Эту сферу сущего, ценностно определяемого с позиций правового долженствования,составляют — в рамках либер-тарно-юридической аксиологии (с учетом специфики ее предмета, профиля и задач) — закон (позитивное право) и государствово всех их фактических проявлениях и измерениях, во всем их реальном существовании, а также юридически значимое фактическое поведение субъектов права.
В либертарной концепции речь, следовательно, идет об оценке (ценностном суждении и оценке) с позиций права правового смысла и значения закона (позитивного права) и наличного, эмпирически реального государства, об их правовом качестве, об их соответствии (или несоответствии) целям, требованиям, императивам права как ценностно-должного: Право при этом выступает как ценность и цель для закона (позитивного права) и государства. Это означает, что закон (позитивное право) и государство должны быть ориентированы на воплощение и осуществление требований права, поскольку именно в этом состоят их цель, смысл, значение. Закон (позитивное право) и государство ценны лишь как правовые явления. В этом ценностно-целевом определении и оценке закон (позитивное право) и государство значимы лишь постольку и настолько, поскольку и насколько они причастны праву, выражают и осуществляют цель права, ценны в правовом смысле, являются правовыми.
|
|
Таким образом, ценность закона (позитивного права) и государства, согласно развиваемой нами концепции либертарно-юридической аксиологии, состоит в их правовом значении и смысле. Цель и ценность права как должного в отношении закона (позитивного права) и государства можно сформулировать в виде следующего ценностно-правового императива: закон (позитивное право) и государство должны быть правовыми. Правовой закон и правовое государство — это, следовательно, правовые цели-ценности реального закона (позитивного права) и государства, а также всех форм юридически значимого фактического поведения людей.
Аксиологический смысл такого соотношения должного и сущего выражает идею необходимости постоянного совершенствования практически сложившихся и реально действующих форм позитивного права и государства, которые как явления исторически развивающейся действительности разделяют ее
|v'J5№Ba 2. Сущность, понятие и ценность права и государства 81
■> достижения и недостатки и всегда далеки от идеального состояния. К тому же в процессе исторического развития обновляется, обогащается и конкретизируется сам смысл правового долженствования, весь комплекс правовых целей — ценностей — требований, которым должны соответствовать законы и государство.
|
|
Абсолютный характер цели и требования правового закона и правового государства не означает, конечно, будто сегодня эта цель (и требуемые ею правовой закон и правовое государство) по своему смысловому содержанию и ценностному объему та же, что и сто лет назад или будет сто лет спустя. Яркой иллюстрацией таких изменений является, например, весьма радикальное развитие и существенное обновление за последнее столетие представлений о правовом равенстве, свободе и справедливости,, о правах и свободах человека, их месте и значении в иерархии правовых ценностей, их определяющей роли в процессе правовой оценки действующего законодательства, деятельности государства и т.д.
Важно, однако, и то, что при всех подобных изменениях и конкретизациях иерархии, объема и смысла правовых ценностей речь идет не об отрицании, отказе или отходе от пра^ вовой цели — ценности (от требования правового закона и правового государства), а о ее обновлении, углублении, обогащении, усложнении и конкретизации в контексте новых исторических реалий, новых потребностей, новых проблем и новых возможностей их разрешения.
3. Место и роль права и государства в социальной регуляции
Право и другие видк социальных норм (моральные, нравственные, корпоративные, эстетические, религиозные и др.) представляют собой те основные формы и средства, с помощью которых осуществляется регуляция поведения и общественных отношений людей. Они в концентрированном виде выражают объективную потребность любого общества в упорядочении действий и взаимоотношений его членов, в подчинении их поведения социально необходимым правилам. Тем самым социальные нормы выступают в качестве мощного фактора сознательного и целенаправленного воздействия социальной общности на образ, способ и формы жизнедеятельности людей.
Историческое развитие и смена различных типов и форм общественной жизни сопровождались существенными измене-
82 Раздел II. Сущность, понятие и ценность права и государства
ниями также и в системе социальной регуляции. Отмирали одни и возникали другие виды социальных норм, изменялись соотношение, взаимосвязи и формы взаимодействия социальных норм (моральных, религиозных, правовых, политических, эстетических и т.д.), их реальное содержание, место, роль и значение в системе социальных регуляторов, механизмы их функционирования, способы и средства их защиты и т.д.
Важную роль в системе социальной регуляции со времени его появления стало играть право. При всей своей относительной самостоятельности право, как и другие виды социальных норм, осуществляет свои специфические регулятивные функции не изолированно и обособленно, а в едином комплексе и тесном взаимодействии с другими социальными регуляторами.
Выявление специфики различных социальных норм является вместе с тем необходимой предпосылкой для уяснения смысла, содержания и характера соотношения правовых и неправовых норм в рамках выполняемых ими функций социальной регуляции, объективных оснований и критериев известного "разделения труда" и "сфер влияния" между ними и т.д. Системная целостность всех видов социальных норм, в своей совокупности обеспечивающих надлежащую регуляцию человеческих отношений и нормальную жизнедеятельность общества, :— это определенный синтез их своеобразия, их особенных свойств и возможностей. Поэтому поиски оптимальных вариантов сочетания правовых форм воздействия с регулятивными возможностями других социальных норм являются одной из центральных задач всей социальной политики.
В процессе взаимодействия и взаимовлияния различных видов социальных норм (правовых, этических, эстетических, религиозных и т.д.) каждый из них, сохраняя свою специфику, выступает в качестве регулятора особого рода. Наряду с общими чертами социальные регуляторы имеют и свои специфические особенности, отражающие принципиальное отличие одного вида социальных норм от других. Без таких особенностей нельзя было бы вообще говорить о различных видах социальных норм и способах регуляции.
|
|
Так, отличительная особенность всякой религии состоит в вере в бога как сверхъестественное существо. Эта особенность религии как формы общественного сознания определяет специфику религиозных норм и их своеобразие в качестве социального регулятора. Отсюда и такие характеристики религиозных предписаний и запретов, как их божественное происхождение (их данность непосредственно богом или пророками, служите-
; 2. Сущность, понятие и ценность права,и государства 83
•культа и, т.д.), религиозные средства их защиты (посред-$$вом сверхъестественных наград и наказаний, религиозно-церковных кар и т.п.).
