Инвалидность это часть работы, как еще одна профессия

 

Я не помню когда и как мне пришло в голову так относиться к инвалидности. Эта книга была написана так давно, что не помню (смех).

 

Очень во многих религиях есть момент о том, что если есть заболевание, особенно если двигательное, ну вообще какое угодно - это наказание. И я долго по этому поводу мучался.

Один товарищ приезжал ко мне недавно. И он говорил - да, конечно, это наказание. И вообще, увидев у меня 30-40 лекарств рядом с диваном, он говорит - а вы не хотите выздороветь? Но я не первый день замужем и я на такие подходы всегда говорю - не хочу. Потому что за такими фразами следует, что вам надо принять кришнаитство, не знаю, там, или дзен буддизм. Я его сразу, слава Богу, понял и сказал, что нет. И я думаю, что болезнь - не наказание. Это очень важно понимать, чтобы себя не мучать психологически.

Но это одна часть задачи. А другая часть задачи заключается в том, что инвалидов нельзя жалеть. Это совершенно профессиональное. Есть такая строчка, она относится не к инвалидам. Но это вот об этом:
...Нас не нужно жалеть

ведь и мы никого не жалели

 перед нашим комбатом

 как перед Господом Богом чисты...
….(Семен Гудзенко)

Вот. Нас не нужно жалеть! Инвалидов нельзя жалеть. Человек может пожалеть и сказать - я тебя по головке поглажу. И это нормально. Но именно так “ой, вы, вот, болеете!” - категорически нельзя. Хотя иногда даже мне бывает жалко человека инвалида, но не нужно этого делать.

 

И категорически не нужно думать, что вам это послано в наказание. Нельзя в этой профессии думать, что болезнь из-за того, что ты что-то сделал неправильно. Молишься, может, неправильно. Может, ты злился и завидовал, но скорее всего процентов на 80...это я сейчас говорю, наверное, богохульные вещи... болезни не от этого. Потому что, если бы это действительно было так, то всякие злобные подонки постоянно болели бы, а умные добрые и симпатичные люди, талантливые, - не болели.

Добрые милые замечательные, какие-то светлые люди иногда могут заболеть. Но не в смысле простудиться, я сейчас не об этом. Это может любой человек или почти любой. И еще раз. Это есть во многих религиях, точно совершенно есть в христианстве. Но я считаю моя религия позволяет мне так думать. Моя религия позволяет мне думать, что это не так, потому что иначе самые светлые замечательные и блестящие добрые люди никогда бы не болели, но вы же понимаете что это не так? Жизнь сложнее, чем любая моральная схема. Это совершенно точно.

 

Или ещё я очень не люблю такую историю - “мне это послано для испытания”. Кем послано, для какого испытания… Это что экзамен или вам потом медаль дадут? Ну, в общем, это конечно абсолютная глупость, причем на это иногда натыкаются очень умные люди, талантливые. Но это совершенно такой вот распространенный миф. Это не испытание, это просто часть работы.

 

В этой работе, как в любой другой, есть свои профессиональные сложности. Например, у водителей очень часто болит спина, а продавцы в магазине устают долго стоять на ногах, у них могут болеть ноги. Это бывает в любой профессии, в любой вообще. Просто, люди далёкие от этой профессии зачастую думают, что там мёдом намазано. Ну, например, я не знаю, если ты телевизионный ведущий. Да, ты получаешь миллионы, это правда. Но там совсем не мёдом намазано, там есть свои сложности и я не могу сказать какие, потому что я никогда не разговаривал с ними.

 

Здесь тоже сложности бывают, конечно. А какие, например, у меня сложности? Совершенно определенно, так как я мужчина, я не могу познакомиться с девушками. Они, как услышат, что я инвалид, просто опрометью от меня бежать бегут. А есть плюсы, - меня не призывают в армию. Хотя, однажды пытались, правда пытались. Общечеловеческие плюсы, наверное, тоже есть. Это может дать какие-то ресурсные возможности, причём не только в России. Скажем, на Западе, в западных странах платят большие пенсии инвалидам и так далее. То есть не то чтобы это дает много возможностей. Другие ситуации дают больше возможностей, но в целом в этой, как и в любой другой работе есть свои минусы и свои плюсы.

Давайте так.Инвалидность это профессия. Фразу про часть работы я употребляю в том смысле, что у меня, как и у, наверное, многих, есть ещё другие профессии. Другие, поэтому я говорю часть работы. То есть, это одна из профессий. Да-да! Инвалидность это одна из профессий.

