День двести пятнадцатый

 

Лили понимала, что могла бы его здесь бросить. Он был без сознания, и не похоже, что мог как-то ей в этом воспрепятствовать. У нее имелась цель, и Лили была еще довольно далека от ее выполнения. Ей следовало позвонить Кингсли и сказать, что она потерпела неудачу. Не то чтобы это непременно его обеспокоило, но все равно было унизительно. И, что ещё хуже, ей придется рассказать ему о Де Санте.

«Твою ж мать».

Утром следующего дня Лили сидела на земле. Она почистила свой «Глок», убедившись, что он, как всегда, в идеальном рабочем состоянии. Из палатки донесся стон, но девушка по-прежнему сидела молча. Она не произнесла ни слова, даже когда Марк вышел наружу и, потирая бок, встал перед ней.

— Господи, напомни мне никогда больше тебя не злить. Так вот чему тебя научил Кингсли? Драться кухонной утварью? — проворчал он, и его пальцы пробежали по ребрам.

Лили взглянула на него.

— Да, помимо прочего. Переломы есть?

— Нет, только ушибы. Хочу признаться, дорогуша, я удивлен, что ты все еще здесь.

— Я тоже. Ладно. Я помогу тебе добраться до следующего города, и там каждый пойдёт своей дорогой, — вздохнула она, затем убрала свой «Глок» в рюкзак и поднялась на ноги.

Бросив Марку пузырек с аспирином, она закинула рюкзак за спину.

Марк ничего не сказал, и она молча смотрела, как он, не запивая, проглотил четыре таблетки. Затем он отправился наполнять свою сумку бутылками с водой. Было глупо испытывать ностальгию от того, что кто-то держит в руках эту сумку. В Африке она была для него чем-то вроде предмета, гарантирующего безопасность. Без этой сумки Лили никогда его не видела.

Она всучила ему свой тяжелый рюкзак с полным арсеналом, и они вышли из лагеря, но не к брошенному грузовику. Лили направилась в противоположную сторону, Марк последовал за ней. Неподалеку находился еще один город. Они доберутся до него, пополнят запасы и разойдутся. В разные стороны. Подальше друг от друга.

Она не имела права расстраиваться. Она твердила об этом ему, Кингсли и самой себе — он ей не нужен. Лили не ожидала встретить его в Колумбии, так что расставание с ним не должно было иметь никакого значения.

Однако имело.

Было уже далеко за полдень, когда они наконец вышли к цивилизации. На местном рынке она пополнила запасы воды, а затем угнала грузовик. Вместе они выехали из города и направились на юг. Прежде чем свернуть на восток и направиться к своему месту встречи, она стиснула зубы и остановила грузовик. Они стояли на холостом ходу у обочины и глядели в ветровое стекло. Оба молчали. Наверное, потому что многое осталось недосказанным.

«Да соберись ты, мать твою. Ему на тебя плевать, а у тебя до фига работы».

— Ты свободен, — выдавила, наконец, она. — Возвращайся к работе. Возьми заказы. Стань прежним Марселем Де Сантом.

Марк усмехнулся и провел рукой по волосам. Ему не помешало бы постричься и побриться. Он выглядел неопрятно.

Он выглядел шикарно.

— Милая, я перестал быть им с тех пор, как полгода назад заглянул в твои зеленые глаза.

— Прекрасные слова. Может, они подействуют на следующую девушку, — она натужно рассмеялась.

Марк вздохнул.

— Лили, позволь мне это сделать. Я подобрался совсем близко, ближе, чем ты. Я могу с этим покончить — тебе совсем необязательно становиться таким человеком, — настаивал он.

Она вздрогнула от его слов.

«...нам совсем не обязательно и дальше оставаться этими людьми...»

— Я уже «такой человек», и я более пяти лет жила и дышала этой целью, поэтому, технически, у меня есть опыт, — сказала она ему.

— Мне все равно.

Это не сработало. Взаимопонимание никогда не являлось их сильной стороной. Обычно потому, что они были слишком заняты драками. Она решила, что стоит попробовать неловкую искренность.

