Книга XVIII. Диадохи. 323-318 ВС. 10 страница

 

[1] См. Ливий, 9.20 о событиях этого года.

[2] См. гл. 3.3 и 4.1. Не существует упоминания об этом в книге 18.

[3] Менедем позже стал тираном Кротона (Book 21 frag. 4 Dindorf).

[4] Диодор возвращается к делам Сицилии и Италии в гл. 65. Они не упоминаются в рассказе о 316/15 г. (главы 17–54).

[5] Она, вероятно, вернулась в Македонию с царями (Книга 18.39.7). После смерти Антипатра, она приняла сторону Кассандра, и, действуя от имени Филиппа, она отстранила Полиперхонта от опеки (Justin, 14.5.1–4). О ее борьба с Олимпиадой см. Юстин, 14.5.8–10.

[6] Этот город, точное местонахождение неизвестно, называется Птолемеем (3.13.32) городом дассретов, иллирийского племени живущего вдоль македонский границы.

[7] Эвридика умерла время летом или осенью 317. Впоследствии Кассандром она была перенесена в царскую гробниц в Эгах (глава 52.5). О ее смерти см. Элиан, Varia Historia, 13.36.
Ее могила, кажется, не сохранилась, но некоторые из македонских царских гробниц были обнаружены нетронутыми в 1977 году.

[8] О сообщениях, что Александр был отравлен по приказу Антипатра см. Книга 17.118.1–2; Плутарх, Александр, 77,1; Курций, 10.10.14–19; Арриан, Anabasis, 7,27. Иоллай был еще один брат Кассандра.

[9] См. Книга 18.1.1.

[10] Продолжение в гл. 35.

[11] Продолжение и отчасти повтор книги 18.73.4.

[12] Зима 318/7. Село карийцев (или Carae), вероятно, так же, как деревня «называемая Carae», через которую прошел Александр (книга 17.110.3) и не следует отождествлять с Carae гл. 91.1, что является известным городом Карры в Месопотамии (Weissbach в P. — W., Realencyclopädie, 10,1925, С. В. «Κάραι»).

[13] См. Книга 18.39.6.

[14] См. Книга 18.37.2.

[15] Примерно 34 1/2 мили. Он пересек Месопотамию ниже Вавилона.

[16] Александр переходил Тигр в брод, но только с большим трудом и в месте, значительно выше вверх по течению (Книга 17.55.3–6).

[17] Арриан (Anabasis, 7.19.4) говорит о строительстве триер и других больших лодок в Вавилоне после возвращения Александра в этот город незадолго до его смерти, но плоскодонки не упоминаются.

[18] Эвмен удерживал цитадель Вавилона, которую он захватил в октябре, 318 (Тарн в C. A. H. 6.477).

[19] Пифон получил Мидию при распределении в Трипарадисе, но сатрапом Парфии там называется Филипп (Книга 18.39.6). Слова Диодора позволяют предположить, что стратегия Пифона над верхними сатрапиями была узурпирована. О более ранних замыслах Пифона см. Книга 18.7.

[20] Он первоначально был назначен на эту сатрапию Александром (Арриан, Anabasis, 6.30.2–3) и непрерывно исполнял должность при Пердикке и Антипатре (18.3.3 Книга, 39,6).

[21] См. Книга 17.110.2.

[22] См. 4. Критическое примечание в греческом тексте (Τληπόλεμος δ ὁ Μακεδών), которое гласит: Τληπόλεμος Wesseling, см. Книги 18.39.6; 19.28.3: Πολέμων.

[23] Он был первоначально назначен Александром (Арриан, Anabasis, 6.27.1) и подтвержден Пердиккой (Книга 18.3.3) и Антипатром (Арриан FGrH, 156.9.36, но его имя не указано в книге 18.39.6).

[24] Эвдама оставил Александр Македонский, как «резидента» при Таксиле (Арриан, Anabasis, 6.27.2). Мы ничего не знаем о позднем нападении на Пора. Этот Эвдам не брат Пифона, упомянутый в начале этой главы.