Вы имеете право ни на кого не оглядываться, потому что в российском кодексе, а это не шутка... Ну то есть это шутка, но это правда в российском кодексе написано, что инвалиды имеют право работать в специально созданных условиях. Поэтому когда к нам приходят люди и говорят: “что за ужас у вас всю зиму открытые окна, у вас почему-то горит всю ночь свет” Я спокойно говорю, хотя раньше очень переживал, - что это специально созданные условия. Знаете, есть такая шутка, что беспорядок в этой комнате специально организован. Это об этом.

Вы имеете право потихонечку наладить себе такие бытовые, технические, какие угодно возможности, в каких вам комфортно. Несмотря на то, что все вокруг будут говорить: “Ой, какой ужас. Почему она не ходит на высоких каблуках, в коротких мини юбках или, там, не знаю в трусах или без трусов. Вы имеете право… Собственно, вы всегда имеете такое право, но если вы инвалид Вы имеете... на самом деле вы имеете права даже если вы не инвалид, это так...

 

Вы имеете право перестать носить высокие каблуки, если они вам стали неудобны. И чувствовать себя вполне красиво в кроссовках. Это вопрос вашего внутреннего ощущения, потому что я говорю как мужчина, что девочка бывает красивая, совершенно в любой одежде, не только в бальном платье, трусах и на каблуках. Девочка может быть красива... абсолютно, там, в рубашке, рваных джинсах и со странной прической и быть абсолютно привлекательна! Потому что… Потому что привлекательность девочки внутренняя и не зависит от бального платья.

Девочки, я знаю, думают не так. Девочки думают, что чем красивее платье и выше каблуки, чем более парадная одежда, тем более она красивая. Чем ярче косметика… Но я думаю не так. Я не даю совет как людям выглядеть и вообще советов не даю.

Просто если вам неудобно стало в связи с тем, что у вас инвалидность делать вот это и это, то не делайте это, ради Бога.

Да, не надо делать то, что неудобно. Вы будете мучиться, а это, собственно, никому не нужно. Никому! Может быть, люди ждут, что вы будете это делать. Ну и пусть ждут. Как на станцию, пусть выстроятся и ждут. Может, поезд придет, а может и нет. Но они подождут, а вы делайте то что вам нужно.

Про инвалидность. Я не переживаю. Я не лезу под диван. Вот, например, инженер. Он не лезет под диван и не говорит дрожащим голосом: “я инженер”. Я так совершенно спокойно говорю: “я инвалид первой группы”. Я не стесняюсь говорить, что я инвалид. Мне совершенно не нужна формулировка “человек с ограниченными возможностями”. Мои возможности не ограничены (смеется). Ну, то есть, в том смысле, что я совершенно спокойно отношусь к слову “инвалид”, к слову “инвалидность”.

И это в первую очередь вопрос о том, чтобы вы не переживали о том, о чем можно не переживать. При этом здесь очень важен такой момент, такая отсылочка. Что если вы стали инвалидом совсем недавно, то для вас это может быть очень тяжело и это нормально. Я инвалид очень много лет и поэтому отношусь к этому абсолютно спокойно.

А если человек стал инвалидом 2 месяца назад, три недели назад, ну неважно, недавно, то для него/нее это (может быть) огромный слом, очень тяжелый. И к этому так и нужно относиться как к сложной, тяжелой проблеме, а не вдруг у меня случайно не получается. Это у всех не получается. И очень редко встречаются психологи, которые работают с теми, кто только что стали инвалидами. Это сложная работа. И, если человек получил инвалидность не так давно, то для него это большая тяжелая проблема и к этому надо относиться как к норме.

 

Это все равно, что вы шли с легкой сумочкой, а потом вам вручили гирю и сказали, что дальше вы понесете, ну не знаю, 12-ти килограммовую гирю, это действительно тяжело. Вы думаете: “Ой, что-то неудобно”. Это не что-то неудобно, это вам вручили гирю. Вот так. Просто, со временем, вы отпилите от этой гири кусочек и положите его в шкаф и не будете ее с собой носить. Но все равно, вам вручили гирю. Вы можете, естественно, переживать по этому поводу, это часть нормы.

Может, человек со временем сможет вернуться к своей работе или к другой работе, которая ему будет комфортна. Не так сильно, как кажется.  И это не обстоятельства жизни, а именно вот то, что я говорю. Вы шли по улице с легким рюкзачком, а вам прохожие торжественно вручили 12 килограммовую гирю. И вам надо еще подумать куда ее положить, может быть чемодан для нее купить, а может отпилить от нее кусочек, но это именно вот так, если инвалидность недавно. Но у меня это не так, мне никто никакую гирю не вручал, я инвалид детства.

