2020-08-05
149
Корпоративным законодательством выделяется несколько способов установления цены продажи:
- по цене, предложенной третьему лицу;
- по заранее определенной уставом цене.
Видится, что дополнительно ко второму варианту определения цены можно добавить возможность ее определения в корпоративном договоре, заключенном всеми участниками общества (п. 1 ст. 66, п. 4 ст. 66.3, ст. 67.2 ГК РФ).
Заранее определенная цена покупки доли уставного капитала остальными участниками должна быть одинаковой для всех участников общества (абз. 3 п. 4 ст. 21 Закона об ООО).
Заранее определенная цена покупки самим обществом доли вышедшего участника не должна быть меньше цены, предложенной участникам общества (абз. 2 п. 4 ст. 21 Закона об ООО).
Допускается закрепление в уставе возможности использования преимущественного права по цене продажи доли третьему лицу и по заранее определенной цене.
Срок обращения в суд составляет три месяца с момента, когда участник общества или общество узнали либо должны были узнать о таком нарушении, потребовать в судебном порядке перевода на них прав и обязанностей покупателя по договору купли-продажи доли (абз. 3 п. 18 ст. 21 Закона об ООО, а также см. Определение ВАС РФ от 24 февраля 2010 г. N ВАС-764/10 по делу N А24-6025/2008).
Преимущественное право приобретения не распространяется на случаи дарения доли либо части доли уставного капитала общества или их отчуждения по иным безвозмездным сделкам (подп. "б" п. 12 Постановления Пленума Верховного Суда РФ N 90, Пленума ВАС РФ N 14 от 9 декабря 1999 г. "О некоторых вопросах применения Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью").
При отчуждении доли либо части доли уставного капитала между участниками общества преимущественного права у остальных участников не возникает (например, Постановление ФАС Северо-Западного округа от 1 марта 2011 г. по делу N А66-5219/2010).
Распространенной ошибкой являются требования участников о признании недействительной сделки по отчуждению доли уставного капитала с нарушением преимущественного права покупки (подп. "е" п. 12 Постановления Пленума ВС РФ N 90, Пленума ВАС РФ N 14 от 9 декабря 1999 г. "О некоторых вопросах применения Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью", Определение ВАС РФ от 2 ноября 2010 г. N ВАС-6722/10 по делу N А54-3813/2007-С12 и т.д.). Надлежащим способом восстановления нарушенного права является требование о переводе прав и обязанностей по совершенной сделке. Даже ликвидация участника, продавшего третьему лицу долю уставного капитала с нарушением преимущественного права, не препятствует требованию в судебном порядке перевода прав и обязанностей по договору (см., например, Постановление ФАС Восточно-Сибирского округа от 27 января 2009 г. N А33-1869/08-Ф02-6770/08 по делу N А33-1869/08).
Действительно, ранее допускалось признание сделки по отчуждению доли недействительной как оспоримой на том основании, что при ее заключении был нарушен установленный уставом общества запрет на отчуждение доли третьим лицам (например, Постановление Президиума ВАС РФ от 10 апреля 2007 г. N 13104/06). Вместе с тем настоящая редакция абз. 3 п. 18 ст. 21 Закона об ООО закрепляет, что участник (участники) либо общество вправе потребовать в судебном порядке "передачи доли" (т.е. иск о переводе прав и обязанностей по договору).
2. В акционерных обществах использование преимущественного права приобретения акций допускается исключительно в форме непубличный корпорации (подп. 7 п. 3 ст. 66.3, п. 5 ст. 97 ГК РФ, п. 3 ст. 7 Закона об АО).
Преимущественное право самого общества (помимо акционеров) на приобретение продаваемых акционерами акций должно быть закреплено в уставе. Условием использования преимущественного права приобретения акций самим обществом в обязательном порядке является отказ акционеров от использования данного права (п. 3 ст. 7 Закона об АО).
Интересным является возможность закрепления в уставе непубличного общества необходимости получения согласия акционеров на отчуждение акций третьим лицам. Однако такое положение устава может быть закреплено на срок не более пяти лет со дня государственной регистрации непубличного общества либо со дня государственной регистрации соответствующих изменений в устав общества (п. 5 ст. 7 Закона об АО). Видится, что данным положением законодатель закрепил возможность в будущем опубличивания акционерного общества.
Распространенные случаи применения института перевода прав по договору продажи акций отражены в информационном письме Президиума ВАС РФ от 25 июня 2009 г. N 131 "Обзор практики рассмотрения арбитражными судами споров о преимущественном праве приобретения акций закрытых акционерных обществ", активно применяемом арбитражными судами.
Срок обращения в суд с требованиями о переводе прав и обязанностей по договору об отчуждении акций составляет три месяца с момента, когда акционеры узнали или должны были узнать о таком нарушении (п. 4 ст. 7 Закона об АО, п. 7 п. 14 Постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 18 ноября 2003 г. N 19 "О некоторых вопросах применения Федерального закона "Об акционерных обществах").
Аналогично с обществами с ограниченной ответственностью преимущественное право приобретения акций не применяется в случаях дарения акций, их отчуждения по иным безвозмездным сделкам, перехода в собственность в порядке универсального правопреемства (подп. 8 п. 14 Постановления Пленума ВАС РФ от 18 ноября 2003 г. N 19 "О некоторых вопросах применения Федерального закона "Об акционерных обществах", Определение ВАС РФ от 5 июня 2008 г. N 6704/08 по делу N А40-6891/07, Определение ВАС РФ от 14 июля 2011 г. N ВАС-9160/11 по делу N А56-59237/2008).