Видовое отличие эстетических норм заключается в том, что они выражают правила (критерии, оценки) красоты и прекрасного (в их противопоставлении безобразному).
Сложившиеся в данной культуре формы, типы и образы ■ прекрасного и безобразного (по преимуществу — в области искусства, но также и в сфере быта и труда, в религии, идеологии, политике, морали, праве и т.д.), приобретая нормативное значение (в качестве положительного и возвышенного или, наоборот, негативного и низменного образца и примера), оказывают существенное воспитательное и регулятивное воздействие на чувства, вкусы, представления, поступки и взаимоотношения людей, на весь стррй и образ их личной и публичной жизни. Эстетически одобренные вкусы, ценности, идеалы, формы и примеры (во всех сферах общественной жизни, включая и правовую) образуют в рамках сложившейся культуры то "поле прекрасного", которое в качестве притягательного образца и масштаба оказывает воздействие также и на формы бытия и реализации иных социальных норм, на способы функционирования других видов соционормативной регуляции.
|
|
Отличительная особенность, морали состоит в том, что она выражает автономную позицию индивидов, их свободное и самосознательное решение того, что есть добро и зло, долг и совесть в человеческих поступках, взаимоотношениях и делах. Принцип морали —- принцип автономной саморегуляции индивидом своих отношений к себе и к другим, к миру, своего поведения (внутреннего и внешнего).
В этических явлениях присутствуют два момента: 1) личностный момент (автономия индивида и самосознательная мотивация им правил морального поведения и моральных оценок); 2),объективный, внеличностный момент (слржившиеся в данной культуре, социальной группе, общности нравственные воззрения, ценности, нравы, формы и нормы человеческих отношений). Первый из отмеченных моментов относится к характеристике морали, второй — нравственности. Когда говорят о морали социальных групп, общностей и общества в цет лом, речь, по существу, идет о нравственности (о групповых и общесоциальных нравах, ценностях, воззрениях, отношени-ях< нормах и установлениях).
г,: В сфере этических отношений мораль выступает в качестве саморегулятора поведения индизида, его осознанного,
84 Раздел II. Сущность, понятие и ценность права и государства
автономно мотивированного способа участия в социальной жизни и общественных отношениях. Нравственные нормы выступают в качестве внешних регуляторов поведения. Там, где индивид принял, усвоил и превратил в свою внутреннюю установку коллективные нравственные представления, ценности, нормы и руководствуется ими в своем поведении, имеет место сочетание и согласованное действие обоих регуляторов — морального и нравственного.
Особым видом социальных норм являются корпоративные
нормы, т.е. нормы, принимаемые общественными объединени
ями и корпорациями. Они регулируют отношения между их
членами или участниками (если речь идет о корпорациях и
общественных объединениях, которые состоят из участников и
не имеют членства)..
Закрепленные в уставе и иных документах общественного объединения (политической партии, профсоюза, органа общественной самодеятельности/и др.) нормы (о порядке формирования и полномочиях руководящих органов, порядке внесения изменений и дополнений в устав, о правах и обязанностях членов и участников объединения и т.д.) распространяются лишь на членов и участников данного общественного объединения и обязательны только для них. Нарушение этих корпоративных норм влечет применение соответствующих санкций, предусмотренных уставом организации (от предупреждения, выговора до исключения из организации).
Корпоративные нормы (по своему регулятивному значе
нию, сфере действия, кругу адресатов и т.д.) — это группо
вые нормы внутриорганизационного характера. У них нет
всеобщности и общезначимости права и общеобязательности
закона. По своей сути корпоративные нормы — это не продукт
правотворчества самих общественных объединений, а лишь
форма и способ использования и реализации конституцион
ных прав граждан на объединение, причем создание и дея
тельность общественных объединений, включая их нормотвор
чество, должны осуществляться на основе и в рамках закона,
в соответствии со всеобщими требованиями права и правовой
формы общественных отношений (соблюдение принципа право
вого равенства, добровольности, взаимосвязи прав и обязанно
стей и т.д.). '
Показательно в этой связи, что, согласно Федеральному закону Российской Федерации "Об общественных объединениях" (принят Государственной Думой 14 апреля 1995 г.), члены и участники общественных объединений —- физические и юридические лица — имеют равные права и несут равные обязан-
ttM 2. Сущность, понятие и ценность права и государства,. 85
^сти. Нарушение общественным объединением этих и целого ^|*йда иных требований закона может повлечь за собой (по решению суда) приостановление его деятельности и даже его ликвидацию.
Все эти социальные регуляторы (право, мораль, нравственность, религия и т.д.) нормативны, и все социальные нормы имеют свой специфические санкции. Причем специфика этих санкций обусловлена объективной природой и особенностями этих различных по своей сути видов социальных норм, разнУх типов (и форм) социальной регуляции..
Таким образом, не особенности санкций исходно определяют различие социальных норм (права, морали, религии и т.д.), как трактуют данную проблему легисты, а наоборот, объективные по своей природе сущностные различия разных видов социальных норм, их специфические свойства обусловливают и особенности санкций за их 'нарушение.
В специфике санкции, присущей определенному виду социальных норм, проявляется момент сущностного и понятийного единства данного вида социальных норм и соответствующего вида социальной власти, устанавливающей, санкционирующей и защищающей данный вид норм.
Любая социальная власть (моральная, религиозная, государственная и т.д.) — это определенный нормативный порядок организации силы (психической или физической) и применения соответствующего принуждения для управления общественными отношениями в данной социальной общности (группе, объединении, обществе и т:д.). Особенности такого нормативного порядка определяются спецификой соответствующих социальных норм (моральных, религиозных, правовых и т.д.).
Формами такого социально-властного принуждения к соблюдению соответствующих социальных норм и наказания за их нарушения и являются санкции этих норм. Причем каждому виду норм присущи свои специфические санкции: моральным нормам — моральные санкции (моральное осуждение аморального поведения и т.д.), религиозным нормам — различные виды религиозного наказания (от внушения до отлучения от церкви и т.д.), правовым нормам — государственные (государственно-правовые) санкции и т.д.
