2020-08-05
59
В Екатеринбурге шла эвакуация советских учреждений.
Вывозились документы, имущество и ценности, в том числе семьи Романовых!
Курьеры Уралсовета, занимавшего помещение Волжско-Камского банка, Лылов и Новоселов воспользовались обстановкой и унесли десятки различных предметов Царского имущества.
25 июля город заняли белочехи и казаки. Сильное волнение распространилось среди офицерства, когда стало известно, в каком состоянии находится дом Ипатьева, где жила Царская Семья.
Кто был свободным от службы, пошли к дому, каждому хотелось принять деятельное участие в выяснении вопроса: «где же Они?».
Одни осматривали дом, взламывая заколоченные двери; другие разбирали валявшиеся вещи и бумаги; третьи выгребали пепел из печей; четвертые рыскали по двору и саду, заглядывая во все подклети и подвалы. Каждый действовал самостоятельно, не доверяя друг другу и стремясь найти ответ на волновавший всех вопрос.
В городе были распространены разные слухи:
кто говорил, что Царя закопали в саду, - в результате сад был перекопан;
|
|
|
кто утверждал, что Царя застрелили где-то за вторым Екатеринбургом, и в поисках тела Императора, там раскапывался чуть ли не каждый бугорок;
ходили слухи, что Царя ночью, с привязанными к голове и ногам камнями, бросили в городской пруд, и добровольные «рыбаки»-офицеры целый день багрили и неводили обширный по размерам Верх-Исетский пруд. Кроме офицеров, собралось много народа: дамы и господа, мальчишки с улицы и торговки с базара, и просто праздношатающиеся.
Пока офицеры осматривали комнаты, люди пришедшие поживиться, унесли много брошенного имущества, которое потом встречалось на базаре и барахолках.
Лишь во второй половине дня начальник гарнизона прислал воинский наряд.
Всех удалили из дома; дом и ворота заперли и поставили для охраны караул, приказав никого не впускать без особого разрешения военных властей.
Начальник гарнизона генерал-майор Голицин назначил особую комиссию из состава офицеров, преимущественно курсантов Академии Генерального штаба, под председательством полковника Шереховского. /Прищеп В./
Первый комендант Екатеринбурга, полковник Шереховский, назначил Малиновского начальником команды офицеров, которой поручено было разобраться с находками в районе Ганиной Ямы: местные крестьяне, разгребая недавние кострища, нашли обгорелые вещи из Царского гардероба, в том числе крест с драгоценными камнями.
27 июля крестьянин Алферов принёс эти находки поручику Шереметьевскому, который скрывался от «красных» вблизи Коптяков, и тот немедленно доложил коменданту.
|
|
|
29 июля капитан Малиновский получил приказ обследовать район Ганиной Ямы.
30 июля, захватив с собой Шереметьевского, следователя по важнейшим делам Екатеринбургского Окружного Суда А.П.Наметкина, нескольких офицеров, врача Наследника – В.Н.Деревенко и слугу Государя – Т.И.Чемодурова, он выехал туда. Так началось следствие по делу об исчезновении Государя Николая-II, Императрицы, Цесаревича и Великих Княжон.
Комиссия Малиновского просуществовала около недели.
Но именно она определила район всех последующих следственных действий в Екатеринбурге и его окрестностях. Именно она нашла свидетелей оцепления Коптяковской дороги вокруг Ганиной Ямы красноармейцами.
Нашла тех, кто видел подозрительный обоз, прошедший от Екатеринбурга внутрь оцепления и обратно. Добыла улики уничтожения там в кострах возле шахт Царских вещей.
После того как всем составом офицеры съездили в Коптяки, Шереховский разделил команду на две части. Одна, которую возглавил Малиновский, обследовала дом Ипатьева, другая, руководить которой назначен поручик Шереметьевский, занялась осмотром Ганиной Ямы.
При осмотре дома Ипатьева, офицерам группы Малиновского за неделю удалось установить почти все основные факты, на которые потом опиралось следствие. /Сонин Л./
Через год после своих расследований, Малиновский, в июне 1919г, показал следователю Соколову: «В результате моей работы по делу у меня сложилось убеждение, что Августейшая семья жива.