А еще очень важно не впасть в такое состояние “мы инвалиды, нас никто не понимает”. Я однажды смотрел очень интересный фильм на НТВ, тогда там еще были интересные фильмы, в рубрике “Профессия - репортер”, журналиста Катерины Гордеевой. И у нее был целый фильм про инвалидов, там было много интересного. Но там была одна женщина, которая вышла на улицу и стала кричать, что мы инвалиды и нас никто не понимает.

 

Эта идея, на мой взгляд, вредна тем, что как будто у инвалидов есть какие-то необыкновенные проблемы, которых нет у других людей. Это не так, на мой взгляд. Со мной много раз спорили на эту тему, но я считаю, что нет никаких отдельных проблем инвалидов. Как нет никаких отдельных прав лесбиянок. Есть права человека. Они либо соблюдаются, либо нет, либо соблюдаются не всегда.

 

Даже пандус, это не для инвалида на коляске. Потому что по хорошо сделанному пандусу проезжает в день 20 человек на роликах, 10 на велосипеде, 10 с детскими колясками, 10 с чемоданами на колесиках и раз в неделю человек на коляске.

Пандус это не для инвалидов, это элемент инфраструктуры, для тех, кому тяжело или неудобно, неважно по какой причине, подниматься по лестнице. Просто по пандусу поднимается в день 100 или 200 человек, из которых инвалид на коляске ровно один. Короче, пандус это не для инвалидов, это элемент инфраструктуры.

И нет никаких отдельных прав инвалидов. И нарушения прав инвалидов никакого нет, отдельного от нарушения прав любых других людей.

Ну, очень просто. Инвалидам очень тяжело пользоваться общественным транспортом. Я говорю это совершенно серьезно. Хотя, сейчас есть современные подъемники и низкопольные автобусы, но все равно это очень и очень сложно. Водителю все равно надо выйти из автобуса и вручную опустить подъемник. В общем, это очень сложно все равно. Но если вы просто подвернете ногу. Ну, не вы лично, а вообще, кто-нибудь, то вы будете примерно в том же положении, вам будет тяжело войти в автобус. Вы не будете при этом инвалидом. Условно говоря, вас не уволят с работы, у вас не будет никаких серьезных <последствий>, я надеюсь, нога у вас со временем пройдет, перестанет беспокоить. Но если вы просто подвернете ногу вы будете ровно в том же положении, что и я на коляске.

Больше того, я глубоко убежден, что нет отдельных прав студентов, нет отдельных прав лесбиянок и даже, нет, о Боже, отдельных прав военных. Есть права человека. Причем, тут еще есть такой момент, я его всегда рассказываю. Вот когда выступает руководитель общества инвалидов и говорит прибавьте инвалидам пенсию, выступает председатель студенческого союза и говорит прибавьте студентам стипендию. Или выступает военный с тем же. То все это выглядит очень плохо.

Вот если студенты говорят о правах военных, потому что они могут стать военными, а инвалиды говорят о правах студентов, просто потому, что это вообще важно. А военные и студенты говорят о правах инвалидов, тогда это имеет смысл.

А вот когда, например, собираются лесбиянки и говорят только о нарушении прав лесбиянок, то их может никто не услышать. Потому что, если об их правах заговорят военные, студенты, инвалиды, тогда их услышат… Но это одна часть вопроса.

А вторая - что проблема инвалидов не <только> в размере пенсии. Она, конечно, очень маленькая. Но если ее прибавить не на три, а даже на десять процентов, то это ровным счетом никому ничего не даст. Потому что проблемы инвалидов не столько в размере пенсии сколько в социальной адаптации. Но руководители общества инвалидов, когда в очередной раз обращаются к президенту, они всегда только и говорят, что инвалиды бедные, прибавьте нам пенсию.

Если инвалид не учится в обычной школе с другими детьми, если есть такая возможность, а она есть почти всегда. Пусть учится на двойки-тройки, но ты будешь всегда видеть уровень нормальных людей, разговоры нормальных людей, тусовку нормальных людей. Даже если ты с ними все время не играешь. Потому что если ты учишься сначала в специальном интернате, а потом в специальном колледже, то скорее всего, ты потом, как бывает с некоторыми, будешь говорить - “а встречались ли вы с обычными людьми?” И когда возможно, то не дай Бог учиться в интернате для инвалидов. Нет, там нормальная тусовка, в интернате. Они давали как-то интервью НТВ, кажется, и говорили, что они там регулярно сексом друг с другом занимаются, но не надо забывать тусоваться и с обычными людьми. Иначе это отсутствие социальной адаптации и горизонтальной адаптации - это самое ужасное что может быть с инвалидом. Ну не самое ужасное, но очень плохо.

