Страстная пятница 1613 года

La corona

 

Венок

Прими венок сонетов — он сплетен

В часы меланхолической мечты,

О властелин, нет — сущность доброты,

О Ветхий днями, вечный средь времен!

Труд музы да не будет награжден

Венком лавровым — знаком суеты,

Мне вечности венец подаришь Ты —

Венцом терновым он приобретен!

Конец — всех дел венец. Венчай же сам

Покоем без конца — кончины час!

В начале скрыт конец. Душа, томясь

Духовной жаждой, внемлет голосам:

«Да будет зов моленья вознесен —

Кто возжелал спасенья, тот спасен!»

 

Благовещенье

Кто возжелал спасенья, тот спасен!

Кто всё во всем, повсюду и во всех,

Безгрешный — но чужой искупит грех,

Бессмертный — но на гибель обречен, —

О Дева! — Сам себя отныне Он

В девичье лоно, как в темницу, вверг,

Греха не зная, от тебя навек

Он принял плоть — и смертью искушен…

Ты прежде сфер, в предвечности, была

Лишь мыслью Сына своего и Брата:

Создателя — ты ныне создала,

Ты — мать Отца, которым ты зачата.

Он — свет во тьме: пусть хижина мала,

Ты беспредельность в лоно приняла!

 

 

Рождество

Ты беспредельность в лоно приняла!..

Вот Он покинул милую темницу,

Столь слабым став, что в мир земной явиться

Сумел — и в этом цель Его была…

Гостиница вам крова не дала,

Но к яслям за звездою ясновидцы

Спешат с Востока… Не дано свершиться

Предначертаньям Иродова зла!

Вглядись, моя душа, смотри и верь:

Он, Вездесущий, слабым став созданьем,

Таким к тебе проникся состраданьем,

Что сам в тебе нуждается теперь!

Так пусть в Египет Он с тобой идет —

И с матерью, хранящей от невзгод…

 

 

Храм

И с матерью, хранящей от невзгод,

Вошел Иосиф, видит: Тот, кто сам

Дал искры разуменья мудрецам,

Те искры раздувает… Он не ждет:

И вот уж Слово Божье речь ведет!

В Писаньях умудрен не по летам,

Как Он познал все, сказанное там,

И все, что только после в них войдет?!

Ужель, не будь Он Богочеловеком,

Сумел бы Он так в знанье преуспеть?

У наделенных свыше долгим веком

Есть время над науками корпеть…

А Он, едва лишь мрак лучи сменили,

Открылся всем в своей чудесной силе!..

 

 

 

Распятие

Открылся всем в своей чудесной силе:

Пылали верой — эти, злобой — те,

Одни — ярясь, другие — в простоте —

Все слушали, все вслед за ним спешили.

Но злые взяли верх: свой суд свершили

И назначают высшей чистоте —

Творцу судьбы — судьбу: смерть на кресте.

Чья воля все событья предрешила,

Тот крест несет средь мук и горьких слез,

И, на тягчайший жребий осужденный,

Он умирает, к древу пригвожденный…

О, если б Ты меня на крест вознес!

Душа — пустыня… Завершая дни,

Мне каплей крови душу увлажни!..

 

 

 

Воскресение

Мне каплей крови душу увлажни:

Осквернена и каменно-тверда,

Душа моя очистится тогда;

Смягчи жестокость, злобу изгони

И смерть навеки жизни подчини,

Ты, смертью смерть поправший навсегда!..

От первой смерти, от второй — вреда

Не потерплю, коль в Книгу искони

Я вписан: тело в долгом смертном сне

Лишь отдохнет и, как зерно, взойдет,

Иначе не достичь блаженства мне:

И грех умрет, и смерть, как сон, пройдет;

Очнувшись от двойного забытья,

Последний — вечный — день восславлю я!..

 

Вознесение

 

Последний — вечный — день восславлю я,

Встречая Сына солнечный восход,

И плоть мою омоет и прожжет

Его скорбей багряная струя…

Вот Он вознесся — далека земля,

Вот Он, лучась, по облакам идет:

Достиг Он первым горних тех высот,

Где и для нас готова колея.

Ты небеса расторг, могучий Овен,

Ты, Агнец, путь мой кровью оросил,

Ты — свет моей стезе, и путь мой ровен,

Ты гнев свой правый кровью угасил!

И, если муза шла твоим путем,

Прими венок сонетов: он сплетен!

