У некоторых довольно широкие и длинные бороды, у других бороды маленькие; различие же вызывается тем, что большая или меньшая часть волос из бороды выдергивается. 6 страница

Четверг, 18 июня. Большую часть дня 18-го держался штиль, иногда дул легкий ветер от S и погода была ясной и приятной. Мы воспользовались хорошей погодой и провели обсервации для определения долготы и склонения, которое оказалось 21°27' О. Не может быть сомнения, что материк продолжается где-то на пространстве между островом Тринити и мысом Фогги — только плохая погода мешала нам увидеть эту землю. На некотором расстоянии к SW от указанного мыса земля была более неровной и изрезанной, чем в любом другом месте из тех, что мы видели. Это относится и к гористой части, и к берегу, на котором было множество маленьких бухт и заливов, причем ни один из них, видимо, не вдавался сколько-нибудь значительно вглубь.

Возможно, что при более тщательном обследовании некоторые из мысов, разделяющие эти бухты, оказались бы островами. Местность повсюду была совершенно обнаженной, снег покрывал ее почти полностью от вершин высочайших гор до прибрежной полосы, доходя почти до самого моря.

Пользуясь случаем, на “Дискавери” спустили шлюпку, и один человек из команды этого корабля подстрелил очень красивую птицу из породы гагар. Она была чуть меньше утки, черная, только верхняя часть головки была белой, и над главами имелись элегантные желтоватые хохолки, загнутые назад, как бараньи рога. Клюв и лапки были красные. Возможно, это Alca monochroa Стеллера, о которой упоминается в “Истории Камчатки” (на стр. 153).

Мне кажется, что первую такую птицу мы встретили чуть южнее мыса Св. Гермогена, а затем видели этих птиц ежедневно, подчас в больших стаях. Кроме того, мы видели каждый день большинство из тех морских птиц, которые обычно встречаются в северных океанах: чаек, бакланов, тупорков, водорезов и др., а порой попадались утки, гуси и лебеди, и редкий день проходил, чтобы нам не встречались тюлени, киты и другие большие рыбы [other large fish].

После полудня подул легкий ветер от S, и мы теперь могли, держа на W, вступить в канал, который открылся между островами и материком.

Пятница, 19 июня. На рассвете мы были на небольшом расстоянии от него; близ тех островов, которые видели раньше, заметили ряд других; они были разной величины и высоты. [338]

Между островами, замеченными сегодня и вчера, открылся ясно обозначенный канал, к которому я и направился, ибо опасался идти вблизи материкового берега, чтобы не принять какой-нибудь мыс за остров и не быть завлеченным в какую-либо бухту, что заставило бы меня утратить выгоды благоприятного ветра, который дул в это время.

Поэтому я держался вдоль самой южной цепи островов. В полдень мы были в широте 55°18' N, в самом узком месте канала между этими островами и островами, лежащими у берега материка, который отстоял от последних примерно на полторы или две лиги.

Самый большой остров этой группы теперь лежал слева от нас, и, как мы позже узнали, носил название Кадьяк [Нагай], остальные я оставил без названия: полагаю, что это те острова, которые Беринг назвал Шумагинскими, а может быть, острова, названные так Берингом, составляют лишь часть этой довольно обширной группы ²³⁴.

К S мы видели острова на таком расстоянии, на котором можно было различить хоть один из них. Они начинались в долготе 200°15' O и протягивались на градус или два к W. Более подробных сведений привести не могу, так как не все эти острова мы могли отличить от берегов материка. Острова эти по большей части высокие, очень голые и неровные, заканчиваются они остроконечными скалами, крутыми утесами и вид у них романтический. На них есть удобные заливы и бухты, ручьи и плавник, но мы не заметили ни деревца ни кустика. На многих довольно много снега; снег покрывал и материковый берег, который виднелся за самыми дальними островами или тем, что мы принимали за острова.

В 4 часа п.п. мы прошли все острова, лежавшие к S от нас [that laid to the Southward of us], и самый южный из них был по пеленгу SO 3°, а самая западная оконечность земли в поле нашего зрения — по пеленгу SW 82° ²³⁵. От этого места мы шли между этими островами и двумя или тремя высокими скалами, расположенными к o от островов. Вскоре после того как мы вошли в этот канал, в котором глубина была 40 саженей, нас немало встревожил “Дискавери”, который шел за нашей кормой примерно в 2 милях. С “Дискавери” дано было три пушечных выстрела — сигнал, призывающий лечь в дрейф и вступить в переговоры. Поскольку в проливе не было более или менее явной опасности, мы решили, что на “Дискавери” что-то произошло, возможно открылась течь.

