Кор.3:7. Если же служение смертоносным буквам, начертанное на камнях, было так славно

Показав выше различие между Новым и Ветхим Заветом, которое состоит в том, что последний пишется чернилами, а первый Духом, тот – на камнях, а этот – на сердцах, также что последний убивает, а первый животворит, теперь хочет показать, что и слава Евангелия больше. Поскольку же закон имел ощутительную славу, то есть славу в лице Моисея, а Новый Завет имеет славу мысленную, которой никто не видит чувственно, то показывает превосходство евангельской славы посредством умозаключения, говоря, что закон был служителем смерти. Не сказал: виновник смерти, чтобы не дать повода еретикам, но: служитель. Ибо виновник смерти был грех, а закон подверг наказанию. Кроме того, закон был только буквой и не подавал подвизающимся никакой помощи, как подает крещение, но возлагал еще неизгладимые наказания. Ибо этот служитель смерти был начертан на камнях. Если, таким образом, закон при таком свойстве своем был так славен, то во сколько более имеет славы благодать, которая несравненно превосходит его?

Что сыны Израилевы не могли смотреть на лице Моисеево по причине славы лица его преходящей,

Прикровенно обвиняет иудеев. Они, говорит, были так грубы, что не могли взирать даже на чувственную славу. Не сказал, что закон и скрижали имели славу, но лице Моисеево; ибо прославлен был Моисей, а не скрижали закона. Но и самую славу Моисея уничтожает, называя ее преходящей. Заметь, однако, что не назвал ее худой, но имеющей конец и перестающей.

Кор.3:8. то не гораздо ли более должно быть славно служение духа?

Так как назвал закон служением смерти, то естественно было назвать Евангелие служением жизни; но апостол дал ему название высшее – назвал его служением Духа. Ибо Новый Завет имеет силу сообщать не только жизнь, но – что гораздо важнее – Самого Духа, дающего жизнь. Тем славнее, значит, он в сравнении с законом.

Кор.3:9. Ибо если служение осуждения славно, то тем паче изобилует славою служение оправдания.

Снова в другом виде представляет ту же мысль. Изъясняя свои слова: «буква убивает», называет закон «служением осуждения», как карателя грехов, а не виновника их. Евангелие же называет «служением оправдания»; потому что оно не только освобождает от наказания, но и делает грешников праведными. Поэтому Евангелие будет обладать гораздо большей славой.

Кор.3:10. То прославленное даже не оказывается славным с сей стороны, по причине преимущественной славы последующего.

Что я, говорит, сравниваю Ветхий и Новый Завет между собой? Превосходство Нового Завета таково «с сей стороны», то есть при сравнении, что прославленный, то есть Ветхий Завет, представляется вовсе не имеющим славы, по причине необычайной славы Нового. Ибо хотя закон был славен сам по себе, но по причине превосходства евангельской славы является бесславным. Заметь, что и этим одобряет Ветхий Завет; ибо сравниваются обыкновенно вещи сродные.

Кор.3:11. Ибо, если преходящее славно, тем более славно пребывающее.

Приводит другое умозаключение. Если в славе дан закон перестающий и подлежащий отмене, то тем более будет в славе закон непоколебимый и вечный – Новый Завет.

Кор.3:12. Имея такую надежду, мы действуем с великим дерзновением,

Поскольку приписал Новому Завету необыкновенную славу, то тем, которые, услышав это, пожелали бы видеть славу его чувственно, говорит, что мы имеем такую надежду. Какую? Ту, что все мы верующие удостоились большего, нежели Моисей, и потому пользуемся большим дерзновением относительно наставляемых нами, ничего не скрывая и ничего не опуская, и не покрываем от вас лица, как покрыл его Моисей от иудеев. Ибо вы не так слабы, как они, Моисей же, когда получил скрижали в другой раз и сошел с горы, имел такое сияющее лицо, что иудеи не могли ни подойти к нему, ни говорить с ним, пока он не закрыл лицо покрывалом. На историю этого события указывает Павел, когда говорит следующее.

Кор.3:13. а не так, как Моисей, который полагал покрывало на лице свое, чтобы сыны Израилевы не взирали на конец преходящего.

То есть нам не нужно покрывать себя, подобно Моисею. Ибо вы можете смотреть на ту славу, которую мы имеем, разумею славу Евангелия, хотя она гораздо блистательнее Моисеевой. То есть вы можете понимать тайны Божии, именно Евангелие, и нам не нужно закрывать их от вас неясностью, как покрывалом. Израильтяне же, как плотские, не могли видеть, что закон имеет конец и что он будет отменен; ибо покрывало означает плотский ум их, как узнаешь ниже. Некоторые же понимали сие так: то самое, что они не могли взирать на лице Моисея, показывало, что эта слава имеет конец. Ибо, как скоро не видали славы, то ее и не было, и сим показано было, что она кратковременна, потому не проявила себя славой.

Кор.3:14. Но умы их ослеплены: ибо то же самое покрывало доныне остается неснятым при чтении Ветхого Завета, потому что оно снимается Христом.

Ослеплен, говорит, ум их, и потому ни те, которые тогда жили, не видели, ни те, которые теперь живут, не видят, как ослепленные и имеющие на лице Моисеевом то же покрывало во время поверхностного чтения закона. Ибо Христос называет закон Моисеем, как в следующем месте: «у них есть Моисей и пророки» (Лк.16:29). И не открывается им, не познается ими, что Христос имел отменить Ветхий Завет. Итак, их заблуждение есть заблуждение ума, потому что ослепление есть грех ума. Не удивляйтесь, говорит, что иудеи не могут видеть славы, славы закона. Если бы они видели славу закона, то видели бы и славу Христову. Ибо славу закона составляет обращение ко Христу. Где же сказано, что закон отменен будет Христом? Там, где говорится: «Пророка воздвигнет тебе Господь, Бог твой, – Его слушайте» (Втор.18:15). Итак, когда повелевается слушать Его, а Он отменил субботу, обрезание и все прочее, то выходит, что об отмене этой дал повеление сам закон. Кроме сего, тем, что велено приносить жертвы в одном храме, а Христос разрушил его, не отменяются ли жертвы совершенно? И: «Ты священник вовек по чину Мелхиседека» (Пс.109:4), также: «жертвы и приношения Ты не восхотел» (Пс.39:7), – все это составляет отмену закона.