Но есть пороки, которые бьют «наповал» практически всю аудиторию. Образец их представлен в рассказе некоего майора милиции М

Утверждать, что подобного рода откровения воспринимаются всей аудиторией газеты в качестве свидетельств каких-то нравственных пороков, было бы наивно. Та часть ее, которая входит в бомонд, которая хорошо обеспечена, конечно же, не увидит ничего особенного в том, что кто-то имеет шикарные машины, ногой открывает дверь в кабинет налогового министра, ездит кутить в Цюрих (потому что в Москве «разгуляться» негде) или имеет возможность похвалить таланты своего отпрыска в самом многотиражном издании страны. Другая же часть аудитории – те же учителя, падающие в голодные обмороки от недоедания, шахтеры, пытающиеся с помощью забастовок получить свою «пайку», нищие пенсионеры увидят в подобных откровениях некое глумление «жирующей знати» над бедствующим народом и очередной повод ощутить свое ничтожество, ненужность, несмотря на то что реально они совершали и совершают нужное для страны дело и в большинстве своем не менее талантливо, чем какая-то «звезда» – свое.

О характере отдыха.

О «бытовых» пристрастиях.

О своей дочери.

О своих отношениях с другими эстрадными знаменитостями.

О характере общения с налоговой полицией.

Конфликта с налоговой полицией, я считаю, не было. Не Починок нас вызывал, а мы предложили встретиться с Починком. Мы принципиально приехали туда на шикарных машинах. Не должны же мы, такие «бедненькие, несчастненькие», пешком идти от метро. Вот это было бы, действительно, смешно.

До меня дошли слухи, будто бы я отказалась участвовать в одном концерте с Распутиной... Не царское это дело заниматься такими вещами.

Хотите, я вам скажу, в какую певицу я верю? Я верю в свою дочь (правда, она не верит в себя). Не потому, что я ее мать. Я вижу, что она правильно начинает. Не знаю, будет ли она петь или еще чем-то заниматься, но у нее я вижу задатки глубокой, интересной исполнительницы. Я ее сравнивала с другими и очень четко вижу, кто может двигаться дальше, а кто нет.

Мы должны ездить шикарно, шикарно одеваться, гордиться своими гонорарами, так как это ненадолго. Звездный час очень короткий, и мне бы хотелось, чтобы в нашей стране актриса могла сказать: «Да, я дорого стою, да, я получила огромный гонорар».

В Москве мне негде погулять. Все знают, когда есть деньга, я гуляю в другом городе, в Цюрихе. Мне там, как и Ленину, очень нравится. Там такое биополе, такой воздух. Но в Москве я отдыхать не могу.

Из публикации «Как я возглавил шайку бандитов»
(Жизнь и кошелек. №6. 1997)

...Сегодня в группировке я не просто свой человек, но и невидимый ее руководитель. Без меня не решается ни один важный вопрос. Приходится трудиться день и ночь: изучать оперативную информацию; при малейшем «наезде» на группировку милиции или прокуратуры уводить оперативников на ложный след; используя служебные возможности, уничтожать конкурентов; доставать оружие; прикрывать торговцев наркотиками из банды; консультировать организацию заказных убийств.

Иногда приходилось участвовать в криминальных разборках, разрабатывать и осуществлять операции по насильственному привлечению денежных средств в кассу группировки, их легализации через коммерческие структуры...

Мое личное состояние составляет более четырех миллионов долларов США. Немалые средства вложены в дело....Теперь у меня приличная тачка, загородный дом, оформленный на тещу... имеется недвижимость за границей... Через неделю я ухожу на пенсию и уезжаю на постоянное место жительства «за бугор».