Немедленно к “Дискавери” была послана шлюпка, и вскоре она возвратилась с капитаном Клерком; он доложил мне, что некоторое время назад под корму “Дискавери” подошло три или четыре каноэ с индейцами, которые прежде следовали на [339] некотором расстоянии от корабля. Индеец, находившийся в одном из этих каноэ, стал объяснять что-то знаками, и при этом он снял шляпу, кланяясь на европейский лад; такое поведение побудило наших людей бросить ему конец, и индеец привязал к нему небольшой оловянный ящичек, или коробочку. После этого он еще что-то сказал, и, делая нам разные знаки, туземцы отошли от кормы и покинули “Дискавери”.

Никто не подозревал, что в ящичек что-то вложено; когда же каноэ ушли, его совершенно случайно открыли и обнаружили клочок бумаги, сложенный и аккуратно помещенный в него. На этой бумаге было что-то написано на русском языке (так было предположено), и словам предшествовала дата — 1778 год. В самом же тексте был упомянут 1776 год, и это все, что можно было понять из записки, так как никто ни на “Дискавери”, ни у нас не мог ее прочесть.

Сперва капитан Клерк подумал, что какие-то русские потерпели здесь кораблекрушение и, видя, что мы проходим мимо, решили таким способом дать нам знать о своем положении. Мне эта мысль не показалась верной, ибо если бы так случилось и они желали бы, чтобы их вызволили из беды, то совершенно непонятно, почему никто из них не пришел на каноэ, чтобы выручить себя и своих друзей, столь долго желавших этого. Мне скорее казалось, что это какое-то сообщение русского торгового человека, недавно побывавшего в этих краях, которое он должен был передать первому, кто посетит данное место. Индейцы же, думая, что мимо проходят русские, решили это сообщение передать нам, полагая, что мы остановимся ²³⁶. Я, однако, решил не задерживаться для дальнейшего расследования этого дела, и, прибавив паруса, мы пошли на W вдоль берега, или островов, так как не могли выяснить, была ли ближайшая земля частью материка или островами.

Если берег и не был материковым, то во всяком случае он образовывал несколько довольно больших и глубоких бухт.

Мы продолжали идти всю ночь со слабым ветром от NO.

Суббота, 20 июня. В 2 часа утра следующего дня заметили впереди буруны на расстоянии 2 миль. Двумя часами позже показались буруны впереди и с левого борта, и между нами и землей, где количество их было неисчислимо; чтобы отойти от этих бурунов, нам пришлось принять к югу. Буруны были вызваны скалами — подводными и выступающими над водой они тянулись от земли на расстоянии 7 лиг и представляли собой большую опасность, особенно в туман, а этот берег явно подвержен туманам ²³⁷.

В полдень мы были уже за бурунами. Широта и долгота по обсервациям соответственно 54°44' N и 198°00' О. Ближайшая земля — высокий крутой мыс, названный мысом Рокс-Пойнт, — [340] была по пеленгу N в 7 или 8 лигах, западная часть материка, или того, что принималось за материк, — по пеленгу NW 80, а округлый холм у материка, который оказался островом и был назван Халибут-Хед, был по пеленгу SW 73° на расстоянии 17 лиг ²³⁸.

Ветер теперь дул, от N, но затем отошел к NW и был очень слабым, временами сменяясь штилем, так что мы продвинулись мало.

Воскресенье, 21 июня. 21-го в полдень Халибут-Хед, лежащий в широте 54°27' N и в долготе 197° O, был по пеленгу NW 24°; остров, на котором находился этот мыс, названный Халибут-Айленд [Санак], протягивался с NtO на NWtW и был на расстоянии 2 лиг. Этот остров в окружности 7 или 8 лиг, и, исключая мыс, местность на нем низкая и очень голая. У его берега имеется несколько островов такого же вида, и, видимо, есть проход между ними и материком шириной 2 или 3 лиги.

