Решили объединить наши усилия для достижения этих целей. 5 страница

– Нет, а почему всё-таки это связывали с сердцем?

– Издревле центром сосредоточения силы воли считалось именно солнечное сплетение. И это было также связано с выполнением духовной практики «Цветок лотоса». Поскольку именно в этом месте находится душа, которая связана лишь с тонкими энергоматериальными структурами человека, но никак не напрямую с материей организма. Так вот, достижение человеком состояния соединения его силы воли (а значит, целенаправленности мыслей) с желаниями души считалось духовной зрелостью человека.

Кроме того, издревле считалось, что на силу воли некоторым образом влияют, говоря нашим языком, чувства и эмоции. И опять же это влияние приписывалось этой области. Отчасти это правда. А что касательно сердца... Ведь сердце – это центральный насос организма, который перекачивает кровь. А кровь – это особая, очень даже не простая жидкость, и при всех современных знаниях, далеко ещё не изученная. Те основные силы, можно сказать энергии, соединение которых и приводит к образованию материальной структуры этой жидкости, являются одними из основных элементов в Аримановской системе, проще говоря, в системе... – Сэнсэй подумал, видимо подбирая слова, – ну скажем так, чтобы было более понятно, в системе «программирования материи».

– Интересная информация, – оживлённо проговорил Николай Андреевич и тут же с нетерпением жаждущего учёного промолвил. – А поподробнее об этом можно?

– Информация интересная, – согласился с ним Сэнсэй. – Но по поводу данного вопроса сейчас поподробнее не будет. Вы ещё к этому не готовы.

Я, честно говоря, была несколько удивлена этому категоричному ответу Сэнсэя. Ведь спрашивал не кто-нибудь из нас, так, ради любопытства, а спрашивал человек, долгое время занимающийся наукой, которому эти знания явно бы пригодились в его работе. Но Сэнсэй сказал так, как отрезал, словно даже не желал слышать возражения на этот счёт. И я подумала: раз он так ответил, значит, на то должна быть серьёзная причина, значит, знания эти действительно очень серьёзные и требуют определённой духовной зрелости и подготовки даже для такого умного и практичного человека, как Николай Андреевич.

Ответив доктору, Сэнсэй, после некоторой паузы, продолжил, как ни в чём не бывало, рассказ о древних египтянах.

– Так вот, по поводу сердца... Знания в Древнем Египте были, но когда это всё стало превращаться в религию, жрецы специально их исказили. – И с юмором добавил: – Нейроны ведь обычным зрением не увидишь и в руках силу воли не пощупаешь. Вот жрецы и решили понятие «Ах» приписать к сердцу, тем более что в народе бытовали различные выражения, поэтично связывающие чувства с сердцем. Всё-таки вполне осязаемый орган и находится также практически в центре. Да и кто из мирян заметит эту подмену? Зато вот оно, налицо материальное доказательство, «воплощение силы воли и желаний человеческих», которое после смерти человека особо любопытные могут и увидеть, и пощупать. Так сказать, впечатляющая наглядная реклама, которая очень скоренько стала приносить жрецам колоссальные доходы. Так и пошло повальное копирование искажения.

– Да уж, люди есть люди, – вздохнул Николай Андреевич.

– Так отож.

– Ну, египтяне и дают! – с насмешкой произнёс Славик.

– Такая материализация знаний была свойственна многим народам, – заметил Сэнсэй.

– Понятно, – протянул Андрей. – Это называется – Ариман работает качественно!

Костик, видя, что разговор вновь пошёл не о том, что его интересовало, махнул рукой в сторону Андрея:

– Да погоди ты! – И уже обращаясь к Сэнсэю, вновь принялся расспрашивать: – Так что получается... Пять элементов, составляющих у древних египтян человеческую сущность это: Ба – душа, Ах – сила воли и желаний... А остальные?

– Остальные? Ну, это Ка – элемент, который считался духовным двойником человека, та жизненная сила («дыхание», «дух») человека, которая даётся ему при рождении и после физической смерти является проводником умершего в загробном царстве, а затем покидает его. Считалось, что Ка рождается и растёт вместе с человеком, приобретая его достоинства и недостатки. Ка может существовать независимо от тела, к примеру, подниматься на небо и там разговаривать с богами или же просто перемещаться по земле. Знак Ка изображали в виде поднятых вверх двух рук, согнутых в локтях (зачастую данный знак размещали на голове у двойника), что в некотором роде напоминает иероглиф в значении «обнимать, охватывать». Человеку приписывалось множественность Ка, или как их ещё называли Кау.