— Де Сант, пожалуйста. Пожалуйста. Мне нужно это сделать. Просто хоть раз подумай о ком-нибудь, кроме себя, — взмолилась она.

Наконец он повернулся к ней и смерил таким уничтожающим взглядом, что она невольно уставилась на него.

— Да я всё это время думал только о тебе. Больше ни о чём. Думаешь, я, бл*дь, сюда на курорт приехал? Я приехал сюда, чтобы этого не пришлось делать тебе, — сказал он ей.

Это были чудесные слова, и, если честно, они согрели ей душу. Но всего лишь на мгновение. Марк и раньше плёл ей много приятного, но все это ничего не значило. Ему нравилось говорить то, что ей хотелось услышать. Больше она на это не купится.

«Пожалуйста, не купись на это снова».

— Я тебя об этом не просила. Я была готова сделать это сама, еще до того, как ты появился. Потом хотела сделать это с тобой, если ты помнишь, — сказала она ему.

Его взгляд немного смягчился.

— Извини, но я не мог так поступить. Может, я и ублюдок с уже забронированным местом в аду, но я не собираюсь брать тебя с собой.

— Это не тебе решать.

— Ошибаешься.

— Ты думаешь, я какая-то хрупкая, изнеженная маленькая девочка, что бродит здесь, не разбирая дороги. Я не такая. Я не была такой в Африке, а теперь и подавно. Ты должен это понять.

— Для меня ты хрупкая, и, если я тебя сломаю, то умру.

Лили ошеломленно замолчала. Они на какое-то время уставились друг на друга, и она изо всех сил старалась взять себя в руки. Естественно, у нее остались чувства к Марку. Такие чувства просто так не умирают. Не пропадают. Но ими можно управлять, и она научилась прятать их глубоко внутри. Его слова грозили выпустить их наружу, и, если такое произойдет, она вряд ли переживет ту смертоносную волну мыслей, страхов и чувств, что на нее нахлынет.

— Это очень мило, — прошептала она, затем откашлялась. — Но это уже не важно. Теперь мы друг другу никто, чужие люди. Вылезай из машины.

— Мы никогда не будем чужими людьми, Лили, так или иначе, это полная бессмыслица. Просто уезжай домой.

Всё очарование как рукой сняло.

— Это ты уезжай домой. Ах, постой-ка, у тебя же его нет, — прорычала она.

— Я знаю его следующий шаг. И точно знаю, где его искать. Я убью его еще до того, как ты что-нибудь предпримешь, — выложил, наконец, Марк свой главный козырь.

Лили подавила желание закричать. Это мог быть блеф, но она так не думала. Марк не был мастером блефа. Манипулятором, да. Лжецом, конечно. Однако в это она верила. Верила, потому что оно причиняло боль, а уж в том, как причинять боль другим людям, Марк был экспертом.

— Де Сант, пожалуйста, — прошептала она, опустив голову на руль.

— Меня зовут Марк.

— Пожалуйста. Моя сестра. Моя жизнь. Мое время. Пожалуйста. Скажи мне, где он будет.

Она ненавидела себя за то, что вынуждена умолять, умолять такого человека, как он. Кингсли просто застрелил бы его и отправился на поиски Станковского. Она задумалась, а не поступить ли и ей подобным образом?

— Я не могу этого сказать, дорогуша, — тихо произнес он.

«Круги. Мы все время ходим кругами. Тебе что-то надо. И оно у него есть. Как тебе это получить? Найти то, что нужно ему, и спрятать это от него».

Не отрывая глаз от окна, Лили выпрямилась. Насколько сильно ей хочется узнать то, что он знает? Насколько трудно будет начинать все сначала? Боже, она находилась в одной комнате со Станковским. Она сомневалась, что сможет снова вернуться к отслеживанию слухов. Она была готова к тому, что все закончится. К тому, что всему этому скоро придёт конец.

«К тому, чтобы переложить этот груз на кого-то другого».