Мне казалось, что большевики расстреляли в комнате кого-нибудь, чтобы симулировать убийство Августейшей семьи, вывезли ее ночью по дороге на Коптяки, также с целью симуляции убийства, здесь переодели ее в крестьянское платье и затем увезли отсюда куда-либо, а одежду ее сожгли.
Так я думал в результате моих наблюдений и в результате моих рассуждений.
Мне казалось, что Германский Императорский Дом никак не мог бы допустить такого злодеяния.
Он не должен бы был допускать его.
Я так думал.
Мне и казалось, что все факты, которые я наблюдал при расследовании, - это симуляция убийства». /Сонин Л./
28 июля в штаб был приглашен А.П.Наметкин, и ему со стороны военных властей, так как гражданская ещё не сформировалась, было предложено заняться расследованием дела о Царской Семье. После этого приступили к осмотру Ипатьевского дома.
Для участия в опознании вещей пригласили доктора Деревенко и старика Чемодурова; в качестве эксперта принимал участие профессор Академии Генштаба генерал-лейтенант Медведев.
«Здесь совершено убийство и ограбление», - сказал исполнявший обязанности прокурора Екатеринбургского окружного суда Кутузов, после осмотра дома Ипатьева 28.07.1918г.
Потом комиссия пошла в дом Попова, где помещалась охранная команда.
Среди разбросанного хлама и мусора оказались вещи, принадлежавшие Царской Семье:
коробка с 10 стеклами волшебного фонаря;
овальная деревянная иконка Ангела-Хранителя с надписью на обороте рукой Государыни:
«Христос Воскресе, 25.03.1912г. Ливадия»;
3 катушки с пленками «Кодака»;
овальная медная бляха с вензелем «А.Ф.» и Императорской Короной, с какого-то сундука; металлический вензель «А.Ф.», сорванный с кожаного саквояжа;
масса пепла в с перегоревшими остатками вещиц: бус, игрушек и бумаги.
Но осмотр дома Попова даже не попал в протокол Наметкина. Из дома Попова комиссия пошла во двор дома Ипатьева, осмотрела каретник и заглянула в помойку.
Из нее вытащили замаранный грязью небольшой образок Федоровской Богородицы в золотой, потускневшей от времени ризе, со срезанным бриллиантовым венчиком.
|
|
|
Эта находка произвела ошеломляющее впечатление на Чемодурова; он заявил, что с этой иконой Государыня никогда не расставалась ни при каких обстоятельствах.
Поручик А.Шереметьевский заявил, что прятался на даче в деревне Коптяки, и от жителей слышал о маневрах красноармейцев 16-17 июля в районе урочища Четырех Братьев, а крестьянин Алферов позднее нашел там Мальтийский крест.
Крест был такой, каким он видел его на одной из Великих Княжон.
Она посетила школу прапорщиков, где обучался Шереметьевский.
И крест на ней он помнил отчётливо. /Прищеп В./
А после того, как в кострищах откопали огромный бриллиант, опознанный Чемодуровым, Шереметьевский стал всерьёз искать трупы Царской Семьи.
30 июля Алексей Павлович Намёткин участвовал в осмотре шахты и костров возле Ганиной Ямы.
После которого, Коптяковский крестьянин передал капитану Политковскому огромный бриллиант, признанный находившимся тут же Чемодуровым драгоценностью, принадлежащей Царице Александре Фёдоровне.
Для проверки командующий Чешскими частями Гайда направил комиссию из офицеров академии Генштаба и судебного чиновника Наметкина.
Их сопровождали придворный врач и камердинер – Владимир Николаевич Деревенко и Терентий Иванович Чемадуров.
Наметкин подписал протокол осмотра от 30 июля еще в качестве и.д. следователя по важнейшим делам Екатеринбургского суда, но уже располагал в тот день формальным предписанием прокурора о «начатии следствия».
31 июля Намёткин получил протокол допроса /И.Д. Прокурора Екатеринбургского суда/ Кутузовым крестьянина Фёдора Никитича Горшкова о гибели членов Царской семьи.
Причем Горшков сам не был очевидцем трагедии, а передал Намёткину содержание своей беседы со следователем Михаилом Владимировичем Томашевским, который тоже ссылался на некое «информированное» лицо. /Прищеп В./
|
|
|
1 августа Намёткин допросил свидетельницу Лобанову, ехавшую на дачу в Коптяки.