[25] Приведенные итоговые цифры составляют 18500 пеших и 4210 всадников, но мы должны также добавить силы приведенные Амфимахом из Месопотамии (600 всадников и, вероятно, пехота, хотя она не упоминается), который присутствует в битве при Габиене (глава 27.4).

[26] См. Плутарх, Эвмен, 13.4.

[27] См. Книга 18.60.5–61.3.

[28] См. 18.57.3 Книга 58,1.

[29] Зимой 318/17, т.е. той же, что упоминалась в гл. 12.1.

[30] См. Книга 18.45.3–4.

[31] Демоклид был архонтом в 316/15 г. Согласно традиционной хронологии, С. Юний Бубулк и Кв. Эмилий Барбула были консулами в 317 (Ливия, 9.20.7; Fasti Capitolini для 317). Главы 17–38 прежнему относятся события 317 г. до н.э.

[32] См. гл. 12.5, 13.3.

[33] Видимо ошибка - Паситигр (см. главу 21.2;. Плутарх, Эвмен, 14.2; Страбон, 15.3.6), а также в гл. 18.4, и в книге 17.67.1–2, где, однако, расстояние до Сузы правильно дано в четыре дня пути (Дройзен, Geschichte des Hellenismus, 2.1.266, 1).

[34] Около 1800 и 2400 футов соответственно.

[35] Около восьмидесяти миль.

[36] т.е. Персидского залива. Река теперь впадает в Шатт–аль–Араб.

[37] В конце июня.

[38] Wesseling цитирует из Клеомеда (2, p169) использования Ксерксом аналогичного способа, с помощью которого было отправлено сообщение из Афин в Сузы в течение двух дней и ночей. Другая система описана в гл. 57.5.

[39] Ср. глава 17.3.

[40] Во второй половине июня. Сражение на реке Копрат, соответственно, должено было произойти в июле 317.

[41] Немного больше, чем в девять миль.

[42] Около 400 футов.

[43] т.е. Паситигр. Плутарх (Эвмен, 14.2), кажется, помещает следующий бой на Паситигре, а не Копрате.

[44] Расположение Бадака не известно. Река Эвлей не может быть определена сегодня с уверенностью, из–за больших изменений в речной системе нижней Месопотамии. Она лежала между Тигром, с которым она был соединен каналом, и Паситигром, протекающим рядом с Сузами, и впадала в Персидский залив (Арриан, Anabasis, 7.7.1–2).

[45] Колон, вероятно, идентичен с Келон (Книга 17.110.4), должен быть главный город Каллонитий (Callonitis) (Полибий, 5.54.7) или Халонитий (Chalonitis) (Страбон, 16.1.1), называлась Kallonê по Kiepert на его карте Персидской империи. При принятии этого маршрута от Бадака в Экбатаны армия пройдет вверх по долине Тигра в течение 250 миль до достижения дороги из Вавилона в Мидии и вступит в горы.

[46] См. Плутарх, Эвмен, 14.3.

[47] Круги были около 6000, 4800, 2400 и 1200 футов в окружности соответственно.

[48] Сибиртий, однако, продолжал управлять сатрапией Арахосией (глава 48.3).

[49] Плутарх (Эвмен, 13.6) вставляет эту хитрость немного раньше. В общем рассказ Плутарха о последнем походе Эвмена имеет мало значения.

[50] См. Плутарх, Эвмен, 14.3–5.

[51] около 1800 футов.

[52] Буквально «отпустив поводья».

[53] Это примерно на 2000 меньше, чем общее количество отдельных отрядов конницы перечисленных в гл. 29.

[54] текст является неопределенным, но βάθος «глубинной в 50 человек», кажется невозможным. В главе. 28.3 находим шесть ил по 50 в каждой и одна из 300, но последняя рассматривается как необычная.

[55] Разница, если таковая имеется, между гипаспистами и другими тяжело–вооруженными пехотинцами не ясна. Тарн ((Hellenistic Military and Naval Developments, 17) предполагает, что «реальное различие между гипаспистами и фалангой, вероятно, одно из установленных при призыве; это как разница между гвардией и линейной пехотой».