Специфика права, его объективная природа и вместе с тем его отличие от других видов социальных норм и типов социальной регуляции представлены в принципе формального равенства. С позиций такого юридического подхода именно объективная специфика права как всеобщей и необходи-
86 Раздел II. Сущность, понятие и ценность права и государства
мой формы равенства, свободы и справедливости определяет своеобразие санкции закона (его общеобязательность, государственно-властную принудительность и т.д.), а не официально-властная принудительность обусловливает и порождает эту специфику права, его отличительные сущностные свойства и характеристики. Вместе с тем именно правовая природа государства определяет суверенный характер государственной власти в соотношении с другими видами социальной власти.
Либертарно-юридическая теория различения права и закона (позитивного црава) направлена как против легизма (юридического позитивизма), так и против смешения права с моралью, нравственностью и другими видами неправовых социальных норм. Здесь еще раз следует напомнить, что. формальное равенство, свобода и справедливость — это, согласно либертар-но-юридической теории, объективные, сущностные свойства именно права, а не морали, нравственности, религии и т.д. Это особенно важно подчеркнуть потому, что как легизм, так и юснатурализм и разного рода иные моральные (нравственные, религиозные и т.д.) учения о праве игнорируют правовую природу названных сущностных свойств права, например, считают требования справедливости, свободы, равенства моральными, нравственными, религиозными требованиями.
Именно в русле такого подхода легисты сводят право к закону и трактуют властную принудительность как сущность права и его отличительную особенность. По такой логике получается, что посредством принуждения (принудительной санкции) официальная власть может неправо (и вообще все неправовые социальные нормы) по Своему усмотрению и произволу превратить в право.
Прошлые и современные приверженцы легистско-пози-тивистского подхода, отождествляя право и закон, сводят проблему социального смысла и роли права к вопросу о принудительно-регулятивном значении норм законодательства. Праву при этом придается узкое технико-инструментальнор значение: оно выступает лишь как официальное карательное орудие и силовое средство в руках власти для осуществления социального управления, регламентации и контроля. Причем выбор тех или иных форм и направлений правовой регуляции оказывается, согласно такому подходу, результатом произвольного решения государственной власти, а соотношение и взаимодействие различных социальных норм — волюнтаристски манипулируемой технологией* приноровленной к целям той или иной концепции социальной инженерии.
$У Глава 2. Сущность, понятие и ценность права и государства 87
Такой односторонний инструментально-технический взгляд на право, игнорируя его объективную социальную природу, сущность и функции, закрывает путь к выяснению действительного места и роли права в соционормативной системе, его подлинной специфики и социальной ценности, его объективно обусловленных и общественно необходимых связей с другими социальными нормами и т.д.
Субъективистская манипуляция арсеналом социальных норм, сопровождаемая искусственной поддержкой и активизацией одних регуляторов и произвольным подавлением или вы-р' теснением других, может в лучшем случае привести лишь к '. кратковременному удовлетворению тех или иных социорегуля-[■' тивных потребностей и целей. Но по существу и в более или [.' менее долгосрочной перспективе подобное субъективно-воле-£■ вое оперирование социальными нормами (ставка на регулятив-' но "сильные", силовые нормы, игнорирование социальной
• ценности, объективных границ и специфики различных видов
норм, подмена регуляторов и перекладывание регулятивных
;'; функций одних норм на другие и т.д.) неизбежно приводит к их ' деградации и атрофии, к девальвации выражаемых в них ценностей и регулятивных возможностей, к нарушению и бездействию системных связей и разрушению целостности различных видов социальных норм общества, к развалу единого механиз-. ма социальной регуляции и постепенному распаду всего соци-
бнормативного порядка.
^ Лишь с учетом объективной природы и своеобразия раз-
. личных видов социальных норм, их специфических свойств и качеств возможно эффективное воздействие на процесс социальной регуляции. Отсюда очевидно первостепенное значение проблемы специфики права (в соотношении с другими видами социальных норм) для конкретизации представлений о его действительном месте в соционормативной системе и его подлинной роли как регулятора особого вида.
При характеристике взаимодействия права с другими социальными нормами необходимо учитывать, что формальное равенство, будучи принципом права, имеет важное значение с точки зрения всех иных (неправовых) видов социальных нбрм, всех других типов социальной регуляции, но (и в этом суть дела!) не в качестве их собственного принципа.
Различные виды социальных норм (право, мораль, религия и т.д.) обладают собственным специфическим принципом, выражающим их природу, специфику, сущность и понятие. Так что соотношение (связь, взаимодействие, противодействие,
• борьба и т.д.) различных видов социальных норм, различных
88 Раздел П. Сущность, понятие и ценность права и государства
социальных регуляторов — это соотношение разных принципов.
Мораль, нравственность, религия, эстетика и т.д. в их взаимодействии с принципом, равенства (в том или ином его проявлении и значении) по существу имеют дело с правовым началом и принципом. При этом можно выделить два взаимосвязанных аспекта такого взаимодействия: 1) соответствующее моральное, религиозное, эстетическое и т.п. отношение (понимание, восприятие, оценка, притязание, применение) к данному правовому принципу и 2) признание и выражение в праве данного отношения-притязания (морального, религиозного и т.д.) с учетом специфических особенностей и требований самого принципа правового равенства (формально всеобщая равная мера, свобода, справедливость). '
В первом аспекте мы имеем дело с моральными, религиозными и т.п. формами осознания права (и правового равенства) и соответствующими притязаниями на их правовое признание. Здесь коренятся истоки различных прошлых и современных представлений и концепций так называемого морального права, нравственного права, религиозного права и т.д.
Во втором аспекте речь идет о правовой форме осознания и выражения этих видов правопритязаний; сюда относятся многообразные, исторически изменявшиеся направления, формы и способы правового признания и закрепления (и, следовательно, вовлечения в сферу действия принципа правового равенства) прав и свобод людей в области морали, религии, эстетики и т.д.