 

 

 

 

Священные сонеты

 

Сонет I

Ужель Ты сотворил меня для тленья?

Восставь меня, ведь близок смертный час:

Встречаю смерть, навстречу смерти мчась,

Прошли, как день вчерашний, вожделенья.

Вперед гляжу — жду смерти появленья,

Назад — лишь безнадежность видит глаз,

И плоть, под тяжестью греха склонясь,

Загробной кары ждет за преступленья.

Но Ты — над всем: мой взгляд, Тебе подвластный,

Ввысь обращаю — и встаю опять.

А хитрый враг плетет свои соблазны —

И ни на миг тревоги не унять.

Но знаю — благодать меня хранит:

Железу сердца — только Ты магнит!

 

 

 

Сонет II

О Боже, всеми на меня правами

Владеешь Ты, сперва меня создав,

Потом — погибнуть до конца не дав,

Мой грех своими искупив скорбями,

Как сына — осияв меня лучами,

И как слуге — за все труды воздав.

Я жил в Тебе — твой образ не предав,

И жил во мне Твой Дух — как в неком храме…

Но как же завладел мной сатана?

Как взял разбоем данное тобой?

Встань, защити меня и ринься в бой —

Моя душа отчаянья полна:

Ты не избрал меня, иных любя,

А враг не отпускает от себя!

 

 

Сонет III

О, если б я, от слез лишившись сил,

Вернуть глазам ту влагу был бы властен, —

Мой горький плач, что раньше был напрасен,

Святой бы плод отныне приносил!

Каким я ливнем слезным оросил

Кумира! Сколь для сердца был опасен

Порыв печали! Каюсь — и согласен

Терпеть опять, что и тогда сносил…

Да — вор ночной, развратник похотливый,

И забулдыга, и смешной гордец

Хоть вспомнят иногда денек счастливый

И тем уменьшат боль своих сердец.

Но мне не будет скорбь облегчена:

Она со мной — и кара, и вина!

Сонет IV

 

 

О черная душа! Недуг напал —

Он, вестник смерти, на расправу скор…

Ты — тот, кто край свой предал и с тех пор

Бежал в чужие страны и пропал;

Ты — тот, кто воли всей душой желал

И проклинал темницу, жалкий вор,

Когда ж услышал смертный приговор,

Любовью к той темнице воспылал…

Ты благодать получишь, лишь покаясь,

Но как начать, который путь верней?

Так стань чернее, в траур облекаясь,

Грех вспоминай и от стыда красней,

Чтоб красная Христова кровь могла

Твой грех омыть, очистив добела!

 

Сонет V

  Я — микрокосм, искуснейший узор,

Где ангел слит с естественной природой,

Но обе части мраку грех запродал,

И обе стали смертными с тех пор…

Вы, новых стран открывшие простор

И сферы, что превыше небосвода,

В мои глаза для плача влейте воды

Морей огромных: целый мир — мой взор —

Омойте. Ведь потоп не повторится,

Нет, алчностью и завистью дымясь,

Мой мир сгорит: в нем жар страстей таится…

О, если б этот смрадный жар погас!

И пусть меня охватит страсть другая —

Твой огнь, что исцеляет нас, сжигая!

 

 

Сонет VI

Спектакль окончен. Небо назначает

Предел моим скитаньям; я достиг

Последней цели странствий. Краткий миг

Остался. Время тает и тончает…

Вот с духом плоть смерть жадно разлучает.

Чтоб, смертным сном осилен, я поник…

Но знаю: дух мой узрит Божий лик,

И страх заране взор мне помрачает…

Когда душа вспорхнет в небесный дом,

А тело ляжет в прах, поскольку бренно,

То я, влекомый тягостным грехом,

В его источник упаду — в геенну…

Но оправдай меня — я грех отрину,

И мир, и плоть, и сатану покину!

 

Сонет VII

С углов Земли, хотя она кругла,

Трубите, ангелы! Восстань, восстань

Из мертвых, душ неисчислимый стан!

Спешите, души, в прежние тела! —

Кто утонул и кто сгорел дотла,

Кого война, суд, голод, мор, тиран

Иль страх убил… Кто Богом осиян,

Кого вовек не скроет смерти мгла!..

Пусть спят они. Мне ж горше всех рыдать

Дай, Боже, над виной моей кромешной:

Там поздно уповать на благодать…

Благоволи ж меня в сей жизни грешной

Раскаянью всечасно поучать:

Ведь кровь Твоя — прощения печать!