– Похоже на астральное тело человека, – предположил Николай Андреевич.

– Ну почему похоже? Оно и есть. Только древние египтяне помимо этого умудрились в понятие множественности Ка впихнуть ещё и защитные функции ауры. Но это не суть важное. В основном трактовалось более-менее в верном направлении. По поводу Ка, как астрального тела человека, например, считалось, что Ба обитает в Ка и обладает способностью становиться бестелесным или телесным. Хотя по структуре Ба больше относили к эфирной субстанции...

– А эти египтяне были не такие уж... того, – тут же изменил своё мнение Славик.

Сэнсэй же продолжал свой рассказ:

– Ещё одним элементом, составляющим человеческое существо, было Хат – физическое тело человека.

– О! – обрадованно воскликнул Костик. – А я уже стал переживать, было ли у них понятие тела или нет?!

Сэнсэй едва заметно улыбнулся и добавил:

– Словом «Хат» древние египтяне обозначали не только физическое тело, но и всё то, чему присуще разложение...И, наконец, ещё одним элементом, тем что формировало триаду с Ка и Хат, было Ху.

– Ху?! – с удивлением переспросил Женя под улыбки старших ребят.

– Да, Ху, – усмехнувшись, подтвердил Сэн­сэй. – Ху у древних египтян первоначально означало разумную силу, которая по своему влиянию на тело была сравнима разве что с понятием Ба. Позже этот термин трансформировался «не в самую лучшую часть души», которая живёт благодаря Хат и Ка и умирает вместе с физическим телом, то есть Хат. Говоря по-нашему, это есть Животное начало.

Костик в изумлении изрёк:

– Так что же получается, понятие Животного начала было известно ещё в такой глубокой древности?!

Старшие ребята не выдержали и рассмеялись то ли от такого вопроса, то ли от удивлённо комичного выражения лица парня, а Женька ещё и добавил «жару»:

– А как ты хотел? Ху есть Ху во все времена и народы! Как было Ху, так и осталось Ху, и никуда от этого не денешься.

После этих слов коллектив просто закатился в приступе хохота. И больше всех смеялся Сэнсэй, что называется «до слёз». Ребята принялись осыпать Костика своими шутками, пока, наконец, Николай Андреевич не возобновил разговор.

– Где-то мне уже встречалось такое понятие, как «двойственность души», но вот не припомню, где именно.

– Ой, да этого добра полно в верованиях различных народов мира, – заметил Сэнсэй. – К примеру, в Индии у людей, исповедующих религию джайнизм, имеются такие понятия, как дживы – то есть души, духовного начала, и адживы – то есть материального начала. Эти люди считают, что в окружающем мире джива всегда связана с адживой и не просто связана, а заключена в неё и порабощена ею.

Или вот возьми представления древних китайцев о человеке. У них считалось, что в человеке, помимо других душ, есть две особенные: Хунь и По. Душа Хунь, по их мнению, управляет духовным началом человека и связана с силами «Ян». После смерти тела это разумное начало превращается в доброго духа Шэнь и, спустя некоторое время, улетает на небо. Душа По управляет телом человека, то есть его материальной, животной сущностью, и связана с силами «Инь». Это низшее чувственное начало, которое умирает вместе с телом и остаётся при трупе в образе духа Гуй до полного его разложения, а потом уходит в землю и растворяется. Причём живое тело человека является единственной нитью, связывающей Хунь и По воедино. Смерть тела приводит к их разделению. Кстати говоря, в своё время у древних китайцев существовали массовые весенние обряды, где они призывали Хунь и По. В основе этих обрядов лежало поверье, что именно объединение Хунь и По даёт жизнь и конечно же плодородие.

– А что это за другие души помимо этих двух? – поинтересовался Виктор.

– Да почти то же самое, что и у египтян, просто в несколько иной интерпретации. Лин, например, по древнекитайским верованиям, это душа, находящаяся во всех существах и вещах; ци – жизненная сила. Есть и духи всех внутренних органов и частей тела. А также, как вы уже слышали, – Шэнь – добрый дух умершего, Гуй – злой дух умершего.

– Понятно, – кивнул Виктор.