Скалы и буруны, о которых выше упоминалось, заставили нас отойти так далеко от материка, что мы на большом расстоянии видели берег между мысом Рокс-Пойнт и островами Халибут [острова Санак и Кейтон]. Над этими островами мы могли разглядеть высокие горы, покрытые снегом; и некоторые вершины, прорывая облака, поднимались на поразительную высоту. В SW направлении был открыт вулкан, который постоянно выпускал большой столб черного дыма. Он находился неподалеку от берега в широте 54°48' N и в долготе 195°45' О. Этот вулкан весьма примечателен по своей строго конической форме, и он очень высок ²³⁹.

Мы редко видели, чтобы эти или какие-либо иные горы были совсем свободны от облаков. Порой их не было ни у вершины, ни у подошвы, но узкое облако или два-три облачка одно над другим охватывали среднюю часть горы, словно поясом. Это облако и столб дыма, который поднимался на большую высоту вертикально, и затем относился ветром в сторону, образуя длинный хвост, создавали весьма впечатляющую картину.

Нельзя не отметить, что ветер на той высоте, до которой доходил дым, дул порой в направлении, противоположном ветру, дующему на уровне моря, даже когда последний был очень крепким.

После полудня, воспользовавшись тремя или четырьмя часами штиля, наши люди выловили более 100 палтусов; некоторые рыбины весили фунтов сто, и ни одна из них не весила меньше 20 фунтов, так что наши запасы весьма основательно пополнились. В разгар рыбной ловли (она велась в месте, где глубина была 35 саженей на расстоянии 3 или 4 миль от берега) к нам подошло маленькое каноэ, в котором находился один индеец, и оно прибыло от берега большого острова. [341]

Приблизившись к кораблю, индеец снял шляпу и поклонился таким же образом, как это сделали те, кто 19-го посетил “Дискавери”. Ясно, что русские должны иметь сношения и торговые связи с этим народом, о чем можно судить не только по вежливому поведению индейцев, несомненно заимствованному у русских, но и по тому, о чем говорилось раньше. На этом человеке были зеленые матерчатые штаны, а поверх накидки, или рубахи, сделанной из кишок, была наброшена куртка из черной ткани или материи. На обмен он привез лишь серую лисью шкуру и рыболовные принадлежности, или гарпуны. Острие на конце древка длиной в фут или более было искусно сделано из кости. Толщиной оно было с тросточку и украшено резьбой.

У этого индейца был с собой пузырь, наполненный, как мы решили, чем-то похожим на масло; индеец хлебнул эту жидкость из пузыря и затем снова закрыл его.

Каноэ было таким же, как те, которые мы видели прежде, но, пожалуй, меньше их по размерам. Индеец пользовался гребком о двух лопастях — такие же гребки были у индейцев, посетивших “Дискавери”. Ростом и обличьем этот индеец в точности был похож на тех людей, которых мы встречали в заливе Сандвич-Саунд и в других местах, но краски на его теле не было совершенно. Губа его была прорезана наискось (oblique diretion) и ничем не украшена. У нас не создавалось впечатления, что ему понятны обычные слова из языка народа залива Сандвич-Саунд, с которыми мы к нему обращались, но возможно, что тому виной было неверное их произношение ²⁴⁰.

Штиль сменился легким ветром от NW, W и порой от более южных румбов, погода была пасмурной и туманной.

Понедельник, 22 июня. До вечера 22-го изредка показывалось солнце, а затем ветер отошел к SO и, как обычно, принес туман и дождь. Перед тем как сгустился туман, мыс Халибут-Хед был по пеленгу NtW 0,5 W на расстоянии 10 лиг, но ни одна часть материковой земли не была в поле зрения, за исключением вулкана и горы по соседству с ним.

Я продолжал идти на W до 7 часов п.п., но, опасаясь наткнуться в тумане на землю, мы повернули к ветру на S.

Комментарии

207. Кранц, Давид — миссионер из общества моравских братьев, посетивший в середине XVIII в. Гренландию.

“Кожаные бурдюки” — это камлейки, которые алеуты и эскимосы изготовляли из кишок крупного морского зверя. “Накидки из шкур” — кухлянки, которые сшиваются из оленьих или тюленьих шкур без разреза спереди.

208. Прорези со вставными косточками в нижней губе характерны для эскимосов островов Берингова пролива и Аляски. Русские знали о людях с такими украшениями со времен похода Дежнева и называли их зубатыми чукчами.

209. Эскимосы-чугачи действительно резко отличаются от индейцев нутка и квакиютль острова Ванкувер и островов Королевы Шарлотты.