Ведь круг общения это такая довольно естественная вещь. Но если, став инвалидом, вы стали тусоваться только в поликлинике и общаться только с инвалидами, то это ужасно. Если нелегкая заведет вас в общество инвалидов, хотя там неплохо, и вы будете только там общаться, то у вас изменятся взгляды на мир. Потому что, тусуясь с обычными людьми, вы имеете взгляды обычных людей, даже разговаривая с водителем такси, продавщицей в магазине. Это очень важно.

 

И еще очень важная мысль. Если вы инвалид, это не значит, что вы никому не можете помочь. Да, если вы инвалид помогите кому-нибудь. Не тому, кому тяжелее вас, это глупость. Потому что вы понятия не имеете тяжелее этому человеку или легче. Но если вы найдете какую-нибудь организацию или человека и помогите чем-нибудь. У вас так поднимется самооценка, у вас член будет стоять, ну у девушки, наверное, не будет (смех). То, что вы инвалид, понятно, что вы что-то не можете. Не можете нести тяжелый чемодан, например. Чего-то вы не можете. Но это не значит, что вы не можете ничего.

Вы, конечно, можете, например, профинансировать что-то, пусть небольшой суммой. Пусть вы отправите в общественную организацию не 4 тысячи, как вы могли, когда работали на высокооплачиваемой работе, а 400 рублей. Это не имеет значения, хоть пятьдесят. Но не обязательно финансировать общественную организацию. У каждого человека свой способ какого-то общественного действия. Кто-то вступает в партию, кто-то может финансировать общественную организацию, кто-то идет в волонтеры. Кстати, если вас не берут на работу и вы не можете сейчас работать, но при этом иногда чувствуете себя нормально, пойдите куда-нибудь, где вам нравится. Только куда-нибудь, где вам нравится! А не в первое попавшееся, ни дай Бог. Куда-нибудь работать волонтером. Вас возьмут, честное слово!

 

Это я говорю из своего опыта. Потому что я много лет работаю волонтером, несколько лет финансирую общественные организации и сто раз помогал людям, иногда даже не говоря им, что я инвалид. Потому что когда вы звоните человеку по работе и говорите, что я инвалид первой группы на инвалидной коляске, человеку становится стыдно, неудобно, неловко. Поэтому, когда я звоню по работе или по делу я никогда этого не говорю, я просто говорю - такой-то и по такому-то делу. Какая разница, что я сижу на диване с голой задницей, это никого не касается, это и правда никого не касается.

Сейчас разговор о правах человека. И тут очень важно не впадать в такую крайность, что права инвалидов… права инвалидов нарушаются. Они действительно иногда нарушаются. Но, когда девушки говорят, я тут в объявлении одном прочитал, что с инвалидами и кавказцами не встречаюсь. Вот, можно это развернуть как нарушение прав человека? Можно. А можно развернуть как просто личную позицию девушки, которая как девочка имеет право спать с тем, с кем она хочет и всё, и к правам человека это никакого отношения не имеет. Поэтому с правами человека, да и с правами инвалидов надо быть очень и очень аккуратным потому что очень легко впасть в какое-то такое состояние.

 

Ой, еще очень важно! Для инвалидов, особенно для инвалидов, которые все время получают какие-то социальные льготы, бывает обычно ужаснейшее состояние. Оно коротко формулируется “мне все должны”. Вы должны мне помочь, потому что я инвалид. Государство должно мне выплатить то, это, вот это и еще помидорчиков дать мне.