[56] Чтобы приблизительно согласовать эти данные с итогом по отдельным подразделениям, мы должны либо предположить значительный пробел в гл. 27.6 или 28.1, или же предположить, что легко–вооруженные войска насчитывали около 18000 и включены в подсчет; 28000 пехотинцев Антигона (глава 27,1) включают только тех, кто способен стоять в фаланге (глава 29.3).

[57] Тарентинцы были кавалеристами, вооруженные дротиками. Связь с Тарентом не ясна, но монетах Тарента изображены такие войска (А. Martin in Daremberg et Saglio, 2.770).

[58] Надо полагать, что каждый из них вел в бой дополнительного оседланного коня, как и тарентинцы Филопомена (Ливий, 35.28.8).

[59] Внешний край фланга состоял из 300 всадников под командой Антигона в строю с кавалерией уже упомянутой ранее, авангард из трех отрядов (по 50 человек в каждом?) из личной свиты Антигона, и арьергард из трех аналогичных отрядов, плюс 100 тарентинцев (см. глава 28.3–4). Перечисленные силы составляют 10600 всадников и 28000 тяжелой пехоты (см. глава 27.1).

[60] Никому из них не было меньше шестидесяти лет (глава 41.2).

[61] 400 футов.

[62] Около трех с половиной миль.

[63] См. Непот, Эвмен, 8, 10.

[64] См например, книга 17.68.4; Юстин, 6.6.10, Ксенофонт, Hellenica, 7.5.26.

[65] Чтобы помешать Эвмену узнать, что потери Антигона гораздо больше, чем его собственные (Polyaenus, 4.6.10).

[66] Вероятно, можно идентифицировать с Гадамалой (глава 37.1). Ни местоположение, ни правильной название не являются бесспорными.

[67] Такое же происхождения обычая сати дает Страбон в 15.1.30 (см. также 15.1.62).

[68] Зима 317/16. Продолжение в гл. 37.1.

[69] Продолжение главы 11.9.

[70] О всех этих событиях см глава 11. 8.

[71] См. Книга 18.75.1. За исключением этих двух случайных ссылок, нет никаких доказательств этого похода.

[72] Осада началась в начале зимы 317/16.

[73] Продолжение в гл. 49.

[74] Продолжение главы. 34.8.

[75] Гадамала, вероятно, идентична с Гамарга (глава 32.2). Ни точное место, ни правильное названия не являются бесспорным. Эта зима 317/16 г.

[76] То есть армия Эвмена.

[77] См. глава 34.8. О следующих походах см. Плутарх, Эвмен, 15.

[78] Декабрь 317.

[79] Около 170 км. О скорости этих дромадеров (в буквальном смысле, бег верблюдов) см. Страбон, 15.2.10; Тарн, Hellenistic Military and Naval Developments, 160–161.

[80] Около восьми миль.

[81] Примерно тридцать футов.

[82] Около четырех с половиной миль. О битве см. Плутарх, Эвмен, 16.

[83] Незадолго до смерти Камбиза в 522 г. до н.э., персидский трон был узурпирован неким магом, который утверждал, что он Бардия или Смердис, брат Камбиза, которого последний убил перед египетским похода. После смерти Камбиза самозванец был убит семью персами, одним из которых был Дарий. Романтический рассказ Геродота (3.67 и след.) должен быть исправлен Бехистунской надписью (см. B. Gray in Cambridge Ancient History, 4.173–177).

[84] То есть, ближайшими к левому крылу. О гипапистах см. примечание к главе. 28.1.

[85] См. Плутарх, Эвмен, 16.4.

[86] Около 1000 ярдов.

[87] О предательстве и смерти Эвмена см. Плутарх, Эвмен, 17–19; Юстин, 14.3–4. По словам Плутарха (Эвмен, 16.1), еще до битвы большинство стратегов Эвмена были настроены предать его, как только его военный гений одержит для них еще одну победу.

[88] Об Эвдаме см. глава 14.8. Келбаний (или Кебалин) нигде более не неизвестен. Не существует никаких оснований, чтобы идентифицировать его с Кебалином, который раскрыл заговор Димна (Книга 17.79.2).