Она рассказала об оцеплении коптяковской дороги за железнодорожным переездом у будки № 184.
Женщина промучилась там всю ночь с 18 на 19 июля - её с возчиком и компаньоном не пропустил за переезд караул из красноармейцев с грузовым автомобилем.
При них в сторону Коптяков проехала легковая машина с 6-7 седоками.
Через полчаса этот автомобиль вернулся к переезду, но уже с двумя седоками, которые стали пить с ней чай.
Поздно ночью со стороны Коптяков в город проехали 5-6 лошадей, запряжённых в длинные телеги.
С ними, по утверждению свидетельницы, прошёл грузовик.
Как это произошло, в сторону города уехал и легковой автомобиль, в который вернулись все его седоки – за исключением человека, похожего на еврея, с чёрной как смоль, бородой и усами.
Уезжая они сообщили, что путь свободен.
Но Лобанова ехать ночью не решилась и поехала в Коптяки только утром. /Сонин Л./
Намёткин, осматривая дом Ипатьва со 2 по 8 августа, располагал публикациями постановлений Уралсовета и президиума ВЦИК, сообщавшими о расстреле Николая-II.
Осмотр здания, следы выстрелов и признаки пролитой крови подтвердил известный факт – возможную гибель людей в этом доме.
Что же касается других результатов осмотра дома Ипатьева, то они оставляли впечатление неожиданного исчезновения его обитателей.
5, 6, 7, 8, августа Намёткин продолжал осмотр дома Ипатьева.
Он описал состояние комнат, где содержались Николай Александрович, Александра Фёдоровна, Царевич и Великие Княжны.
При осмотре нашёл много мелких вещей, принадлежавших, по словам камердинера Т.И.Чемодурова и врача наследника В.Н.Деревенко, членам Царской Семьи.
Были обнаружены четыре связки локонов разноцветных срезанных волос.
Камердинер Чемодуров признал их остриженными волосами Великих Княжон.
Грубо взломаны шкатулки, коробочки, оставлены необходимые лекарства.
Превратились в золу фотопортреты, туалетные принадлежности и некоторые предметы одежды.
Будучи опытнейшим следователем, Наметкин, после осмотра места происшествия заявил, что в Ипатьевском доме произошла имитация казни и что ни один из членов Царской Семьи там расстрелян не был. /Прищеп В./
Свои данные он повторил официально в Омске, где на эту тему дал интервью иностранным, главным образом американским корреспондентам.
Заявив, что у него имеются доказательства того, что Царская Семья не было убита в ночь с 16 на 17 июля и собирался эти документы обнародовать в скором времени.
За это, его заставили передать следствие, а после передачи дела, дом, где он снимал помещение сожгли, что привело к гибели следовательского архива Намёткина.* /Бунич И./
Глава XXI.
7.08.1918г, состоялось заседание отделений Екатеринбургского Окружного суда, где неожиданно для прокурора Кутузова, вопреки соглашениям с председателем суда Глассоном, Екатеринбургский Окружной суд, большинством голосов, решил передать «дело об убийстве бывшего Государя Императора Николая-II», члену суда Ивану Александровичу Сергееву.
А.П.Наметкин выполняя решение председателя Екатеринбургского Окружного Суда В.Казем-Бека за №45 от 8 августа и требования прокурора Суда Кутузова №195 от 10 августа;
повторного требования председателя Екатеринбургского Суда В.Казем-Бека №56 от 12 августа о передаче дела Государя Николая-II, - передал дело члену суда И.А.Сергееву, для дальнейшего судебного производства.
Главное отличие в работе сыщика на месте происшествия кроется в том, чего нет в законах и учебниках, чтобы планировать дальнейшие мероприятия по каждому из обнаруженных существенных обстоятельств.
Тем и вредна их замена, что с уходом прежнего следователя иной раз пропадает его замысел по распутыванию клубка возникающих загадок.
13 августа, А.П.Намёткин передал на 26 пронумерованных листах дело И.А.Сергееву!**
В первый день осмотра дома Ипатьева, Намёткин обнаружил в одной из комнат, в золе у печи, 4 обгорелые револьверные гильзы.