Исключение из данного правила составляют случаи заключения притворной сделки, например договора дарения, когда в судебном порядке будет доказано, что сделка совершена лишь с намерением прикрыть возмездную сделку по отчуждению акций (п. 3 информационного письма Президиума ВАС РФ от 25 июня 2009 г. N 131). В данном случае требуется доказать, что была единая сделка, направленная на продажу доли. Следует отметить, что это не так просто. Вместе с тем судом будут оцениваться фактические обстоятельства дела - как предшествующие заключению сторонами договора, по которому произошло отчуждение акций, так и после его заключения.
При нарушении положений устава о получении согласия акционеров на отчуждение акций третьим лицам договор может быть оспорен в суде, если доказано, что приобретатель знал или должен был знать о наличии в уставе общества положений о необходимости получения согласия акционеров на отчуждение акций (абз. 3 п. 5 ст. 7 Закона об АО).
2.3. Восстановление корпоративного контроля
В последнее время в юридическом обществе в сфере корпоративной практики активно используется термин, и одновременно его можно назвать способом защиты корпоративных прав, "восстановление корпоративного контроля" <1>. По сути, речь идет о восстановлении в правах на долю уставного капитала либо акции общества, подтверждающие участие в составе корпорации.
--------------------------------
| КонсультантПлюс: примечание. Учебник "Корпоративное право" (отв. ред. И.С. Шиткина) включен в информационный банк согласно публикации - КНОРУС, 2015 (2-е издание, переработанное и дополненное). |
<1> Корпоративное право: Учебник / Отв. ред. И.С. Шиткина. М.: КНОРУС, 2011. С. 979 - 981; Сарбаш С.В. Восстановление корпоративного контроля // Вестник гражданского права. 2008. N 4; и др.
Термин "корпоративный контроль" впервые использовался в судебной практике (например, Постановления Президиума ВАС РФ от 3 июня 2008 г. N 1176/08 по делу N А14-14857/2004-571/21, от 27 января 2009 г. N 10967/08 по делу N А21-5977/2007, от 10 июня 2008 г. N 5539/08 по делу N А40-11837/06-138-91, Постановление АС Московского округа от 18 мая 2016 г. по делу N А40-156605/13 и др.), а впоследствии заимствовался и часто применяется в юридической литературе. Надо отметить, что буквальное толкование значения восстановления корпоративного контроля не отражает его сущность. Учитывая содержание ст. 65.1 ГК РФ, можно предложить понятие восстановление корпоративных прав.
Между прочим, восстановление корпоративных прав возможно использовать при восстановлении прав как участников коммерческих, так и некоммерческих корпораций (например, СРО). Восстановление корпоративного контроля все же ближе к коммерческим корпорациям.
Судебная практика пошла по пути признания восстановления корпоративного контроля исковых требований о признании права на долю уставного капитала, о переводе прав и обязанностей по договору продажи доли (акций), об оспаривании решений органов корпорации и т.д.
Во многих случаях в основе восстановления корпоративных прав заложено разъяснение ст. ст. 301 и 302 ГК РФ, данное в п. 35 Постановления Пленума ВС РФ N 10, Пленума ВАС РФ N 22 от 29 апреля 2010 г. "О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике при разрешении споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав", согласно которому если имущество приобретено у лица, не имевшего права его отчуждать, собственник вправе обратиться с иском об истребовании имущества из незаконного владения приобретателя. Когда в такой ситуации предъявлен иск о признании недействительными сделок по отчуждению имущества, суду при рассмотрении дела следует иметь в виду правила, установленные ст. ст. 301 и 302 ГК РФ.
По смыслу п. 1 ст. 302 ГК РФ собственник вправе истребовать свое имущество из чужого незаконного владения независимо от возражения ответчика о том, что он является добросовестным приобретателем, если докажет факт выбытия имущества из его владения или владения лица, которому оно было передано собственником, помимо их воли (п. 39 Постановления Пленума ВС РФ N 10, Пленума ВАС РФ N 22 от 29 апреля 2010 г.).
По вопросу защиты корпоративных прав и восстановления прав на акции еще высказывался Высший Арбитражный Суд РФ в п. 7 информационного письма Президиума ВАС РФ от 21 апреля 1998 г. N 33 "Обзор практики разрешения споров по сделкам, связанным с размещением и обращением акций". Несмотря на то что судьи высшего суда прекрасно понимали, что виндикация свойственна вещным правоотношениям (к которым корпоративные не относятся ввиду различной правовой природы), по аналогии допустили возможность истребования бездокументарных акций по правилам виндикации у добросовестного приобретателя.
Положение п. 1 ст. 149.3 ГК РФ также закрепляет возможность истребования бездокументарных акций у добросовестного приобретателя (при безвозмездном отчуждении во всех случаях), правда, за исключением случаев приобретения их на организованных торгах, при которых истребование невозможно от добросовестного приобретателя. Таким образом, защищаются права добросовестных покупателей и обеспечивается стабильность фондовой торговли в России.
В судебной практике можно встретить случаи, когда при продаже бездокументарных акций с торгов в рамках исполнительного производства приобретатели также признавались добросовестными и требования о возврате акций отклонялись. Так, например, Постановлением ФАС Восточно-Сибирского округа от 10 января 2008 г. N А33-9936/07-Ф02-9619/07 по делу N А33-9936/07 требования о возврате акций, приобретенных на торгах, были отклонены, поскольку согласно п. 27 Постановления Пленума ВАС РФ от 25 февраля 1998 г. N 8 "О некоторых вопросах практики разрешения споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав" (действующего в то время) требовалось вначале оспорить процедуру проведения торгов и только после этого обращаться за истребованием бездокументарных акций.
Известно, что объем корпоративных прав членов хозяйственных обществ (товариществ), включая права управления, круг обязанностей членов, размер их дивидендов (дохода) по результатам финансово-хозяйственной деятельности корпорации, зависит от размера участия (акций, доли). В различных корпорациях существует соответствующая система фиксации корпоративных прав.
