Является ли в данном случае использование «слова жид и его производных» пейоративной лексикой?

96. Считаете ли вы, что Министерство образования РФ рекомендовало детям для чтения текст, который «представляет собой оскорбление по отношению к евреям и рассматривается как факт унижения его чести и достоинства»? Как ваше личное субъективное мнение по этой проблеме может быть обосновано ссылкой на объективные научные источники?

97. Вопреки вашим утверждениям, слово «жид» и производные от него также широко используются современными СМИ.

Так, 30 ноября 2007 года газета «Колокол» опубликовала (со ссылкой на еврейскую газету «Тарбут» № 13 (78) за 1995 год) стихотворение известного режиссёра Эльдара Рязанова, в котором есть такие строчки:

«Во мне бурлит смешение кровей

Признаюсь, по отцу я чисто русский.

По матери, простите, я еврей,

А быть жидом в стране родимой грустно…»

В 2008 году в Москве издательство «Форум» выпустило книгу С. Фомина «А кругом широкая Россия», в которой опубликовано стихотворение известного советского поэта Ярослава Смелякова под названием «Жидовка» (стр. 349). В нём говорится:

«Прокламация и забастовка.

Пересылки огромной страны.

В девятнадцатом стала жидовка

Комиссаркой гражданской войны…»

В газете «Русский Вестник» (№7, 2008 г.), в статье «Дело Миронова: выводы и уроки» (стр.5) говорится: «мы имеем отвоёванное в суде право пользоваться словом "жид" Да и смешно евреям противиться нормам русского языка…». В № 17-18 за 2007 г.: «… исповедание церковного учения о сатанизме жидов-богоборцев не является нарушением современного уголовного законодательства России» (стр.5).

Газета «Завтра» (№6, 2008 г.) в статье «Не бел Краснов» пишет: «Факт остаётся фактом. Донские казаки не восстали против жидовской власти, они кинулись в безумную атаку на немецкие пулемёты…» и т.п. (стр.5)

Термин «жид» нередко звучит и на государственном телевидении. В частности, 13 марта 2009 года в эфире первого телеканала, в передаче «Гордон-Кихот» (23ч. 40мин.) на встрече с заместителем председателя Госдумы В. Жириновским участники дискуссии неоднократно употребляли термин «жид» и производные от него. Например:

Гордон (ведущий): «Ты сегодня в храм или к жидам пойдёшь?... Нет, сегодня в храме не дают, надо к жидам идти… А у жидов чего? Да как всегда, сухой паёк. То есть всё равно, куда идти, в храм или к жидам, лишь бы дали…».

Является ли в данных случаях использование «слова жид и его производных» пейоративной лексикой, оскорбляющей евреев и разжигающей национальную рознь?

Если нет, то почему?

Как определить, в каком случае слово «жид» является оскорбительным, а в каком – нет?

Каковы должны быть объективные, научные критерии такого определения? Как с помощью таких критериев можно проверить сделанные вами выводы?

Ваше определение слова «экстремизм»?

«Государственным языком Российской Федерации на всей её территории является русский язык» (Конституция России, статья 68, п. 1).

Лексика классического русского языка определяется двумя академическими словарями: «Толковым словарём живого великорусского языка» В.И. Даля и современным «Толковым словарём русского языка» С.И. Ожегова и Н.Ю. Шведовой.

В словаре В.И. Даля понятие «экстремизм» отсутствует вообще.

В современном академическом «Толковом словаре русского языка» С.И. Ожегова и Н.Ю. Шведовой даётся такое определение понятия «экстремизм»: приверженность крайним взглядам и мерам. Вот и всё! Отсюда кстати вытекает то, что все мировые религии являются экстремистскими, так как у них только крайние взгляды: или истина или ложь, третьего не дано. Только свои догматы считаются истинами, всё остальное безоговорочно отвергается.

Любой официальный процесс, в том числе судебный, должен вестись не на «блатном» языке, и не на языке каких-либо специфических социальных групп, а строго на классическом русском языке, лексика которого определяется академическими словарями, а не чем-то иным.

В Федеральном законе № 114-ФЗ «О противодействии экстремистской деятельности» даётся ДРУГОЕ определение «экстремизма», НЕ СООТВЕТСТВУЮЩЕЕ классическому русскому языку. Возможно, это произошло оттого, что текст данного закона писали нерусские люди, которые ненавидят русский язык и русский народ в целом. Вот какое нерусское определение «экстремизма» они дали в федеральном законе:

экстремистская деятельность (экстремизм):

Деятельность общественных и религиозных объединений, либо иных организаций, либо средств массовой информации, либо физических лиц по

планированию, организации, подготовке и совершению действий, направленных на: насильственное изменение основ конституционного строя и нарушение целостности Российской Федерации; подрыв безопасности Российской Федерации; захват или присвоение властных полномочий;

создание незаконных вооружённых формирований; осуществление террористической деятельности;

возбуждение расовой, национальной или религиозной розни, а также социальной розни, связанной с насилием или призывами к насилию;

унижение национального достоинства;

осуществление массовых беспорядков, хулиганских действий и актов вандализма по мотивам идеологической, политической, расовой, национальной или религиозной ненависти либо вражды, а равно по мотивам ненависти либо вражды в отношении какой-либо социальной группы;

пропаганду исключительности, превосходства либо неполноценности граждан по признаку их отношения к религии, социальной, расовой, национальной, религиозной или языковой принадлежности;

2) пропаганда и публичное демонстрирование нацистской атрибутики или символики либо атрибутики или символики, сходных с нацистской атрибутикой или символикой до степени смешения;

3) публичные призывы к осуществлению указанной деятельности или совершению указанных действий;

Финансирование указанной деятельности либо иное содействие её осуществлению или совершению указанных действий, в том числе путем предоставления для осуществления указанной деятельности финансовых средств, недвижимости, учебной, полиграфической и материально-технической базы, телефонной, факсимильной и иных видов связи, информационных услуг, иных материально-технических средств.

Авторы закона «Об экстремизме» включили в определение понятия «экстремизма» всё, что только попало им под скорую руку: и терроризм, и создание незаконных вооружённых формирований, и насильственное изменение основ конституционного строя, и унижение национального достоинства, и публичное демонстрирование нацистской символики, и захват или присвоение властных полномочий и всё остальное прочее. Вообще в законе «Об экстремизме» «экстремизм» - это какая-то «деятельность». А в русском языке «экстремизм» - это не деятельность, а «приверженность». Тот, кто не понимает этой разницы, должен заняться изучением русского языка.

В федеральном законе «Об экстремизме» получилось абсолютно нелепое и нерусское определение, смысл которого очевиден: это политический ярлык для удушения демократических свобод и развязывания политических репрессий против оппонентов.

Федеральный закон о так называемом экстремизме с юридической точки зрения носит внеюридический характер, так как такого юридического понятия, как «экстремизм» нет ни в нашей Конституции, ни в международном праве.

Очевидно, что в федеральном законе произведена умышленная подмена понятий. Определение «экстремизма» в данном федеральном законе противоречит классическому русскому языку, на котором должен вестись судебный процесс.