Характер и формы распространения принципа правового равенства на эти области духовной жизни, способы правовой защиты соответствующих запросов и интересов людей и условий для их надлежащего удовлетворения относятся к числу существенных характеристик исторически достигнутой ступени прогресса права и свободы, развития форм общественного сознания и видов социальной регуляции.
Утверждение принципа господства права предполагает законодательное признание, закрепление и защиту всех юридически значимых аспектов свободы человека.как духовной личности, как свободного, независимого и автономного субъекта во всех сферах общественной жизни (правовой, моральной, нравственной, эстетической, религиозной и т.д.).
Соответствующие современные требования в этом плане нашли свое надлежащее выражение в Конституции Российской Федерации (ст. 2, 28, 29 и др.), согласно которой чело-
.Глава 2. Сущность, понятие и ценность права и государства 89
век, его права и свободы являются высшей ценностью и каждому гарантируется свобода совести, свобода вероисповедания, свобода мысли и слова, свобода массовой информации, право свободно искать, получать, передавать, производить и распространять информацию любым законным способом. Причем никто не может быть принужден к выражению своих мнений и убеждений или отказу от них.
Весьма существенными в плане конституционно-правового закрепления моральной^ нравственной, религиозной и в целом духовной свободы и автономии личности являются также положения Конституции (ст. 21—25) о защите государством достоинства личности, о праве каждого на свободу и личную неприкосновенность, на неприкорновенность частной жизни, личную и семейную тайну, защиту своей чести и доброго имени, право на тайну переписки и иных форм сообщений, на неприкосновенность жилища и т.д. В этом ряду следует отметить и такое важное в моральном и нравственном отношении ■положение Конституции (ст. 51), как признание за каждым права "не свидетельствовать против себя самого, своего супруга и близких родственников".
Очевидно, что такое правовое (посредством Конституции и текущего законодательства) признание, закрепление и защита свободы личности в соответствующих областях общественной жизни (в сфере морали, нравственности, религии и т.д.) является необходимым условием нормального бытия и функционирования не только всех этих неправовых социальных норм и регуляторов, но и самого права в общей системе социальных норм и социальной регуляции данного общества.
Юридический подход к проблеме соотношения и взаимодействия права с другими видами социальных норм — с учетом правовых притязаний морали, нравственности, религии и т.д. и адекватного (соответствующего специфике права и смыслу принципа правового равенства) правового типа, способа и формы удовлетворения этих притязаний (в меру их правомерности) — обеспечивает определенную системную взаимосогласованность и единство различных социальных регуляторов по правовому критерию, с точки зрения принципа свободного действия всех этих регуляторов (и видов социальных норм) ло единому, всеобщему и общезначимому правовому основанию.
«В условиях развитости, самостоятельности и отдифферен-цированности друг от друга различных видов социальных норм (морали, нравственности, религии и т.д.) именно правовой
90 Раздел П. Сущность, понятие и ценность права и государства
принцип согласования их совместного бытия и действия способен придать этому разнообразию социальных норм (и регуляторов) определенное системное единство. В историческом плане определяющее значение права во всей соционормативной системе соответствует такой эпохе (а именно — буржуазной) социального и духовного развития, когда правовое сознание (юридическое мировоззрение) начинает играть ведущую роль в системе форм общественного сознания, как ранее такую роль играли мифология (в эпоху становления соционормативной регуляции), потом религия (в древности и средние века), а затем в Новое время — мораль и политика.
Эта историческая смена ведущей роли разных форм общественного сознания и соответственно различных видов социальных норм (и регуляторов) нашла свое преломление также в процессе прогресса представлений о праве и развития концепции юридического правопонимания — от мифологических, религиозных, моральных, нравственных, политических трактовок естественного и искусственного (позитивного) права до более развитых в теоретико-юридическом смысле концепций различения и соотношения права и закона.
Очевидные недостатки разного рода теологических, моральных, нравственных и т.п. трактовок права состоят в смешении различных видов социальных норм (и регуляторов), в игнорировании специфики права, в теологизации и этизации учения о праве и государстве, в подмене права религиозными или этическими феноменами, в предъявлении действующему праву (закону) и государству неадекватных (неправовых) требований и т.д.
Особо широко распространенными продолжают оставаться ошибочные представления о том, будто право должно быть моральным, нравственным (в подобных этических требованиях к праву мораль и право, как правило, отождествляются). Но подобное требование, если оно выходит за рамки рассмотренного нами, правового способа удовлетворения правомерных правопритязаний морали (или нравственности), означает по сути дела, что право должно быть не правом, а моралью, что содержание закона (позитивного права) должно быть не правовым, а моральным.
Такое моральное право-понимание неизбежно деформирует существо не только права, но и морали, поскольку морализация права неизбежно сопровождается юридизацией морали. И в том, и в другом случаях праву и морали приписывается произвольное содержание и значение.
Е Глада 2. Сущность, понятие и ценность права и государства
В разного рода моральных (нравственных) учениях о праве,и государстве различение права й закона (позитивного |i; права) подменяется различением морали и закона. И моральный 'родход к праву в лучшем случае ведет через его моральную трактовку и оценку к моральному обоснованию и оправданию «орально "правильного" права, т.е. морального закона (позитивного права) и морального государства.
Между тем ясно, что искомой истиной и целью теоретически развитого юридического подхода являются именно правовой закон и правовое государство, достижение которых требует уяснения и учета специфики права в системе социальных норм и специфики государственной власти в ее соотношении с другими видами социальной власти.
Раздел III. Формирование и развитие теории права и государства
Глава 1. Основные этапы и направления развития юридической теории
Истоки правовых представлений тянутся к ранним мифологическим и религиозным воззрениям на земные порядки, формы устройства общественной и государственной жизни людей, способы и правила человеческих взаимоотношений и т.д.
Согласно подобным взглядам, земные порядки (власть в человеческом сообществе, общеобязательные правила и установления, дозволения и запреты и т.д.) восходят к некоему сверхчеловеческому (божественному) источнику и авторитету и являются (должны быть) земным воплощением определенного божественного (естественно-божественного, естественного) порядка справедливости.
