2020-07-12
77
98
Димитрий получил заложников и подарки, которые были оговорены и ушел от скалы. Пройдя маршем триста стадий,[84] он расположился вблизи Мертвого моря,[85] природа которого не должна быть обойдена молчанием. Оно тянется вдоль середины сатрапии Идумеи, протяженность в длину около пятисот стадий и шириной около шестидесяти.[86] Воды его очень горькие и очень вонючие, так что оно не может содержать ни рыбы, ни других существ, обычно находящихся в воде. Хотя большие реки, воды которых исключительно свежи, впадают в него, оно преобладает над ними по причине своей испорченности, и из его центра каждый год изливается масса твердого асфальта, иногда более чем в три плетра в окружности, иногда немного меньше одного плетра.[87] Когда это происходит, варвары, которые живут вблизи, обычно называют большую массу быком, а меньшую теленком. Когда асфальт плавает в море, его поверхность кажется тому, кто видит ее с расстояния, островом. Похоже, что извержения асфальта отмечаются каждые двадцать дней,[88] во все стороны от моря, на расстояние многих стадий распространяется запах асфальта вместе со зловонным испарением, и все серебро, золото и бронза в этом районе теряют надлежащий цвет. Он, однако, восстанавливается, как только весь асфальт будет извергнут; но окрестные области подвергается сильной жаре и дурному запаху, отчего тела жителей болеют и чрезвычайно сокращается жизнь. Но земля хороша для выращивания пальм в какой-либо части, где ее пересекают подходящие реки[89] или поддерживается источниками, которые могут орошать их. В некоторых долинах этой области растет, так называемый, бальзам,[90] от которого имеется большой доход, поскольку нигде в обитаемом мире это растение не растет, и его используют в качестве лекарства очень важного для врачей.
99
Когда асфальт извергается, люди, которые живут по обе стороны около моря уносят его как военную добычу, так как они враждебны друг другу, собирая асфальт без лодки своеобразным способом. Они готовят большие связки тростника и бросают их в море. На них не более трех человек занимают свои места, двое из которых гребут привязанными веслами, но каждый несет лук и отгоняет каждого, кто приплывает к ним с другого берега или кто осмеливается помешать им. (2) Когда они приближаются к асфальту, они прыгают на него с топорами и, так как это мягкий камень, вырезают части и загружать их на плот, после чего плывут обратно. Если с плота упадет кусок или один из людей, который не умеет плавать, он не утонет, как это произошло бы в других водах, но остается на плаву как если умел делать это. (3) Ибо жидкость эта по своей природе поддерживает тяжелые тела, которые имеют силу роста или дыхания, за исключением твердых тел, которые имеют плотность как у серебра, золота, свинца, и т. д.; и даже они тонут гораздо медленнее чем эти же тела, если их бросить в других озерах. Варвары, которые пользуются этим источником дохода, берут асфальт в Египет и продают его для бальзамирования умерших; ибо без смеси этого с другими ароматическими ингредиентами, сохранность тела не может быть долговременной.
100
Антигон, когда вернулся Димитрий и подробно доложил о том, что он сделал, упрекнул его за договор с набатейцами, говоря, что он сделал варваров гораздо смелее, оставив их безнаказанными, так как им могло показаться, что они получили помилование не из-за его доброты, но из-за его неспособности одолеть их, но он похвалил его за осмотр озера и, очевидно, приобретение источника дохода для царства. Он вменил это в обязанности Иерониму,[91] писателю-историку, (2) и поручил ему подготовить лодки, собрать весь асфальт, и привести его в определенное место. Но результат не соответствовал ожиданиям Антигона; ибо арабы, собрались в числе шести тысяч человек и, отправились в плавание на своих плотах из тростника в против тех, кто был в лодках, убив почти всех их своими стрелами. (3) В результате Антигон отказался от этого источника доходов, потому что пострадал от поражения, и потому, что его ум был занят другими и более важными материями. Ибо пришел к нему в это время гонец с письмом от Никанора, стратега Мидии и верхних сатрапий. В этом письме был написан отчет о походе Селевка во внутренние земли и перенесенные беды, связанные с этим.[92] (4) Поэтому Антигон, в тревоге за верхние сатрапии,[93] послал своего сына Димитрия с пятью тысячами македонских и десятью тысячами наемных пехотинцев и четырьмя тысячами всадников, и приказал ему подняться до Вавилона, а затем, после восстановления сатрапии, спуститься к морю на как можно большей скорости.