— Я могу щедро тебя отблагодарить.

Ее голос прозвучал слишком громко и резко, эхом отдаваясь в тесной кабинке грузовика.

— Принцесса, ты не представляешь, как это заманчиво, но поскольку за последние полгода я начал жизнь с нового листа, чтобы меня сломать, потребуется нечто посерьезнее, — усмехнулся он.

Наконец она посмотрела на него.

— Насколько серьезнее?

— Намного.

— Как насчет миллиона долларов?

У Марка округлились глаза.

— Прости, что?

— Мало? Тогда, может, два миллиона? К чёрту. Пусть будет крутая пятерка.

Теперь он смотрел на нее как на сумасшедшую.

— Ладно, думаю, мне стоит отвезти тебя в отель, или в больницу, или куда-нибудь типа того. У тебя есть номер Кингсли? — спросил он.

Лили не обратила на него внимания и передвинула рюкзак со спины на живот. Расстегнув молнию, она принялась в нем рыться. Лили пошарила на дне и нашла то, что искала. Она вытащила небольшой холщовый сверток и положила его на сиденье между ними.

— Ты мне солгал, — дрожащим голосом начала она, бросив рюкзак на пол.

— Я никогда не лгал…

— Ты лгал. Но... я тоже солгала. Сначала, чтобы защитить нас обоих, а потом… потом, чтобы защититься от тебя, — объяснила она и, стараясь держать себя в руках, развернула холщовый свёрток.

— Защитить нас от чего? И я никогда не пытался тебе навредить, Лили. По крайней мере, в конце. Все, чего что я хотел, это чтобы мы...

Голос Марка стих. Она его не винила. Это было сложно переварить. Это никогда не переставало ее удивлять. Лили глубоко вздохнула, а когда сделала выдох, ей показалось, что она сдерживала его месяцами. Казалось, будто она сбросила с себя тяжелый груз. Она была рада, что Марк взял на себя ее бремя — он заслуживал того, чтобы частично его с ней разделить.

В конце концов, эта ноша с самого начала была и его тоже.

— Желания сломаться еще не появилось? — спросила она, и Марк наконец поднял на нее глаза.

— Будь я проклят, дорогуша. Только я начинаю думать, что больше, чем уже есть, тебе меня не впечатлить, как ты тут же поднимаешь ставки.

Алмазы — это всегда незабываемое зрелище, будь то кольцо, или ожерелье. Серьги или браслет. Или просто камни в мешке. Блестящие и яркие, они в любой форме пленяли разум и привлекали внимание. Однако горсть алмазов, рассыпанных на сиденье поверх куска черного холста, выглядела особенно потрясающе.

Особенно когда все остальные думали, что они покоятся на дне океана.

— Тут только часть, — сказала Лили, сгребая алмазы в центр ткани и заворачивая их обратно.

— Как? — спросил он, и ему не нужно было уточнять свой вопрос.

Лили знала, о чем он спрашивает.

— Я солгала, — просто ответила она. — Я зарыла их в пустыне рядом с Касабланкой, а потом отправилась на встречу с Ивановым. После... после твоего письма, после того как я узнала, где найти Кингсли, я за ними вернулась. С тех пор ношу их с собой.

— Ты сказала, что это только часть, — уточнил Марк, и она кивнула.

— Да. Остальные в надёжном месте. Если ты скажешь мне то, что я хочу знать, если ты скажешь, как найти Станковского, я их тебе отдам. Отдам их все, — сказала она и, наконец, снова посмотрела ему в глаза.

Лили думала, что это приведет его в восторг. Марк пролил за эти камни кровь, чуть за них не умер, но взглянув на него, девушка увидела, что он выглядел почти печальным.

— Все, да? Как щедро. Чувствую, что выиграю от этой сделки, — попытался пошутить он.

— Тогда ты недооцениваешь то, как сильно я хочу это сделать. Эти камни прокляты. От них одни несчастья. Забирай их, продавай, делай с ними что хочешь. Они мне не нужны. И никогда не были нужны. Забавно, правда? Из всех людей на этом континенте, кто из-за них за нами гонялся, кто за них сражался и умер, я единственная, кого они никогда не интересовали.