Женя же хмыкнул и с ноткой юмора в голосе произнёс:

– А я то смотрю: и чего это у китайцев такие имена Хунь Линь да Хунь По?! Думал, что это они так ругаются, по-матушке да по-батюшке друг друга посылают. Думаю, это же как надо любить человека, чтобы назвать таким именем! А оно вон в чём дело! – И, покосившись на Стаса, с улыбкой добавил: – М-да-а... Вот так, Стас, родился бы ты в Китае – имел бы сейчас более приличное имя, к примеру, Стас Хунь По!

– Слышь ты, Хунь Жень По, ну ты уже меня достал агитацией своей исторической Родины! – усмехнулся Стас.

– Моей исторической Родины?! – встрепенулся в патриотических чувствах Женька, славянская фигура которого ну никак не напоминала жителя «Поднебесной». Но парень тут же сбил свою спесь и, сузив глаза, стал доброжелательно в поклонах кивать головой Стасу:

– Добро пожаловать...ся в гости, однако...

– Однако?! А-а-а, так ты чукча! Ну, извини, брат, что обидел. А я думал, ты китаец, – рассмеялся вместе со всеми Стас.

– А вот и не у­гадил...ся, то есть не у-гадал...ся! Я – китайский цюкця, однако!

Женька вновь рассмешил наш коллектив своей клоунадой. На него обрушился целый шквал шуток, но парень стойко их парировал, перевоплотившись в понравившийся ему образ «китайского чукчи». Весёлая пятиминутка так же неожиданно закончилась, как и началась. Николай Андреевич что-то спросил у Сэнсэя по поводу духовного начала. К сожалению, из-за хохота ребят на очередной Женькин ответ я прослушала, о чём именно был задан вопрос. Но, отвечая на него, Сэнсэй сказал следующее:

– Пожалуй, я уделю этой теме ещё немножко времени и расскажу одну китайскую притчу по этому поводу...

Ребята притихли и с интересом стали слушать притчу.

 

 

* * *

– Когда-то давным-давно жил в Китае один мудрец по имени Танг-Ця-О. Много лет он прожил, многое знал, что делается и на земле, и среди звёзд. Но считался он самым мудрым среди людей потому, что многое знал о том, что творится внутри человека. Однажды пришли к нему ученики и застали его за необычной работой. В саду возле дерева, под которым часто отдыхал и размышлял мудрец, он заканчивал копать самому себе могилу. Испугались ученики и стали спрашивать, зачем он сделал это раньше своей смерти, раньше назначенного небом срока. Мудрец ответил: «Чтобы помнить о Покое». Удивились ученики и попросили Танг-Ця-О пояснить смысл его мудрых слов. И он рассказал им следующую историю. «Сегодня я сел отдохнуть возле дерева и стал размышлять о прожитой жизни на этой земле. И до того углубился в размышления, что увидел, как от моей души Хунь отделился добрый дух Шэнь, а от моей души По отделился злой дух Гуй. Они сели друг против друга и завели разговор.

Гуй одобряющим голосом предложил Шэнь:

– А хорошо бы пожить ещё раз!

– Зачем? – удивился дух Шэнь. – Только глупец, закончив свой утомительный и тяжёлый путь и подойдя к двери дома, возвращается назад, чтобы снова преодолеть весь этот путь.

– А всё-таки, хорошо пожить ещё раз! – весело сказал Гуй.

– Зачем? – вновь повторил уставший Шень. – Чтобы, как сурок, выскочить из люльки и спрятаться в могилу? Нет, поскорее бы уже заканчивалось это презренное существование.

Дух Гуй печально вздохнул и сказал:

– И всё же хорошо бы пожить ещё раз!

– Объясни, зачем? Чтобы вновь познать, что есть страдания, болезни и лишения? Но ведь жизнь – это вечная жажда и неизречённое мученье!

Дух Гуй совсем заплакал:

– Хорошо бы пожить ещё раз!

Слушая их, мне на миг вдруг стало жалко духа Гуй, ведь он умрёт вместе с телом и растворится в земле безвозвратно. И в этот миг я подумал: «Да, хорошо бы пожить ещё раз!» И в тот же час я словно провалился в забытье. Дух Гуй подхватил меня и весело понёс через тьму в новую жизнь, шепча на ухо: «Да, да, да! Хорошо пожить ещё раз! Я возвращу тебе юность, наполню радостью твоё существование, дам тебе такие знания и научу таким ремёслам, искусствам, что наша жизнь с тобой протечёт в роскоши и удовольствиях».