210. Эта стоянка находилась на восточном берегу рукава Вальдес залива Принс-Вильям у острова Блай.

211. Куку были известны результаты путешествия агента Компании Гудзонова залива С. Херна, который в 1770—1771 гг. прошел от Гудзонова залива к устью реки Коппермайн и доказал, что между этой рекой и Гудзоновым заливом нет никаких проливов. Устье Коппермайн Херн показал на 72° с.ш. (вместо 67°40').

212. Остров Монтагью назван в честь графа Сандвича, принадлежавшего к роду Монтагью.

213. Мыс Елизаветы назван в честь третьей дочери короля Георга III. Это западная оконечность острова Елизаветы, входящего в группу островов Чугач, лежащих у южной оконечности полуострова Кенай. Острова эти Кук счел оконечностью этого полуострова.

214. Мыс Св. Гермогена — северная оконечность острова Мармот. Кук, так же как и Беринг, не заметил пролива между этим проливом и островом Афогнак.

215. Мыс Смоки-Пойнт — это островок у северо-восточной оконечности острова Шуяк.

216. Острова Баррен лежат между южной оконечностью полуострова Кенай и островом Шуяк. Мыс Дуглас, названный в честь редактора записок Кука каноника Дж. Дугласа, — это выступ полуострова Аляска. Смоки-бей — не залив, а северный вход в пролив Шелихова, отделяющий полуостров Аляску от островов Афогнак и Кадьяк.

217. Речь идет об острове Огастин в заливе Камишак (Камышак — на русских картах XIX в.). На острове имеется вулкан Огастин (1210 м). Горы, увенчанные снегами, — Алеутский хребет полуострова Аляска высотой 2—3 тыс. м.

218. Мыс Бэды назван в честь св. Бэды Достопочтенного, день которого справляется 27 мая.

219. Это был не остров, а западный берег полуострова Кенай.

220. 28 мая корабли вступили в залив, названный впоследствии именем Кука. Кук все время принимал его за эстуарий большой реки.

221. Западный берег “залива Кука” образует полуостров Аляска, восточный берег — это побережье полуострова Кенай, южная оконечность которого была открыта Чириковым 1/11 августа 1741 г.

222. В эти дни Кук встречал не эскимосов, а индейцев танаина (кенайцев), обитающих на западных берегах полуострова Кенай. Танаина имели контакты с эскимосами-чугачами, и в материальной культуре обоих народов было большое сходство.

223. Штурман Блай вошел в северный рукав “залива Кука” — эстуарий реки Киник (Кнык на русских картах XIX в.), на берегу которого ныне стоит город Анкоридж. Восточное ответвление залива — это рукав Тернагайн, а остров перед входом в рукав — остров Фейр. Кук и Блай остались уверенными, что открытый ими залив — это устье большой реки. Истинный характер этого водного бассейна был установлен русскими мореходами и промышленниками в 80-х годах XVIII в., до того как этот залив в 1794 г. обследовал Дж. Ванкувер.

224. В издании записок Кука 1784 г. Дж. Дуглас указал, будто Кук оставил для названия “реки” пустое место, и по приказу Сандвича в этот пробел было вписано имя Кука. Дж. Биглехол установил, что никакого пробела в рукописи не было (Beaglehole, 368, n. 1).

225. Это был вулкан Редут в горах Чигмиг (полуостров Аляска) (высота — 3108 м).

226. Лейтенант Дж. Гор записал, что нож или кинжал, напоминал наконечник медвежьего копья, а рукоятка была с удобными нарезами.

Дж. Биглехол, комментируя высказывание Кука, будто русские не посещали этих мест, полагает, что русские не заходили после Беринга дальше Кадьяка (Beaglehole, 371, n. 4). Однако исключить возможность появления русских судов к востоку и северо-востоку от Кадьяка в 40—70-х годах XVIII в. никак нельзя. На это указывает и то сообщение, на которое была ссылка в комментарии 206.

Кук ошибочно полагает, что только русские купцы совершали открытия в Беринговом море и на Алеутских островах. Организованная русским правительством в 1764—1769 гг. экспедиция Креницына — Левашова внесла большой вклад в исследования Алеутских островов.

227. Берег материка к N от прохода — это восточное побережье острова Афогнак, а сам проход — пролив Мармот между островами Афогнак и Мармот. “Бухта”, или “гавань”, о которой говорится ниже, — это излучина, образованная берегами Афогнака и Шуяка; Кук не заметил узкого прохода между этими островами.

