал их, быстро получил крупную армию; не менее чем с пятью тысячами войск, он занял позицию в защиту у Дельф, уже грозным противником для тех, кто хотел вести войну против него. (2) Позже, возглавляя экспедицию на земли локров и опустошив большую часть полей врага, он расположился станом у реки, которая текла мимо крепости. Хотя он предпринял штурм, он не смог захватить ее, и, наконец, прекратил осаду, но приняв бой с локрами, он потерял двадцать человек, и не в состоянии забрать их тела, через вестника запросил право получить их. Локры, отказав в предоставлении тел, дали ответ, что у всех греков существует общий закона, что осквернители храмов должны быть брошены без погребения.(3) Филомел так возмутился этим, что он вступил в бой с локрами и, напрягая все усилия, умерщвлял врагов, а овладев их телами, вынудил локров сделать обмен мертвыми. Став хозяином на открытой местности, он разграбил большую часть Локр и вернулся в Дельфы, дав своим солдатам насытиться военной добычей. Затем, так как он хотел бы запросить Оракула по поводу войны, он принудил Пифию установить треножник и дать прорицание.