Символическое выражение смысла такой всеобщей и безусловной "правды-справедливости" дано в образе богини справедливости (Ма-ат — у древних египтян, Фемида — у древних греков) с весами правосудия (справедливости). И сегодня, спустя тысячелетия, с позиций современных юридических знаний можно сказать, что это древнее образное выражение представлений о безусловной, всеобщей и равной для всех справедливости наглядно, доходчиво и верно выражает суть всякого права как всеобщего принципа, масштаба и меры формального равенства. И именно поэтому оно стало и продолжает оставаться' высоким и прекрасным символом права и правопорядка, символом всей юридической деятельности и юридической профессии.
Эти древние представлейия о божественной справедливости как основе, смысле и цели человеческих порядков нашли свое выражение в таких понятиях, как "рта" (рита) — в древнеиндийской Ригведе (священных гимнах индоариев), "ма-ат" — в Древнем "Египте, "дао" -^ в Древнем Китае, "дике" —в Древней Греции и т.д. Последние по-своему выражали тот же смысл, который в дальнейшем (в более рационализированной форме) стали выражать с помощью понятия естественного права.
Глава 1. Этапы и направления развития юридической теории 93
1. Древняя Греция
Процесс становления и углубления теоретических представлений о праве в Древней Греции развивался в целом в русле поисков объективных основ полиса и его законов. Речь \ ■ шла об объективных безусловных первоосновах закона и государства, т.е., по сути дела, об идее естественного права.
Так, уже Пифагор (VI в. до н.э.) и пифагорейцы, говоря о справедливом законе и справедливом полисе, трактовали справедливость как воздаяние равным за равное и начали исследовать понятие "равенство", столь существенное для понимания специфики права как регулятора социальных й политических отношений.
Гераклит (VI — V вв. до н.э.) рассматривал полис и его законы как отражение космического порядка. Знание о справедливости, законе и т.д. — это, по Гераклиту, часть знания о мире вообще, о космосе как "упорядоченной вселенной", "мировом порядке" (В 90)1. Обусловленность судеб космоса изменяющейся мерой огня — это и есть, по Гераклиту, всеобщая закономерность, тот вечный логос, который лежит в основе всех событий мира. Справедливость состоит в том, чтобы следовать всеобщему божественному логосу.
Полис и его закон — это, по Гераклиту, нечто общее, одинаково божественное и разумное по их истокам и смыслу. "Ведь все человеческие законы питаются единым божественным, который простирает свою власть, насколько желает, всему довлеет и над всем одерживает верх" (В 114). Божественный (разумный, космический) закон как источник человеческих законов — то же самое, что в других случаях обозначается как логос, разум, природа2. Этот божественный закон, согласно концепции Гераклита, дает разумный масштаб и меру человеческим явлениям, делам и отношениям, в том числе и человеческим законам. Без такого божественного, космически-огненного масштаба у людей, по Гераклиту, не было
-'Фрагменты Гераклита приводятся по кн.: Материалисты Древней Греции. flM., 1955. С. 39—52.
2 Эрнст Кассирер отмечал, что "дике" означает "порядок права", но для Гераклита "дике" вместе с тем означает "порядок природы", поскольку и право, и природа подчиняются одному и тому же всеобщему праву: бытие через логос и.через дике утверждает (велит) нечто универсальное, возвышающееся над всяким своенравием и любой особенностью индивидуальных представлений и иллюзий. Право тем самым выступает как установление разума, а логос и дике подлежат признанию как "всеобщее и божественное" (Cassirer Ernst. Logos, Dike, Kosmos in der Entwicklung. Goteborg. 1941. S. 10, 21).
94 Раздел III. Формирование и развитие теории права и государства
бы и самого представления о справедливости. "Имени Правды они бы не знали, если бы этого не было" (В 23).
С учетом последующей эволюции теоретико-правовой мысли можно сказать, что к гераклитовской концепции восходят все те естественноправовые доктрины античности и нового времени, которые под естественным правом понимают некое разумное начало (норму всеобщего разума), подлежащее выражению в позитивном законе.
Существенная для естественноправовой теории характеристика закона и государства как чего-то искусственного, вторичного и обусловленного неким естественным началом (естественным развитием человеческого общества) встречается в развернутом виде уже у Демокрита (ок. V—IV вв. до н.э.)1. Соотношение естественного и искусственного — это соотношение того, что существует "по правде" (т.е. по природе, в истинной действительности), и того, что существует лишь согласно "общему Мнению". Соответствие природе Демокрит расценивал как"кри-терий справедливости в этике, политике, законодательстве. "То, что считается справедливым, —утверждал он, —не есть справедливое: несправедливо же то, что противно природе"2. Это по сути своей естественноправовое положение Демокрита скептически и критически направлено не вообще против справедливости, но лишь против неистинных представлений о справедливости, против того, что "считается" справедливый со стороны "темного" познания и непросвещенного "общего мнения".
Критикуя законы, соответствующие "общему мнению" и расходящиеся с требованиями природной правды, Демокрит писал: "Предписания законов искусственны По природе же существуют атомы и пустота"3. В этом же контексте противопоставления естественного и искусственного он считал, что "законы — дурное изобретение", поэтому "мудрец не должен повиноваться законам, а должен жить свободно"4. Вместе с тем он признавал необходимость законов для жизни. "Приличие, — утверждал он, — требует подчинения закону, власти и умственному превосходству"5.
В русле различения естественного и искусственного ряд софистов (V—IV йв. до н.э.) уже четко противопоставляют ис-
1 Русский перевод сохранившихся фрагментов Демокрита см.: Лурье СЛ.
Демокрит. Л., 1^70. С. 187—382; Материалисты Древней Греции. М., 1955.
С. 53—178. >
2 Материалисты Древней Греции. С. 152.
3 Лурье СЯ. Указ. соч. С. 373..
4 Там же. С. 371.
5 Там же. С. 168.
Глава 1. Этапы и направления развития юридической теории 95
кусственному закону полиса право по природе как разумное начало.