[89] См. 18.53.5 Книга, 58.4.

[90] Об Иерониме см. Введение в этом томе.

[91] Остаток зимы 317/16.

[92] Эта этимология (Rhagae, «разлом» или «расщелина»), даваемая также Дурисом (Страбон, 1.3.19) и Посидонием (Страбон, 11.9.1), является ложной, но катастрофа может быть фактом, так как этот регион страдал от сильных землетрясений в более позднее время.

[93] Продолжение в гл. 46.1. Зима 317/16 г. до н. э.

[94] Примерно один фунт, но стандарты варьировалась от города к городу.

[95] Продолжение главы. 44.5.

[96] См. характеристику Пифона Книга 18.7.4.

[97] Фишер предполагает, что упоминание о кавалерии утрачено в рукописях в этом месте.

[98] т.е. Мелеагр и Минота и их последователи.

[99] См. Книга 18.39.5–7 о предыдущем распределении.

[100] Стасандр, которому Ария и Дрангиана был назначены Антипатром (Книга 18.39.6), поддержал Эвмена (глава 14,7).

[101] См. Плутарх, Эвмен, 19.2.

[102] Певкест никогда не играл важную роль, но он, кажется, пережил Антигона и сохранил или восстановил уважение Димитрия (Phylarchus, FGrH, 81,12).

[103] См. гл. 17.3, 18.1.

[104] О золотой лозе, которая стояла с золотым платаном в гробнице персидского царя. см. Геродот, 7,27; Афиней, 12.514F.

[105] Продолжение в гл. 55.1.

 

 

19.49-65 Деяния Кассандра: убийство Олимпиады, разрушение Фив (еще раз)

 

49
Теперь, когда мы завершили изложение событий в Азии, мы должны обратить наше внимание на Европу и изложить, что произошло там после событий ранее описанных.[1] Хотя Кассандр закрыл Олимпиаду в Пидне в Македонии, он был не в состоянии штурмовать стены из-за зимних бурь, но став лагерем возле города, возвел частокол от моря до моря, и блокировал порт, чем препятствовал всякому, кто, возможно, пожелал бы чтобы помочь царице в этом деле. (2) А так как запасы были быстро исчерпаны, возник сильный голод среди осажденных, что они были полностью обессилены. По правде говоря, они были доведены до такой крайней нужды, что выдавали каждому солдату пять хиниксов[2] зерна в месяц, пилили дрова и кормили опилками слонов, убили вьючных животных и лошадей ради еды. (3) Хотя положение города было настолько серьезным, Олимпиада в то время все еще цеплялась за надежду спасения извне, слоны умерли из-за отсутствия пищи, всадники, которые не были на довольствии и не получали никакой пищи, почти все погибли, и немалое число солдат постигла та же участь. (4) Некоторые из не-греков, своими естественными потребностями преодолели угрызения совести, добывая мясо сбором тел погибших. Так как город был быстро заполнен трупами, тех, кто обременял общество царицы,[3] хотя они похоронили некоторые из тел, другие бросили за городской стеной. Вид их был ужасен, а их зловоние было невыносимо, и не только для знатных женщин, которые принадлежали двору царицы и пристрастились к роскоши, но и для солдат, которые были приучены к трудностям.