Сонет VIII

 

 

О, если знанье — верных душ награда,

Душа отца в раю награждена

Вдвойне: следит, блаженствуя, она,

Как смело я парю над пастью ада!

Но если, райского сподобясь сада,

Душа и там прозренья лишена,

То как раскрыть мне пред отцом сполна

Всю непорочность помысла и взгляда?

Душа с небес кумиров ложных зрит,

Волхвов, носящих имя христиан,

И видит: фарисейство и обман

Притворно святы, праведны на вид…

Молись, отец, печали не тая:

Полна такой же скорбью грудь моя!

 

Сонет IX

Когда ни дерево, что, дав свой плод,

Бессмертье у Адама отняло,

Ни блуд скотов, ни змей шипящих зло

Не прокляты — меня ль проклятье ждет?!

Ужель сам разум ко грехам ведет,

Ужель сознанье в грех нас вовлекло?

Иль Бог, всегда прощающий светло,

Впал в страшный гнев — и мне проклятье шлет?..

Но мне ль тебя, о Боже, звать к ответу?..

Пусть кровь твоя и плач мой покаянный

В один поток сойдутся неслиянно!

Грехи мои навеки ввергни в Лету!

«О, вспомни грех мой!» — молит кто-нибудь,

А я взываю: «Поскорей забудь!..»

 

 

Сонет X

Смерть, не тщеславься: се людская ложь,

Что, мол, твоя неодолима сила…

Ты не убила тех, кого убила,

Да и меня, бедняжка, не убьешь.

Как сон ночной — а он твой образ все ж —

Нам радости приносит в изобилье,

Так лучшие из живших рады были,

Что ты успокоенье им несешь…

О ты — рабыня рока и разбоя,

В твоих руках — война, недуг и яд.

Но и от чар и мака крепко спят:

Так отчего ж ты так горда собою?..

Всех нас от сна пробудят навсегда,

И ты, о смерть, сама умрешь тогда

 

 

Сонет XI

О фарисеи, бейте же меня,

В лицо мне плюйте, громко проклиная!

Я так грешил!.. А умирал, стеная,

Он, что в неправде не провел ни дня!..

Я умер бы в грехах, себя виня

За то, что жил, всечасно распиная

Его, кого убили вы — не зная,

А я — его заветов не храня!..

О, кто ж его любовь измерить может?

Он — Царь царей — за грех наш пострадал!

Иаков, облачившись в козьи кожи,

Удачи от своей уловки ждал,

Но в человечью плоть облекся Бог —

Чтоб, слабым став, терпеть он муки смог!.

 

Сонет XII

Зачем у нас — все твари в услуженье?

Зачем нам пищей служат всякий час

Стихии, хоть они и чище нас,

Просты и неподвластны разложенью?

Зачем с покорностью в любом движенье

Вы гибнете, пред мясником клонясь,

Кабан и бык, когда б, остервенясь,

Вы б растоптали нас в одно мгновенье?..

Я хуже вас, увы, в грехах я весь,

Вам воздаянья страх знаком едва ли…

Да, чудо в том, что нам покорны твари,

И все ж пребудет чудом из чудес,

Что сам Творец на гибель шел в смиренье

За нас — Его врагов, Его творенья!..

 

Сонет XIII

Что, если Страшный суд настанет вдруг

Сегодня ночью?.. Обрати свой взгляд

К Спасителю, что на кресте распят:

Как может Он тебе внушать испуг?

Ведь взор Его померк от смертных мук,

И капли крови на челе горят…

Ужели тот тебя отправит в ад,

Кто и врагов своих простил, как друг?!

И, как, служа земному алтарю,

Мне уверять любимых приходилось,

Что строгость — свойство безобразных, милость —

Прекрасных, так Христу я говорю:

Уродливы — нечистые созданья,

Твоя ж краса — есть признак состраданья!..

 

Сонет XIV

Бог триединый, сердце мне разбей!

Ты звал, стучался в дверь, дышал, светил,

Но я не встал… Так Ты б меня скрутил,

Сжег, покорил, пересоздал в борьбе!..

Я — город, занятый врагом. Тебе

Я б отворил ворота — и впустил,

Но враг в полон мой разум захватил,

И разум — Твой наместник — все слабей…

Люблю Тебя — и Ты меня люби:

Ведь я с врагом насильно обручен…

Порви оковы, узел разруби,

Возьми меня, да буду заточен!