(5) И Димитрий, выступив из Дамаска в Сирии, выполнял приказы своего отца с усердием. Патрокл, который Селевком был назначен стратегом Вавилонии, узнав, что враг на границах Месопотамии, не осмелился ждать их прибытия, так как он имел мало людей под руками, но он приказал мирным жителям покинуть город, приказав некоторым из них переправиться через Евфрат и укрыться в пустыне, а некоторым из них перейти через Тигр и уйти в Сузиану к Эвтелию[94] и к Красному морю;[95] (6), а сам с имеющимися в наличии солдатами, используя русла рек и каналов как защиту, продолжал двигаться по сатрапии, наблюдая за врагом и время от времени отправлял весть в Мидию Селевку о том, что происходило, и настоятельно просил его прислать помощь как можно скорее. (7) Когда Димитрий по своему прибытию в Вавилон нашел город покинутым, он начал осаждать крепости. Он взял одну из них и передал ее своим солдатам для грабежа; другие он осаждал в течение нескольких дней, а затем, так как захват требовал времени, оставил для осады стратега Архелая, одного из своих друзей, дав ему пять тысяч пехоты и тысячу конницы, в то время как он сам, поскольку наступала пора, когда ему было приказано вернуться, совершил марш к морю с остальной своей армией.[96]
101
Пока это происходило, в Италии[97] римляне были обременены своею войной с самнитами, и имели место неоднократные набеги по стране, осады городов и лагерей войск в поле, ибо два наиболее воинственные из народов Италии боролись как противники за верховенство и сходились в схватках всякого рода. (2) В то время римские консулы с частью армии заняли позицию напротив лагеря противника и ждали подходящее время для битвы, и в то же время предоставляя защиту союзным городам. (3) С остальной армией Квинт Фабий,[98], который были избран диктатором, захватил город Фрегелланы и взял в плен вождей тех, кто был враждебен к римлянам. Из их числа более двухсот он привел в Рим; и, проведя их по Форуму, он бил их палками и обезглавил в соответствии с обычаем предков.[99] Вскоре после этого, войдя на вражескую территорию, он взял осадой Калатию и крепость Нола; и он продал большое количество добычи, но выделил много земли для своих солдат. Народ, поскольку дела шли в соответствии с его волей, послал колонию на остров, который называется Понтия.[100]
[1] Теофраст был архонтом в 313/12 г. до н. э. В Fasti Capitolini консулами 314 г. до н.э. являются М. Поэтелий Либон и С. Сульпиций Лонг в третий раз (CIL I, стр. 130. см Ливий, 9.24.1).
[2] Т.е. слева от входа в Эвксин от Босфора. Город у Страбона называется Каллаты (Callatis) 7.5.12. Повествование продолжается с главы 69.
[3] Т.е. храм, или священное место. Точное местонахождение не известно.
[4] Нам не известен исход осады. В 310 г. до н.э. каллантинцы по–прежнему сопротивляются Лисимаху, хотя с трудом (Книга 20.25.1).
[5] Вероятно, племянник Антигона (Диоген Лаэртский, 5,79; см Beloch, Griechische Geschichte, 4.1.122, примечание 3.).
[6] Александр, сын Полиперхонта, был мертв, но его жена все еще держалась в нескольких городах, см. глава 67.1–2.
[7] Это, вероятно, младший брат Кассандра, который, как один из виночерпиев Александра, был обвинен Олимпиадой в его отравлении (Юстин, 12.14.6). После этого похода он возвращается в безвестность; сын Антипатра был царем Македонии в течение 45 дней в 281–280 до н.э. (Порфирий, FGrH, 260.3.10).