228. Кук шел к востоку от островов Шуяк, Афогнак и Кадьяк, не зная о существовании широкого прохода (пролив Шелихова) между этими островами и полуостровом Аляска. Залив Уитсанди (современное его название Мармот) образован берегами островов Афогнак, Уэйл, Кадьяк и Спрус.

229. 9—12 июня Кук шел у восточного берега острова Кадьяк, открытого Берингом и Чириковым. Берег, замеченный 11 июня — это восточное побережье острова Ситкалидак; мыс Барнабас — его восточный выступ. “Мыс” Тухедед-Пойнт — это остров Двухголовый близ юго-восточной оконечности острова Кадьяк. На нем горы высотой 550—600 м.

230. Остров Тринити Кука в действительности не один, а два острова — Ситкинак и Тугидак. На эту ошибку Кука указывал В.М. Головнин (“Путешествие на шлюпе “Камчатка””. М., 1965, стр. 145). Впрочем, Кук заметил, что издали кажется, будто впереди не один, а два острова. Остров Туманный открыт Берингом 2/13 августа 1741 г. и нанесен, но очень не точно, на карту Миллера, которой пользовался Кук. В 1794 г. Дж. Ванкувер назвал этот остров островом Чирикова. Замечание Кука, будто Беринг вообще не видел этого острова, ошибочно. Положение его точно указано в журнале С. Хитрово (см. Сб. “Экспедиция Беринга”. М., 1941, стр. 348).

231. Мыс Тринити — это юго-западная оконечность Кадьяка.

232. Мыс Фогги — восточная оконечность острова Сатвик. Остров Фогги — это, вероятно, Агиюк, самый северный из островов Семиди (Евдокеевских), открытых 4/15 августа 1741 г. Берингом и посещавшихся в 60-х и 70-х годах XVIII в. русскими промышленниками.

233. Большая группа островов — это Шумагинские острова, открытые 29 августа (9 сентября) 1741 г. Берингом.

234. Этот канал в действительности был проливом Западный Нагай между восточными (Нагай, Б. Конюжий и др.) и западными (Попова, Унга и др.) островами Шумагинской группы. Кадьяк Кук прошел за шесть дней до этого и 19 июня находился близ острова Нагай. Дж. Биглехол, ссылаясь на опросные данные английского капитана Дж. Мирса (1786), полагает, что именно остров Нагай был тем “Кадьяком”, который открыл в 1763 г. Ст. Глотов, тогда как “истинный” Кадьяк был открыт русскими только в 1776 г. (Beaglehole, 382, n. 3). Эта версия совершенно ошибочна.

Шумагинские острова были открыты Берингом и названы им в честь матроса Шумагина, умершего незадолго до этого открытия.

235. Самая западная оконечность земли — это мыс Унга, юго-восточный выступ острова Унга.

236. С этой запиской связаны любопытные толкования и версии. Следует полагать, что это была составленная на острове Унимак расписка о получении с островитян ясака, причем, видимо, ясак взимался непосредственно в пользу русских промышленников, большая колония которых существовала на острове Уналашка.

237. Речь идет и рифах Сандман близ островов Сарана и Олений

238. “Ближайшая земля”, или мыс Рок-Пойнт (название не сохранилось) — это, вероятно, один из Павловских островов, быть может остров Долгий. Холм Халибут-Хед — остров Санак с горой Санак (570 м)

239. Речь идет о вулкане Шишалдин на острове Унимак (2856 м). Такую же коническую форму имеет и вулкан Погромный (1987 м) к юго-западу от Шишалдина.

240. 21 июня у берегов Унимака Кук встретился с алеутами. На Унимаке открытом русским мореходом Д. Панковым в 1761 г., русское влияние было значительно, и этим объясняется, что островитянин был одет на европейский лад. Естественно, что этот алеут не понимал языка эскимосов-чугачей залива Принс-Вильям.

Вторник, 23 июня. Так шли до 2 часов д.п. следующего дня, а затем спустились к W, но так как ветры были малыми и переменными, мы продвигались медленно. В конце концов установился ветер от W румбов и туман рассеялся, но погода была пасмурной, и небо темным. В 5 часов п.п. промелькнуло солнце, и мы увидели по пеленгу NW 59° землю, которая в 8 часов протягивалась с NWtW к WNW и казалась группой холмиков или островов.