– А какую плату ты потребуешь за это? – спросил я с опаской. – Не душу ли мою Хунь?

– О нет! – ликуя, радостно воскликнул дух Гуй. – Душа Хунь твоя! О ней не беспокойся. Она и так последует за тобою и ты пройдёшь свою жизнь без страха и опасений. Но одно у меня условие, один уговор: я буду всегда идти на один шаг впереди тебя.

Я подумал, и не увидев в этом ничего плохого, согласился:

– Хорошо.

И сразу мы очутились в дремучем лесу, в самой непроходимой чаще. Дух Гуй смело пошёл вперёд, раздвигая для меня колкие ветки, да так, что я свободно передвигался, даже ни разу не поранившись. И я подумал: «Какой глупый этот мой дух Гуй. Пусть идёт себе впереди. Это даже очень хорошо для меня. Пусть делает за меня всю чёрную работу, а я буду лишь наслаждаться жизнью».

Пришли мы к жилищу могущественного дракона. Первым подошёл к нему дух Гуй, и дракон, коснувшись его своим жалом, тут же наполнил силой. Увидел я, что моему духу ничего плохого не сделалось, и тоже подошёл к дракону. Коснулся он своим жалом моего тела и сделалось оно молодым. Ударил дракон хвостом о землю, и очутились мы в помолодевшем вместе с нами мире, где источался опьяняющий аромат удивительных цветов, где чудесно пели необыкновенные птицы. Возрадовался я ощущениям полноты жизни и пошёл к людям.

Как обещал Гуй, так и случилось. Наделил он меня своими познаниями. Вмиг возвысился я среди радости людской пустоты, удивляя всех своими знаниями, мастерством в ремёслах и искусствах. Да только стал я безвольным слугою для своего духа Гуй. Ведь что бы я ни думал, да мысли духа Гуй всегда главенствовали во мне, что бы я ни говорил, а слова от моего духа Гуй вылетали первыми. И что бы я ни делал, а зачинателем дела всегда был мой злой дух Гуй. И ничего я так и не смог сделать доброго для своей души Хунь: ни мыслью, ни словом, ни делом. Ни даже остаться с ней наедине, чтобы обрести самого себя и свой путь. И поблёк весь мир в моих глазах. Перестал я чувствовать аромат цветов и слышать пение птиц. Понял я, что обманул меня злой дух Гуй, ибо я позволил ему идти на шаг впереди себя, сделавшись ему безвольным слугой и закабалив тем самым в его власти свою душу Хунь. И горько пожалев о содеянном, я заплакал. Ведь тогда под деревом мне оставалось сделать всего лишь шаг, чтобы обрести для моей души Хунь Покой и Гармонию.

В этот миг я очнулся и прозрел, постигнув суть. Взял лопату и стал копать могилу для тела и духа Гуй, чтобы каждый день, приходя сюда, до самой своей смерти помнить о душе Хунь и её Великом Доме Покоя».

Удивились ученики его откровенному рассказу. И поведал Танг-Ця-О им мудрость: «Человеческая суета бесплодна. Люди торопятся, мучаются от страхов и злости, навеянных По. Тем временем Великое Дао пребывает в божественной безмятежности. Тот, кто имеет желания и думает о них, вновь рождается в этом мире из-за своих желаний. И только тот, кто совершенен духом, свободен от желаний и страха, познает тайну Великого Дао и навеки покидает этот мир. Мудрый человек идёт по пути постижения Высшего в самоуглублении и духовном очищении на шаг впереди себя и ведёт его Хунь. Ибо всё обусловлено законами Высшего. Высшее управляет всем сущим и ведёт всё сущее к совершенству. Совершенство же предполагает обретение конечной цели – Покоя. Ибо Покой и есть источник сокровенного духовного».

И изрёк Танг-Ця-О мудрые слова, которые запомнились в веках: «Хочешь обрести Покой Великого Дао, помни, что рождение приводит к смерти, но лишь через смерть можно прийти к жизни».