Так, софист Горгий, высоко оценивая достижения человеческой культуры, к их числу относил и "писаные законы, этих стражей справедливости"1-Писаный закон — искусное человеческое изобретение, т.е. нечто искусственное в отличие от неписаной "справедливости", которую Горгий характеризовал как "сущность дел", "божественный и всеобщий закон"2.
Противопоставляя природу (фюсис) и закон (номос), другой софист, Гиппий, говорил: "Люди, собравшиеся здесь! Я считаю, что вы все тут родственники, свойственники и сограждане — по природе, а не по закону: ведь подобное родственно подобному по природе* закон же, властвуя над людьми, принуждает ко многому, что противно природе" (Платон, Протагор, 337).
При этом Гиппий критически отмечал условность, изменчивость, текучий и временный характер полисных законов, их зависимость от усмотрения сменяющих друг друга законодателей. Все это, по его мнению, показывает, что принимаемые людьми законы,— нечто несерьезное и лишенное необходимо-' сти. "Кто станет думать о законах и о подчинении им, как о деле серьезном, — говорит он, —- когда нередко сами законодатели не одобряют их и переменяют?" (Ксенофонт, Воспоминания о Сократе, IV, IV, 14). В отличие от полисных законов неписаные законы природы "одинаково исполняются в каждой стране" (Ксенофонт, Воспоминания о Сократе, IV, IV, 19).
Положение о равенстве всех людей по природе обосновывал софист Антифонт. При этом он ссылался на то, что у всех людей — эллинов и варваров, благородных и простых — одни и те же естественные потребности. Неравенство же людей проистекает из человеческих законов, а не из природы. "По природе, — говорил Антифонт, — мы все во всех отношениях равны, притом (одинаково) и варвары, и эллины. (Здесь) уместно обратить внимание на то, что у всех людей нужды от природы одинаковы"3. С этих позиций он отмечал, что "многие (предписания, признаваемые) справедливыми по закону, враждебны природе (человека)"4. Даже полезные установления закона — суть оковы для человеческой природы, веления же природы приносят человеку свободу. Обосновывал он это так:
1 См.: Маковвльский А. Софисты. Вып. 1. Баку, 1940. С. 43.
2 Там же. С. 34.
3 Антология мировой философии. М., 1969. Т. 1. Ч. 1. С. 321.
4 Там же.
96 Раздел III. Формирование и развитие теории права и государства
"Ибо предписания законов произвольны (искусственны), (веления же) природы необходимы. И (сверх того), предписания законов суть результат соглашения (договора людей), а не возникшие сами собой (порождения природы); веления же природы суть самовозникшие (врожденные начала), а не продукт соглашения (людей между собой)"1.
Аристократическую концепцию естественного права развивал софист Калликл, Критикуя полисные законы, он говорил: "По-моему, законы как раз и устанавливают слабосильные, а их большинство. Ради себя и собственной выгоды устанавливают они законы, расточая и похвалы, и порицания" (Платон, Гор-гий, 483 с). Те, кто составляет большинство, только по своей ничтожности довольствуются долей, равной для всех. Отвергая принцип равенства, он утверждал, что по природе справедливо то, что лучший выше худшего и сильный выше слабого. Повсюду (среди животных, людей, государств и народов) природный признак справедливости, по его мнению, таков: сильный повелевает слабым и стоит выше слабого.
Как результат договора людей между собой трактовал государство и законы софист Ликофрон: "Да и закон в таком случае оказывается простым договором или, как говорил софист Ликофрон, просто гарантиею личных прав, сделать же граждан добрыми и справедливыми он не в силах" (Аристотель, Политика, III, 5, 11, 1280а, 33). Судя по всему, "личные права" человека Ликофрон считал тем естественным правом (правом по природе), для гарантирования которого, по его договорной теории, и было заключено людьми соглашение о создании полисной общности.
Идею естественноправового равенства и свободы всех людей (включая и рабов) обосновывал софист Алкидам. Ему приписываются следующие знаменательные слова: "Божество создало всех свободными, а природа никого не сотворила рабом"2.
Начало понятийно-теоретического исследования (с помо-: щью логических дефиниций и общих понятий) объективной разумной природы официальных полисных установлений, справедливости и законности связано с именем Сократа (469—399 гг. до н.э.)3. В основе его теоретического подхода к нравственной, политической и правовой проблематике в целом лежит
1 Антология мировой философии. М., 1969. Т. 1. Ч. 1. С. 320.
2 См.: Аристотель. Политика. М., 1911. С. 408.
3 См. подробнее: Нерсесянц B.C. Сократ. М., 1977 (новое издание:— М.,
1996).
Глава 1. Этапы и направления развития юридической теории
рационалистическое представление об определяющем, императивно-регулятивном значении знания. Как и добродетель в целом, политическая добродетель, куда Сократ включал и представления о нравственной природе закона, — это знание. "Он утверждал, — пишет о Сократе Ксенофонт (Воспоминания о Сократе, III, IX, 5), — что справедливость и всякая другая добродетель состоит в знании, и что справедливое и все то, что совершается посредством добродетели, есть нравственно-прекрасное; что, таким образом, знающие нравственно-прекрасное не предпочтут ему ничего иного, а незнающие не произведут его; если же захотят произвести, то впадут в ошибки. Если же справедливое и все нравственно-прекрасное совершается посредством добродетели, то, очевидно, справедливость и всякая другая добродетель есть знание".
Как неписаные божественные законы, так и писаные человеческие законы имеют в виду, согласно Сократу, одну и ту же справедливость, которая не просто является критерием законности, но, по существу, тождественна с ней. Когда софист Гиппий настойчиво спрашивает у Сократа, каково же его учение о справедливости, Сократ говорит ему: "Я лично того мнения, что нежелание несправедливости служит достаточным доказательством справедливости. Но если ты этим не довольствуешься, то, вот, не нравится ли тебе следующее: я утверждаю, что то, что законно, то и справедливо" (Ксенофонт, Воспоминания о Сократе, IV, IV, 12).