С учетом указаний Верховного Суда РФ на способы защиты нарушенного права, перечень которых закреплен в ст. 12 ГК РФ и иных законах (п. 9 Постановления Пленума ВС РФ от 23 июня 2015 г. N 25), полагаем, что в "чистом виде" требование о восстановлении корпоративного контроля не подлежит удовлетворению.
Во-первых, требуется конкретизация способа защиты права - предмет иска. Например, указание на восстановление прав на утраченную долю уставного капитала (акции) и истребование их в пользу заявителя от текущего владельца (ст. 12 ГК РФ).
Во-вторых, удовлетворение данного требования возвращает участие (акции, доли уставного капитала) участнику посредством лишения права на спорную долю у другого участника - текущего владельца (добросовестного, недобросовестного). Соответственно, меняется состав участников гражданско-правового сообщества (общего собрания участников, акционеров и т.д.). Следовательно, требуется определить, каким образом перераспределяется уставный капитал в результате восстановления корпоративного контроля в руках прежнего участника.
В законодательстве закрепляются правовые последствия и производные права от нарушенного права (утраты доли или акций). В частности, после истребования бездокументарных акций акционер вправе оспаривать решения, принятые лицом, у которого они истребованы. Однако требования могу быть удовлетворены лишь в случае, если:
- решение собрания нарушает права восстановившегося члена корпорации и его охраняемые законом интересы;
- акционерное общество или лица, волеизъявление которых имело значение при принятии решения собрания, знали или должны были знать о наличии спора о правах на бездокументарные ценные бумаги;
- голосование правообладателя могло повлиять на принятие решения.
Вместе с тем суд вправе отказать в признании решения недействительным, если это может повлечь причинение несоразмерного ущерба кредиторам акционерного общества или иным третьим лицам (абз. 3 п. 2 ст. 149.4 ГК РФ).
Применительно к акционерным обществам лицо, которому ценная бумага была возвращена из чужого незаконного владения, вправе дополнительно потребовать от недобросовестного владельца возврата всего полученного по бездокументарной ценной бумаге, а также возмещения убытков; от добросовестного владельца - возврата всего полученного по ценной бумаге со времени, когда он узнал или должен был узнать о неправомерности владения ею либо получил из суда уведомление о предъявлении к нему иска об истребовании ценной бумаги (п. 1 ст. 149.4, п. 5 ст. 147.1 ГК РФ).
Таким образом, законодатель предусмотрел два варианта защиты нарушенных прав и объем требований:
1) от недобросовестного приобретателя - полученное по ценной бумаге;
2) от добросовестного приобретателя - полученное после того, как он узнал или должен был узнать о неправомерности владения.
Такое же правило о взыскании убытков можно использовать в отношении любых корпораций. В силу разъяснений п. 2 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 24 марта 2016 г. N 7 "О применении судами некоторых положений Гражданского кодекса Российской Федерации об ответственности за нарушение обязательств" закреплено общее правило, согласно которому, если лицо, нарушившее право, получило вследствие этого доходы, лицо, право которого нарушено, может требовать возмещения наряду с другими убытками упущенной выгоды в размере не меньшем, чем такие доходы (п. 2 ст. 15 ГК РФ).
Правда, неясно, с кого требовать взыскания убытков в период, когда добросовестный приобретатель не знал о факте выбытия бездокументарных акций (доли)? Получается, что законодатель прямо указал на то, что данное требование можно обращать к виновному лицу.
Следовательно, требование о взыскании неосновательного обогащения (ст. 1102 ГК РФ) в данном случае является ненадлежащим способом защиты нарушенного права. Однако полагаем, что суд не вправе отказать в иске по формальным основаниям из-за неверной ссылки на норму права в обоснование иска (п. 9 Постановления Пленума ВС РФ от 23 июня 2015 г. N 25).
Срок исковой давности. По общему правилу срок исковой давности по требованиям о восстановлении корпоративного контроля составляет три года с момента, когда лицо узнало либо должно было узнать о нарушенном праве.
В обществе с ограниченной общественностью сведения о владельцах долей уставного капитала содержатся в ЕГРЮЛ. В силу ст. 34 Закона об ООО очередное общее собрание участников общества проводится в сроки, определенные уставом общества, но не реже чем один раз в год. Следовательно, участник должен контролировать свой статус как члена корпорации по открытым источникам и следить за корпоративной жизнью общества.
В акционерных обществах сведения подтверждаются выпиской из реестра акционеров (ст. 46 Закона об АО) либо выпиской по лицевому счету (счету депо) депозитария (ст. 8.3 Закона о РЦБ). В силу ст. 47 Закона об АО годовое общее собрание акционеров проводится в сроки, устанавливаемые уставом общества, но не ранее чем через два месяца и не позднее чем через шесть месяцев после окончания отчетного года. Таким образом, данные положения свидетельствуют о необходимости контроля состояния лицевого счета акционера - владельца акций эмитента.
Рассматривая данную категорию корпоративных споров, необходимо внимательно подходить к вопросу исчисления сроков исковой давности и определять характер заявляемых требований (например, Определение ВС РФ от 18 марта 2015 г. по делу N 305-ЭС14-4611, А41-348/13 или Постановление ФАС Московского округа от 4 сентября 2007 г. N КГ-А40/8239-07 по делу N А40-61462/06).
Разумеется, сроки исковой давности зависят от выбора способа защиты нарушенных прав. В Постановлении Конституционного Суда РФ от 21 апреля 2003 г. N 6-П обращено внимание на то, что права лица, считающего себя собственником имущества, не подлежат защите путем удовлетворения иска к добросовестному приобретателю с использованием правового механизма, установленного п. п. 1 и 2 ст. 167 Гражданского кодекса РФ. Такая защита возможна лишь путем удовлетворения виндикационного иска, если для этого имеются те предусмотренные ст. 302 ГК РФ основания, которые дают право истребовать имущество и у добросовестного приобретателя (например, безвозмездность приобретения имущества добросовестным приобретателем, выбытие имущества из владения собственника помимо его воли и др.).