50
Когда наступила весна и потребности росли день ото дня, многие из солдат собрались вместе и обратились к Олимпиаде, с просьбой отпустить их из-за отсутствия припасов. Так как она не могла решить ни проблему какой-либо пищи вообще, ни прорвать блокаду, она позволила им уйти. (2) Кассандр, после любезного приема всех дезертиров и предельно дружелюбного общения с ними, послал их в разные города, потому что он надеялся, что когда македонцы узнают от них, как слаба Олимпиада, они бы отчаялись в ее деле. (3) И он не ошибся в своем предположении о том, что произойдет: те, кто решился сражаться на стороне осажденных, изменили свое мнение и признали Кассандра, и только людьми в Македонии, которые сохранили свою верноость были Аристон и Моним, из которых Аристон управлял Амфиполем, а Моним - Пеллой. (4) Но Олимпиада, когда она увидела, что большинство из ее друзей перешли к Кассандру и что те, кто остался, были не достаточно сильны, чтобы прийти к ней на помощь, попыталась спустить на воду квинквирему и этим способом спасти себя и своих друзей. (5) Когда, однако, дезертир доставил новости об этой попытке врага, и Кассандр отправился в плавание и перехватил корабль, Олимпиада, признав свое положение безнадежным, отправила послов оговорить условия. Когда Кассандр высказал мнение, что она должна передать все свои дела в его руки, она с трудом убедила его дать единственную оговорку, что он гарантирует ей личную безопасность. (6) Как только он овладел городом, он послал людей, чтобы захватить Пеллу и Амфиполь. (7) Тем временем Моним, правитель Пеллы, узнав судьбу Олимпиады, сдал свой город, но Аристон сначала намеревался удержать свою позицию, так как у него было много солдат и он недавно добился успеха. То есть, за несколько дней до этого в борьбе с полководцем Кассандра Кратевой он убил большую часть противников, и когда Кратева с двумя тысячами человек бежал в Бединды в Бисалтии,[4] он окружил его, взяв в осаду, и отпустил его на условиях сдачи оружия. (8) Аристон, ободренный этим и не зная о гибели Эвмена, полагая, кроме того, что Александр и Полиперхонт поддержали бы его, отказался сдать Амфиполь. Но когда Олимпиада написала ему не требуя от него верности и приказывая ему капитулировать, он понял, что нужно исполнять приказ, и передал город Кассандру, получив обещания о своей собственной безопасности.

51
Кассандр, видя, что Аристон пользовался почетом из-за продвижений по службе, полученных от Александра,[5] и заботясь о том, чтобы убрать с пути любого, кто способен произвести переворот, довел его до смерти через посредство родичей Кратевы. Он также подстрекал родственников тех, кого убила Олимпиада, обвинить указанную женщину на общем собрание македонцев. (2) Они сделали, как он приказал, и, хотя Олимпиада не присутствовала и не могла говорить в свою защиту, македонцы осудили ее на смерть.[6] Кассандр, однако, послал некоторых из своих друзей к Олимпиаде, советуя ей тайно бежать, обещая предоставить судно для нее, и доставить ее в Афины. (3) Он действовал таким образом не с целью обеспечить ее безопасность, а для того, что бы она, осудив себя на изгнание, встретила смерть в поездке, чтобы казалось, что предъявленное наказание, было заслуженным; поэтому он действовал осторожно, а также из-за ее ранга и из-за непостоянства македонцев. (4) Когда Олимпиада, однако, отказалась бежать, но, напротив, была готова предстать перед судом всех македонцев, Кассандр, опасаясь, что толпа может изменить свое решение, если она услышит слова защиты царицы и вспомнит все преимущества, дарованные всему народу Александром и Филиппом, послал двести солдат, которые лучше всего предназначены для таких задач, приказав им убить ее как можно скорее. (5) Они, таким образом, ворвались в царский дом, но когда они увидели Олимпиаду, спасовали перед ее высоким рангом, они оставили свою задачу невыполненной. Но родственники ее жертв, желая снискать благосклонность Кассандра, а также отомстить за своих мертвецов, убили царицу, которая не издала неблагородных женских мольб.
(6) Таким был конец Олимпиады, которая достигла самого высокого достоинства из женщин своего времени, будучи дочерью Неоптолема, царя эпиротов, сестра Александра, который совершил поход в Италию,[7] а также женой Филиппа, который был самым могущественным из всех, кто до этого времени правил в Европе, и мать Александра, чьи деяния были величайшими и самые прославленные.

