Экономический потенциал

Профессор Гарвардского университета, автор термина Chimerica Найал Фергюсон опубликовал в Los Angeles Times статью под заголовком «Америка — хрупкая империя», в которой задается вопросом, не будет ли закат США столь же стремительным и неожиданным, как развал СССР: «А что, если коллапс наступает не на протяжении нескольких столетий, а приходит неожиданно, как тать в нощи?»

Фергюсон размышляет не о том, грядет или нет закат Америки, а о том, будет ли он медленным или внезапным. «К 2027 году внутренний продукт Народной республики станет больше, чем у Соединенных Штатов, не из-за американской стагнации, а из-за неумоли­мого роста китайской экономики», — пишет Фергюсон. Но страшно не столько то, что Китай обгонит США по экономической мощи, и даже не то, что это произойдет уже совсем скоро, сколько то, что это никак не зависит от Америки. А зависит от одного Китая, который к тому же совсем не интересуется предлагаемой США повесткой, а действует и разговаривает исходя исключительно из своей собственной.

Но Фергюсон выглядит еще оптимистом по сравнению с нобелевским лауреатом по экономике Робертом Фогелем. Он заглядывает в будущее еще чуть дальше — не в 2027-й, а в 2040-й — и делает со страниц журнала Foreign Policy такой прогноз: к этому времени экономика Китая не просто превысит американскую, но превзойдет ее почти в три раза. Вклад экономики США в валовой мировой продукт сократится на треть, тогда как доля Китая вырастет втрое.

И дело даже не в том, что Китай уже пре­вратился в «мировой сборочный конвейер». По мнению американского экономиста, феноменальный рост китайской экономики в ближайшие три десятилетия определят совсем другие факторы: инвестиции в образование, аграрный сектор, «скромность» китайской статистики, занижающей реальные темпы развития, гибкость и эффективность политической системы и, наконец, потенциал потребительского рынка. В результате, как предсказывает Фогель, канет в Лету нынешний разрыв между богатством Китая как государства и достатком его граждан. Это сегодня валовой продукт на душу населения там в пять раз меньше, чем в Евросоюзе. Но большинство ныне живущих европейцев еще застанут то время, когда среднестатистический китаец станет вдвое богаче среднего европейца.

Понятно, такой радикальный прогноз далеко не всем кажется убедительным, да и вообще известно, что загадывать так далеко — дело заведомо неблагодарное. Однако когда такие сценарии начинают звучать из уст нобелевских лауреатов по экономике и популяризироваться влиятельнейшими американскими изданиями, они исподволь начинают материализовываться. По словам того же Фергюсона, подобные вещи «сами по себе не могут подорвать американскую мощь, но они способны ослабить долгосрочную веру в способность Соединенных Штатов преодолеть любой кризис».

Мрачные мысли авторитетных экономистов относительно исхода экономического соперничества США с Китаем вполне могут превратиться в сбывающиеся пророчества. Тем более что, в отличие от китайской индустриальной экономики, чья сила покоится на материальных активах и производственных мощностях, пост­индустриальная экономика Штатов с ее непомерно раздутым финансовым сектором напрямую зависит от абстрактной веры в американскую мощь. А между тем Китай — главный мировой кредитор, а США — главный заемщик.