Твой раб — тогда свободу обрету,

Насильем возврати мне чистоту!..

 

 

Сонет XV

 

Душа, ты так же возлюби Творца,

Как Он тебя! Исполнись изумленья:

Бог-Дух, чье славят ангелы явленье,

Избрал своими храмами сердца!

Святейший Сын рожден был от Отца,

Рождается Он каждое мгновенье, —

Душа, ждет и тебя усыновленье

И день субботний, вечный, без конца!..

Как, обнаружив кражу, мы должны

Украденные вещи выкупать,

Так Сын сошел и дал себя распять,

Спасая нас от вора-сатаны…

Адам подобье божье утерял,

Но Бог сошел — и человеком стал!..

 

Сонет XVI

Отец, твой Сын возвысил род земной,

Он — человек, в нем — наше оправданье:

Победой, смерть поправшей и страданье,

Он — в Царстве Божьем — делится со мной!

Со смертью Агнца стала жизнь иной…

Он заклан от начала мирозданья.

И два Завета дал нам в обладанье —

Два завещанья с волею одной…

Закон твой — тверд, и человеку мнилось:

Его исполнить — недостанет сил…

Но Дух, послав целительную милость,

Все, что убито буквой, воскресил!

Последнее желанье, цель Завета —

Любовь! Так пусть свершится воля эта!

 

Сонет XVII

Когда я с ней — с моим бесценным кладом —

Расстался и ее похитил рок,

То для меня настал прозренья срок:

Я, в небо глядя, с ней мечтал быть рядом,

Искал ее, и встретился там взглядом

С Тобою, ибо Ты — любви исток!

И новой страстью Ты меня завлек,

Я вновь охвачен жаждою и гладом:

О, сколь же Ты в любви своей велик!

С ее душой Ты вновь мою связуешь

И все ж меня ревнуешь каждый миг

Ко всем — и даже к ангелам ревнуешь,

И хочешь, чтоб душа была верна

Тебе — хоть манят мир и сатана!

 

Сонет XVIII

Христос! Свою невесту, всю в лучах,

Яви мне!.. Не за морем ли она

Владычит, в роскошь риз облачена?

Иль здесь, как и у немцев, сеет страх?

Иль замерла и спит себе в веках?

И лжи она иль истины полна?

И на холме ль она утверждена?

Иль вне холма? Иль на семи холмах?

Средь нас?.. Или за подвиги в награду,

Как рыцарей, ее любовь нас ждет?

Благой Жених! Яви невесту взгляду!

Пускай душой владеет Голубь тот,

Который радостью ее венчает,

Когда она всем ласки расточает!

 

 

Сонет XIX

Я весь — боренье: на беду мою,

Непостоянство — постоянным стало,

Не раз душа от веры отступала,

И клятву дав, я часто предаю.

То изменяю тем, кого люблю,

То вновь грешу, хоть каялся сначала,

То молится душа, то замолчала,

То — все, то — ничего, то жар терплю,

То хлад; вчера — взглянуть на небосвод

Не смел, сегодня — угождаю Богу,

А завтра задрожу пред карой строгой.

То набожность нахлынет, то уйдет,

Как в лихорадке — жар и приступ дрожи…

Все ж, лучшие из дней — дни страха Божья!..

 

 

Страстная пятница 1613 года

 

Сравнив с планетой нашу душу, вижу:

Той — перворазум, этой — чувство движет.

Планета, чуждым притяженьем сбита,

Блуждает, потеряв свою орбиту,

Вступает на чужую колею

И в год едва ли раз найдет свою.

И суета так нами управляет —

И от первопричины отдаляет…

Вот дружбы долг меня на запад влек,

Когда душа стремилась на восток, —

Там солнце шло во мрак в полдневный час.

И вечный день рождало, помрачась:

Христос на крест взошел — и снят с креста,

Чтоб свет навек не скрыла темнота…

Я не был там, и я почти что рад:

Подобных мук не вынес бы мой взгляд.

Кто даже жизнь — лик божий — зрит,— умрет…

Но зрящим божью смерть — каков исход?!

Мир потрясен, и меркнет солнце божье,

Земля дрожит, земля — Его подножье!

Возможно ль вынести? Немеют в муке

Ход всех планет направившие руки!

