ИйШййШ
Костомаров Н.И.Московский государь великий князь Василий Иванович // Н.И. Ко- [стомаров Русская история в жизнеописаниях ее главнейших деятелей. — М., 1995. — Кн. 1. 3. Скрынников Р.Г.История Российская IX—XVII вв. Ц§ М., 1997.
Литература
Второй брак с Еленой Глинской.; 1533, 4 декабря. Дата смерти.
Вступление на московский великокняжеский престол. 1505. Первый брак с Соломонией Сабуровой. 1510. Присоединение Пскова к Русскому государству. | 1514. Присоединение Смоленска к Русскому государству, j 1521. Присоединение Рязани к Русскому государству.
Марта. Дата рождения.
£ I Зимин АЛ Россия на пороге Нового времени. Очерки политической истории России первой трети XVI в. — М., 1972.
Иван ГУ
fg Я ван Васильевич, прозванный Грозным, родился 25 август^ f Я Я 1530 г. Отец его, Василий III, которому к тому времени уже;
исполнился 51 год, ожидал рождения своего первого ребенка и наследника с огромным нетерпением. Отдав все свои силы расширению] и укреплению царства, он не хотел передавать его своим братьям, из ко-] торых в живых к тому времени оставались князья Юрий Дмитровский и|
Иван Грозный («Копенгагенский портрет») |
19 20 |
Андрей Старицкий, в силу самого своепи положения и феодальной традиции являвшиеся его соперниками. Ради рождения] сына он пошел на явно сомнительный с] церковной точки зрения развод со своей первой женой — Соломонией Сабуровой, с j которой прожил 20 лет, и вторично вступил в брак, заточив первую жену в монастырь! Прочной и давней традицией, существовавшей] в русских княжеских семьях еще с киевских! времен, являлась исключительно важная рола отца в воспитании сыновей. Владимир Моя номах написал даже специальное «Поучеа ние», обращенное к своим сыновьям. ОтеД и дед Ивана Грозного, Иван III и Василий 111 под присмотром своих отцов не тольш сформировали основные черты личности и характера, но и делали первые шаги на поприще государственной власти в качестве соправителей своих отцов. Несомненно, это им помогло в на-4 чальный период самостоятельного правления. Но у Ивана Васильевича такой благоприятной возможности не оказалось. Вскоре после того, каи ему исполнилось три года, умер его отец. Малолетний Иван, таким обра*] зом, становился государем под присмотром своей матери и при попечИ1 тельстве опекунского совета. Все это, разумеется, не могло заменить ему] отца. Мать не могла быть для него наставницей жизни в той же мере, в какой мог быть отец. К тому же она все последние годы своей жизни слишком была занята своим фаворитом князем Иваном Овчиной Федоре) вичем Телепневым-Оболенским.
Еще одним тяжелым последствием смерти отца стала для Ивана обстановка дворцовых интриг, заговоров и постоянной борьбы за власть. Острый впечатлительный ум ребенка живо впитывал в себя все происходившее и воспринимал это как норму взаимоотношений между людьми, Он видел гибель знакомых ему людей, в том числе своих родственников, благодаря чему глубоко усвоил, что жизнь человека не имеет сколько-нибудь значительной цены, а родственные связи и привязанности мало что значат.
В неполные 8 лет великого князя постигла новая личная трагедия. Его мать, Елена Глинская, умерла 4 апреля 1538 г. По данным С. Герберштейна, она была отравлена. И хотя доказательств этому не имеется, приводимые достаточно осведомленным автором сведения могут пользоваться определенным доверием, если учитывать, что тиранство ее фаворита вызвало страх и глубокую ненависть к нему со стороны бояр, которые понимали, что избавиться от него можно, только избавившись от Елены. В результате Иван, не достигший еще восьмилетнего возраста, остался круглым сиротой.
Политическое положение резко изменилось. Закончился период регентства, началось боярское правление, представлявшее собой возродив- [ шийся опекунский совет, фактически ликвидированный при Елене и ее! фаворите. Первую роль в этом совете стали играть князья Василий Васи- I льевич и Иван Васильевич Шуйские. Арестован был князь Овчина Телеп- нев-Оболенский, которого уморили голодом в тюрьме. Сестру его, мамку великого князя Аграфену Челяднину, несмотря на протесты самого Ивана, бросили в тюрьму, а затем сослали в Каргополь и постригли в монахини. Эти события наглядно показали мальчику-государю, что окружавшие его бояре-опекуны не были склонны считаться с ним самим, с его чувствами и желаниями. У него зрела и развивалась обида на бояр, а при соответствующим образом направленном сознании каждый новый факт приобретал неоправданно большое значение и глубоко западал в память. Развитию этого чувства способствовало постепенно формировавшееся представление о божественном происхождении своей власти над государством и о холопском положении по отношению к нему всех тех, кто про- j живал в нем, в том числе и знатных бояр. Не случайно из детских воспо- | минаний у Ивана на всю жизнь сохранился эпизод, который он привел в I первом послании Курбскому: «Нам бо в юности детские играюще, а князь I Иван Васильевич Шуйской сидит на лавке, лохтем опершися о отца на- I uiero постелю, положа на стул, к нам же прикланяяся, не токмо яко родительски, но ниже властительски, рабское ничто же обретеся». Детские I обиды были высказаны и на других бояр: «Нас же со единородным бра- I том моим, святопочившим Георгием, питати начаша яко иностранных или I ко убожайшую чадь». «Како же исчести таковая бедне страдания многа,
еже от юности пострадах?» — задавал царь в этом же письме риторй| ческий вопрос, вспоминая о своем детстве.
Бояре искали разные пути воздействия на молодого государя. Полы] зуясь тем, что личность его еще не пробудилась, они пытались настроит»! его в свою пользу, подыгрывая самым жестоким и низменным сторонам его натуры. Они брали его на охоту, потакали его страсти к мучитель-; ству домашних животных, которых по его приказу сбрасывали с высоко»! го крыльца ему на потеху. Еще большее удовольствие доставляло ему! мучение людей, когда он вместе с другими боярскими сыновьями носищ ся по московским улицам и давил конями прохожих.
Несчастный ребенок-сирота превращался под влиянием окружающих его] бояр в подростка с наклонностями тирана-мучителя. Для страны со сфорЛ мировавшимися деспотическими традициями это было особенно опасноЯ поскольку ничто не могло положить предела тирании, жертвой которой мог стать любой и могло пострадать сколько угодно людей. Очень ско-| ро это почувствовали бояре. В конце декабря 1543 г. государь приказам своим псарям затравить собаками князя Андрея Михайловича Шуйского.] Решающее влияние на Ивана с этого времени стали оказывать его род-] ственники князья Глинские. Между тем приближалось 16-летие государя — I время, когда кончалась опека над ним. С мая по август 1546 г. он нахаЯ | дился в Коломне при войске, собранном в связи с вестью о возможно*» I нападении хана Сахиб Гирея. В то время по его приказу были казненш; князь Иван Иванович Кубенский и бояре Василий Михайлович и Федор] Семенович Воронцовы, обвиненные в подстрекательстве к мятежу новгоя родских пищальников, причем никакого расследования по этому поводд он не проводил.