Наметкин намеревался затем отыскать в полуподвальной комнате 4 одинаковые пули.
Но нижний этаж уже осматривал не он, а Сергеев, который такой задачи перед экспертами не ставил. Осмотр он производил три дня 11, 12 и 14 августа.
В комнате между прихожей и кладовой 1 этажа были обнаружены следы воздействия 27 пуль:
16 в Восточной стене и 2 пробоины в створках двери кладовой;
следы 2 пуль возле подоконника в южной стене;
6 – в досках пола, 1 пробоина в наличнике и в створке входной двери.
На арке у восточной стены Сергеев заметил 2 следа рикошетирования пуль.
Сергеев счел возможным отметить, что вокруг 7 пробоин – в штукатурке не было следов замыва крови, что косвенно указывает на выстрелы, не задевшие людей.
Неизвестно, сколько их произведено по убитой собачке Японской породы.
Протокол Намёткина зафиксировал следы взлома окна и дверей вестибюля, что указывает на проникновение человека с винтовкой со штыком. /Прищеп В./
----------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------
*По взятия Екатеринбурга большевиками, Намёткин был расстрелян /по сообщению Дитерихса/.
**Отец Сергеева – «кантонист», дослужился до фельдфебеля. Скопив денег и выйдя в отставку, осел в Симбирске, где стал владельцем двух домов и записался в купеческое сословие. Там в Симбирске, 6 августа 1872г, и появился у него сын, получивший при крещении имя Иван. По окончании гимназии, Иван Сергеев поступает в Московский университет завершив в 1894г. Вернувшись в Симбирск, был определён младшим кандидатом Симбирского окружного суда, с 2.400 рублей жалованья в год. В 1897г, получает должность судебного следователся Сенгелеевского участка. А через год переезжает на Урал, где его утверждают судебным следователем четвёртого участка Верхотурского уезда Екатеринбургского окружного суда. В 1902г, он становится следователем по важнейшим делам Екатеринбургского окружного суда. В 1905г, назначается товарищем прокурора округа, того же суда.
Кем он был – мародером или любопытным солдатом, сказать нельзя.
Какие еще следы он оставил в доме неизвестно, потому что Намёткин не успел, а Сергеев так и не допросил жену Ипатьева, Евгению Попель об обстановке, которую она застала в доме после снятия советской охраны!
Следователь Сергеев обнаружил расписание смен и часовых на постах Дома Особого Назначения. Обнаружил документы, указывающие, кем были в ДОНе Юровский и Медведев.
Допросом Медведева следствие установило, что участники «расстрела»:
комендант Юровский, его помощник Никулин, 2 члена следственной комиссии и 7 так называемых «Латышей» получили револьверы системы «Наган».
Двенадцатый такой же револьвер Медведев оставил у себя, хотя у него был еще один револьвер, но системы «Маузер». Пистолетов у участников расстрела не было.
К тому же, в отличие от револьверов, у которых пустые гильзы извлекаются из барабана вручную, автоматические пистолеты выбрасывают стреляные гильзы на месте стрельбы.
Но таких гильз не видели люди, убиравшие комнаты или разбиравшие вынесенный из дома сор.
А между тем, по оценке специалистов, 22 выстрела оставлены револьверными пулями, и ещё 5 из "Браунинга" и "Кольта". Заключение подкрепляли 4 извлеченные пистолетные пули.
Этот факт можно связать с признаками взлома двери и окна в вестибюле и с особенностями еще одного следа выстрела в наличнике, или как записал в протоколе Сергеев, «в левом при входе в комнату косяке двери»… Кто-то проник в дом, либо скрывался в нем во время боев за город.
Этот кто-то, произвел из комнаты выстрел в сторону двери, а по нему с другой стороны велась стрельба из пистолетов; возможно все было иначе!
Сергеев сознавал всю сложность предстоящего расследования, понимая, что главное нужно обнаружить тела убитых.
Ведь в криминалистике существует жёсткая установка:
«нет трупа – нет убийства».
Большие ожидания возлагались им на экспедицию к Ганиной Яме, где очень тщательно обыскали местность, откачали воду из шахт.