Среда. 24 июня. 24-го в 6 часов д.п. мы увидели землю по пеленгу NW. В 9 часов она протягивалась с NOtO к [342] SWtW 0,5 W, и ближайшая ее часть была от нас примерно в 4 лигах. Земля SW оказалась группой островов, как это и было предположено вчера вечером, но земля, которая была замечена сегодня, являлась продолжением материка, и островов перед ней мы не видели ²⁴¹.

Вечером мы были примерно в 4 лигах от материка; глубина была 42 сажени; на дне — черный песок. При маловетрии и штиле пытались удочками наловить рыбу, но поймали лишь две-три маленькие рыбки из породы трески.

Четверг, 25 июня. Утром подул ветер от O, и при этом необычном ветре и ясной погоде мы увидели не только вулкан, но и горы к O и к W от него, а под ними — и весь материковый берег, более ровный, чем, когда бы то ни было прежде. Он протягивался с NOtN на NW 0,5 W и под этим последним румбом, видимо, кончался. Между этим пунктом и островами, лежащими дальше, открывался широкий проход, к которому я направился [пролив Унимак], но вскоре за этим проходом поднялась земля, и, хотя мы не видели, где она соединяется с материком, возможность сквозного прохода стала сомнительной. Сомнения возрастали еще и потому, что мы не знали, является ли земля к SW островами или материком. В последнем случае проход оказался бы глубоко врезанным в землю заливом или бухтой, откуда нелегко было бы выйти при ветре от О.

Не полагаясь поэтому на все эти видимости, я пошел на S, с тем чтобы обойти все эти земли, и затем стал держать на W в направлении островов — оказалось, что земля на SW была группой островов.

В 8 часов прошли мимо трех из них [острова Угамак, Тигалда, Аватанак]; все они были изрядной высоты; на W больше никаких земель не усматривалось. Самые юго-западные острова были по пеленгу WNW.

Погода после полудня стала пасмурной, и снова вернулся туман, дул свежий ветер от О. В 10 часов привели к ветру на S и так шли до рассвета, когда снова взяли курс на W.

Пятница, 26 июня. Дневной свет дал нам мало, так как туман сгустился настолько, что ничего не было видно за 100 ярдов впереди, однако ветер стал умеренным, и я решился идти заданным курсом. В 4 час. 30 мин. нас встревожил шум — с левого борта оказались буруны. Глубина с 28 саженей сразу же упала до 25, и я тут же лег в дрейф носом на N и отдал якорь на глубине 25 саженей; на дне был грубый песок. Дали сигнал на “Дискавери”, который стал на якорь рядом с нами.

Спустя несколько часов туман чуть рассеялся, и мы убедились, что едва избежали большой опасности: мы оказались всего лишь в 0,75 мили от NO берега одного острова, который протягивался с StW 0,5 W к NtO 0,5 О. Оконечности его лежали на [343] расстоянии лиги, и это были две высокие скалы: одна по пеленгу StO, другая по пеленгу OtS, расстояние между ними было около полулиги. Перед ними были буруны, и лишь провидение провело нас между этими скалами (при ясной погоде я на такой подвиг никогда не решился бы), причем лучшей якорной стоянки я не мог бы выбрать.

Убедившись, что мы находимся вблизи земли, и уяснив, что в этой бухте легко можно высадиться, я послал шлюпку в море (I sent boat to sea), образованное берегом (Так в тексте. Очевидно, следует читать не в море, а в бухту. — Прим. пер.). После полудня шлюпка вернулась, и офицер, который ею командовал, доложил, что на берегу есть довольно много хорошей травы и маленькие растения, причем одно из них похоже на петрушку и пригодно как для супа, так и для салата. Мы не увидели на берегу каких-либо признаков деревьев и кустарников, но было замечено несколько стволов плавника.

Малая вода бывает между 10 и 11 часами, и когда мы стояли на якоре, то установили, что приливное течение идет от O или SO.

Суббота, 27 июня. Ночью дул свежий ветер от S, но к утру он стал умеренным и туман частью рассеялся. В 7 часов д.п. подняли якорь и направились на N между островами, у которых становились на якорь, и одним маленьким островом близ них, расположенным на расстоянии 4 миль от нашей последней стоянки.