Кто всех превыше, кто всегда — зенит

(Смотрю ли я, иль антипод глядит),

Тот втоптан в прах! И кровь, что пролилась

Во искупленье наше, льется в грязь!

Святое тело — божье облаченье —

Изранено, разодрано в мученье!..

На это все не мысля и смотреть,

Как мог бы я святую Матерь зреть,

Что со Христом страдала воедино,

Участвуя в великой жертве Сына?!..

… Скачу, на запад обратив свой взгляд,

Но очи чувства — на восток глядят:

Спаситель, на кресте терпя позор,

Ты смотришь прямо на меня в упор!

Я ныне обращен к Тебе спиной —

Пока не смилуешься надо мной.

Мои грехи — пусть опалит твой гнев,

Вся скверна пусть сойдет с меня, сгорев.

Свой образ воссоздай во мне, чтоб смог

Я обратиться — и узреть восток!.

 

Гимны

Гимн Христу перед последним отплытием
автора в Германию

Корабль, что прочь умчит меня от брега, —

Он только символ твоего ковчега,

И даже хлябь грозящих мне морей —

Лишь образ крови жертвенной твоей.

За тучей гнева ты сокрыл свой лик,

Но сквозь завесу — луч ко мне проник:

Ты вразумлял, но поношенью

Не предал ни на миг!

Всю Англию — тебе я отдаю:

Меня любивших всех, любовь мою…

Пусть ныне меж моим грехом и мною

Проляжет кровь твоя — морской волною!

Зимой уходит вниз деревьев сок —

Так я теперь, вступая в зимний срок,

Хочу постичь извечный корень —

Тебя, любви исток!..

Ты на любовь не наложил запрета,

Но хочешь, чтоб святое чувство это

К тебе — и только! — устремлялось, Боже…

Да, ты ревнив. Но я ревную тоже:

Ты — Бог, так запрети любовь иную,

Свободу отними, любовь даруя,

Не любишь ты, коль все равно

Тебе, кого люблю я…

Со всем, к чему еще любви лучи

Влекутся днесь, меня ты разлучи,

Возьми же все, что в юные года

Я отдал славе. Будь со мной всегда!..

Во мраке храма — искренней моленья:

Сокроюсь я от света и от зренья,

Чтоб зреть тебя; от бурных дней

Спешу в ночную сень я!..

 

Гимн Богу, моему Богу,
написанный во время болезни

У твоего чертога, у дверей —

За ними хор святых псалмы поет —

Я стать готовлюсь музыкой твоей.

Настрою струны: скоро мой черед…

О, что теперь со мной произойдет?..

И вот меня, как карту, расстелив,

Врач занят изученьем новых мест,

И, вновь открытый отыскав пролив,

Он молвит: «Малярия». Ставит крест.

Конец. Мне ясен мой маршрут: зюйд-вест.

Я рад в проливах встретить свой закат,

Вспять по волнам вернуться не дано,

Как связан запад на любой из карт

С востоком (я ведь — карты полотно), —

Так смерть и воскресенье суть одно.

Но где ж мой дом? Где Тихий океан?

Восток роскошный? Иерусалим?

Брег Магеллана? Гибралтар? Аньян?

Я поплыву туда путем прямым,

Где обитали Хам, Яфет и Сим.

Голгофа — там, где рай шумел земной,

Распятье — где Адам сорвал свой плод…

Так два Адама встретились со мной:

От первого — на лбу горячий пот,

Второй — пусть кровью душу мне спасет…

Прими меня — в сей красной пелене,

Нимб, вместо терний, дай мне обрести.

Как пастырю, внимали люди мне,

Теперь, моя душа, сама вмести:

«Бог низвергает, чтобы вознести!..»

 

Гимн Богу-Отцу

Простишь ли грех, в котором я зачат? —

Он тоже мой, хоть до меня свершен, —

И те грехи, что я творил стократ

И днесь творю, печалью сокрушен?

Простил?.. И все ж я в большем виноват.

И не прощен!

Простишь ли грех, которым те грешат,

Кто мною был когда-то совращен?

И грех, что я отринул год назад,

Хоть был десятки лет им обольщен,

Простил?.. И все ж я в большем виноват,

И не прощен!

Мой грех — сомненье: в час, когда призвать

Меня решишь, я буду ли спасен?

Клянись, что Сын твой будет мне сиять

В мой смертный миг, как днесь сияет Он!

Раз Ты поклялся, я не виноват,

И я прощен!..