В декабре 1546 г., вскоре после того, как ему исполнилось 16 лет, ИваД в присутствии митрополита Макария, бояр и высшего духовенства заявим о своем намерении найти невесту в русской земле, а до того венчаться! на царство. Венчание на царство состоялось 16 января 1547 г. Из рук! митрополита Макария он принял царский венец и бармы.
19 20 |
I |
Одновременно происходили выборы царской невесты. Из представленных ему знатных девиц царь выбрал Анастасию Романовну, дочь окольничегел Романа Юрьевича Захарьина, умершего в 1543 г., и племянницу Михаила! Юрьевича Захарьина, умершего в 1539 г., члена назначенного Василием Ш опекунского совета. Будучи примерно одного возраста с царем, она, судя] по сообщению источников, обладала самыми разнообразными добродете-j лями. Венчание состоялось 13 февраля 1547 г. Иван очень любил свою] супругу, а она оказывала на него исключительно сдерживающее и облагЩ раживающее влияние. Едва ли будет слишком преувеличенным утверждИ ние, что Анастасии Романовне страна в значительной мере обязана отнси сительно спокойными годами, когда благодаря ей в течение того времени^
когда она была жива, т. е. до 1560 г., не проявлялись худшие стороны натуры царя в той степени, в какой они проявились после ее смерти. Очень скоро, всего через несколько месяцев после вступления в брак, на Ивана Васильевича обрушились серьезные испытания. Толчком для них послужили народные выступления в ряде городов. В июне 1547 г. к государю, находящемуся в селе Остров под Москвой, прибыли псковичи с жалобой на своего наместника князя Ивана Ивановича Турунтая-Прон- ского, ставленника Глинских. Псковским посланникам довелось испытать на себе державный гнев, поскольку царь доверял дядьям и их человеку. Он едва не повелел убить их. Лишь известие о падении в Москве большого колокола заставило его забыть о посланцах от псковичей и срочно отбыть в столицу.
Еще более серьезные события произошли в июне в Москве, где случился большой пожар. В тот год пожары в городе начались уже в апреле, а 21 июня 1547 г. в сильную бурю столица сгорела по существу целиком. Поданным Н.М. Карамзина, погибло 1700 человек, с младенцами — значительно больше, а по сообщению летописи, «таков пожар не бывал на Москве, как Москва стала именоваться». Страшное бедствие заставило царя i вернуться в столицу, где он присутствовал на молебне в Успенском соборе, а затем беседовал с митрополитом Макарием. Мудрый старый владыка ясно чувствовал, насколько напряжена обстановка в Москве, насколько недовольны люди всевластием Глинских, дворы которых не пострадали. Знал он и о том, что народная молва обвинила в чародействе и поджеге! города бабку царя Анну Глинскую; которая будто бы раскапывала свежие могилы, вынимала сердца у мертвых, мочила их в воде, а затем кропила этой водой улицы, после чего вспыхивал огонь. Чтобы снять напряжение, митрополит посоветовал царю простить всех «опальных и повинных», I что и было сделано. После этого Иван Васильевич уехал в подмосковное село Воробьево.
Главные события начались в Москве 26 июня. В этот день митрополит вел молебен в Успенском соборе и призывал к покаянию. Но в столице началось восстание. Всем «миром» москвичи пришли в Кремль и потребовали выдать для расправы Глинских и их людей. Дядя царя Юрий Глинский попытался спрятаться в Успенском соборе, но толпа ворвалась в собор, вытащила Юрия и забила его камнями. Затем начался погром дворов, принадлежащих Глинским, и убийства их людей. Анна Глинская с сыном Михаилом, предвидя такой поворот событий, уехала из Москвы заранее в свою Ржевскую вотчину. В результате восстания правление Глинских пало. Многие бояре, недовольные Глинскими, сами побуждали народ к решитель- ным действиям против них. Но после убийства Юрия Глинского никакого Сияния на дальнейший ход событий бояре уже оказывать не могли. Торжествовала стихия народного бунта. С ней царю непосредственно пришлось столкнуться 29 июня, когда пришли «многие люди чернь скопом ко госи дарю в Воробьево», причем вооруженные. Позже Иван Грозный писал У этих событиях: «От сего убо вниде страх в душу мою и трепет в ком моя, и смирися мой дух». Ему скорее всего пришлось вступить в перего- воры с восставшими и пообещать им отстранить Михаила Глинского. Кроме] того, москвичам раздавали деньги. Сами Михаил Глинский и Иван TypyJ тай-Пронский также были очень напуганы и пытались бежать в Литву, но из-под Ржева были возвращены.
Городские восстания середины XVI в. показали необходимость проведения широких внутренних реформ. Это понял и царь, хотя едва ли столь юный монарх осознавал всю глубину их общественной и государственной потребности. Скорее всего он понимал преобразования как отказ от порядков, существовавших при боярах, поскольку многие бояре были ему неприятны с детских лет. Не случайно он после этих событий приблизил] к себе и наделил большими полномочиями новых людей. Одним из них, был Алексей Федорович Адашев — костромской дворянин, связанный родством с московским боярством. Царь поставил его во главе Челобита ного приказа — учреждения, игравшего роль личной канцелярии государя. Кроме того, он стал постельничим у Ивана IV, в ведении которого! находился личный архив царя и его печать. Столь же близким лицом к царю, как и А. Адашев, стал священник Благовещенского собора в Московском Кремле Сильвестр — выходец из Новгорода. Князь Андрей Михайлович Курбский в своем главном сочинении «История о великом князе Московском» сообщал об обличительной речи Сильвестра, обращенной к царю во время событий 1547 г., в которой священник призвал его стать «на стезю правую». И это, по сообщению Курбского, оказало столь силь>| ное впечатление на «развращенный ум» Ивана IV, что произошло его! чудесное исправление. Конечно, Сильвестр у Курбского очень напомина-] ет библейского пророка, обличающего неправедного царя. Но, судя по] всей последующей деятельности благовещенского протопопа, едва ли есть! основания сомневаться в его смелости и решительности. Он был не только! политическим деятелем, но и писателем, которому, в частности, принадлежи!! особая редакция «Домостроя».