Но прежде чем мы прошли через канал, ширина которого не превышала 1 мили, ветер стих, и мы вынуждены были отдать якорь на глубине 34 саженей.

Земля была под всеми румбами, и та, что была видна на S, протягивалась, образуя горный хребет, к SW насколько хватает глаз, но нельзя было понять, один это или несколько островов. Позже мы узнали, что это единый остров, известный под названием Уналашки. Между ним и землей, лежащей к N и казавшейся группой островов, прослеживался пролив, который тянулся к NWtN ²⁴². На мысе, лежащем по пеленгу W в 0,75 мили от корабля, были видны индейцы и их жилища. К этому месту индейцы буксировали двух китов, вероятно убитых в море этим утром.

Небольшие группы индейцев время от времени подходили к кораблям и вели с нашими людьми торговлю разными безделушками, но не оставались около нас больше чем на четверть часа; они показались нам людьми робкими, но видимо, им уже известны были корабли, подобные нашим, и они приобрели вежливые нравы, необычные для индейцев. [344]

В 1 час п.п. подняли якорь и с легким ветром от NO и попутным приливным течением пошли упомянутым выше каналом в надежде по выходе из него найти землю, идущую к N, или на худой конец отыскать пролив, ведущий на W или SW к открытому морю, ибо мы предполагали (и так оно в действительности и оказалось), что находимся среди островов, а не у залива материка.

Вскоре после того как мы вступили под паруса, ветер отошел к N, так что мы вынуждены были лавировать; при промерах глубина оказалась от 40 до 27 саженей, дно песчаное и илистое. В 8 часов с наступлением отлива течение стало противным, и мы отдали якорь на глубине 35 саженей в 3 лигах от последней стоянки в проходе, идущем на NW. Там, где мы стояли, течение было ничтожным, но примерно в полумиле к NO от нас скорость его была ужасной.

Воскресенье, 28 июня. На рассвете следующего дня подняли якорь и пошли вдоль прохода с легким ветром от S. Он сменился легкими переменными ветрами, дувшими от всех румбов, но, так как быстрое приливное течение было для нас благоприятным, “Резолюшн” прошел через канал до наступления отлива; “Дискавери” это, однако, не удалось, и корабль отнесло назад отливным течением, так что стоило немалого труда вывести судно из канала.

Как только мы вышли из канала, мы увидели, что по одну сторону земля идет на W и SW, тогда как по другую берег протягивался на N, и у нас явилась большая надежда на то, что именно в этом направлении к вящей для нас выгоде простирается материк.

Поскольку мы нуждались в воде, а идти вперед без ветра, пользуясь одним лишь течением, к тому же быстрым, было небезопасно, я решил направиться к гавани, мимо которой мы прошли. Она лежала на S берегу канала, но течение пронесло нас дальше, и, чтобы не быть вынесенными обратно через канал, мы отдали якорь довольно близко от S берега на глубине 28 саженей, в месте, где сила течения на кораблях не сказывалась. Здесь его скорость была 5,5 узлов.

Пока мы стояли здесь, к нам приходили на своих каноэ туземцы, обменивавшие у нас кое-какие рыболовные принадлежности на табак. Один из туземцев — молодой человек — опрокинулся из каноэ в воду, когда был у борта нашей шлюпки. Матросы подхватили его и посадили в шлюпку, а опрокинутое каноэ поймали другие туземцы и отвели его к берегу.

Юноша остался один, и наши люди доставили его на корабль, причем он по первому приглашению спустился в кают-компанию, не проявляя ни малейших признаков беспокойства или стеснения. [345]

На нем была рубаха, сделанная из больших кишок какого-то морского зверя, возможно кита, а под ней он носил одежду такого же покроя, аккуратно сшитую из покрытых перьями птичьих шкурок, и она прилегала перьевой стороной к телу. Эта рубаха была заштопана, или заштукована, кусочками шелковой материи, а шляпа туземца была украшена стеклянными бусами двух или трех сортов ²⁴³. Поскольку собственная его одежда вымокла, я дал ему другую, и он переоделся с такой же легкостью, с какой сделал бы это я сам.

По поведению этого юноши и его земляков мы поняли, что им не чужды европейцы и некоторые европейские обычаи. Однако что-то на наших кораблях возбудило у туземцев большое любопытство, так как те из них, которые не могли до нас дойти на каноэ, собрались на окрестных холмах, чтобы поглядеть на суда.