Таким образом, сроки исковой давности по требованиям о восстановлении корпоративного контроля посредством истребования акций (долей), выбывших помимо воли собственника, составляют три года.
Относительно восстановления корпоративных прав через обжалование сделок, отметим, что существенное значение в определении срока исковой давности имеют в том числе факт исполнения договора и особенности правового режима объекта сделки (акций, долей). Так, например, в случае заключения договора купли-продажи акций до регистрации отчета об итогах их выпуска, а его исполнение было после регистрации такого отчета, данный договор не может быть признан недействительным (Постановление ФАС Московского округа от 7 апреля 2011 г. N КГ-А40/2491-11 по делу N А40-8406/10). Таким образом, установленное п. 1 ст. 27.6 Закона о рынке ценных бумаг ограничение на совершение сделок, влекущих за собой переход прав собственности на эмиссионные ценные бумаги (обращение эмиссионных ценных бумаг), до государственной регистрации их выпуска (дополнительного выпуска) не действует, если фактическое исполнение сделки и передача ценных бумаг произошли после такой регистрации. В данном случае дата подписания договора не имеет принципиального значения и может рассматриваться в том числе как условие продажи ценной бумаги в будущем.
Состав лиц, участвующих в деле. Истцом в данном случае будет лицо, утратившее владение акциями либо долей (частью доли) уставного капитала общества.
Ответчиком выступает лицо, владеющее акциями (долями) на момент обращения в суд (см. п. 3.1 Постановления Конституционного Суда РФ от 21 апреля 2003 г. N 6-П, Определение Высшего Арбитражного Суда РФ от 7 июля 2011 г. N ВАС-8338/11 по делу N А57-4895/2010).
Данный подход вытекает также (по аналогии) из Постановления Пленума ВС РФ N 10, Пленума ВАС РФ N 22 от 29 апреля 2010 г. "О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике при разрешении споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав". Так, требования об истребовании предъявляются лицу, фактически владеющему активом. В случае если в процессе судебного разбирательства выяснится, что имущество передано иному лицу, то последнее привлекается в качестве ответчика по делу.
Стороны сделок, заключенных между приобретателями, привлекаются в качестве третьих лиц.
Общество (эмитент) и регистратор не являются надлежащими ответчиками, в том числе, поскольку общество не участвует в споре о корпоративном праве на участие, а регистратор осуществляет исключительно хранение и ведение реестра акционеров (см. Постановления ФАС Московского округа от 18 июля 2008 г. N КГ-А40/5657-08 по делу N А40-47696/07-137-393, ФАС Северо-Кавказского округа от 10 сентября 2010 г. по делу N А53-26131/2009 и др.).
Таким образом, заявление о восстановлении корпоративного контроля близко по составу лиц к виндикационным требованиям. В обоих случаях возвращается актив - участие (в корпоративных отношениях) или имущество (в вещных отношениях).
Примеры судебной практики. В корпоративной практике встречаются всевозможные варианты (схемы) захвата корпоративного контроля. Для усложнения процедуры возврата корпоративного контроля и истребования акций (долей уставного капитала) недобросовестными приобретателями используются различные корпоративные процедуры. В частности, после приобретения доли (акций) увеличивается уставный капитал, который впоследствии перераспределяется между иными лицами, в том числе добросовестными приобретателями. Иногда после наращивания корпоративного контроля совершается реорганизация, корпорация делится на два и более общества, а также может быть присоединена к другой организации (компании-однодневке).
Учитывая конституционный принцип обеспечения судебной защиты нарушенного права, в ряде случаев высшие суды рассматривают комплекс таких действий как единую последовательную сделку, направленную на утрату действительным владельцем своих корпоративных прав.
Следует учитывать, что удовлетворение требования о признании сделки недействительной само по себе не влечет восстановление права собственности на ценные бумаги (например, Постановление ФАС Волго-Вятского округа от 30 июня 2011 г. по делу N А82-9172/2009). Заявителю также необходимо либо требовать применения последствий недействительности в виде восстановления прав посредством совершения соответствующей записи в реестре на лицевых счетах держателя (п. 2 ст. 149 ГК РФ), либо самостоятельно обратиться к регистратору для восстановления в реестре данных. В противном случае права владельца на акции не восстанавливаются одним лишь признанием сделки недействительной.
Признание договора купли-продажи акций ничтожным также не является достаточным основанием для истребования бездокументарных акций согласно ст. 302 (п. 7 Обзора практики разрешения споров по сделкам, связанным с размещением и обращением акций, информационное письмо Президиума ВАС РФ от 21 апреля 1998 г. N 33).
В силу п. 1 ст. 302 ГК РФ, если имущество возмездно приобретено у лица, которое не имело право его отчуждать, о чем приобретатель не знал и не мог знать (добросовестный приобретатель), собственник вправе истребовать это имущество от приобретателя в случае, когда имущество утеряно собственником или лицом, которому имущество было передано собственником во владение, либо похищено у того или другого, либо выбыло из их владения иным путем помимо их воли. Бремя доказывания осведомленности приобретателя о выбытии имущества у собственника помимо его воли лежит на заявителе (см. Постановление ФАС Дальневосточного округа от 22 ноября 2011 г. N Ф03-4988/2011 по делу N А51-15899/2010).
При неправомерном лишении участника принадлежащих ему акций или долей уставного капитала требование заявителя о признании права собственности на долю в уставном капитале общества и (или) истребовании ее от текущего владельца является верным, в том числе при признании недействительной сделки по ее отчуждению, поскольку, как ранее было отмечено, требование о применении последствий недействительности сделки не является надлежащим способом защиты нарушенного права (см., например, Постановление ФАС Московского округа от 25 октября 2011 г. по делу N А40-148264/09-57-661).