52
Что касается Кассандра, теперь, когда его дела успешно соответствовали его намерениям, он стал лелеять в своих надеждах приобрести македонское царство. По этой причине он женился на Фессалонике, которая была дочерью Филиппа и сводной сестрой Александра, так как он желал установить преемственность с царственным домом.[8] (2) Он также основал на Паллене город, названный Кассандрея по его имени,[9] объединив с ним в единый город города полуострова, Потидею, и значительное число соседних городов. Кроме того, он поселил в этом городе олинфян, тех кто выжил,[10] в немалом количестве. (3) Так как крупные наделы земли, и земли плодородной, тоже был включен в границы Кассандреи, и так как Кассандр был очень честолюбив в возвеличивании города, он быстро добился большого развития и стал сильнейшим из городов Македонии. (4) Кассандр решил покончить с сыном Александра и его матерью Роксаной, так что бы не могло быть наследника царства; но в настоящее время, так как он хотел бы понаблюдать, что простые люди будут говорить о убийстве Олимпиады, и так как у него не было новостей об успехах Антигона, он поместил Роксану и ребенка под стражу, переведя их в цитадель Амфиполя,[11] командование которого он доверил Главкию, одному из самых своих надежных приверженцев. Кроме того, он забрал пажей, которые, согласно обычаю, воспитывались как товарищи мальчика, и он распорядился, что он больше не должен иметь царского содержания, но только такое, какое было свойственно для любого обычного частного человека. (5) Уже после этого он ведет себя как царь, управляя делами государства; Эвридику и Филиппа, царицу и царя, а также Кинну, которую убил Алкета, он похоронил в Эгах по царскому обряду.[12] После чествования мертвых погребальными играми, он призвал тех македонцев, которые были пригодны к военной службе, потому что он решил сделать поход в Пелопоннес. (6) В то время как Кассандр занимался этими вопросами, Полиперхонт был осажден в Азории[13] в Перребии, но, узнав о смерти Олимпиады, он, наконец, отчаявшись добиться успеха в Македонии, бежал из города с несколькими последователями. Оставив Фессалию и взяв на себя войска во главе с Эакидом,[14] он удалился в Этолию, полагая, что он может переждать там в наибольшей безопасности и наблюдать за изменениями ситуации; ибо он случайно был в дружеских отношениях с этим народом.

53
Но Кассандр, после сбора достаточных сил, вышел из Македонии, желая изгнать Полиперхонова сына Александра из Пелопоннеса; из тех, кто противостоял Кассандру, он один остался с армией, и он удерживал стратегически важные города и местности. Кассандр пересек Фессалию без потерь, но когда он обнаружил проход в Фермопилах охраняемый этолийцами, он с трудом выбил их и вступил в Беотию. (2) Призвав со всех сторон выживших фиванцев, он предпринял восстановление Фив,[15] он полагал, что это была весьма удачная возможность основать еще раз город, который был широко известен не только за его достижения и мифы, которые рассказывали об этом, и он предположил, что этом милостивым действием он приобретет бессмертную славу. (3) Дело в том, что этот город пережил очень много превратностей судьбы и был уничтожен до основания несколько раз, и поэтому будет уместно рассказывать здесь основные события его истории. (4) Когда, после наводнения, случившегося в дни Девкалиона, Кадм построил Кадмею,[16] которую он назвал своим именем, там собрался с ним вместе народ, который некоторые называют Спартои[17], потому что они были собраны со всех сторон, а другие Фивагены[18] потому что они были родом из Фив, но были изгнаны и рассеяны в результате наводнения. (5) Как бы то ни было, эти люди затем поселился в городе, но позже энхелейцы победили их в войне и изгнали их, в тот раз Кадм и его последователи также были изгнаны в Иллирию.[19] Позже Амфион и Зефий стали хозяевами места, и затем построили нижний город в первый раз, как сказал поэт:
Сначала ими были созданы Фивы семивратные.[20]
Тогда обитатели места были изгнаны во второй раз, ибо Полидор, сын Кадма, вернулся и был недоволен обстановкой из-за несчастий, которые случились с Амфионом в связи с его детьми.[21] (6) В следующий раз, когда потомки Полидора были царями[22] и вся страна уже получила название Беотии от Беота, который был сыном Меланиппы и Посейдона и был правителем области, фиванцы уже в третий раз пострадали от изгнаний, ибо Эпигоны из Аргоса взяли город осадой.[23] (7) Выжившие изгнанники укрылись в Алалкомении и на горе Тилфосий,[24] но когда аргивяне ушли, они вернулись в свой родной город. После того, как фиванцы отправились в Азию на Троянскую войну, оставшиеся были изгнаны вместе с остальными беотийцами пеласгами.[25] (8) После этого они встретились со множеством несчастий, и лишь с большим трудом в четвертом поколении в соответствии с пророчество ворона они вернуться в Беотию и восстановили Фивы.[26] С этого времени город существовал на протяжении почти восемьсот лет, фиванцы сначала стали вождями своего народа, а затем спорили за главенство среди греков,[27] пока Александр, сын Филиппа, не захватил город штурмом и не разрушил его.