На церковном соборе 1551 г., названном Стоглавым (сборник соборных] постановлений был поделен на сто глав — «Стоглав»), Иван IV дал очень! резкую характеристику боярскому правлению, заявив, что после смерти Василия III «начаша ся множити великия беды и скорби». Свалив на бояр! вину за смерть своих дядьев — Юрия и Андрея, он обвинил их, кроми того, в захвате власти и развязывании междоусобиц, что имело под co-j бой основание. Показателем недовольства царя боярами стало форми* рование при нем кружка правящих лиц, названного позже Курбским «Избранной радой» (т. е. советом). В него входили Адашев, митрополит
Макарий, Сильвестр, думный дьяк Иван Михайлович Висковатый. Близок был | этому кружку и сам Курбский. До сих пор, однако, не совсем ясно, Р имел в виду Курбский под Избранной радой — то ли ближнюю думу, в состав которой входил узкий круг лиц, пользовавшихся особым доверием царя, то ли обновленную Боярскую думу, то ли кружок лиц, избранных царем для проведения в жизнь преобразований. Но во всяком случае очевидно, что при проведении внутренней и внешней политики Иван IV склонен был выслушивать советы доверенных лиц из числа знати (или не столь знатных, как Адашев, Сильвестр и Висковатый, но добродетельных и компетентных), что и соответствовало идеалу князя Андрея. Позже, в своем первом послании князю Курбскому, Иван Грозный еще раз дал характеристику боярскому правлению. Она была столь же негативной, как и в речи на Стоглавом соборе, но более развернутой. В ней присутствовали уже не только личные моменты, но и выделено то, что I имело тяжелые последствия для государства — захваты земель, расхи-: щение финансов, убийства «бояр» и «воевод», и «доброхотных отца нашего», Такая оценка выражала отношение царя к боярам-опекунам. Она I соответствовала отношению к боярам, господствовавшему в русском обществе середины XVI в., но не могла учитывать того, что при боярском правлении начали проводиться некоторые необходимые для страны реформы, которые были продолжены при Иване Грозном. Так, еще при Елене Глинской, в 1535 г., была проведена монетная реформа, установившая единую монету по всей территории государства на основе серебряной нов- городки-копейки, на которой чеканился всадник с копьем. Затем в 1539 г. была проведена губная реформа, относившаяся к местному управлению. По этой реформе дела о «ведомых лихих людях» (разбойниках, ворах и т.д.) передавались из ведения наместников и волостелей в ведение «выборных голов» — губных старост из числа местных детей боярских, у которых помощниками были целовальники из «лучших» (зажиточных) крестьян. Для надзора за губными органами был учрежден Разбойный приказ. | Реформа положила начало формированию органов местного самоуправления, Укреплению государственного единства способствовала также фактическая ликвидация двух удельных княжеств — Дмитровского в 1534 г. иСтарицкого в 1537 г. Следует при этом согласиться с Р.Г. Скрыннико- | вым, что при всей остроте борьбы боярских группировок бояре не допустили ни анархии, ни распада государства, ни массовых репрессий. Все эти соображения были, однако, чужды русскому обществу того времени. В сознании разных его слоев уже сформировалось устойчивое противопоставление «царя-батюшки», «надежи-государя» как грозного носителя справедливости и правды «лихим боярам» — носителям всякого зла. Зло ощущалось достаточно наглядно в местном управлении и суде, где "Роизвол и беззаконие не были редкостью и где наместники-бояре и их люди вызывали большое недовольство населения. Эти настроения ярцЯ выразил писатель середины XVI в. Иван Семенович Пересветов — выхо. дец из Литвы, многое повидавший на своем веку и прибывший в Москву J конце 30-х гг. с твердым намерением служить русскому государю. Там! он предложил принять на вооружение особые щиты македонского об-i разца, удобные для действий против крымской конницы и хорошо соче«] тавшиеся с передвижной крепостью — Гуляй-городом, которая нередко! применялась русским войском. Покровителем Пересветова в Москве был] боярин Михаил Юрьевич Захарьин, который умер в конце 1539 г. После этого для Пересветова настали нелегкие времена, и во всех своих бедам и тяготах он, как и многие современники, склонен был винить бояр. Он] глубоко задумывался о своем будущем и о судьбе страны, и 8 сентября 1549 г. ему удалось подать в церкви Рождества Богородицы Ивану IV две! «книжки». Содержавшиеся в них произведения являлись, по существу, пред| ложениями по проекту преобразований.
Все то, о чем писал Пересветов и что он предлагал, было осущестя влено — полностью или частично — Иваном Грозным совместно с Из-1 бранной радой в конце 40-х и в 50-х гг. Несмотря на свой негативным настрой по отношению к боярам, царь в тот период готов был к ком! промиссу с ними и привлечению работе над реформами. Об этом свидв^ тельствовало созванное монархом в феврале 1549 г. совещание, которое! нередко называют первым в истории России Земским собором. По данным летописи, на нем был заключен компромисс между царем и боярами. После него, по-видимому, началась работа над новым Судебником который должен был заменить устаревший Судебник Ивана III. Тогда же началась судебная реформа, по которой мелких служилых людей — детей боярских — должен был судить во всех городах по всем делам «опричь душегубства и татьбы и разбоя с поличным» не суд бояр-намест! никое, как было ранее, а царский суд.
Судебник Ивана Грозного был введен в 1550 г. По сравнению с Су-1 дебником Ивана III в новом не только увеличивалось число статей с 68 до 100 и разъяснялись некоторые положения, но и имелись черты новизЯ ны, связанные с дальнейшим укреплением государства и центральной влач сти. Происходило дальнейшее ограничение суда наместников, сужение его! компетенции и усиление контроля над ним сверху. Узаконен был суЯ губных старост. Определялся порядок издания новых законов, которые! принимались царем вместе с Боярской думой. Судебник способствовал оформлению корпораций служилых людей на местах. Отменялись старыч тарханные грамоты и запрещалась выдача новых, поскольку тарханные грамоты освобождали феодала-иммуниста (на церковных землях) от ш латы податей в казну со своих земель. Отмена тарханов также способч ствовала упрочению государственного единства. Судебник узаконил в°31
никновение нового явления — кабального холопства, устанавливавшего- 1 на срок до уплаты долга. Чтобы допустить превращение кабального холопства в постоянное, Судебник запретил брать кабалу на сумму свыше 15 рублей и подтвердил право крестьянского выхода в Юрьев день, немного увеличив размеры «пожилого», уплачиваемого крестьянами своему господину при выходе. При Избранной раде полностью сложилась приказная система центрального управления, которая начала формироваться еще при Иване III. Приказы организовывались как по отраслевому, так и по территориальному принципу, а приказная бюрократия — дьяческий штат приказов — играл все более заметную роль в системе государственной власти. Самое существенное внимание уделялось военным реформам. | Было создано стрелецкое войско, которое должно было ослабить зависимость центральной власти от местных князей и бояр и от тех полков, которые они приводили на войну. Не имея возможности полностью содержать стрельцов, государство разрешило им заниматься торговлей и промыслами. Стрельцы принимали участие уже в походах на Казань и Астрахань в 50-е гг. Еще одной реформой был проект «избранной тысячи» — «испомещение» тысячи лучших детей боярских под Москвой, о чем 3 октября 1550 г. был принят приговор. Этот проект, однако, удалось осуществить лишь частично.