 

Поведав эту притчу, Сэнсэй глянул на нас изучающим взглядом. А мы молча смотрели на него. И хоть возникла тишина, в ушах у меня всё ещё звучал голос Сэнсэя, произносящий последнюю фразу: «...помни, что рождение приводит к смерти, но лишь через смерть можно прийти к жизни». «Как же это точно сказано, – подумала я. – Ведь даже взять мою жизнь: если бы Судьба не столкнула меня так реально с близостью Смерти, я бы, наверное, так и не осознала, что есть настоящая жизнь. Эти слова просто же универсальная подсказка для того, кто идёт по духовному пути! К примеру, если рассматривать мои материальные желания, то получается, что когда они во мне рождаются, то рано или поздно я начинаю понимать никчемность этих желаний и их пустоту, то есть, по сути, эти желания во мне умирают. А когда я перестаю желать такие глупости, моё внимание сосредотачивается на действительно более важных ценностях жизни. Или, если вместо «желания», рассмотреть мой «страх». Опять же, рождение во мне различных страхов подталкивает меня к тому, что в итоге начинаю искать в себе причину этих страхов и способы, как от них избавиться. В конечном счёте, это рано или поздно приведёт к «смерти» моих страхов. А перестав бояться, как говорил Сэнсэй, человек становится свободным от страха, а значит, он начнёт понимать, что есть настоящая жизнь. Да уж, если замахнуться глобально на человеческую сущность, то получается: пока мы не обуздаем своё Животное начало, мы так и не почувствуем, чего же хочет душа и зачем нам давалась эта жизнь. Как точно сказано в этой притче: чтобы идти по духовному пути, нужно постоянно делать ход на шаг впереди себя, впереди своего Эго, чтобы тебя вела твоя душа, тогда никогда не ошибёшься в направлении и рано или поздно достигнешь сокровенной цели».

 

* * *

Мои размышления прервал Сэнсэй, продолжив своё повествование:

–... Вот такие понятия о душе и других элементах человека существовали в древнем Китае... Или вот возьмём, к примеру, представления тюркоязычных народов Сибири, тех же алтайцев. Они также различают в человеке практически пять элементов: «кёрмёс», что в буквальном переводе означает «невидящий» – это дух умершего. Причём он мог быть «ару-кёрмёс», то есть «чистый», а мог быть «дьяман-кёрмёс», то есть «нечистый, злой». Кроме «кёрмёса» существует и «тын» – дыхание, неотделимое от человека, «сюр» – призрак, двойник, который может отделяться от тела; «кут» – жизненная сила, воровство которой влечёт за собой смерть... – И, немного подумав, сказал: – У тех же греков также присутствовала дихотомия «тело-душа»...

– Что? – не расслышал Андрей. – Тихотомия?

– Нет, дихотомия, – повторил Сэнсэй и тут же пояснил. – Это слово образовано от греческого dicha, означающее «на две части», и «tomē?» – «сечение». То есть последовательное деление целого на две части, а затем каждой части снова на части и так далее.

Николай Андреевич кивнул в подтверждение слов Сэнсэя и снова подытожил, сделав какие-то свои общие выводы.

– Ну, теперь хоть немножко понятно, почему в «Ветхом завете» душа отождествлялась с «дыханием». Налицо египетский источник.

– Кстати говоря, – отметил Сэнсэй. – Заметьте, у древних евреев бытовали представления о душе и теле как об одном целом и неделимом.

– Да? – с едва заметной усмешкой промолвил Николай Андреевич. – Ну, очевидно, кому-то очень надо было навязать такое мнение целому народу.

– В этом нет сомнений, – согласился с ним Сэнсэй.

– Подождите, что-то я не совсем уразумел, – стал разбираться Виктор. – Что значит «налицо египетский источник»? Это что, древние евреи списали у древних египтян и как-то позабыли указать источник этих сведений?!

На что Сэнсэй заметил:

– Ну, во-первых, «списали» не сами древние евреи как народ, ибо в своей массе на те времена это был дикий кочевой народ, занимающийся в основном скотоводством. «Списали» еврейские жрецы, возглавляющие иудеев и эксплуатировавшие уже тогда свой народ практически, как рабов. А во-вторых, они списали не только у древних египтян.

– Нет, ну всё же списали! – подчеркнул Виктор.

Сэнсэй лишь усмехнулся и с улыбкой про­говорил:

– Зато сейчас ты имеешь возможность в «Ветхом завете» ознакомиться с различными древними народными преданиями, фрагментами исторических документов и хроник, сочинениями религиозно философского характера тех же древних египтян, шумеров, аккадцев, персов, древних греков, с догматами других народов, почитавших восточные религии.

– Ничего себе! – ошарашенно произнёс Стас. – Вот это для меня новость! А я думал это евреи такие умные, что сами дошли до такого понимания мира.