54
На двадцатый год после этого Кассандр, в своем стремлении к славе, предварительно получив согласие беотийцев, восстановил город для тех фиванцев, которые выжили. (2) Многие из греческих городов поддержали переселение, как из-за своей жалости к несчастным, так и из-за славы города. Афиняне, например, перестроили большую часть стены, а другие греки, не только из Греции, а также из Сицилии и Италии, возвели некоторые здания в меру своих возможностей, и другие посылали деньги на насущные потребности. (3) Таким образом, фиванцы восстановили свой город.
Повернув, Кассандр отправился с войском в Пелопоннес, но обнаружив, что Александр, сын Полиперхона, заблокировал Истм сторожевым отрядом, повернул на Мегары. Там он построил баржи, на которых он перевез слонов в Эпидавр, погрузив остальную армию на лодки. Подступив к городу аргивян, он заставил его отказаться от союза с Александром и присоединил к себе, (4) затем он победил города Мессении кроме Итомы, и получил Гермион путем переговоров. Так как Александр не вступал в бой, он оставил на краю Истма в направлении Герании[28] две тысячи солдат под командованием Моликка и вернулся в Македонию.

55
Когда этот год прошел, Праксибул был архонтом в Афинах, а в Риме Навтий Спурий и Марк Поплий были консулами.[29] Пока они исполняли должность, Антигон оставил Аспиза, туземца, сатрапом Сузианы,[30] а сам, решив переправить все деньги к морю, подготовил повозки и верблюдов, и, взяв сокровища, отправился в Вавилонию с армией. (2) Через двадцать два дня он прибыл в Вавилон, и Селевк, сатрап страны, приветствовал его подарками, достойными царя и пиршеством для всей армии. (3) Когда Антигон, однако, потребовал отчета о доходах, Селевк ответил, что он не готов подвергнуться общественному расследованию своего управления этой страной, которую македонцы дали ему в знак признания его заслуг при жизни Александра.[31] (4) Так как спор становился все более серьезнее с каждым днем, Селевк, исходя из судьбы Пифона,[32] опасался, что Антигон как-нибудь воспользуется предлогом и предпримет попытку уничтожить его; ибо Антигон, казалось, хотел убрать с пути всех своих сообщников, которые имели высокое положение и были способны претендовать на участие в управлении. (5) Поэтому, чтобы избежать этого, он бежал с пятьюдесятью всадниками, намереваясь удалиться в Египет к Птолемею; ибо широко распространился слух о доброте Птолемея и его радушии и дружелюбии к тем, кто бежал к нему.[33] (6) Когда Антигон узнал о бегстве, он был доволен, поскольку оказалось, что он сам был избавлен от необходимости накладывать руки насилия на человека, который был его другом и деятельно помогал ему, и что Селевк, осуждая себя на изгнание, отдал свою сатрапию без борьбы и опасности. (7) Но затем халдейские астрологи пришли к нему и предсказали, что если когда-нибудь он позволит Селевку вырваться из своих рук, следствием этого может быть то, что вся Азия станет владением Селевка, а сам Антигон потеряет свою жизнь в бою против него. При этом Антигон раскаялся в своем прежнем поведении и послал людей в погоню за Селевком, но они, после преследования его на определенное расстояние, вернулись не выполнив задания. (8) Хотя Антигон обычно в других случаях презирал пророчества такого рода, он был немало обеспокоен в это время, будучи взволнован славой этих людей, ибо они были известны великими познаниями и умением делать наиболее точные наблюдения за звездами. Действительно, они заявляли, что многие несчетные годы они продолжали изучение этих материй. Считается также, что они предсказывали Александру, что, если он войдет в Вавилон, он умрет.[34] (9) И так же, как и в случае с пророчеством об Александре, было так, что это пророчество в отношении Селевка было исполнено в соответствии с утверждениями этих людей. Об этом мы будем говорить подробно, когда мы подойдет к надлежащему периоду.[35]