Внутренние реформы шли рука об руку с решением внешнеполитических проблем, наиболее значимой из которых оказалась к тому времени казанская. Идея завоевания Казани уже широко распространилась в русском обществе. О серьезности намерения русского правительства осуществить ее свидетельствовало личное участие в походах на Казань самого Ивана Грозного. Первый такой поход состоялся в начале 1548 г. Русское войско остановилось вблизи Нижнего Новгорода, но из-за потепления в начале февраля и таяния льда оно не сумело переправиться через Волгу. Царю пришлось возвращаться в Москву.
Участие в этом походе позволило Ивану IV непосредственно ознакомиться с положением войска, что способствовало проведению еще одной военной реформы — приговоров о местничестве 1549 г. Местническая традиция устанавливала жесткую зависимость между служебным положением лица на военной или административной службе и знатностью рода, а занятие более низкого положения по службе, чем занимали отец, дед и т. д., означало по- руху родовой чести. Местнические счеты, очень сложные и разветвленные, вели к спорам, которые ослабляли армию. Отменить местничество было в То время еще невозможно, поскольку знать за него очень цепко держалась. Но приговор 1549 г. ставил местнические споры в определенные рамки и ограничивал их негативное воздействие на боеспособность войск.
После принятия этого приговора Иван Грозный принял участие в но- ®°м походе на Казань, начавшемся в ноябре 1549 г. В феврале 1550 г.
он впервые увидел столицу враждебного ханства. Под стенами гороЯ произошло ожесточенное сражение, в ходе которого русские войска дД бились существенных успехов. Однако взять Казань помешала внезапна наступившая оттепель. Царь обвинял в неудаче главного воеводу князя] Дмитрия Федоровича Вельского, который вскоре умер, не выдержав не-] справедливости обвинения. Когда в марте пришло известие о подготовки к нападению крымского хана Сахиб Гирея на южную окраину, царь сроц.1 но выехал в Коломну и Рязань, где лично смотрел готовность войск. Поход! на Казань пришлось на время отложить. Для подготовки к дальнейшей] борьбе с Казанью летом 1551 г. воеводами была заложена крепость Сви<1 яжск у впадения Свинти в Волгу, которая стала опорным пунктом для! русских войск в борьбе за город.
Новый поход на Казань начался летом 1552 г. Царь принимал в нем] непосредственное участие, а главным воеводой был, по сведениям участЛ ника казанского взятия князя A.M. Курбского, князь Александр Борисовна Горбатый. Под его руководством орда была разбита на Арском поле, и I тем самым обеспечивалась возможность проведения осадных работ. Се-1 рьезным образом велась инженерная подготовка. Под руководством дья-| ка Ивана Выродкова была построена боевая башня, позволившая обстреш ливать город сверху. Удалось успешно провести несколько подкопов и в результате вывести из строя источник питьевой воды. Общий штурм кре-j пости состоялся 2 октября, а к вечеру, несмотря на отчаянное сопротив- j ление осажденных, Казань была взята русскими войсками.
Взятие Казани обеспечило быстрое присоединение к России всего По-| волжья. После взятия в 1556 г. Астраханского ханства признали себя вас* салами Ивана Грозного орда Больших Ногаев, кабардинские князья, баиЛ кирские феодалы, а также Сибирское ханство. Был сделан первый шаг] по пути превращения России в евразийскую империю. Кроме того, в те-| чение всех 50-х гг. велось активное русское наступление на Крым, а дон? ские казаки вели успешные действия против Крыма и турецкого Азова.1 Присоединение Казани было столь значительным событием, что оно на-! шло самое широкое отражение в русской культуре. В честь него на Кра<Я ной плошали был возведен в 1555—1561 гг. собор Василия БлаженногсЯ или Покровский собор, была написана икона-триптих «Церковь Воинствуч ющая», хранящаяся в Третьяковской галерее, а также создан «Казанский летописец». Фольклорная традиция прочно связала имя Ивана ГрозноГШ с казанским взятием, а у казаков существует предание о пожаловании М ♦реки Дон» «царем Иваном Васильевичем» за «казанскую службу». Иван Грозный пользовался поэтому популярностью среди казаков.
Не столь счастливо, несмотря на любимую и любящую супругу, складывалась у царя семейная жизнь. Один за другим у Ивана и Анастасии умирали дети. В младенческом возрасте умерли дочери Анна и Мария, а сын
Дмитрий погиб 6 июня 1553 г. по пути в Москву с богомолья, куда его брали с собой родители. Но незадолго до того, когда в марте 1553 г. царь тяжело занемог и был при смерти, произошел политический кризис. В случае смерти Ивана IV престол переходил к его младенцу-сыну Дмитрию, а реальная власть — к братьям Анастасии Захарьиным, которое ставились во главе опекунского совета. Но в Боярской думе многие не хотели передавать власть в руки Захарьиных, хорошо помня, какие потрясения переживало государство при регентстве Елены Глинской. 0Ни готовы были отказаться от присяги Дмитрию и собирались присягать двоюродному брату Ивана Грозного князю Владимиру Андреевичу Старицкому. Однако царь выздоровел и вопрос о престолонаследии отпал сам собой. На первых порах этот эпизод остался без видимых последствий. Был прощен царем даже князь Семен Иванович Лобанов- Ростовский, выступавший за принесение присяги Владимиру Андреевичу, а после выздоровления Ивана IV пытавшийся бежать в Литву. Вынесен- ный ему Боярской думой смертный приговор за попытку бегства Иван Грозный заменил заточением в тюрьму на Белоозере. Но, разумеется, все зто не было забыто. О событиях 1553 г. царь вспоминал в переписке с Курбским, и оно, несомненно, повлияло на решение убить Владимира Ан-: дреевича и его мать Евфросинью, принятое им через 16 лет, в 1569 г.
Вскоре, 28 марта 1554 г., у Ивана Грозного и Анастасии родился сын; Иван, а затем, 31 мая 1557 г., — другой сын, Федор. Продолжались внут- s ренние реформы. В 1555—1556 гг. было принято уложение о службе, вводившее общий порядок службы с вотчин и с поместий, когда со 100 четвертей «доброй» земли выставлялся один вооруженный воин (примерно [ 170 га в трех полях). В местном управлении в 1555 г. была введена губная, а в 1556 г. — земская реформы. Эти реформы ликвидировали систему [ кормлений, когда назначавшийся на воеводство боярин не получал жа- [ лованья из казны и «кормился» за счет населения.
Теперь доходы кормленщиков стали поступать в казну, а функции намест- [ ников стали выполнять выборные земские власти. Общий надзор над мес- I тным управлением осуществляли губные старосты и городовые приказчики I из дворян. Деятельность губных и земских органов контролировалась при- I казами. Тем самым реформа усиливала государственное единство.
В 1558 г. Иван Грозный начал Ливонскую войну. Это означало резкую I перемену направления внешней политики страны с восточного на запад- I ное, Началась война успешно. Русские войска взяли Нарву и Дерпт и дошли I До Ревеля. Но в 1559 г. под влиянием Адашева, осознавшего трудности ведения войны при сохранении опасности со стороны Крыма, было заключено перемирие. После этого ливонские феодалы подписали согла- шение с польским королем Сигизмундом II Августом о переходе под его Ротекторат Риги и орденских земель.