[8] Он был изгнан вместе с отцом Филиппом, но вернулся к власти при помощи Олимпиады. После смерти Александра он поддерживает Олимпиаду и Полиперхонта (глава 11,2), его усердие в конце концов отвращает его собственный народ от него и ведет ко второму изгнанию (глава 36.2–4). Похоже, что он вернулся в Этолии с Полиперхонтом в 316 г. до н.э. (Глава 52,6).
[9] Павсаний (1.11.4) говорит нам, что эта битва велась в области эниадов.
[10] Его сын Пирр, позже царь Эпира, был принят и воспитан Главкием, царем Иллирии, который, кажется, был каким–то образом в родственной связи с ним (Плутарх, Пирр, 3; Юстин, 17.3.16–19).
[11] Продолжение в гл. 75.6.
[12] Он был направлен в Карию Кассандром в предыдущем году (глава 68.4–7).
[13] О Медии см. глава 69.3 и примечание. Ничего не известно о ранней карьере Докима.
[14] Племянник Антигона, см. глава 68.5.
[15] На северной оконечности Эвбеи.
[16] Афинским флотом командовал Тимохар (IG2, 2.1.682).
[17] Повествование продолжается в гл. 77.
[18] Продолжение главы 72.9. См. Ливий, 9.26–27.
[19] Но см. критическое примечание.
Критическое примечание в греческом тексте (πορθοῦντες τῶν κατὰ Καμπανίαν πόλεων) гласит:
Καμπανίαν Binneboessel: Ἰταλίαν MSS, Фишер (который указывает чтение certe mendosum).
[20] Но см. критическое примечание. Нет ни одного такого сражения, как описанное здесь, записанное Ливием среди событий этого года (Ливий, 9.26–27).
Критическое примечание в греческом тексте (ἀντεστρατοπεδεύσαντο δὲ τοῖς πολεμίοις περὶ Ταρακίναν) гласит:
Ταρακίναν Бюргер: Κίνναν MSS, Фишер.
[21] Об этом восстания см. Ливий, 9.26.5–7, где, однако, диктатором и начальником конницы называются соответственно С. Мэний и М. Фолий. Отчет о римских делах продолжается в гл. 101.
[22] Полемон был архонтом в 312/11 г. до н. э. В Fasti Capitolini консулами 313 г. до н.э. являются Л. Папирий Курсор в пятый раз и С. Юний Бибулк Брут во второй раз (CIL I, p130, см Ливий, 9.28.2.). События, относящиеся к гл. 77–80 по–прежнему принадлежат к 313 году до н.э.
[23] повествование продолжается с главы 75.8.
[24] Т.е. «Глубокая», на Эврипе вблизи Авлиды.
[25] Город на восточном побережье Беотии, главенствующий над северным входом Эврипа (Страбон, 9.2.9).
[26] Сын Антипатра и брат Кассандра (Плутарх, Димитрий, 31.5; см Книга 20.112;. Павсаний, 1.15.1).
[27] Зимой 313/12 г. до н. э.
[28] См. гл. 67.6; 70. 7.
[29] Филипп V Македонский называл Халкиду одной из «трех оков Греции» (Полибий, 18,11; Ливию, 32.37.3).
[30] Т. е. войска, оставленные в Оропах Кассандром как гарнизон, см. глава 77.6.
[31] Опунт, вероятно, был взят, но упоминаний об этом нет в наших источниках. Диодор возвращается к греческим делам в гл. 87.
[32] Лето 313 г. до н.э.
[33] Вполне вероятно, что имя правителя Керинии было потеряно из MSS. Лапифия, Кериния расположены рядом в середине северного побережья Кипра.
[34] Стасиок, царь Мариона на западном побережье Кипра, сначала поддерживал Антигона, а затем Птолемея (глава 62.6), и теперь, похоже, повернул против Птолемея.