Встречаются сложные дела, когда лицо утрачивает корпоративный контроль посредством совершения третьими лицами комплекса действий, в результате которых утрачивается право на акции (долю). В частности, Постановлением Арбитражного суда Московского округа от 12 июля 2016 г. N Ф05-7591/2016 были проверены судебные акты нижестоящих судов, которыми были признаны недействительными решения о вхождении нового участника в состав общества, увеличении уставного капитала, смене генерального директора, исключении текущего владельца доли (в том числе заявления о выходе) из состава общества, перераспределении доли и т.д. При этом суды учитывали, что определять судьбу корпорации вправе только его участники, которые должны выражать свою волю в соответствующих документах (заявлениях, договорах) в установленном законом порядке с соблюдением корпоративных процедур и требований по оформлению документов (например, нотариальная форма заявления о выходе либо удостоверение протокола общего собрания). В результате суды признали права собственности на долю уставного капитала заявителя (действительно владельца доли). Суды согласились с доводами заявителя о невозможности восстановления корпоративных прав иным образом.
2.4. Участие в корпорации в порядке раздела
совместного имущества либо наследования
Данный вопрос является дискуссионным и был предметом обсуждения Научно-консультативным советом при Арбитражном суде г. Москвы (Протокол от N 5 от 26 мая 2016 г.).
Положения действующего законодательства разделяют несколько способов вхождения супруга (супруги) и (или) наследников в состав участников корпорации:
1) посредством раздела совместно нажитого имущества в процессе брака;
2) в порядке наследования доли (акций) пережившего супруга (супруги);
3) вступление в наследство наследниками (по завещанию или по закону).
Следует отграничивать подведомственность отдельных категорий дел. Согласно п. 2 ст. 225.1 АПК РФ не относятся к арбитражной подведомственности споры, возникающие в связи с разделом наследственного имущества или разделом общего имущества супругов, включающего в себя акции, доли в уставном (складочном) капитале хозяйственных обществ и товариществ, паи членов кооперативов. Данные споры относятся к компетенции общих судов.
1. Выдел супружеской доли. При исследовании природы корпоративных отношений как отношений участия в корпоративных организациях или управления ими предполагается, что члены корпорации обладают правом участия (членства) в них и формируют их высший орган (ст. ст. 2 и 65.1 ГК РФ). В свою очередь каждому участнику принадлежат корпоративные права и должны исполняться корпоративные обязанности (ст. 65.2 ГК РФ).
Недавно закрепленная гл. 9.1 ГК РФ совместно с разъяснениями Верховного Суда РФ (Постановление ВС РФ N 25 от 23 июня 2015 г.) определила, что члены корпорации образуют гражданско-правовое сообщество. Решения собрания порождают правовые последствия для всех лиц сообщества, имевших право участвовать в данном собрании, - для участников юридического лица (п. 2 ст. 181.1 ГК РФ).
Получается, что положения корпоративного законодательства свидетельствуют о том, что корпорация рассматривается как персонифицированное объединение лиц (сообщество), определяющих ее юридическую судьбу. И, наверное, так можно говорить в отношении непубличных корпораций.
Применительно к публичным корпорациям (например, акционерным обществам), ценные бумаги которых обращаются на рынке, сложно говорить о каком-либо устойчивом и персонифицированном гражданско-правовом сообществе. Во-первых, в ряде случаев акции эмитента учитываются не за фактическими владельцами (юридическими или физическими лицами), а числятся за номинальным держателем (депозитарием - ст. 8.3 Закона о РЦБ), у которого в свою очередь могут учитываться конечные владельцы, а на часть акций также номинальный держатель (субдепозитарий) и т.д. Во-вторых, в уставных документах публичной корпорации запрещаются положения о преимущественном праве покупки доли (акций) либо ценных бумаг, конвертируемых в его акции, а также о максимальной доле участия одного участника общества с ограниченной ответственностью в уставном капитале (п. 3 ст. 66.3 ГК РФ).
В судебной практике встал вопрос: приобретает ли лицо (супруг или супруга) статус участника общества с ограниченной ответственностью при разделе общего имущества супругов или при выделе супружеской доли при наследовании в том случае, если устав общества предусматривает необходимость согласия участников общества на переход доли к третьим лицам и такое согласие отсутствует? Между прочим, данный вопрос затрагивает многие семьи и многие непубличные корпорации (ООО).
При рассмотрении данного вопроса в первую очередь необходимо обратиться к ст. ст. 34 и 35 СК РФ, согласно которым к совместно нажитому имуществу относится любое нажитое в процессе брака имущество, в том числе ценные бумаги, паи, вклады, доли в капитале, независимо от того, на имя кого из супругов оно приобретено. Предполагается, что такое распоряжение таким имуществом осуществляется по обоюдному согласию.
Положением п. 1 ст. 21 Закона об ООО закрепляется, что переход доли (части доли) в уставном капитале общества к одному или нескольким участникам данного общества либо к третьим лицам осуществляется на основании сделки, в порядке правопреемства или на ином законном основании.
Возникает вопрос, можно ли рассматривать переход права на долю в уставном капитале от участников общества к лицу (супругу/супруге) как переход на законном основании и требует ли получения согласия других участников общества или общества?
Сразу хотелось бы отметить, что рассмотренные ниже примеры судебной практики не касаются споров о праве, подведомственных общим судам. Автором приводятся примеры арбитражной практики, связанной с переходом права на доли уставного капитала общества.