Вскоре царя постигла глубокая личная трагедия. 7 августа 1560 г. пос ле болезни умерла царица Анастасия Романовна. Возможно, что ее смерть] была ускорена испугом во время большего московского пожара, тушени-1 ем которого непосредственно руководил Иван IV. По версии Курбского! смерть Анастасии служит своего рода рубежом, который делит царство,! вание Ивана Грозного на два периода: при жизни жены царь учитывал мнение своего, окружения и добился немалых успехов. После ее смерти \ он перестал слушать достойных людей, приблизил недостойных людей] низкого происхождения, а главное, на головы верных своих слуг обрушил кары, совершенно ими не заслуженные. Н.М. Карамзин принял эту вер-1 сию. И в самом деле, основания для нее были самые серьезные. Смертм царицы имела для страны весьма тяжелые последствия.
Положение усугублялось осложнением обстановки в ходе войны в При-] балтике. С 1561 г., когда немецкие феодалы Эстляндии перешли в под! данство шведского короля Эрика XIV, а феодалы Лифляндии и Курляндии вошли в состав Польско-Литовского государства, России пришлось вести войну одновременно с Польшей и Швецией. Сразу после смерти царицы был арестован Адашев, которого обвинили Hj ац в том, что они с Сильвестром «очаровали» и извели ее. Адашев умер че-| рез два месяца, в 1561 г. в тюрьме в Дерпте. Сильвестра заточили в Со-] ловецком монастыре. Это означало, что царь разрывал со своей прежней] iMJf политикой и со своим стремлением к достижению компромисса между разными слоями общества. Еще одним признаком перемен стала женитьба царя на дочери кабардинского князя Темрюка Кученей, принявшей при] крещении имя Мария. Свадьба состоялась 21 августа 1561 г. В то же] время, стремясь обеспечить права сына Ивана как наследника, он в завеа щании, написанном на случай своей смерти, образовал опекунский совет и поставил во главе его дядьев царевича — бояр Захарьиных. У супругов! 21 марта 1563 г. родился сын Василий, который вскоре умер. Умер в самому конце 1563 г. митрополит Макарий, игравший столь значительную политив ческую роль. На его место избрали Афанасия, монаха Чудова монастыря! и бывшего духовника царя. Наконец, из примечательных явлений этого времени, несомненно, особое место занимает начало в 1564 г. русского! книгопечатания в Москве в типографии Ивана Федорова, выходца из Львова® Между тем продолжалась Ливонская война. В 1563 г. русское войско взяло Полоцк. Это был крупный успех. Но в 1564 г. противник нане® русским войскам два серьезных поражения — 26 января на реке Улла и i 2 июля под Оршей. На этом фоне нарастал конфликт Ивана IV с Бояр- j ской думой, недовольной возвышением Захарьиных и стремлением царЯ! править самовластно. Росла подозрительность Ивана Грозного по отноч шению к боярам, а некоторые из бояр и дворян от царского гнева бежа-' ли в Литву, не всегда, однако, удачно. По подозрению в измене после по- рвения при Улле были убиты по приказу царя Михаил Петрович Реп- нин и Юрий Иванович Кашин, проявившие себя при взятии Полоцка. Репина при этом арестовали в церкви и убили на улице, а Кашина — во время утренней молитвы. Чувствуя угрозу своей жизни, в апреле 1564 г. бежал в Литву князь Курбский, незадолго до того назначенный воеводой в Юрьеве (Дерпте), где оставил жену и сына. Из Литвы князь направил письмо царю, объясняя мотивы своего бегства, и получил пространный ответ. Переписка носила глубоко личный характер, отражала взаимные обиды и содержала обвинения, общим из которых было обвинение в измене. Глубокий смысл содержался в первых же словах первого послания князя: «Царю, от Бога пре- пославленному, паче же во православии пресветлу явившуся, ныне же грех ради наших сопротивным обретеся». По существу это было обвинение в разрыве царя с устоями, на которых держится православное царство. Только тем, что царь «сопротивным обретеся», т. е. стал служить Антихристу, можно было объяснить, что он «сильных во Израили побил еси и воевод, от Bora данных», т. е. бояр — хранителей устоев этого царства. Обвинение было серьезным и весьма для монарха опасным, поскольку фактически освобождало подданных от присяги царю, находившемуся на службе «сопротивного» — Сатаны. Поэтому ответное послание Грозного получилось, по характеристике Курбского, «широковещательное и мно- гошумящее». В нем царь отверг все обвинения князя и сам, в свою очередь, обвинил его, его предков и многих бояр в измене. При этом он подчеркивал, что именно тот строй, когда «Российское самодержавство изначали сами владеют своими государствы, а не блояре и вельможи», более всего соответствует устоям православного царства. Иной же порядок, когда государи «царствии своими не владеют, как им повелят работные их, так и владеют» — в «безбожных языцех» и, конечно же, во враждебной Польше. Еще один провозглашавшийся им принцип: «жаловати есмя своих холо- лей вольны, а и казнити вольны же» — являлся принципом деспотического самодержавия.
Не имея возможности установить свое самовластное правление и полиостью ликвидировать самостоятельность Боярской думы и церкви, Иван Грозный решился на необычный шаг. В начале декабря 1564 г. он отравился из столицы на богомолье по монастырям. Такие поездки совершались каждый год. Но никогда еще не было, чтобы вывозили царскую «азну, одежды, драгоценности, иконы, чтобы с царской семьей выезжала столь большая свита и охрана. Через месяц, 3 января 1565 г., царь прислал из Александровой слободы два послания. В одном из них говорить о царском гневе на бояр, приказных людей и «государевых бого- ольцев» за их измены и злодеяния. В другом он обращался к «черным» юДям и купцам и писал, что не держит на них гнева и не налагает на них опалы. Обладая, как и всякий тиран, навыками демагога, он играл на нм родных чувствах и предрассудках, эксплуатируя как монархизм, так и недоверие к знати, присущие массовому сознанию. И когда 5 января пред! ставители москвичей явились в Слободу и просили Грозного вернуться на царство, он в качестве условия своего возвращения поставил выделе! ние ему особого удела — опричнины, где он установит свое правление и подберет себе верных людей. Еще одним условием он поставил предо®! тавление ему права казнить изменников без того, чтобы за них заступм лась церковь. На остальной территории страны — земщине — вставала ся прежний порядок управления..