[35] Текст этого предложения является неудовлетворительным, и предполагаются лакуны. Пафос находится на юго–западном побережье Кипра.
[36] Никокреон, царь Саламина на южном побережье Кипра, был с Александром в Тире в 332/31 г. до н.э. (Арриан, Anabasis, 2.22.2; Плутарх, Александр, 29,2). После смерти Александра он поддерживает Птолемея (глава 59,1). О предательстве и смерти в 310 г. до н.э. см. Книга 20.21.
[37] См. Leonard Woolley, A Forgotten Kingdom, Penguin Books 1953 г. Посидион в устье Оронт. Потам Карон не опознан.
[38] См. главу 69.
[39] См. критическое примечание. Форсированный марш должен был быть совершен из неопределенной базы в Келесирии к Малам в Киликии. Длина этапа или расстояние между станциями на дорогах Персидского царства не было однородным. Если взять в среднем 17 миль, армия преодолела около 400 км за 6 дней, но расстояние, кажется, на самом деле было гораздо меньше.
Критическое примечание в греческом тексте (διέτεινε γὰρ ἓξ ἡμέραις ἐπὶ Μάλου) гласит:
ἐπὶ Гир: ἀπὸ.
[40] Согласно Страбону (16.2.30), Александр разрушил Газу, но город явно сохранил свое значение, по крайней мере, как крепость. (Арриан, Anabasis, 2.26–27).
[41] Зима 313/12 г. до н. э.
[42] В конце лета в 314 до н.э., когда он был отправлен в Сирию, ему было 22 лет (глава 69.1). О последующем бое см. краткий отчет Юстина, 15.1.6–9, и Плутарх, Димитрий, 5.
[43] См. главу 69.1 и примечание.
[44] Легкая кавалерия, вооруженная дротиками. Происхождение названия и связь, если таковая имеется, с Тарентом, неизвестна. См. глава 29.2.
[45] Как военный термин χάραξ где–либо в других местах означает одно из двух средств: либо острые колья, используемые при устройстве частокола, либо сам частокол, и этот отрывок цитируется в L. S. J. в качестве примера последнего значения. Однако, здесь это, конечно, приспособление с торчащими вверх шипами, на которое наступают слоны (глава 84). При обороне Мегаполя, зная, что Полиперхонт отправит своих слонов через пролом в стене, Дамис (который служил у Александра и знал повадки слонов) ошиповал острыми гвоздями множество досок, установил их остриями вверх на пути обязательного следования слонов, прикрыв рыхлой землей (книга 18.71.2–6). В настоящем сражении, так как пункт атаки не был известен заранее, требовалось переносное приспособление. Возможно, мы должны думать о соединенных цепями досках с шипами, пробитыми через них. Кромайер, ссылаясь на наши пассажи, говорит о «Fuszangeln», т. е. о проволочных ежах или проволочных силках (Кромайер и Вейт, Heerwesen u. Kriegsführung, 141).
[46] Ср. Книга 18.71.6, где πληγή явно использовано для раны, нанесенной шипами.
[47] или, чтение ἡ πήρωσις: «Таким образом, на этот раз также, так как Птолемей дальновидно предвидел случившиеся, раны, нанесенные шипами оказали, и т.д.»
[48] Около 31 мили.
[49] Плутарх, Димитрий, 5.2, говорит, что 5000 человек были убиты.
[50] См. глава 69.1.
[51] См. 18.28.5–6.
[52] См. глава 55.5.
[53] Продолжение в гл. 90.1.
[54] Продолжение главы 78. Телесфор, вероятно, племянник Антигона (глава 74.1), и, безусловно, Птолемей был таковым (глава 68,5).
[55] Алкета — старший брат Эакида, был изгнан из–за его разнузданного нрава (Павсаний, 1.11.5).
[56] Кассандр назначил Ликиска управлять Эпиром в 316 до н.э. (Глава 36.5), и Акарнанией в 314 г. до н.э. (Глава 67.5), но в 313 году до н.э. он, кажется, был заменен на время Филиппом (глава 74.3).