56
Селевк, благополучно прибыв в Египет, благожелательно был встречен Птолемеем. Он горько обвинял Антигона, рассказав, что Антигон решил убрать из сатрапов всех людей высокого положения и, в частности тех, кто служил при Александре; в качестве примеров этого он назвал убийство Пифона,[36] удаление Певкеста из Персии,[37] и свои собственные переживания; (2) все эти люди, неповинные ни в каких преступлениях, и даже оказавшие крупные услуги по дружбе, терпеливо ожидали награды за добродетель. Он также сделал обзор огромных вооруженных сил Антигона, его неисчислимому богатству, и его недавних успехов, и пришел к выводу, что в результате он стал высокомерным и лелеет в своих честолюбивых планах приобрести все македонское царство. (3) Такими доводами он подталкивал Птолемея готовиться к войне, он послал некоторых из своих друзей в Европу, наставляя их, чтобы подобными аргументами они обратили Кассандра и Лисимаха во врагов Антигона. (4) Они быстро выполняли свои поручения, и семя раздора и великих войн дало ростки. Но Антигон, который проследил, исходя из вероятности, какие действий Селевка будут следующими, отправил послов к Птолемею, Лисимаху и Кассандру, призывая их сохранить существующую дружбу. Затем он утвердил в качестве сатрапа Вавилонии Пифона, прибывшего из Индии,[38], а затем, снарядив свою армию, пошел в Киликию. (5) Он прибыл в Мал[39] и, после восхода Ориона,[40] распределил армию на зимние квартиры. Кроме того, он взял деньги из Кинды[41] на сумму десять тысяч талантов. Помимо этого ему досталось от ежегодных доходов одиннадцать тысяч талантов. В итоге он был грозным противником как из-за размера своей армии, так и из-за объема своего богатства.

57
Пока Антигон перемещался в верхнюю Сирию, прибыли посланники от Птолемея, Лисимаха и Кассандра. Когда они были приглашены на совет, они потребовали, чтобы Каппадокия и Ликия были отданы Кассандру,[42] Геллеспонтская Фригии - Лисимаху, вся Сирии - Птолемею, а Вавилония - Селевку, и Антигон должен разделить все сокровища, которые он захватил после битвы с Эвменом, так как они тоже несли тяготы войны. (2) Они сказали, что если он не выполнит хоть одно из этих условий, все они вступят в войну против него. Антигон ответил довольно резко и велел им готовиться к войне, в результате чего послы ушли не выполнив своей миссии. На этом Птолемей, Лисимах и Кассандр, после заключения взаимного союза, собрали свои силы и подготовили запасы оружия, метательных снарядов и других необходимых вещей.[43] (3) Но теперь Антигон видел, что многие люди великой славы объединились против него, и прикинув масштабы возникающей войны, он призывал народы, города и правителей присоединиться к союзу с ним. (4) Он послал Агесилая к царям Кипра, Идоменея и Мосхиона на Родос, а своего племянника Птолемея с армией в Каппадокию осадить Амисию, чтобы изгнать всех, кто был послан Кассандром в Каппадокию, и, наконец, занять позицию на Геллеспонте и поджидать Кассандра, если он попытаться переправиться из Европы. (5) Он послал Аристодема из Милета в Пелопоннес с тысячью талантов, поручив ему установить дружбу с Александром и Полиперхонтом и, наняв достаточные силы наемников, вести войну против Кассандра. Он сам учредил с определенным интервалом по всей части Азии, где он был хозяином, систему оповещения огнем и гонцов, с помощью которых он рассчитывал иметь быструю передачу сообщений о всех своих делах.[44]