– Конечно умные, – кивнул Сэнсэй. – Потому что это надо быть действительно очень умными людьми, чтобы так переработать все эти знания древних более развитых цивилизаций и представить их как свою религию. И не просто представить, но и впоследствии утвердить свою идею во всём мире с притязанием на исключительные права одной их веры против всех остальных, чтобы убедить большинство людей в особой значимости и «избранности» еврейского народа среди других народов. А значит, в первую очередь, особой значимости и «избранности» клана потомков еврейских жрецов, которые для достижения личного мирового господства прикрываются своим народом, как щитом. Щитом, в который на протяжении многих веков и летят все камни из-за необузданной деятельности жреческой верхушки в достижении своих властолюбивых целей. Их народ, к сожалению, как был у них в качестве личных рабов, так и остался, и ничего от этих «жрецов», кроме сплошной головной боли, не имеет.

Так вот, это надо быть не просто умными, а очень мудрыми людьми, чтобы ради корыстных целей так переделать традиционные знания различных народов, порой перестраивая их внутреннюю структуру, чтобы потом желающий разобраться в этом должен был вначале изучить язык, историю и культуру еврейского народа. А значит, в первую очередь, ознакомиться с облагороженной и основательно почищенной в свете религии «историей» возникновения клана еврейских жрецов и их «огромной роли» в становлении всего человечества.

– Это точно! – усмехнулся Николай Андреевич. – Как почитаешь в Библии кто кого родил и от кого произошли все народы, то начинаешь как-то сомневаться в своей национальной принадлежности.

Сэнсэй весело рассмеялся вместе с коллективом. Женя же и тут не удержался от своих потешных реплик.

– Ну так, кто же писал?! Сплошные же талантища и самовыродки!

– Не самовыродки, а самородки, деревня! – поправил его со смехом Стас.

– Ну я же так и говорю, те, кто себя сам и выродил, то есть породил, – пояснил другу Женька.

Стас безнадёжно махнул рукой в его сторону под общий смех ребят.

– Да что я ему объясняю? Только два глаза, да и те за носом.

На что Володя густым басом прокомментировал их потешный диалог:

– Ну вы как в той пословице: «Выменял слепой у глухого зеркало на гусли».

Дружный смех раскатился по берегу моря. Когда ребята угомонились, Виктор осведомился у Сэнсэя:

– Интересно, а что конкретно есть в Библии из переделок? – И с искренностью попросил: – Сэнсэй, приведи хотя бы пару примерчиков, чтобы мои слепые очи, наконец, прозрели.

– Ага! И мой тугодум тоже заработал, – с юмором добавил Стас.

– Да всегда пожалуйста, – с готовностью ответил Сэнсэй и пояснил: – К примеру, взять хотя бы самое элементарное, то, что вы можете легко найти и сами. В Библии (в книге «Бытие») описание картины исходного состояния мира как водного хаоса, было в своё время взято из аккадского предания о богине первозданной стихии, воплощения мирового хаоса – Тиамат. А аккадцы заимствовали эти легенды у шумер. Сказание о райском Эдеме, как о блаженном месте на земле, – это переработка древнего шумерского предания об острове Дильмун, или как его позже стали величать аккадцы – Тильмун. Дильмун – это блаженный остров, первозданная страна, «чистая», «светлая», «непорочная», не знающая ни болезней, ни смерти. С ним был связан один из древнейших шумерских мифов о боге Энки и богине матери – Нинхурсаг. Между прочим, именно из этой древнейшей легенды, исказив сам смысл из-за неточности перевода и переделав всё по-своему, еврейские «толмачи» и сотворили библейский рассказ об Адаме, запретном плоде, изгнании из рая, создании женщины из ребра мужчины. Хотя в шумерской легенде описывалось всё совершенно по-другому и в её основе лежала первичность женского начала, но отнюдь не мужского... На острове Дильмун был поселён после потопа Зиусудра, имя которого в буквальном переводе с шумерского означает «нашедший жизнь долгих дней». В аккадском варианте имя этого человека звучало как «Ут-напишти», что уже означало «тот, кто нашёл дыхание».

– Всё ясно, а в еврейском варианте – это Ной, – с улыбкой заметил Виктор.

– Совершенно верно, – кивнул Сэнсэй. – Причём его имя уже понято как «успокаивающий».

Костик с любопытством поинтересовался:

– А какая была легенда о потопе у древних шумер?