[57] По словам Павсания (1.11.5), Алкета так разозлил эпиротов своей жестокостью, что сразу же после его возвращения, они восстали против него и убили его.
[58] Дений, стратег Кассандра, взял Темпе в 317 г. до н.э. (Глава 35,3).
[59] Зима 312/11 г. до н. э.
[60] Сравните примечание к главе. 88.4. Повествование продолжается в гл. 105.
[61] Продолжение главы 86.5.
[62] Аппиан, Сирийские войны, 9.54, говорит, 1000 пеших и 300 всадников.
[63] См. также главу 55.7, где нам говорят, что астрологи предупреждали Антигона об ожидаемой опасности от Селевка. Другие признаки и приметы будущего величия Селевка дает Аппиан в Сирийских войнах, 9.56.
[64] Вероятно, тоже же самое, что и Карры, не следует отождествлять с Кари из книги 17.110.3; 19.12.1.
[65] Вероятно, должен быть идентифицирован с Эвагором, который упоминается в гл. 48.2, как сатрап Арии.
[66] О победе Птолемея при Газе. см. гл. 83 и след.
[67] См. Плутарх, Димитрий, 6.1–2.
[68] Миус (Myus) в Сирии, в противном случае неизвестен.
[69] Т.е. последние часы ночи.
[70] Эта победа умалена Павсанием, 1.6.5. По словам Плутарха (Димитрий, 6.3), Димитрий живыми вернул Килла и его штаб Птолемею, таким образом, оплатив Птолемею за его щедрость после Газы (глава 85,3).
[71] Ср. Книга 18.33–35.
[72] См. Павсаний, 1.6.5.
[73] Это была очевидная подготовка к вторжению в Египет, которую он уже имел в виду. Камбиз перед вторжением в Египет заключил договор с арабами (Геродот, 3.4–9). Об этих арабах см. Страбон, 16.4 повсюду (в частности, § 26), а также предыдущее собственное описание Диодора (Книга 2.48).
[74] См. описание Рехавитов у Иеремии, 35.6–10.
[75] Т. е. Аравия Счастливая (Arabia Felix), юго–западная часть полуострова (см. Книга 2.49).
[76] В книге 2.48.5 Диодор утверждает, что цари ассирийцев, мидян и персов тщетно посылали крупные силы против этих арабов.
[77] Около 100 футов.
[78] Может быть, так называемый Тамариск–манна, душистая смола, которая выделяется из тонких ветвей Gallica Tamarix, когда они прокалываются определенными насекомыми. Это, как думают некоторые, манна в Исходе 16. См. Геродот, 7.31.
[79] Это естественная крепость, может быть, поздняя Петра.
[80] Около 250 км, но число может быть испорчено. В главе 98.1 расстояние от скалы до Мертвого моря, «которое тянется вдоль середины Идумеи», дается как 300 стадий, около 34 км.
[81] Т.е. последние часы ночи. Если мы будем следовать MSS. и опустим ἑωθινῆς, можно перевести: «Промедлив не более одной стражи, он отправился на предельной скорости…»
[82] Около 22 1/2 мили.
[83] См. Плутарх, Димитрий, 7.1.
[84] Около 34 миль, но см. глава 95.2 и примечание.
[85] Буквально, Асфальтовое озера. Далее в этой главе повторяет текст 2.48.6–9, почти дословно.
[86] Около 57 1/2 и 7 км соответственно. Фактическая длина сегодня около 47 км.
[87] Здесь плетр является мерой площади. Около 10.000 квадратных метров. Также о асфальте из озера см. Витрувий, 8.3.8.
[88] Двадцать два дня в 2.48.8.
[89] То есть рек, которые текут во время сухого сезона. Сегодня только Иордан является непересыхающим потоком некоторого размера, поступающего в море. Есть, однако, ряд оазисов вокруг источникков рядом с морем.
[90] О бальзаме см. Теофраст, История растений, 9.6.1–4, Плиний, Естественная история, 12.111–123; Страбон, 16.2.41.