Но … нашли только отрезанный палец да протез верхней челюсти.
Правда извлечён был и «труп», но это был труп собачки Великой Княжны Анастасии.
Сергеев опросил свидетелей, назначал экспертизы, нашёл новую улику - черновик телеграммы, посланной Уральским облсоветом ВЦИК, где вроде бы говорится об убийстве Николая-II.
Но тут подобралась другая группа показаний, явно противоречащих слухам об убийстве Царя.
Несколько свидетелей якобы видели, как Николая-II усаживали в вагон, а другой свидетель повторял слова охранника Дома Особого Назначения - Варакушева, мол:
«сука Голощекин все врет», а на самом деле Царская Семья отправлена поездом в Пермь.
Кроме того, находятся свидетели, которые видели бывшую Императрицу и её детей в Перми.
А врач Деревенко, лечивший Наследника, как и Боткин, сопровождавший Царскую Семью в Тобольске и Екатеринбурге, раз за разом свидетельствует, что доставленные ему неопознанные трупы – не Царь и не Наследник, так как у Царя на голове /черепе/ должен быть след от удара Японской сабли в 1891г. /Прищеп В./
А тут ещё арестованный член Уралоблсовета Сакович утверждает, что Совет обсуждал планы истребления Царской Семьи лишь в начале апреля 1918г, когда только готовился её переезд из Тобольска, а позднее он этот вопрос не обсуждал.
Надворный советник Александр Фёдорович Кирста, подключился к делу бывшего Государя почти одновременно со следователем Намёткиным.
Обстоятельства сложились так, что именно А.Ф.Кирста был назначен начальником уголовного розыска после того, как белые войска заняли Екатеринбург.
Среди прочих дел Кирста должен был обеспечить розыскные мероприятия по поиску доказательств убийства в Ипатьевском доме. /Сонин Л./
Уже 7 августа им были опрошены бывший охранник ДОНа Летёмин и жена начальника караульной команды, стерёгшей Семью Государя, Мария Даниловна Медведева.
Они подробно описали события, которые Медведева узнала со слов мужа, а Летёмин от товарища по охране Андрея Стрекотина, стоявшего на посту у пулемёта, возле расстрельной комнаты.
Кирста был опытным юристом и обстоятельства, вскрывшиеся в ходе расследования, очень его насторожили.
Например в обычаях большевиков было предъявлять рабочим комиссиям трупы расстрелянных «врагов трудового народа».
В случае с Царём так не случилось.
Более того, когда Голощёкин на собрании объявил о расстреле бывшего Государя, сразу же раздались возгласы:
«покажите тело»!
Но Голощёкин замялся и увёл разговор в сторону.
Тщательный осмотр Ганиной Ямы показал, что, скорее всего здесь произошло только сжигание одежды узников ДОНа.
Следов уничтожения или захоронения тел не обнаружено.
Кирста сравнивал находки с нарочито напоказ созданной атмосферой чего-то сверх важного, происходящего здесь /двухдневное оцепление, неизвестно для чего взрываемые в шахтах гранаты, демонстративные поездки в тот район первых лиц Советской власти города.
И у него возникла мысль, что была устроена демонстрация-симуляция, которая прикрывала что-то действительно происходящее, но не здесь.
Трудно представить, чтобы большевики, решив уничтожить тела убитых членов Царской Семьи, не сумели бы сделать это скрытно, не привлекая внимания.
Особенно если сравнить ситуацию в Екатеринбурге с казнью в Алапаевске.
Там, живых, побросали в шахты, так что двое суток можно было слышать молитвы и стоны раненных мучеников.
Но этими своими доводами Кирста только разозлил Шереметьевского, и тот, человек мстительный и излишне бдительный в конце августа 1918г, предъявил компромат на Кирсту начальнику гарнизона генерал-майору Голицину.
Тот тут же приказал арестовать Кирсту, и освободили его только после отъезда Голицина на фронт, по приказанию генерала Гайды.
Когда войска генерала Пепеляева в декабре 1918г, заняли Пермь, туда для создания в городе аппарата контрразведки откомандировали несколько чиновников из Екатеринбурга.