В мертвой тишине она сложила камни. Завязав холщовую ткань, Лили положила их на сиденье. Когда Марк не сделал никакой попытки к ним притронуться, она взяла свёрток и убрала обратно в рюкзак. Ей не хотелось, чтобы он с ними сбежал, пока она не получит желаемого.

— Ты думаешь, меня они интересуют? — спросил он.

Она рассмеялась.

— Думаю, тебя интересуют деньги, и сейчас часть из них прямо у тебя перед носом. Скажи мне то, что я хочу знать, Де Сант, — настаивала она.

На мгновение он задумался, и ей стало страшно.

— Давай заключим сделку, — предложил он.

Лили застонала.

— Для меня наши сделки всегда плохо заканчиваются, — прорычала она.

— Ты не в том положении, чтобы торговаться. Расклад такой, — начал он. — Тебе нужна информация. Я был бы не против, если бы мне заплатили за последние полгода. Будем считать это авансом. Взамен я помогу тебе добраться до Станковского.

— Поможешь мне?

— То есть позволю тебе меня сопровождать.

— Иди на хер, Де Сант.

— Дорогуша, мы уже это проходили.

— Просто скажи мне чертов адрес! У тебя есть алмазы! У тебя есть решение проблемы! Чего тебе ещё надо? — заорала она на него.

Марк долго молчал, его пристальный взгляд выбивал ее из колеи. Заерзав на сиденье, Лили с такой силой вцепилась в руль, что у нее побелели костяшки пальцев.

— Ты и впрямь не понимаешь, — тихо сказал он.

— Видимо, нет. Ты знаешь, что я отдам тебе камни. Ну так просто скажи мне то, что я хочу, — огрызнулась она.

— Нет. Откуда мне знать, что, кроме этих камней, у тебя вообще что-то есть? Откуда мне знать, что ты не продала всё остальное? Откуда мне знать, что ты не пристрелишь меня, как только получишь желаемое? Нет, принцесса, я не дебил. Вся информация после оплаты, вот как работает этот бизнес. Можешь поехать со мной, и, возможно, если я проявлю великодушие, то по дороге все тебе расскажу, — сказал он ей.

Лили еще сильнее вцепилась в руль, и ей в кожу впилась его неровная обшивка. Это было несправедливо. Не то чтобы она полагала, будто жизнь вдруг станет легкой или справедливой, но серьезно. Мало того, что ее тайные, запрятанные глубоко в сердце надежды на то, что Марк будет рад ее видеть, что так без нее соскучится и так влюбится, что ему станет невыносима сама мысль о разлуке, рухнули. Теперь он еще и загнал ее в угол.

Тайное желание Лили не сбылось, зато сбылось ее самое страшное опасение — что всё это было только из-за алмазов. Ночные ласки, все те нежные слова, что он шептал ей на песке. Всё ложь. Ему просто нужны были камни. Даже сейчас он ей не доверял, не уважал ее настолько, чтобы просто дать ей то, чего она хотела.

«Когда мне ломали пальцы, было не так больно».

— Де Сант, я…

— Марк.

— Я отдам тебе остальные алмазы! Тебе не нужно этого делать, — настаивала она.

— Откуда мне знать, что, как только я дам тебе адрес и расскажу о планах Станковского, ты не смоешься посреди ночи? Или не выстрелишь мне в колено и не бросишь умирать? Нет, я попридержу свой маленький страховой полис. Поехали, принцесса, нам предстоит долгий путь.

И всё тут. Никакие крики, угрозы, споры, подкупы или уговоры не могли заставить его уступить. Ему были нужны все алмазы, и, пока их не получит, Марк не собирался говорить о Станковском ни слова. Ей не оставалось ничего другого, как следовать его указаниям. Они снова станут партнерами.

«Снова. Твою ж мать. Чем я провинилась, чтобы заслужить Марселя Де Санта?»