Г) Все Святые, не исключая находившихся в плену и порабощении, были противниками ислама

Многие сторонники экуменических связей, а скорее, религиозного синкретизма, в том числе патриархи и епископы, в своих речах и на страницах университетских учебников дерзают утверждать, что святые Григорий Палама[142], Иосиф Вриенний[143], Геннадий Схоларий[144] и другие были сторонниками межконфессионального диалога и служат для них примером. Можно только пожелать от всей души, чтобы эти великие Святые и знаменитые церковные писатели стали примером для современных иерархов. Но пока, это, к сожалению, не так, ибо все Святые однозначно отрицательно относились к исламу и без колебаний свидетельствовали об этом даже тогда, когда вынуждены были вступать в диалог с мусульманами или в качестве их пленников, как святитель Григорий Палама, или находясь вместе со своим народом у них в порабощении, как Патриарх Геннадий Схоларий.

Сегодня мы сами добровольно вступаем в диалоги и без всякой внешней необходимости или насилия признаём Магомета пророком, находя немало положительного в его учении. Но в таком случае ещё большего снисхождения и «амнистии» заслуживают еретики-христиане, осуждённые Церковью на вселенских и поместных соборах, потому что их учение нам несравненно ближе и содержит куда больше положительных элементов: их неправомыслие ограничивается ошибочным подходом к решению одного-двух вопросов христианской догматики, речь не идёт о таком отвержении Христа и Евангелия, какое характерно для иудаизма и ислама. Тем не менее Церковь осудила и анафематствовала еретиков. Провозглашение этих анафем мы ежегодно слышим за богослужением в Неделю православия. Но само это слово — православие, правоверие — только тогда имеет смысл, когда противопоставляется зловерию. Последнее же сегодня восстанавливают в правах, не находят в нем ничего отрицательного. И «амнистируя» ереси, а тем более иные религии, — уничтожают Православие и отрекаются от него. Для «прогрессивно мыслящих» людей такие понятия, как «еретик», «инославный» или «иноверец» не имеют права на существование. Их отторгает дух нынешнего времени, когда всё перемешивается, когда свет смешивается с тьмой, когда всё законно и приемлемо как в области веры, так и в сфере нравственности. Хотелось бы получить от некоторых наших религиозных лидеров чёткое разъяснение, разделяют ли они данную «прогрессивную» идеологию, чтобы и нам определить свою позицию по отношению к ним. А мы должны определиться, если не хотим «участвовать в злых делах их»[145]. Мы желаем иметь общение не с отлучёнными от общения, а со Святыми и верными всех времён, веровать так, как веровали все жившие до нас Святые отцы, которым мы доверяем и оказываем послушание. Благое послушание — это послушание Евангелию и Святым, недоброе и греховное — это послушание приверженцам зловерия и тем, которые их поддерживают. Непослушание последним — святое непослушание. Овцы следуют за добрыми пастырями, от злых же удаляются, потому что «не знают чужого голоса»[146].

Итак, все без исключения Святые отвергают ислам, отрицательно относятся к этой религии и её «пророку». Нельзя не согласиться с Астерием Аргириу, когда он констатирует очевидный исторический факт: «В течение всего византийского периода истории и вплоть до сравнительно недавнего времени господствующее положение в христианском богословии занимала негативная позиция Иоанна Дамаскина»[147]. Исследователь, по крайней мере, не пытается искажать и извращать истину, как делают утверждающие, что Святые отцы являются предшественниками и примером для организаторов нынешних диалогов. Прискорбно лишь то, что далее господин Аргириу выражает своё несогласие с этим общим мнением Святых и восхваляет современных учёных, которые положительно оценивают ислам. Такой оценке мусульманства содействовали, по его мнению, отличавшие их «доблесть души и глубокая вера» — как будто этих добродетелей были лишены Святые отцы! Вот дословно, что он говорит: «Упомянутых мною учёных — так же, как и многих их коллег и учеников, — отличали доблесть души и глубокая вера. Две сии добродетели содействовали тому, что они признали ислам религией, прославляющей того же Бога, Которого славословим и мы — Бога Авраама, общего Отца всех верующих. Те же самые добродетели имели и все христиане — католики, протестанты и православные, — которые последние полвека, начиная с шестидесятых годов, прилагали усилия к развитию исламо-христианского диалога, к расширению контактов и углублению взаимопонимания между представителями этих двух открываемых заново религий»[148]. Как вам это нравится? Украшенные добродетелями и духовными дарованиями учёные последних пятидесяти лет идут иным путём, чем Святые отцы четырнадцати приблизительно столетий! Но добродетель, мудрость и божественные дарования Святых засвидетельствованы свыше и осязаемы, и мы следуем за ними. Что касается их оппонентов, то они могут ожидать — разумеется, напрасно — подтверждения от Бога наличия у них добродетелей и благодатных даров. Обратимся теперь к мнению подлинного Святого и истинного носителя благодати, «Православия светильника, Церкве утверждения и учителя, монахов доброты[149], богословов поборника непреборимаго»[150] архиепископа Солунского Григория Паламы.