В их числе оказался и Кирста, назначенный на должность помощника начальника военного контроля 1 Средне-Сибирского корпуса и личное указание генерала Гайды проверить слухи о том, что Царскую Семью вывезли в Пермь.
Свои действия Кирста, согласно приказу Гайды, не должен был координировать с Сергеевым, который вёл следствие в Екатеринбурге.
Мать и жена Рафаила Малышева, охранявшего Царскую Семью, допрошенные Кирстой 30 марта, показали, что Малышев действительно охранял Государыню и Великих Княжон, а когда красные войска оставили Пермь, их тоже вывезли.
Малышев Рафаил, был в числе других, сопровождал пленниц.
Допрошенная через два дня вновь, жена Малышева упомянула, что она во время посещения мужа в доме Акцизного управления подобрала там на полу две грязные салфетки.
На салфетках имелись какие-то буквы с коронками.
Она их подняла, унесла домой и выстирала.
Кирста и их приобщил к делу.
Кирста чувствовал:
расследование принимает очень неожиданный оборот. /Сонин Л./
Чтобы, с одной стороны, проверить себя, а с другой, уберечься от возможных упреков в увлечении новыми версиями, Кирста приглашает на допросы товарища прокурора Пермского Окружного суда Д.Тихомирова.
Достижением контрразведки в «Царском деле» явился арест сестры председателя Уральской ЧК Федора Лукоянова, Веры Николаевны Лукояновой-Карнауховой.
Она дала очень важные сведения:
«Когда я узнала, как из газет, так и из партийных источников, о расстреле бывшего Государя в Екатеринбурге, то я очень заинтересовалась этим делом и для того, чтобы доподлинно узнать – что произошло в двадцатых числах июля в Екатеринбурге, обратилась по этому делу к своему брату Федору Николаевичу Лукоянову, бывшему председателю областного Уральского чрезвычайного комитета. К нему я обратилась потому, что он занимал высокий и ответственный пост в Уральской области Советской России и должен был все происшедшее знать.
Брат мой Федор Лукоянов по этому вопросу ответил, что говорить о том, что произошло в средних числах июля в Ипатьевском доме в Екатеринбурге, тяжело, но он только может сказать и уверить меня, что в Екатеринбурге был убит только бывший Государь, остальная же семья Государя вместе с бывшей Государыней были из Екатеринбурга вывезены тем поездом, с которым шел состав с драгоценностями.
Среди вагонов с драгоценностями был классный вагон, в котором и находилась царская семья. Этот поезд стоял на Перми 2 и охранялся усиленным караулом.
Лично я этот поезд не видела и говорю со слов брата.
Брат никогда не говорил мне неправды – то я ему в этом поверила.
Из Екатеринбурга мой брат приехал в Пермь после занятия Екатеринбурга Сибирскими войсками.
Куда дальше была отправлена царская семья, я не знаю…».
Вскоре приказом сверху, Военному контролю запретили заниматься расследованием судьбы Царской Семьи и велено все материалы передать Соколову.
Кирста настаивал, чтобы ему было разрешено участвовать в дальнейшем расследовании, и его активно поддержал товарищ прокурора Пермского Окружного суда Д.Тихомиров.
Он даже написал следующий документ:
«Наблюдая постоянно за расследованием, производимым Александром Федоровичем Кирста по делу об Императорской фамилии, будучи посвящен им своевременно во все детали розыска и дознания, я нахожу способ и пути расследования, избранные А.Ф. Кирста, единственно правильными и давшими уже, не смотря на более чем скромные средства, положительные и неоспоримые результаты.
Поэтому полагаю крайне необходимым дать возможность А.Ф. Кирста осуществить разработанный им план расследования и закончить начатые уже розыски, и, со своей стороны, изъявляю полную готовность продолжать работу с А.Ф. Кирста по этому делу, вплоть до окончания его и задержания всех виновных лиц.
2 апреля 1919 года
Товарищ прокурора Пермского окружного суда Д.Тихомиров».
Ничего не помогло. Адмирал А.Ф.Колчак сделал ставку на М.К.Дитерихса.
Генерал Дитерихс, «убеждённый» в том, что вся Семья Николая-II погибла в подвале Ипатьевского дома, и слушать не хотел о серьёзной проверке других версий.
Он вверил всю судьбу этого дела следователю Соколову, в направлении деятельности которого не сомневался.