– Сейчас расскажу... Еврейские жрецы списали эту легенду из вавилонских мифов, лишь проставив имена своих героев и внеся некоторые изменения. А сама легенда была такова. Согласно шумерскому преданию Зиусудра был сыном знаменитого мудреца и набожным правителем своего города. От бога покровителя людей Энки он узнал о предстоящем потопе, который готовились наслать на людей боги. По совету Энки этот человек построил большой корабль под названием «ладья, сохраняющая жизнь», пережил потоп, который длился семь дней и семь ночей. И потом как «спаситель семени человечества» получил «жизнь как боги» и «вечное дыхание», поселившись вместе со своей супругой на острове блаженных Дильмун... Позже это предание легло в основу вавилонской легенды о потопе, только уже главных героев называли по-своему. То есть, Зиусудра уже именовали как Атрахасис («превосходящий мудростью») и как Гильгамеш («предок­герой»).

Вообще надо отметить, что предание о потопе, так же как и о мировом дереве, близнечных мифах, помимо Шумера тогда были рассеяны по всему миру, к примеру, в таких древних очагах цивилизации, как Индия, Китай, тот же Египет. И каждый народ давал свои названия главным персонажам этих легенд. Даже если взять то же мировое дерево, то шумеры именовали его как хулуппу, а у древних вавилонян – это дерево истины и дерево жизни. У древних египтян это дерево познания – прекрасная сикомора с плодами жизни, считалось, кто находится на ней, тот становится богом. Умерший, в образе птицы, приглашался спуститься на это дерево. На нём ему открывалась великая тайна, которая заключалась в том, что он познавал свою божественную сущность и своё происхождение от верховного бога. Да и вообще в Древнем Египте считалось, что смерть возвращает человека в ту божественную страну, откуда он был изгнан на времена своих земных жизней.

Я уже не говорю о создании преданий об Авеле и Каине, Иакове и Исаве, связанных с близнечными мифами, в частности с шумерской легендой о сватовстве к Инанне земледельца Энкимду и пастуха Думузи, с египетскими легендами о братьях-богах Осирисе и Сете, где Сет Из-за зависти, между прочим с помощью семидесяти двух своих сообщников заговорщиков, убивает доброго Осириса.

Ну, в общем и так далее, и тому подобное. И это касается не только легенд, но и многих ритуалов, обычаев, примет, которые кочевые племена древних евреев переняли у более развитых народов. Например, взять тот же Древний Египет. Плодовитость там считалась даром Осириса и высоко ценилась в обществе. Египтяне стремились иметь большие семьи, ведь в то время была весьма высока детская смертность. То же мужское обрезание опять же практиковалось в Египте с древних времён, только не в младенчестве, а в юном возрасте, когда мальчикам было от шести до двенадцати лет. И это было необходимостью чисто из гигиенических соображений, так как эти люди проживали в регионе с довольно жарким климатом. Но не более того. Опять же свинья у древних египтян считалась животным нечистым и её относили к царству Сета. Поэтому они свинину не ели. И так можно ещё долго перечислять.

– Да уж, не знал, не знал, – заинтригованно проговорил Виктор.

Руслан, выслушав Сэнсэя, вообще заявил в каком-то претензионном тоне:

– Почему же об этом никто не знает?!

На что Сэнсэй вполне спокойно ответил:

– Почему «никто не знает»? Многие знают, особенно специалисты, занимающиеся изучением данных вопросов. Просто некоторые «знающие» молчат из вежливости, остальные – из принадлежности. – Старшие ребята усмехнулись. – Так что, как говорится, кто хочет, тот докопается до истины. Информация есть, было бы желание...

– Удивительно, и когда это древние евреи успели столько перенять у разных народов? – с ноткой иронии произнёс Стас.

– Ну я же вам говорил, это были кочевники-скотоводы, – вновь повторил Сэнсэй. – Сначала иудейские жрецы гнали свой народ завоёвывать чужие земли, потом на этих землях их народ становился пленником для более сильных. Да и в мирное время им приходилось искать и выбирать себе лучшие места для проживания. В том же Древнем Египте сколько они прожили? А некоторые ещё и роднились с местным населением. Взять, например, из известных вам имён того же Авраама, так сказать, «одного из первых патриархов Ветхого завета», «праотца еврейского народа»...

– Патриарха-праотца? Это значит одного из первых из клана иудейских жрецов?! – смекнул Стас.