Слово «опричнина» известно было на Руси давно. Происходило оно от слова «опричь» — «кроме» и означало часть вотчинных земель, ос-1 таашихся вдове. При Иване IV оно стало означать часть территории стрш ны, взятой в удел. В опричнину вошли некоторые кварталы Москвы, части земель бывшего Ярославского княжества, некоторые города вблизи Мом квы, богатое Поморье, а позже — земли купцов и солепромышленников] Строгановых в Прикамье и часть земель Великого Новгорода. Но болев известен стал со времен Ивана Грозного иной, кровавый и страшный смысл этого слова, что было связано с методами проведения опричном политики. Опричников боялись и ненавидели, поскольку земский человек] был бесправен перед ними. Метла и собачья голова, которую опричники] прикрепляли к своему седлу, стали символами русского деспотизма, тира-] нии и самовластия. Склонный не только к казням и расправам, но и к шутовству и юродству, Грозный представлял опричников в виде монаше-! ствующей братии. Поэтому они носили грубые рясы, под которыми скрви вались богатые одеяния. Распорядок дня в Александровой слободе, являвшейся центром опричнины, где царь часто проживал, был своеобразней пародией на монашескую жизнь. Совместные молитвы и трапезы, в котея рых участвовал царь, сменялись пытками в застенках, в которых он также принимал участие. Будучи одновременно и мучителем, и актером, он'в Слободе играл роль игумена.
Одновременно Иван Грозный, абсолютно уверенный в божественном! происхождении своей власти, выступал в роли земного бога, а опричники представлялись в виде чертова сонмища, призванного исполнять наказа! ния, назначенные свыше. В таком случае в роли Сатаны выступали наибоч лее видные из опричников — Алексей Данилович Басманов-Плещеев, князь! Афанасий Иванович Вяземский, а особенно — любимец царя и главный] палач опричнины с конца 60-х гг. Григорий Лукьянович Скуратов-БельС"! кий по прозвищу Малюта. Его глубоко запомнил народ и запечатлел 9 фольклоре в образе «злодея Малюты Скурлатовича».
На опричных землях начался «перебор людишек». Ярославских и рос* товских княжат и бояр переселяли под Казань, где давали им земли на
Щ и
поместном праве. Их вотчины переходили в казенную собственность и шли на поместные дачи опричникам. Земельная политика Ивана Грозного, направленная на расширение фонда казенных земель для раздачи помещики, была продолжением политики его деда и отца, но еще более жесто- кими методами.
Всеобщее возмущение опричными мероприятиями было очень значительно. Это заставило царя уже в 1566 г. издать указ о «прощении» всех, кого сослали в Казанский край. Не считаться с боярами, да еще в условиях войны, Иван Грозный не мог. Недовольство большинства населения опричниной поддерживала церковь. В знак протеста против опричнины митрополит Афанасий 19 мая 1566 г. оставил кафедру и удалился е Чудов монастырь. После совета с земскими боярами царь предложил занять митрополичью кафедру казанскому архиепископу Герману Полеву, но тот также уговаривал Грозного отменить опричнину. Тогда уже против Германа выступила опричная дума, а через два дня ему также пришлось оставить кафедру. Вынужденный учитывать мнение церкви и влиятельных земских бояр, которые были крайне недовольны тем, что опричники вмешиваются в чисто церковные дела, царь согласился предложить кафедру игумену Соловецкого монастыря Филиппу, которого в миру звали Федором Степановичем Колычевым и который был представителем знатного боярского рода. Но и Филипп поставил условием принятия им сана отмену опричнины.
С еще одним протестом против опричнины, на этот раз массовым, Ивану Грозному пришлось столкнуться в июле 1566 г., когда заседал созданный | им Земский собор по вопросу о продолжении Ливонской войны. Собор; поддержал продолжение войны, но более 300 его участников подали царю; челобитную об отмене опричнины. Это требование являлось предложением царю пойти на уступку в ответ на уступку самого собора, согласившегося ввести новые налоги на войну. Но в вопросе об опричнине Гроз- I ный на уступки не пошел. Все челобитчики были арестованы и вскоре I выпущены, а троих, признанных зачинщиками, казнили — князя Василия I Федоровича Рыбина-Пронского, дворян И. Карамышева и К. Бундова. Воз- I можно, что Филипп добился у царя помилования многих челобитчиков. Но I взамен ему пришлось согласиться на сохранение опричнины. Сохранение I опричнины означало продолжение репрессий и бесчинств со стороны «кро- I Ушников», как называл опричников Курбский, террора по отношению к населению. На фоне многочисленных казней 1566-1567 гг. современникам «особенно запомнилась казнь боярина Ивана Петровича Челяднина-Фе- I Лорова, Этот боярин был очень богат и пользовался большим уважени- Iем в народе, поскольку не брал взяток и судил по справедливости. В 1553 г., | КогДа многие бояре хотели передать престол Владимиру Андреевичу
Старицкому, Федоров твердо поддержал сторону смертельно больного] царя. Он решительно отверг предложение польского короля Сигизмуи да II Августа перейти к нему на службу. Но мнительный и подозритель. ный Иван Грозный не поверил Федорову. Он решил убить боярина, Д перед убийством вдоволь поиздевался над ним. Он заставил обреченны го надеть царскую одежду, взять скипетр и усесться на трон, затем стал] воздавать ему царские почести, пародируя их, и, наконец, зарезал его но- жом. Опричники бросили тело убитого на площади. Убита была и его жена Мария, и все его слуги, а все его имущество было разграблен™ Затем были убиты князья, которых Грозный считал сообщниками ФедоЯ рова, среди них — Дмитрий Михайлович Ряполовский, одержавший нема! ло побед над крымцами.
Против злодеяний опричников сказал свое слово митрополит Филипя 22 марта 1568 г. он отказал царю в благословении, когда тот явился во' время службы в Успенский собор, и публично осудил опричнину и казни; Тогда Грозный окончательно решил убрать архипастыря. Между тем бея чинства опричников и царя продолжались. По свидетельству очевидцев, плен ных ливонских дворян И. Таубе и Э. Крузе, попавших на службу в оприЛ нину в июле 1568 г., опричники, которых возглавляли князь Вяземский Малюта Скуратов и Василий Грязной, насильно забирали прямо из домов знатных людей — дворян, дьяков, купцов, их жен, известных своей красотой и вывозили этих женщин из Москвы. Их на выбор представляли царю, кся торый некоторых отбирал для себя, а других оставлял приспешникам. Мнм гие из женщин, над которыми надругались царь и опричники, вскоре умея ли. По совету своего духовника протопопа Благовещенского собора Евстафия царь инициировал следствие против Филиппа, чтобы осудить era за недостойное якобы поведение в бытность игуменом Соловецкого монет стыря. Ложные, но необходимые для царя показания дал новый соловей кий игумен Паисий. Из страха перед тираном церковные иерархи низля жили Филиппа. И когда 8 ноября 1568 г. святитель вел службу в Успенском соборе, туда явились опричники во главе с Алексеем Басмановым. Они со* рвали с митрополита его ризы и выгнали из собора метлами. Затем ей сослали монахом в тверской Отроч монастырь.
У 2D |
Чем больше творилось в стране преступлений, тем больший страх охч ватывал тирана. Не случайно в 1568 г. он посылал в Англию к коро4! леве Елизавете I дворянина Андрея Савина с тайным заданием проситв королеву предоставить царю убежище, если ему придется бежать из Роч сии. Подготовка к побегу в Англию шла и в России. В 1568—1569 гч строились мощные укрепления в Вологде, привлекавшей тирана тем, чТЧ из нее водным путем можно было достичь Белого моря. Для этого | Вологде строились плоскодонные речные суда. Из Соловецкого мо* иастыря царя с семьей в Англию должен был доставить английский юрской флот.