[91] Об Иерониме см. Введение в том. IX.
[92] См. гл. 90–92. О походе и последующих событиях см. Плутарх, Димитрий, 7.2–3. Следует, пожалуй, разместить в 311 г. до н.э.
[93] Или чтение καὶ περὶ τῆς Μηδίας καὶ περὶ τῶν…: «тревожась как о Мидии, так и о верхних сатрапиях.»
[94] Если собственное имя сохранилось (см. критическое примечание) мы должны предположить что, Эвтелий был командиром, назначенным в Сузиану Селевком (глава 92,5).
Критическое примечание в греческом тексте (ἀπελθεῖν εἰς τὴν Σουσιανὴν πρὸς Εὐτελῇ) гласит:
πρὸς Εὐτελῇ удаленное в начале редактором, восстановлено Фишером.
[95] Т.е. Персидский залив.
[96] Продолжение в гл. 105.
[97] Продолжение главы. 76.5. См. Ливий, 9.28.
[98] У Ливия (9.28.1–6) это диктатор по имени Поэтилий (С. Poetilius) который захватил Фрегеллы, и либо тот же самый диктатор или С. Юний Бибулк, один из консулов, которые взяли Нолы. О диктатуре Фабия двумя годами ранее см. глава 72.6–7, и Ливий, 9.24.1.
[99] О наказании more maiorum см. Светоний, Nero, 49.2.
Примечание Тэер: Лучше см. всестороннее обсуждения в TAPA XXXIX.49–72.
[100] Современный Понца, один из группы небольших островов у западного побережья Италии, напротив мыса Киркиан. См. Ливий, 9.28.7–8. Дела Италии продолжается в гл. 105.5.
19.102-110 Дальнейшие деяния Агафокла, большинство из них довольно ужасно; Сицилия получает помощь против него из Карфагена. Убийство Роксаны и ее сына Александра.
102
В Сицилии,[1] где только что был заключен мир между Агафоклом и сицилийцами, кроме мессенцев,[2] изгнанники из Сиракуз собрались в Мессене, так как они видели, что это был единственный город, оставшийся из тех, что были враждебны к правителю; (2) но Агафокл, которому очень хотелось разогнать их сообщество, послал стратега Пасифила с армией в Мессену, сказав ему в секретной инструкции, что он должен делать. (3) Пасифил, войдя в округу неожиданно захватил много пленников и много другой добычи, убедил мессенцев выбрать дружбу с ним, а не быть вынужденными искать общие условия с его злейшим врагом.[3] (4) Мессенцы, получив надежду на бескровное прекращение войны, изгнали сиракузских изгнанников и приветствовали Агафокла, когда тот подошел со своей армией. (5) Сначала он относился к ним по-дружески и убедил их вернуть обратно изгнанников, которые были в его армии, людей, которые по закону были высланы мессенцами. (6) Но потом он собрал из Тавромения и Мессены тех, кто ранее выступал против его правления и казнил их всех, не менее чем шестьсот человек; (7) ибо намереваясь вести войну с карфагенянами, он избавлялся от оппозиции по всей Сицилии. Когда мессенцы изгнали из города тех неграждан, которые были наиболее благоприятно расположены к ним и лучшее всего могли бы защитить их от тирана, и увидели, что у их собственные граждане, которые выступали против правителя были казнены, и когда, кроме того, они были вынуждены принять обратно людей, которые были осуждены за преступления, они пожалели о том, что они сделали, но они были вынуждены подчиниться, так как были совершенно запуганы мощью того, кто стал их хозяином. (8) Агафокл сначала отправился к Акраганту, намереваясь провести мероприятия в городе в своих собственных интересах, когда, однако, карфагеняне приплыли на шестидесяти кораблях, он отказался от этой цели, но он вступил на земли, принадлежащие карфагенянам, и разграбили их, занимая некоторые из укрепленных пунктов с помощью силы, и приобретая другие путем переговоров.