 

У меня такого никогда не было. Но я принципиально не пользуюсь государственными льготами. То есть я много лет пользовался, например, бесплатным проездом на общественном транспорте, а сейчас просто на нем не езжу. Просто потому, что мне неудобно, не специально. Я с большим удовольствием пользовался бы социальным такси, оно в 2 раза дешевле для инвалидов, чем обычное. Но воспользоваться им невозможно, тк оно работает только в рабочие дни, не работает ночью, не принимает заказ на много точек. То есть они принимают заказ только из точки А в точку B, а чтобы из А потом в B, потом в С, так оно не принимает. То есть если я отсюда доехал, например, до магазина, - все, отпусти такси. Потом ты должен вызвать снова, это ужасно неудобно. А главное, что вызвать его можно только за две недели. То есть это не обычное такси, которое можно вызвать за полчаса, а можно хоть за двадцать минут. А их можно вызвать только за две недели. И они еще иногда строгим тоном спрашивают а куда вы едите - к врачу или в храм? (смех). И каждый раз мне хочется сказать, что я не езжу в храм, а врачи приезжают ко мне сами. Они привыкли, что раз инвалид, то либо в поликлинику, либо к врачу и все.

Но это очень важно. У православных есть такой термин, профессиональный. Называется “впасть в милость”… Ни в коем случаенельзя впадать в такое состояние, когда “мне все должны”. Это очень неприятное состояние и оно очень часто бывает у инвалидов. Особенно, когда они собираются в обществе инвалидов. Это одна из причин, по которой я терпеть не могу общество инвалидов. Потому что они не занимаются экологией, не занимаются экономикой, не занимаются политикой, не занимаются обществом. Они собираются и начинают обсуждать где какие льготы дают инвалидам и в какой нужно пойти кабинет, чтобы эти льготы получить. Ужас какой, повеситься можно.

 

Про то, что вы имеете право работать в специально созданных условиях. И на самом деле это относится не только к инвалидам, относится ко всем подряд. У нас дома холодно и довольно грязный пол. Ну летом, конечно, жарко, а зимой холодно. И у нас нет такого количества тапочек и когда люди приходят, мы начинаем говорить “оденьте, пожалуйста, бахилы”. Ну, знаете, такие как в музеях, такие полиэтиленовые бахилы. А одна девочка мне сказала, замечательная, гениальная. - “А можно я сниму обувь и похожу босиком?”. Я тогда так обалдел, что сказал “нет”. И очень жалею об этом. И сейчас, когда пришла еще одна девочка, совсем другая, по другому вопросу, и говорит “а что мне делать с обувью?”. Я говорю: “ну, хочешь, можешь босиком походить”. И классно, - она сняла свои кроссовки, носки и походила тот час, пока мы говорили. Каждый человек имеет право подстраивать <обстоятельства> под себя, это абсолютно точно. Но не то, что прямо под себя, а вот эти специально созданные условия, - это чисто инвалидная формулировка, но на самом деле она относится ко всем людям.

И еще одна очень маленькая вещь, но очень важная. Я когда-то прочитал в интернете и теперь много лет этим пользуюсь:

“ Все виды искусств служат важнейшему из искусств, - искусству жить на Земле. ” Это, между прочим, Бертольд Брехт, немецкий драматург середины 20 го века, с его спектакля начинался театр на Таганке. Вот тот самый первый спектакль на Таганке с участием Высоцкого, это и есть Бертольд Брехт, “Добрый человек из Сезуана”.

Про то, что помогает смотреть на инвалидность как на часть работы.
Я использую то, что под рукой.  Знаете, есть такое понятие, когда есть какой-то набор инструментов. Ну, не покупают все каждый раз инструменты под каждую задачу. Иногда это бывает, но очень редко. Я использую то, что есть. Никаких специальных качеств, никаких специальных характеристик. Я такой какой я есть.

 

Может быть другой человек будет совсем другой. Скажем, я очень комфортно чувствую себя, помогая… Я даже когда еще ходил с двумя тростями и в специальных аппаратах по улице, когда меня в очередной раз спрашивали а почему вы так просто помогаете прохожим? Я всегда отвечал, что я помогаю, как это сказать… Ну в общем такой расчет. Что и мне помогут. Но это, конечно же, шутка. Просто мне нравится помогать, я чувствую в этом себя комфортно. Другой человек может быть будет чувствовать себя комфортно в чем-то другом. Может, он будет чувствовать себя комфортно в каком-нибудь художественном творчестве или он будет писать какие-то рассказы. Или просто выйдет на работу, Может быть его цель будет состоять в том, что он хочет, несмотря на инвалидность или по какому-то сокращенному графику, выйти. У каждого какой-то свой способ.

 

“Делай как я - это значит

не надо за мной,

Колея эта только моя

Выбирайтесь своей колеёй”

 

Это Высоцкий. По этой песне назвали даже премию “Своя колея”. Но это правда так. “Делай как я - это значит не надо за мной” Хотя, моими способами можно пользоваться. Они никакие не секретные.