репрессии продолжались в 1569 г. Все большие подозрения царя вызывал его двоюродный брат, которого, как он полагал, некоторые бояре думали сделать царем. Возможно, что Грозный даже подозревал князя Владимира Андреевича в отравлении своей жены Марии Темрюковны, умершей 6 сентября 1569 г. Вскоре, в конце сентября, царь вызвал к себе Владимира и велел ему выпить вино с ядом. Вместе с ним были отравлены его жена Евдокия и их сыновья. На Белоозере убита его мать княгиня Евфросинья, в монашестве старица Евдокия.
Следующий, 1570 г. был самым кровавым и страшным. Еще в конце 1569 г. опричная верхушка внушила царю мысль о готовности новгородцев перейти под власть польского короля. По приказу царя опричное войско двинулось на Новгород. С опричниками шел царь с царевичем Иваном. По пути в тверском Отроче монастыре Малюта Скуратов лично задушил в келье митрополита Филиппа 29 декабря 1569 г. Затем опричники прибыли в Новгород и пробыли там с 8 января по 13 февраля 1570 г. По прибытии в город Грозный отказался принять благословение архиепископа Пимена, обвинив его в измене. Отобедав, однако, в его дворце, царь дал сигнал к погрому города. Из 30 тысяч жителей было убито, по; разным данным, от двух с половиной до 15 тысяч человек. Забавляя царя и его сына, опричники сбрасывали людей с моста в Волхов, где река не замерзает, а другие опричники ездили на лодках и загоняли их баграми и [ кольями под лед. Убийства сопровождались страшным грабежом. Ни один i внешний враг не нанес древнему городу такого вреда, как русский царь, г После этого опричники двинулись на Псков, который ждала та же участь. I По преданию, город спас местный юродивый Никола, заявивший Ивану [ Грозному, что за пролитие невинной христианской крови его постигнет
несчастье, и суеверный царь покинул Псков. [ Летом того же года, 25 июля, свидетелем царской лютости стала Моск- I ва. Костер, котел с кипятком, опричники — все было призвано создать I земное подобие ада. Из 300 осужденных 194 были тут же прощены. Остальных казнили самым жестоким образом, а особенно бывшего главу • Посольского приказа Висковатого, обвинявшегося в связях с Крымом и I "'казавшегося каяться. Он был разрезан на куски. I Опричное воинство проявляло себя в грабежах населения. Но против I'нешнего врага оно не всегда действовало успешно. Летом 1571 г. крым- I кии хан Девлет Гирей сжег Москву. Иван Грозный был настолько напу- I raHi что даже бежал на Белоозеро. В переговорах с крымской стороной Iой готов был отдать Астрахань, но крымцы явно переоценили свой ус- I ех и потребовали отдать Казань. Переговоры ни к чему не привели.
■ПНМППММК
Успешный поход хана показал ошибочность разделения войска на I ричное и земское, допущенное царем. Поэтому такое разделение бьм ликвидировано. И когда в 1572 г. Девлет Г ирей вновь совершил похо| на Москву, он был разбит 30 июля у села Молоди под Подольском, Я главе русского войска был крупный полководец князь Михаил Ивана вич Воротынский.
У писателей и историков опричнина вызывала повышенный интерес этому детищу Ивана Грозного посвящена обширная литература. В ней господствовали мотивы сурового осуждения как самого явления, так|и главного его инициатора и вдохновителя — царя. В то же время в ней делались попытки понять, что заставило царя, стремившегося в силу самого своего положения к укреплению государственного единства, к лик видации уделов пойти на нарушение этого единства и выделение особа jfc-j | го удела, т. е. самой опричнины. Обычно в опричнине видели средство, избранное царем для укрепления личной безопасности, для борьбы со Щ своими противниками — действительными, а главным образом — мни мыми. При этом В.О. Ключевский видел в ней плод «чересчур пугливой го воображения царя», по существу, его психической неуравновешенное сти. Определенный государственный смысл видели в ней С.М. Соловьев и С.Ф. Платонов, считавшие ее формой борьбы с аристократией как hoi сительницей средневековой анархии и раздробленности. В то же врем) они явно видели крайнюю жестокость опричнины и осознавали, что они стала одной из предпосылок Смуты в России начала XVII в. Лишь соя ветская литература сталинского времени не только обосновала, но 9 оправдывала опричнину, говоря о ее якобы прогрессивном значении длЯ государства. Тон подобным оценкам давал сам Сталин, заявивший Н беседе с создателем фильма «Иван Грозный» в 1947 г. С. ЭйзенштеИ иом и актером Н. Черкасовым, что если бы царь и «прогрессивное вой! ско опричников» истребили бы еще пять-шесть боярских родов, то не; было бы Смуты, а Грозному можно ставить в упрек вовсе не жестЯ кость, а излишнюю мягкость.
Понятны, конечно, симпатии кровавого диктатора советского времени и деспоту средневековья. Но они совершенно не соответствуют народному! отношению к опричникам, к «злодею Малюте» и к «царю-собаке», выр>'| женному в фольклоре. Осуждение народом венценосца — случай очвШ редкий, и злодеяния монарха должны были действительно быть ивкяючЦ тельно велики, чтобы так поразить воображение народа в век, когда ЦодИ человеческой жизни была невысока, и чтобы народ дал оценку монарХЩ
I коТорая резко противоречит присущему народному сознанию монархизму- Совершенно не учитываются в сталинской оценке опричнины и ее последствия, которые были губительны для страны. Разгром Новгорода, массовое бегство населения из самых развитых регионов России — Северо-Запада и Центра, резкое сокращение пашни, рост крепостничества 1 каК единственно доступного властям средства удержать разбегавшееся | население, хозяйственный кризис, кризис поместного войска — основы во- I „руженных сил государства — вот последствия опричной политики Ива-; на Грозного.