103
Пока происходили эти события, Дейнократ,[4] вождь сиракузских изгнанников, послал письмо карфагенянам, прося их прислать помощь раньше, чем Агафокл возьмет всю Сицилию под свой контроль, (2) а сам он, так как он имел сильную армию, после присоединения тех изгнанников, которые были изгнаны из Мессены, направил одного из своих друзей, Нимфодора и часть солдат в город Кентарипы.[5] (3) Хотя в городе был гарнизон Агафокла, некоторые из вождей города обещали изменить при условии, что народу будет дарована автономия. Но когда Нимфодор ночью ворвался в город, командиры гарнизона, видя случившиеся, убили как самого человека (предателя?) так и тех, кто яростно ломился через стены. (4) Ухватившись за этот повод, Агафокл выдвинул обвинения против Кентарип и убил всех, кого счел виновными в заговоре. Пока правитель был занят этим, карфагеняне заплыли в большую гавань Сиракуз на пятидесяти легких судах. Они не были в состоянии сделать ничего больше, кроме как напасть на два торговых судна из Афин, потопив сами суда и отрубив руки гребцам. (5) Они явно относились с жестокостью к людям, которые не причинили им никакого вреда, и боги быстро дали им знак об этом, ибо сразу же, когда несколько судов отделились от флота в непосредственной близости от Бреттий, они были захвачены в плен военачальниками Агафокла, и те из финикийцев, которые были взяты живыми, понесли наказание похожее на то, что они нанесли своим пленникам.
104
Изгнанники, которые были с Дейнократом, имея более трех тысяч пехотинцев и не менее двух тысяч всадников, заняли место, называемое Галерия,[6] граждане по своей собственной воле позвали их; и они изгнали сторонников Агафокла, но сами расположились лагерем перед городом. (2) Когда, однако, Агафокл быстро направил против них Пасифила[7] и Демофила с пятью тысячами солдат, произошло сражение с изгнанниками, которыми командовали Дейнократ и Филонид, каждый во главе крыла. В течение некоторого времени схватка была равная, обе армии бились с азартом, но когда один из полководцев, Филонид, пал, а его часть армии обратилась в бегство, Дейнократ также был вынужден отступить. Пасифил убил многих своих противников во время преследования и после захвата Галерий наказал виновных в восстании. (3) Агафокл услышав, что карфагеняне захватили холм, называемый Экном, на территории Гелы, решил сразиться с ними до конца со всей своей армией. Когда он выступил против них и приблизился, он вызывал их на битву, так как был в восторге от своей предыдущей победы. (4) Но варвары не решаясь выйти на бой с ним, и он решил, что теперь полностью завладел открытой местностью без борьбы, и отправился в Сиракузы, где он украсил главный храм добычей.[8]
Вот события этого года, которые нам удалось обнаружить.
105
Когда Симонид был архонтом в Афинах, римляне избрали консулами Марка Валерия и Публия Деция.[9] В то время как они занимали эти должности, Кассандр, Птолемей и Лисимах пришли к соглашению с Антигоном и заключили договор. В нем были условия, что Кассандр будет стратегом Европы пока Александр, сын Роксаны, достигнет совершеннолетия; что Лисимах управляет Фракией, и что Птолемей управляет Египтом и городами, прилегающих к нему в Ливии и Аравии, что Антигон главный во всей Азии; и, что греки имеют автономию. Однако, они не соблюдали эти соглашения, но каждый из них, выдвигая правдоподобные оправдания, продолжал стремится увеличить свою власть. (2) Теперь Кассандр осознал, что Александр, сын Роксаны, мужает и что молва распространяется по всей Македонии некоторыми людьми о том, что надлежит освободить мальчика из-под стражи и отдать ему царство его отца, и, опасаясь за себя, он поручил Главкию[10], который исполнял приказ по охране ребенка, убить Роксану и царя и спрятать их тела, но не раскрывать никому другому свершившиеся. (3) Когда Главкий исполнил поручение, Кассандр, Лисимах и Птолемей, а также Антигон, освободились от ожидающей их опасности со стороны царя, (4) ибо отныне не осталось никого, кто бы наследовал царство, каждый из тех, кто управлял народом или городами питал надежды на царскую власть и захватывал земли, на которые распространял свою власть, как если бы это было царство приобретеное копьем.