В ряде актов судебной практики полагается возможным признание такого перехода, как переход прав на долю (раздел супружеской доли) на законном основании, и согласия остальных участников не требуется даже в том случае, если это закреплено в уставе общества. В данном подходе СК РФ рассматривается как специальный закон, и положения п. п. 2 и 8 ст. 21 Закона об ООО не применимы. Такой позиции придерживаются Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда РФ (см. Определение ВС РФ от 3 июня 2014 г. N 5-КГ14-9) и некоторые арбитражные суды (например, Постановление Арбитражного суда Московского округа от 10 апреля 2015 г. N Ф05-3165/2015).
Иногда суды в акте прямо отмечают, что право на долю уставного капитала при разделе имущества не переходит и данное действие нельзя рассматривать как вхождение нового участника. Меняется лишь правовой режим имущества с совместной собственностью, оформленный на одного из титульных собственников (супруга, супруги), на раздельный - оформленный на каждого супруга (например, Постановление Одиннадцатого арбитражного апелляционного суда от 2 июня 2015 г. по делу N А55-17740/2013).
Второй подход, встречающийся в судебной практике, заключается в приоритете специального корпоративного законодательства. Корпоративные отношения ограничиваются конкретным кругом лиц - персонифицированными участниками гражданско-правового сообщества.
Предполагается, что носителем корпоративных прав является лицо, указанное в соответствующих реестрах (ЕГРЮЛ, реестре акционеров и т.д.). Указанные лица принимают участие в общем собрании, голосуют на нем, и на их имя зачисляются дивиденды либо доход от деятельности организации.
В связи с этим не допускается произвольный доступ к участию в управлении обществом третьих лиц, в том числе супруги (супруга). Ряд корпораций построены на основе членства лиц с учетом их деловых качеств, родственных отношений и т.д., и участники заинтересованы в сохранении существующего состава членов корпорации. Именно по этой причине законодатель допустил, без какого-либо изъятия, закрепил в уставе ограничения на вхождение по аналогии с наследниками по п. 8 ст. 21 Закона об ООО (см. Постановление ФАС Дальневосточного округа от 3 июня 2013 г. N Ф03-1379/2013, Постановление Арбитражного суда Дальневосточного округа от 16 февраля 2015 г. N Ф03-5463/2014 и др.). Следовательно, лицо (супруг/супруга) выступает лицом, владеющим имущественными правами на долю и только претендующим на вхождение в состав участников.
По данному вопросу видится необходимость в разъяснениях Верховного Суда РФ. Вместе с тем в настоящее время предлагается придерживаться подхода, согласно которому разделяются порядок вступления в состав участников по семейному и наследственному законодательству. Полагаем невозможным применение по аналогии п. 8 ст. 21 Закона об ООО к семейным отношениям ввиду различной природы данных отношений.
Вхождение супруги (супруга) в состав участников корпорации при разделе совместного имущества не является спонтанным, и существующие участники гражданско-правового сообщества должны понимать, что второй супруг (супруга) вправе претендовать на долю уставного капитала не только как на имущественные права, но и как на корпоративные права. В подтверждение данного подхода можно указать положение ст. 35 СК РФ, согласно которому право распоряжаться долей и реализовывать корпоративные права по ней принадлежит титульному собственнику (одному из супругов) в интересах и с согласия (предполагаемого) другого супруга.
2. Наследование доли супруга (супруги). На первый взгляд отношения, возникающие по поводу приобретения супругом (супругой) статуса участника общества при разделе общего имущества супругов, однородны, по сути, с отношениями, возникающими при выделении супружеской доли в случае смерти участника (супруги, супруга). Вместе с тем это не совсем так!
Первый подход заключается в невозможности установления ограничения на вступление супруга (супруги) в состав участников общества. Данный подход объясняется п. 2 ст. 21 Закона об ООО, согласно которому допускается установление согласия на вхождение только нового участника, а пережившая супруга (супруг) к таковым не относится. Супруга же в силу ст. 34 СК РФ уже обладала правами на долю в уставном капитале. Такой же позиции придерживаются и правоведы (Е.А. Козина, О.Р. Зайцев и др.), объясняя это аналогией с имущественными правами (например, когда титульным собственником недвижимости в Росреестре числится муж или жена).
При таком подходе второй (не титульный) собственник доли (супруг, супруга), по сути, обладает уже совокупностью прав: имущественной составляющей и корпоративной (право членства). Примером такого подхода могут служить случаи, когда наследование доли в силу положений устава требует согласия участников. Однако такое согласие не дано, а нотариус все равно выдает наследнику свидетельство о наследстве, где указана наследуемая доля. Затем, правда, на практике лицо фактически получает от общества только возмещение имущественной составляющей этой унаследованной доли, т.е. выплату ее действительной стоимости. Каких-либо корпоративных прав, точнее, права членства такой наследник не приобретает. Иными словами, лицо (наследник) может приобрести из доли имущественные права, но не корпоративные права.
Согласно второму подходу в отечественном правоведении полагают необходимым различать понятия перехода "доли" и получения "статуса участника общества" (А.Н. Беседин, Е.П. Губин, Р.Т. Мифтахутдинов, Н.А. Шебанова). Основным аргументом служит то, что для приобретения статуса участника необходим юридический факт - принятие в члены корпорации. Независимо от имущественных прав на долю уставного капитала общества статус участника приобретается в определенном порядке, для чего допускается закрепление в уставе соответствующих ограничений.
Правовая конструкция замкнутой корпорации в форме общества с ограниченной ответственностью предполагает согласие остальных членов корпорации на вхождение нового (супруга). Последовательность такого подхода, например, подтверждается невозможностью исключить в порядке ст. 10 Закона об ООО супруга (супругу), который обладает имущественными правами на долю, но не является участником в ЕГРЮЛ.