Рационалистические положения Сократа о справедливости, праве и законе были развиты его учеником Платоном (427—347 гг. до н.э.)1. Идеальное государство и разумные, справедливые законы трактуются Платоном как реализация идей и максимально возможное воплощение мира идей в земной, политической и правовой жизни. Справедливость состоит в том, чтобы каждое начало (каждое сословие и каждый член государства) занималось своим делом и не вмешивалось в чужие дела. Кроме того, справедливость требует, по Платону, соответствующей иерархической соподчиненности этих начал во имя целого. Так, характеризуя справедливость в идеальном государстве, Платон писал: "заниматься каждому своим делом это, пожалуй, и будет справедливостью"; "справедливость состоит в том, чтобы каждый имел свое и исполнял тоже свое" (Государство, 433Ь, е). Справедливость состоит также в том, "чтобы никто не захватывал чужого и не лишался своего" (Государство, 433е).
1 См.: Нерсееянц B.C. Платон. М., 1984.
98 Раздел III. Формирование и развитие теории права и государства
Эти определения справедливости (dikaiosyne) относятся им и к праву (dikaion), раскрывая тем самым платоновское понимание естественного права1 в его различении с полисным законом. Однако это различение естественного права и закона Платон, как и Сократ, трактует не в плане их противопоставления и разрыва, а для раскрытия объективных (в конечном счете божественных, разумных, идеальных) корней полисных законов.
Справедливость, согласно Платону, предполагает "надлежащую меру", определенное равенство. При этом он (со ссылкой на Сократа) различает два вида равенства: "геометрическое равенство" (равенство по достоинству и добродетелям) и "арифметическое равенство" ("равенство меры, веса и числа"). Поясняя смысл такого различения, Платон замечает, что "для неравных равное стало бы неравным, если бы не соблюдалась надлежащая мера" (Законы, 757а). "Геометрическое равенство" — это "самое истинное и наилучшее равенство": "большему оно уделяет больше, меньшему — меньше, каждому даря то, что соразмерно его природе" (Законы, 757Ь, с)..
Эти положения в дальнейшем были восприняты и разви
ты в учении Аристотеля (384—322 гг. до н.э.) о двух видах
справедливости — справедливости уравнивающей и справедли
вости распределяющей.,
В своей этике, а также в учении о политике и праве Аристотель трактует справедливость как некоторую равномерность и различает справедливость распределяющую и справедливость уравнивающую. Эти понятия выражают содержание естествен-ноправовых воззрений Аристотеля.
Распределяющая справедливость — это проявление справедливости при распределении всего того (власти, почести, выплат и т.п.), что может быть разделено между членами общества. Уравнивающая справедливость действует в сфере обмена и "проявляется в уравнивании того, что составляет предмет обмена". (Этика, V, § 5). Этот вид справедливости при-
1 Известный немецкий исследователь естественноправовых концепций Г. Райиер, характеризующий принцип "каждому — свое" в качестве основного положения естественного права, подчеркивает связь этого принципа с платоновским определением права, согласно которому "каждый имеет свое". Соответствующие суждения Платона (Государство, 433е) о справедливости и праве в переводе Г. Райнера с учетом терминологии оригинала звучат так: "Право (dikaion) и справедливость (dikaiosyne) состоят в том, что каждый имеет и делает свое, так чтобы никто не имел чужого и не лишался своего" (См. Reiner H. Die Hauptgrundlagen der funda-mentalsten Normen des Naturrechts. Basel, 1976. S. 2).
*■'<" Глава 1. Этапы и направления развития юридической теории 99
I' меняется в вбласти гражданско-правовых сделок, возмещения * вреда, преступления и наказания^
Принципом распределяющей справедливости, по Аристо- I телю, является деление собтветствующих общих для всех I: граждан благ по достоинству, т.е. пропорционально вкладу или ^ взносу в общее дело того или иного гражданина. Тем самым | распределяющая справедливость интерпретируется им (не без ?,- влияния пифагорейских представлений о числовых характери-| стиках справедливости и других добродетелей) как геометри- Ь ческая пропорция, как равенство в геометрической пропорции. I В уравнивающей же справедливости имеется в виду равенство |. арифметической пропорции.
|, Трактуя право как политическую справедливость, Ари-
|. стотель пишет: "Не должно ускользнуть от нашего внимания £ то обстоятельство, что искомое нами понятие состоит как в fc справедливости вообще, так и в политической справедливости (праве). Последнее же имеет место между людьми, принадлежащими к одному общению, и имеет целью самоудовлетворенность их, притом между людьми свободными и равными, рав-' ными в смысле или пропорциональности, или числа вообще. Люди, не находящиеся в подобных отношениях, не могут и иметь относительно друг друга политической справедливости ■ (прав), но имеют некоторого рода справедливость, названную так по сходству с предшествующим видом. Те люди имеют права, для которых существует закон, определяющий их отношения; закон же предполагает преступление, суд ■— распределение правды и неправды" (Этика, V, § 10).
Политическое право Аристотель делит на естественное право и волеустановленное (т.е. позитивное) право. "Что касается политического права, —пишет Аристотель (Этика, V, f 10), — то оно частью естественное, частью условное. Естественное право — то, которое везде имеет одинаковое значение и не зависит от признания или непризнания его. Условное право то, которое первоначально мбгло быть без существенного различия таким или иным, но раз оно определено (это безразличие прекращается), и есть разница, выкупить ли пленника за одну' мину, и принести ли в жертву одну козу, а.не двух баранов. Сюда же относятся законоположения, даваемые для отдельных единичных случаев, например, касательно жертвоприношения Бразиду, законоположения, получающие силу путем голосования".
Аристотель отмечает, что, хотя вся область права изменчива, однако понятия о справедливости и праве-изменчивы только в известной степени. "Ясно, — пишет он (Этика, V,
100 Раздел III. Формирование и развитие теории права и государства
§ 10), — что из явлений, могущих быть и иными,- должно отнести к области естественного права, и что должно отнести не к области естественного права, а установленного законом и всеобщим соглашением"1.
Необходимым критерием политического характера закона является его соответствие политической справедливости и праву. "Всякий закон, — пишет он (Политика, I, 2, 18, 1225а, 19), —в основе предполагает своего рода право". Без этого закон (волеустановленное право) вырождается в средство деспотизма. "Не может быть делом закона, —подчеркивает Аристотель (Политика, VII, 2, 4, 1324в, 11), — властвование не только по праву, но и вопреки праву; стремление же к насильственному подчинению, конечно, противоречит идее права".
