Значение и психологическая реальность

Значение слов - это, грубо говоря, то, что мы «имеем в виду», или «держим в голове», когда произносим слова [5]. А поскольку то, что мы «имеем в виду», может меняться в зависимости от контекста или ситуации, мы должны уточнить, что значение - это только постоянные, не меняющиеся, условия употребления слов. Эти постоянные условия могут быть установлены разными способами, включая изучение методом интроспекции, а также с помощью изучения фразеологии, стандартных метафор, методом опроса информантов, с помощью различного рода психолингвистических экспериментов и т. д. Все эти методы показывают, что в сознании говорящих слова взаимосвязаны по-разному и что можно установить, КАК именно они взаимосвязаны (ср. Wierzbicka 1985: 193-211).

Например, Фрумкина (1984: 30) рассказывает, как она попросила нескольких информантов объяснить ей, что такое розовый цвет, и получила от них ответ такого рода: «Розовый - это очень-очень светлый красный цвет, совсем светлый, но достаточно определенный, чтобы видно было, что он похож на красный или имеет такой оттенок». По мнению Фрумкиной, ответы такого типа помогают обнаружить «организацию значений в языковом сознании говорящих». Я думаю, что это верно и что адекватное семантическое описание слова розовый должно отражать его интуитивно очевидную связь с понятием, заключенным в слове красный, и с понятием, заключенным в слове светлый.

Важно помнить, однако, что «языковое сознание» имеет много разных уровней и что оно содержит как факты, лежащие на поверхности, так и другие факты, которые скрыты очень глубоко. Важно различать молчаливое знание, которое спрятано в «глубинах» человеческого сознания, но которое МОЖНО вытащить на поверхность (ср. Sapir 1949: 331), и научное знание, которого наивные носители могут просто не иметь и которое не могут обнаружить самые настойчивые поиски. Последнее, в противоположность первому, не отражается в языке и не играет никакой роли в лингвистическом исследовании.

Как настойчиво подчеркивали Боас (Boas 1966:19) и Сепир (Sapir 1949: 46-47) и в более близкие времена Халлидей (Halliday 1987), знания носителей языка об их языке в существенной степени подсознательны. Семантика же -Рассмотрим, например, факты, о которых сообщает Фрумкина (1984: 30): «Розовый и красный для русского похожи по цвету. Желтый и коричневый для русского - просто разные цвета, столь же разные, как красный и фиолетовый». Должны ли мы отсюда заключить, что адекватное семантическое описание русской системы цветообозначений должно представлять красный и фиолетовый как совершенно не связанные - так же, как не связаны, скажем, желтый и фиолетовый или зеленый и фиолетовый? это поиски смысла, а не поиски научного или энциклопедического знания; но это не значит, что она имеет дело только с фактами, лежащими в сознании говорящих на поверхности. Если мы будем смешивать «психологическую реальность» (см. Burling 1969) с «сознанием», то мы никогда не узнаем, что происходит у нас в голове и какие концептуализации отражаются в человеческих языках.

Мне кажется, что не должны. Важно, я думаю, не делать поспешных заключений из того, что нам могут сказать информанты. Скорее, следует взять их первоначальные ответы в качестве одного из свидетельств, чтобы использовать вместе с другими видами аргументов. Ответы информантов никогда не следует расценивать как решающий аргумент - их нужно интерпретировать и делать из них выводы (ср. Wierzbicka 1985: 89-90) [6].