По мнению В.К. Андреева, правовой режим совместной собственности возникает только в случае раздела имущества, когда вопрос, что называется, "встал ребром". В то время как корпоративная собственность, в том числе собственность на долю, имеет особую правовую природу, и корпоративные права "автоматически" не возникают.
Судебная практика также свидетельствует об использовании второго подхода и невозможности одновременного приобретения пережившим супругом имущественных и корпоративных прав на долю. Так, в Постановлении Арбитражного суда Дальневосточного округа от 16 февраля 2015 г. N Ф03-5463/2014 по делу N А59-4543/2013 было отмечено, что переживший супруг приобретает в отношении доли в уставном капитале лишь имущественные права, но не статус участника общества, в то время как приобретение данного статуса при наличии в уставе общества оговорки об обязательном получении согласия других участников на вступление в общество зависит от дачи ими такого согласия.
Таким образом, налицо различие в правовых подходах, когда супруг, с одной стороны, вправе претендовать на супружескую долю (имущественные и корпоративные права) в размере 50% (половина), в силу положений СК РФ, однако, с другой стороны, на другую часть доли, переходящую в порядке наследования, необходимо получать согласие других участников общества, т.е. имеет место условное признание пережившего супруга участником общества.
В подтверждение второго подхода приводится нотариальная практика (п. 2.9 Методических рекомендаций по теме "О наследовании долей в уставном капитале обществ с ограниченной ответственностью", утв. на заседании Координационно-методического совета нотариальных палат ЮФО, СКФО, ЦФО РФ 28 - 29 мая 2010 г. <1>). Так, несмотря на то что нотариусы не вправе совершать правовую экспертизу документов и оценивать порядок соблюдения корпоративных процедур, нотариус вправе запрашивать сведения, подтверждающие, что доля уставного капитала приобретена в процессе брака (ст. ст. 256 и 1150 ГК РФ) и отсутствует брачный договор, по которому изменился правовой режим данного совместного имущества. Согласно данным рекомендациям, переживший супруг приобретает обязательственные права по отношению к обществу, но не становится его участником, если уставом общества предусмотрено получение согласия остальных участников.
--------------------------------
<1> Нотариальный вестник. 2011. N 2.
Видится интересным подход Высшего Арбитражного Суда РФ, указанный в Обзоре правовых позиций Президиума ВАС РФ по вопросам частного права (апрель 2014 г.), <1> в котором рассматривалось Постановление Президиума ВАС РФ от 21 января 2014 г. N 9913/13 по делу N А33-18938/2011, предусматривающее возможность пересмотра по новым обстоятельствам дел с аналогичными обстоятельствами.
--------------------------------
<1> Вестник ВАС РФ. 2014. N 6.
В данном прецеденте суд посчитал, что наследники умершего супруга приобретают в порядке универсального правопреемства те же права, что и наследодатель (ст. 1176 ГК РФ, ст. 34 СК РФ, п. 8 ст. 21 Закона об ООО), в том числе на оспаривание сделок другого (пережившего) супруга, в том числе по основаниям п. 2 ст. 35 СК РФ. Однако в данном деле речь шла об отчуждении доли уставного капитала без согласия другого супруга, и вопрос о приобретении наследниками корпоративных прав не рассматривался.
3. Наследование доли (акций) третьими лицами. В данном случае под третьими лицами понимаются все иные лица, помимо супругов, которые претендуют на приобретение корпоративных прав (участие).
В рассматриваемом случае сложилась однозначная судебная практика исходя из содержания п. 8 ст. 21 Закона об ООО, допускающего возможность закрепления в уставе обязательного согласия остальных участников общества на вхождение в порядке наследования новых участников.
Правовая оценка такого согласия остальных участников корпорации также дана в Обзоре судебной практики ВС РФ N 1 (2015) (утвержден Президиумом ВС РФ 4 марта 2015 г.) <1>. Так, обращено внимание на возможность отклонения остальными участниками общества вхождения нового участника (наследника). При этом спор о размере выплаты действительной стоимости относится к подведомственности судов общей юрисдикции как спор, вытекающий из наследственных отношений (ст. ст. 22 - 23 ГПК РФ).
--------------------------------
<1> Бюллетень ВС РФ. 2015. N 5. Извлечение.
В связи с этим рассмотрение дел по требованиям о выплате действительной стоимости доли наследодателя в уставном (складочном) капитале хозяйственного товарищества или общества либо о выдаче соответствующей ей части имущества в натуре, о выплате стоимости пая умершего члена производственного кооператива и т.п. подлежит рассмотрению в судах общей юрисдикции (п. 1 Постановления Пленума ВС РФ от 29 мая 2012 г. N 9 "О судебной практике по делам о наследовании").
§ 3. Конфликты между органами корпорации
и (или) между членами органов корпорации
3.1. Полномочия органов корпорации
Вопрос о полномочиях (компетенции) органов корпорации можно рассматривать в разных плоскостях. Во-первых, из разъяснений Верховного Суда РФ следует, что к гражданско-правовому сообществу отнесены любые коллегиальные органы, в том числе общее собрание, совет директоров, правление и т.д. (п. 103 Постановления Пленума ВС РФ от 23 июня 2015 г. N 25). Следовательно, разногласия между органами корпорации можно рассматривать как разногласия между гражданско-правовыми сообществами. Тогда возникает вопрос: если члены корпорации определяют ее юридическую судьбу и формируют ее органы, то можно ли вообще говорить о разногласиях (между собственниками бизнеса и "привлеченными" для выполнения определенной функции лицами)? Ответ на данный вопрос рассмотрим далее.
Во-вторых, действующим законодательством закреплены корпоративные процедуры, используемые при совершении юридически значимых действий. В частности, в обществах с ограниченной ответственностью в силу ст. 46 Закона об ООО при совершении крупных сделок необходимо получить соответствующее решение о ее одобрении советом директоров (при цене сделки от 25 до 50% стоимости имущества общества) либо общим собранием (при цене сделки более 50% стоимости имущества общества).
