Щедровицкий впервые сформулировал взгляд на академическую психологию как исчерпавшую свои объяснительные возможности и обосновал необходимость рассматривать практику как основание новой психологии, которая будет противостоять сциентистски ориентированной академической психологии.
В пятидесятые годы началась работа Московского логического кружка, в котором первоначально идеи методологии как особой области знания обсуждались Щедровицким в содружестве с А. А. Зиновьевым, Б. А. Грушиным и чуть позже — М. К. Мамардашвили. В последующем оформилась деятельность Московского методологического кружка (ММК), где Щедровицкий стал лидером нового типа сообщества — единомышленников по культивируемому способу занятий методологией науки.
Разработка методологических средств мыслилась здесь в ориентировке на междисциплинарные исследования. Реализация системного подхода фокусировалась здесь на средствах методологической организации мышления и деятельности самих методологов либо его приложения в практических сферах, но не применительно к построению общепсихологической концепции.
Возможна ли методология как общая логика науки безотносительно к теоретическому и понятийному аппарату отдельной научной дисциплины? Позиция Зиновьева. В параграфе «Методология частных наук» в книге «Логика науки» (1971) он обосновал позицию, согласно которой методология конкретной науки — это ее часть, а не выстроенная система методологических ориентиров для построения теории. Специальные занятия методологией — это критерий неблагополучия науки (ее кризиса).
Логику науки обсуждать можно (как и основания формальной логики и любых логик ). Но если речь идет об общедоступной логике, то она реализуется в виде логической компетентности всеми профессионалами. Если же она не тривиальна, то, значит, требует специальных усилий и будет доступна только узкому кругу профессионалов. Таким образом, специальное занятие логикой — не с точки зрения повышения логической компетентности, а как методологией своей науки, — не может быть массовым. Решение методологических проблем любой науки есть исследование в области именно этой науки. Это разбросанная по другим исследованиям проблематика. И далее Зиновьев говорит о парциальной роли методологии, а не о ее системообразующей роли в построении теории.
Методология конкретной науки нужна (если она вообще нужна) для решения одной или некоторых проблем.
По содержанию специальная методология науки – совокупность исследований, включающая обработку языка этой науки (ее терминологии и утверждений), исследование, усовершенствование и изобретение ее теорий, выявление и исследование ее эвристических допущений... и т. д.
Цель занятия методологией – не конструирование особой систематической методологии (с этой точки зрения в психологии невозможна профессионализация «методолог»), а осознание наукой своих парадигм — в том числе и тех допущений, которые приняты отнюдь не логично. С этой точки зрения утверждение, что каждый психолог сам себе методолог, имеет больше оснований для своего существования, чем положение о том, что психолог должен воплощать в своем исследовании кем-то другим выстроенный аппарат научных понятий. Другое дело, что психолог не должен грешить против логики, проявляя логическую некомпетентность (например, делать артефактные выводы).
И наконец, осознание допущений в рамках конкретной науки — это также и осознание метода соотнесения теории и опытных данных. Для психологии в свое время такой судьбоносной проблемой стало осознание возможностей и ограничений метода интроспекции, позже — построение критериев объективного метода в психологии. Сегодня в психологии осознается проблема освоенности и ограничений экспериментального метода.