Неудачность выбора Колчака состояла в том, что Михаил Константинович уже… знал, что должно дать расследование в конце.
Будучи ещё на должности начальника уголовного розыска Екатеринбурга, Кирста оформил запись показаний в виде протокола допроса В.Я.Буйвида, 10.08.1918г.
Буйвид жил в нижнем этаже дома, занятого наружной охраной. /Сонин Л./
В ночь с 16 на 17 июля слышал звуки выстрелов: «глухие залпы, их было около 15, а затем отдельные выстрелы, их было 3-4, но эти выстрелы были не из винтовок произведены.
Содержание показаний близко к факту, но упоминание о количестве залпов вызвало недоумение, ведь залп – это одновременный выстрел из нескольких стволов огнестрельного оружия.
10 стреляющих в 15 залпах выпалят 150 пуль.
Для 27 выстрелов на столько залпов требовалось всего 2 человека.
А для 6 зарядных револьверов дальнейшие арифметические прикидки превращаются в нелепицу.
Оговорка Буйвида или небрежность Кирсты тому причиной, но Сергеев, а после него и Соколов так и не допросили Буйвида! А Буйвид говорил Кирсте еще об одном эпизоде.
В ночь на 24 июля во дворе дома Ипатьева снова раздался шум автомобильного двигателя и крики людей. А ведь в эти дни дом уже не охранялся.
Может, именно это ночное происшествие объясняет появление следов от взлома окна, дверей вестибюля и пробоин от пистолетных пуль на месте «расстрела»!
9.08.1918г. А.Ф.Кирста, будучи начальником Екатеринбургского уголовного розыска с понятыми В.А.Белоусовым, подпоручиком Сурпиным и Суб-Инспекторами М.Першиновым, Талашмановым и В.Леонтьевым производил обыск в заводе Сысертском, Екатеринбургского уезда в квартирах: Вениамина Яковлевича Сафонова, Павла Медведева, Андрея Федоровича Стрекотина, Андрея Андреевича Стрекотина, Николая Попова и Ивана Андреевича Старкова.
Из вышеупомянутых дома оказался один А.Ф.Стрекотин, а при обыске в квартирах у родственников последних были обнаружены нижеследующие вещи:
у Сафонова ничего предосудительного найдено не было;
у П.Медведева было обнаружено: кожаный саквояж, три пары суконных серых перчаток, одни пуховые носки, полотенце, портмонэ, компас, два серебряных кольца, золотой медальон, золотой медальон – металлическая запонка, кусок подцепка;
у А.Ф.Стрекотина – пасхальное яйцо; у А.А.Стрекотина – пасхальное яйцо, золотое кольцо без ставки; у Н.Попова – бинокль;
у И.А.Старкова – деревянный полированный ящик, три вилки, две пасхальных свечи, термометр, ½ флакона духов «ландыш», один рашпиль-напилок, 4 белых батистовых носовых платка, один чулок, пять штук рамок для фотокарточек, металлический брелок и брелок серебряный свисток.
О вышеизложенном Кирста Постановил: отобранные вещи предъявить камердинеру Царской Семьи Терентию Ивановичу Чемодурову! /Сонин Л./
В отдел Военного Контроля Штаба Начальника Гарнизона 2.11.1918г, за № 1321 пришла сводка сведений на жену пастора Екатеринбургской Лютеранской церкви сообщающая, что ковер и некоторые золотые вещи, принадлежащие Государю Императору, были в свое время переданы жене пастора на сохранение Фрейлиною Высочайшего Двора.
Указанные вещи жена пастора возвратить не намеревается. Свидетелями по сему делу могут быть бывшая горничная пасторши – Цеберле и офицер Штаба Гарнизона подпоручик Сидоров.
7.11.1918г, инспектор уголовного розыска Талашманов по предложению Сергеева от 5.11.1918г, за №33 произвел дознание по делу о якобы имевшихся разных вещах принадлежавших Государю у жены пастора, для чего опросил Германскую подданную Елену Осиповну Цеберле, поведавшую о том, что: жена пастора хранит вещи бывшего Русского Царя, которые со слов пасторши принесла к ней Фрейлина, фамилии не знает.