В-третьих, согласно ст. 53 ГК РФ закреплено, что правоспособность юридического лица осуществляется через его органы, порядок образования и компетенция которых определяется законом и учредительным документом. В данной норме не указывается на реализацию правоспособности только исполнительным органом (единоличным, единоличным и коллегиальным либо управляющим). Правда, в абз. 3 п. 1 ст. 53 ГК РФ косвенно указывается на то, что полномочия нескольких лиц, действующих совместно или независимо друг от друга, указываются в ЕГРЮЛ, т.е. в графе "Сведения о лице, имеющем право без доверенности действовать от имени юридического лица" (п. 1 ст. 5 Закона о государственной регистрации юридических лиц).
Таким образом, законодатель, по всей видимости, допускает случаи, когда корпорация может реализовывать правосубъектность и через иные органы (не только через исполнительные), обладающие соответствующей компетенцией. В связи с этим встает вопрос: можно ли рассматривать решение общего собрания (высшего органа корпорации) как часть в единой сделке, совместно с основным договором, который подлежит одобрению как крупная сделка? Видится, что это (решение и сделка) нельзя рассматривать в качестве единой сделки. Данные юридически значимые действия необходимо разделять, даже при том, что они, к примеру, составляют единую конструкцию добросовестного совершения сделки.
Структура органов корпорации. Органом корпорации выступают: общее собрание, наблюдательный совет и исполнительный орган (ст. ст. 53 и 65.3 ГК РФ). Уставом (учредительным договором) корпорации закрепляется структура органов корпорации, полномочия органов и порядок их образования (ст. 52 ГК РФ). При рассмотрении споров, связанных с формированием органов управления корпорации, необходимо учитывать возможность использования двух моделей: двухзвенной (общее собрание и исполнительный орган) и трехзвенной (общее собрание, наблюдательный совет и исполнительный орган). Двухзвенная модель обычно используется средними и малыми предприятиями, в то время как трехзвенная применяется в крупных корпорациях.
На практике встречаются случаи фактического формирования наблюдательного совета, однако уставом общества такой орган не упоминается. Очевидно, что решения, принимаемые данным советом, являются нелегитимными - недействительными, поскольку, по сути, данного органа корпорации нет (например, Постановление ФАС Поволжского округа от 18 февраля 2011 г. по делу N А55-11455/2010).
Локальными нормативными актами (в том числе уставом) корпорации допускается установление ограничений полномочий исполнительного органа. Согласно ст. 174 ГК РФ, если единоличный исполнительный орган совершил сделку вопреки ограничениям, установленным локальными актами организации, и при ее совершении директор вышел за пределы этих ограничений, то такая сделка может быть признана судом недействительной по иску лица, в интересах которого установлены ограничения лишь в случаях, когда доказано, что другая сторона сделки знала или должна была знать об этих ограничениях. При этом на данные сделки уставом корпорации могут быть распространены правила о заключении крупных сделок (п. 8 Постановления Пленума ВАС РФ от 16 мая 2014 г. N 28 "О некоторых вопросах, связанных с оспариванием крупных сделок и сделок с заинтересованностью"). Однако при их оспаривании применяется положение ст. 174 ГК РФ, а не нормы ст. 46 Закона об ООО, которые являются специальными по отношению к ГК РФ (п. 1 Постановления).
Следует учитывать, что положения ст. 174 ГК РФ об оспоримости сделок не применяются, если сделка совершена органом корпорации с превышением полномочий, установленных законом и иными правовыми актами. В таком случае применяются положения ст. 168 ГК РФ <1>.
--------------------------------
<1> По данному вопросу разъяснении содержались в п. 2 ранее действующего Постановления Пленума ВАС от 14 мая 1998 г. N 9 "О некоторых вопросах применения статьи 174 Гражданского кодекса РФ при реализации органами юридических лиц полномочий на совершение сделок".
Положения ст. ст. 174 и 183 ГК РФ находятся в некоторой близости, однако имеют принципиальное отличие. Если положение ст. 174 ГК РФ используется при реализации полномочий легитимным органом корпорации (директором), то ст. 183 ГК РФ применяется при совершении сделки неуполномоченным лицом от имени корпорации (подробнее см. информационное письмо Президиума ВАС РФ от 23 октября 2000 г. N 57 "О некоторых вопросах практики применения статьи 183 Гражданского кодекса Российской Федерации").
Необходимо учитывать установленные корпоративным законодательством основы распределения компетенции между органами корпорации. Так, в акционерных обществах вопрос о прекращении участия в других обществах с 8 августа 2006 г. <1> относится к компетенции наблюдательного совета, а не единоличного исполнительного органа (например, Постановление ФАС Северо-Западного округа от 25 августа 2008 г. по делу N А21-3998/2007).
--------------------------------
<1> Дата вступления в силу Федерального закона от 27 июля 2006 г. N 146-ФЗ "О внесении изменений в Федеральный закон "Об акционерных обществах" // СЗ РФ. 2006. N 31 (ч. 1). Ст. 3445.
Полномочия органа управления корпорации ограничиваются исключительно уставом и иными локальными нормативными актами. Например, в случае ограничения полномочий директора на заключение сделки свыше установленного порога ее цены в трудовом договоре, но без установления такого ограничения в уставе корпорации применение ст. 174 ГК РФ не допускается (см.: Постановления ФАС Московского округа от 20 августа 2010 г. N КГ-А40/8875-10 по делу N А40-153762/09, ФАС Поволжского округа от 23 августа 2010 г. по делу N А65-22432/2009, ФАС Уральского округа от 17 марта 2009 г. N Ф09-499/09-С5 по делу N А50-12283/2008-Г34; и др.).