Взамен царь добился полной покорности и страха перед собой, и это очень бросалось в глаза посещавшим Россию иностранцам, например Дк. флетчеру. Не случайно и после отмены опричнины репрессии, а иногда к массовые убийства продолжались. Когда 1 января 1573 г. Малюта Скуратов погиб при взятии ливонской крепости Вейсенштейн (Пайды), царь приказал сжечь всех взятых в плен немцев и шведов. Погиб в 1573 г. даже полководец князь М.И. Воротынский, руководивший разработкой первого в России устава сторожевой и станичной службы и разбивший хана при Молодях. Князя обвинили в тайных сношениях с Крымом и стремлении околдовать царя. Его поджаривали на медленном огне, а затем отправили на Белоозеро. В пути полководец умер. В полном расстройстве была после смерти Марии Темрюковны семейная жизнь царя. Сразу после нашествия Девлет Г ирея 1571 г. Г розный затеял выборы новой жены. Выбор его пал на Марфу Васильевну Собакину, дочь новгородского купца. Невеста, однако, очень скоро стала «сохнуть» и умерла 13 ноября. Подозревая, что невесту его извели, царь казнил некоторых вельмож, а брата Марии Темрюковны, князя Михаила Темрюковича Черкасского, приказал посадить на кол. Помощь царю оказал голландский врач Елисей Бомелей, умевший изготовлять яды и так дозировать их, что принявшие их умирали как раз тогда, когда это было нужно Грозному. Не случайно перед Бомелеем испытывали не меньший страх, чем перед самим тираном. На четвертый брак с Анной Колтовской царю было Дано специальное разрешение церкви. Брак состоялся 29 апреля 1572 г., аа январе 1574 г. царь уже отказался от новой жены и постриг ее в Тихвинском монастыре под именем Дарьи, где она прожила до 1626 г. Пятый брак, состоявшийся около 1575 г., был уже без церковного благоговения. Н.М. Карамзин сомневался даже, звалась ли пятая супруга Грозно, Анна Васильчикова, царицей. Известно, что она была похоронена в •УЭДальском женском монастыре, там же, где и первая жена Василия III Соломония Сабурова. Шестой женой царя была вдова Василиса Мелен- Ьева. Помимо жен, у Грозного имелись наложницы, о которых сообщал Детский посол Я. Ульфельд, посещавший Россию в 1578 г.
Вновь напугал и удивил своих подданных Иван Грозный осенью 1575 J I когда затеял, по словам В.О. Ключевского, «политический маскарад» nJ I садив на престол крещеного касимовского татарского царевича СимеЗ1 на Бекбулатовича, а себя провозгласив удельным князем. С характеры' I для него склонностью к шутовству и юродству он посылал Симеону Щ I лобитные, в которых именовал его «великим князем всея Руси», а себя I называл «Иванец Васильцев» и просил разрешить ему «людишек nepJ брать», как это делалось в опричнину. Разумеется, напуганный Симеон hJ медленно удовлетворял все желания Грозного. Через 11 месяцев, в 1576 я Грозный свел Симеона с «великого княжения» и сделал его «велики! князем тверским». Не ясна причина такого поступка царя. Дело не тол»! ко, конечно, в склонности Грозного к шутовским маскарадам. Не исключи но и то, что он получил предсказание волхвов о скорой смерти русски! царя, а он был очень суеверен и доверял разного рода предсказателям гадателям и языческим волхвам. Сходство с опричниной усиливалось тем что при Симеоне Бекбулатовиче продолжались репрессии. Погиб, в час! ности, Новгородский архиепископ Леонид.
Между тем продолжалась Ливонская война. На польский престол был избран в 1576 г. Стефан Баторий, семиградский князь и полководец, на] строенный довести войну с Россией до победы. Но в 1577 г. гораздо! более активно действовали в Ливонии русские войска. В январе они осахя дали Ревель. Летом русская армия во главе с царем вторглась в Ливонию, имея значительное преимущество перед противником. Те времена|в начале войны, когда местные жители поддерживали русских, прошли. Пая литика русских властей, направленная на раздачу земель, а также жести кости воевод настраивали население против царских войск. Так, жители города Вендена предпочли взорвать сами себя, но не сдаваться воево! дам царя. Сам царь вошел в города Венден и Вольмар, но это были егЯ последние успехи. В 1579 г. Стефан Баторий взял Полоцк, а в 1580 г. -] Великие Луки, где устроил страшную резню. Защитить свои города цари не мог и пытался склонить короля к миру, соглашаясь за Великие ЛуКч уступить города Ливонии.
Пока гибли люди в Великих Луках в сентябре 1580 г., царь вступил ®! свой седьмой брак с Марией Федоровной Нагой, дочерью окольничегЯ Федора Федоровича Нагого. Никакого церковного благословения на это! брак не было. Одновременно он женил своего второго сына Федор! на Ирине Федоровне Годуновой, сестре выдвинувшегося в годы оприЧ нины царского любимца Бориса Федоровича Годунова, пожалованного по случаю этого брака в бояре. При этом царь не оставлял мысли Щ английском браке и женитьбе на племяннице королевы Елизаветы МЧ рии Гастингс.
Оригинальным увлечением Ивана Грозного являлось его писательство. Он автор посланий и грамот. Адресатами его были разные люди, начиная с монархов —- Елизавета Английская, Стефан Баторий, Юхан III Швед- ский, а самые известные из его посланий были написаны Курбскому, опричнику Василию Грязнову, игумену Кирилло-Белозерского монастыря Козьме. В них проявился своеобразный и изворотливый ум автора, его знание Священного Писания, античной и русской истории, его полемический темперамент в отстаивании своих идей — божественного происхождения своей власти, прямого происхождения своего рода от римских цесарей, холопства по отношению к нему всех его подданных, жаловать и казнить которых он волен. Стиль и содержание его произведений носят отпечаток его личности, определялись исключительным его положением в обществе, характером и темпераментом, неустойчивой психикой. Поэтому автор легко переходит от высокого стиля церковной литературы к шутовскому и разговорному языку. Используя нередко иронию по отношению к самому себе, царь давал тем самым почувствовать адресату раз- I ницу в их положении и ничтожество его по сравнению с ним, царем, i В 1581 г. Иван IV уже имел за плечами полвека жизни. И оказалось i так, что в тот год рухнуло главное, к чему он стремился. Все сильнее г ощущался экономический кризис, что не позволяло продолжить войну, j Политика Грозного истощила и разорила страну. Некому было работать i и платить налоги. А когда в июле Стефан Баторий начал наступление на | Псков, стало ясно, что речи об удержании Прибалтики уже и быть не могло. [ Нужно было оказывать помощь псковичам, но и на это у царя не было I сил. Вся тяжесть обороны города легла на псковский гарнизон во главе t с воеводой князем Иваном Петровичем Шуйским. Героическая оборона К позволила отстоять город, несмотря на то, что королевская армия имела Iболее чем трехкратное преимущество перед осажденными. В результате 115 января 1582 г. между Россией и Речью Посполитой был подписан Ям-
■ Запольский мир, по которому король возвращал захваченные русские го-
■ Рода, кроме Полоцка, а царь возвращал все земли в Ливонии. Мир заключался на 10 лет.
I Еще одной важнейшей жизненной целью царя было упрочение своей ■власти и передача ее надежному наследнику. Но и этой возможности ■он лишился, когда в ноябре 1581 г. в приступе ярости убил своего ■сына — царевича Ивана Ивановича. Другой его сын, Федор Иванович |оыл слабоумен и не мог управлять государством. Для психически не- I Здорового царя был характерен внезапный переход от неистовых при- ■с'Упов лютости к столь же неистовому покаянию, когда он усердно за- ■маливал свои грехи и когда по его указанию составлялись синодики ■Для поминовения во время заупокойных молитв убиенных им. Столь же
неистово каялся царь и после сыноубийства и даже думал отказаться от царства и уйти в монастырь»