Идеи древнегреческих мыслителей были восприняты и развиты дальше в новом контексте римской юридической мысли и юридической науки.
Юриспруденция как самостоятельная наука возникла в Древнем Риме. Первоначально право понималось как божественное, сакральное явление и обозначалось термином fas. Занятие этим правом у римлян находилось в ведений понтификов — одной из коллегий жрецов. Возникновение светской юриспруденции относится к концу IV — началу III в. до н.э. и связано с именем Гнея Флавия, сына вольноотпущенника и писца видного римского патриция Аппия Клавдия Цека. Юрист Помпоний (Д.1.2.2) сообщает, что Флавий похитил и опубликовал составленный Цеком сборник процессуально-правовых формул (legis actiones). Совокупность этих формул стала называться цивильным правом Флавия (ius civile Flavianum).
В отличие от сакрального права (fas) светское, человеческое право именовалось ius. Знание (и познание) этого права и стало предметом юриспруденции. Соответственно знатоки права (в его практическом и теоретическом проявлениях и значениях) стали именоваться юристами.
1 Исследователь правовых взглядов Аристотеля В. Зигфрид следующим образом характеризует его естественноправовые представления: "По-моему, высшее и всеобщее положение естественного права весьма сжато гласит: каждому — свое, надлежащее. Второе основное положение, представляющее собой форму применения первого, гласит: равным — равное, неравным (соответственно) неравное" // Siegfried W. Der Rechtsgedanke bei Aristoteles. Zurich, 1947. S.64—65.
Глава 1. Этапы и направления развития юридической теории Ю1
Начало публичному преподаванию юриспруденции положил первый верховный понтифик из плебеев Либерии Корунканий, который в 253 г. до н.э. стал в присутствии учеников разбирать юридические вопросы и открыто высказывать по ним свое мнение.
Римские юристы постоянно помнили о своих жреческих корнях и высоком призвании. Об этом хорошо сказал Ульпиан (II—III вв. н.э.), один из знаменитых римских юристов: "По заслугам нас назвали жрецами, ибо мы заботимся о справедливости, возвещаем понятия добра и эквивалента1, отделяя справедливое от несправедливого, отличая дозволенное от недозволенного, желая, чтобы добрые совершенствовались не только путем страха наказания, но и путем поощрения наградами, стремясь к истинной, если я не заблуждаюсь, философии, а не к мнимой" (Д.1.1.1).
Эти же мотивы присутствуют и в ульпиановском определении юриспруденции, данном им в I книге "Институций": "Юриспруденция есть познание божественных и человеческих дел, знание правового и неправового".
Как предмет юриспруденции право (ius) — это справедливое право: оно справедливо по своему смыслу и понятию. "Занимающемуся правом,:— подчеркивал Ульпиан (Д.1.1.1), — следует сначала выяснить, откуда пришло наименование права (ius). Оно восходит к справедливости (iustitia): ведь, как элегантно определяет Цельс, ius est ars boni et aequi" (право есть искусство добра и эквивалента)2.
' Слова "эквивалент", "эквивалентный", "эквивалентно" (из-за отсутствия более точных слов), на наш взгляд, адекватней всего передают смысл латинских слов aeiqui, aequum, aequitas, которые отличны от слова iustitia (справедливость) и с помощью которых римские юристы выражали присущее праву специфическое свойство — признак равенства (справедливого равенства), надлежащей (справедливой) равномерности, соразмерности, равного (справедливого для всех) соответствия, словом, всего того, что мы бы назвали принципом формального равенства, подразумевающим справедливость права (ius aequum).
2 Здесь у Ульпиана —этимологическое и смысловое смешение. Очевидно, что и этимологически, и по смыслу ius первичнее iustitia и, следовательно, именно iustitia (справедливость) восходит к ius (право), а не наоборот. Кстати, в определении юриста Цельса (I в- н.э.) нет слова iustitia и то, что Ульпиан считает справедливостью права, Цельс (в поисках смысла и принципа права и справедливости) выражает посредством других слов — boni. et aequi. По Ульпиану получается, что право как ars boni et aequi — следствие iustitia, тогда как из определения Цельса напрашивается противоположный вывод. И в самом деле, не потому право есть ars boni et aequi, что оно справедливо (или восходит к Справедливости), а наоборот, право справедливо (справедливость восходит к праву и является право-рой) потому, что оно есть ars boni et aequi. Словом, не право восходит к справедливости, а справедливость восходит к праву и выражает правовой смысл. Суть дела не только в том, что право справедливо, но и в том, что справедливость — это правовое свойство.
Юриспруденция как наука о праве включала в себя и правовую трактовку проблем организации и деятельности государства, юридическое учение о государстве (юридическое государствоведенйе).
Существенное значение в этом плане имело выдвинутое римскими юристами положение о делении права на публичное и частное право. "Изучение права, — писал Ульпиан (Д.1.1.1), — распадается на две части: публичное и частное (право). Публичное право, которое (относится) к положению римского государства, частное, которое (относится) к пользе отдельных лиц; существует полезное в общественном отношении и полезное в частном отношении. Публичное право включает в себя святыни, служение жрецов, положение магистратов. Частное право делится на три части, ибо оно составляется или из естественных предписаний, или (из предписаний) народов, или (из предписаний) цивильных",
Такое принципиальное различение публичного и частного права не означало, однако, будто система римского права или римская юриспруденция были структурированы и оформлены в виде двух отдельных сфер (подсистем) права или двух разделов учения о праве. Подобное разделение было осуществлено много позже, конечно, под римским влиянием, но в рамках более развитой и дифференцированной в соответствии с принципом различения публичного и частного права системы буржуазного права, отражавшей относительно самостоятельное бытие двух сфер — гражданского общества и государства.
В центре внимания римской юриспруденции находились проблемы частного права1. Но римские Юристы многое сделали и в области публичного права (государственного, административного, финансового, военного, уголовного права и т.д.).