Такова была ситуация в Азии и в Греции и Македонии.[11]
5 В Италии[12] римляне с большими силами пехоты и конницы выступил против Поллития (Pollitium), города маррукинов (Marrucini). [A1] Они также послали своих граждан в качестве колонии и заселили место, называемое Интерамна. [A2]
106
В Сицилии,[13] где Агафокл постоянно наращивал мощь и собрал очень крупные силы, карфагеняне, как только услышали, что правитель организовал города острова в своих целях и что по числу своих вооруженных сил он превзошел их собственные силы, решили вести войну как можно более деятельно. (2) Соответственно они тотчас приготовили сто тридцать трирем, избрали в качестве полководца Гамилькара,[14] одного из самых выдающихся своих людей, дали ему две тысячи ополченцев, среди которых было много людей благородных, десять тысяч ливийцев, тысячу наемников и двести зевгиппов (zeugippae)[15] из Этрурии, тысячу балеарских пращников, а также крупную сумму денег и надлежащий запас снарядов, продуктов и других вещей, необходимых на войне. (3) После того как весь флот отплыл из Карфагена и находился в море, неожиданно налетел шторм, потопил шестьдесят триер, и полностью уничтожил две сотни судов, которые несли припасы. Остальной флот, после столкновения с сильным штормом, с трудом достиг Сицилии в сохранности. (4) Немало карфагенских аристократов пропало, по которым город установил общественный траур; ибо таков их обычай, когда какое-либо крупное стихийное бедствие настигает город, то стены покрывают черной холстиной. (5) Полководец Гамилькар, собрал людей, которые пережили бурю, принял наемников, и призвал те отряды сицилийских союзников, которые были пригодны к службе. Он также взял себе отряды, которые уже были в Сицилии и, заботясь о всех вещах выгодных для войны, собрал свои войска на открытой местности, около сорока тысяч пехотинцев и около пяти тысяч всадников. Так как он быстро исправил последствия несчастья, от которого пострадал, он приобрел известность как хороший военачальник, он восстановил упавший дух своих союзников и представлял не простую проблему для своих врагов.
107
Когда Агафокл увидел, что силы карфагенян превосходили его собственные, он подозревал, что не одна крепость могла бы переметнутся к финикийцам, а также те города, которые были обижены им. (2) Он выразил особую обеспокоенность по поводу города гелонцев, так как он узнал, что все силы врага были на их земле. Примерно в это же время он также понес значительные потери на море, в трудном положении двадцать его кораблей с экипажами попали в руки карфагенян. (3) Решив, тем не менее, обеспечить безопасность города Гела гарнизоном, он не рискнул вести армию в открытую, чтобы в итоге гелонцы, которые искали повод, опередили его и, он потерял бы город, который предоставил ему большие средства.[16] (4) Поэтому он посылал небольшое количество своих солдат каждый раз, как будто для отдельных задач, пока его отряды не превзошли численностью войска в городе. Вскоре он прибыл сам и обвинил гелонцев в измене и дезертирстве, либо потому, что они действительно планировали сделать нечто подобное, либо потому что он был убежден ложными обвинениями, выдвинутыми изгнанниками, либо, опять-таки, потому что он хотел завладеть имуществом; и он умертвил более четырех тысяч гелонцев и конфисковали их имущество. Он также приказал, чтобы все другие гелонцы передали ему свои деньги и свое нечеканное серебро и золото, угрожая наказать тех, кто ослушается. (5) Поскольку все было быстро исполнено из-за страха, он собрал большую сумму денег и вызвал ужасную панику среди всех своих подданных. Будучи озабочен обращением с гелонцам более жестоким, чем следовало, он свалил вместе в ров за стенами тела казненных, и, оставив в городе достаточный гарнизон, выступил против врага.
